Sun that doesn't shine

      Упущенные возможности – самое жестокое, что когда-либо существовало в этом мире. Сегодня ты перешёл в неположенном месте и тебя сбила машина, хотя ты всегда переходил только по светофору, но именно в этот раз решил сократить дорогу.       Так и Сан решил дать второй шанс своему парню, рассказав про поцелуй. В последний день пребывания в доме, который он так и не провел там, он включил телефон. И почти сразу же позвонил Уён и сказал, что он сожалел о том, что произошло и что парень был необходим ему так же как кислород.       Уже дома в городе Сан рассказал про свой поцелуй и дал полную свободу выбора для дальнейшего исхода. На следующий день на работе весь его отдел перевели в дистанционный формат на ближайшие полгода для того, чтобы сравнить с показателями работы офиса и узнать какой из видов был бы эффективнее по выполнению задач. После этого парень целиком и полностью был в руках Чона. Он не мог выйти просто прогуляться в одиночестве, не мог встретиться с друзьями - из-за ревности - и даже не мог выражать свои чувства своим друзьям через телефон. Уён стал одержимым и это до чёртиков пугало Сана. Он не знал, что нужно было делать ибо любой шаг в сторону строго контролировался, а если он не нравился Чону, то за этим следовало наказание посредством насильственного секса или побоев. Все попытки парня сбежать пресекались.       В один из таких дней, Чхве сидел на кровати, поджав к груди колени, в закрытой команте с закрытыми шторами. Он винил себя за то, что встретил такого человека как Уён, за то, что его жизнь стала ему совершенно не нужной. Парень стал куклой в руках богатого человека, которому не хватало веселья в жизни и он решил поиграть с чужой. Сан никогда бы не смог убить кого-либо, даже Уёна, чтобы спасти себя. Уже несколько дней подряд он думал о самоубийстве и даже пытался воплотить некоторые идеи, но всё, что бы он не делал, всё пресекалось. Поначалу он надеялся на приезд Минги, но всё поменялось, когда внезапно Уён захотел сменить обстановку и они переехали в другую квартиру. В момент переезда парень что-то вколол Сану и он выключился. Он не смог бы ни запомнить дорогу, ни попытаться сбежать. Сидя так в одиночестве, пусть и недолгом, ему было легче только от остуствия Чона. В остальном, везде плясали какие-то тени, слышались странные голоса, в основном они были детскими. Чаще всего он слышал один голос, который его всё время звал. В одном кошмаре он увидел маленького Сонхва, кричащего имя Сана, и протягивающего ему руку, но парень не мог ни ответить, ни взять её, он просто проваливался, словно под воду. Просыпался всегда мокрым, с ощущением того, что кто-то сидел на его груди.       Одной ночью он увидел, что Уён куда-то ушёл, забыв свой телефон. Воспользовавшись моментом, Сан решил набрать смс сестре, но увидел чат с неким Хонджуном, начатый ещё задолго до знакомства с Чхве. В медиа диалога было слишком много откровенных фотографий с обеих сторон. Но самое интересное было в тексте, ведь именно с помощью него Сан понял, что с самого начала отношений он был не более чем игрушкой. По всей видимости, у того парня тоже была такая «игрушка». Их спор заключался в том, чтобы узнать чья сломается быстрее. Какой контекст был в той фразе, он и знать не хотел. Сан быстро отложил телефон в сторону, как раз перед тем, как в комнате снова появился мучитель.       Для него узнать подобное не было потрясением, просто очень больно, ведь он надеялся на то, что Уён когда-то был хорошим человеком. Чтобы хотя бы когда-нибудь добрые начала в нём заговорили, и он смог бы отпустить Сана. После этого случая голосов стало только больше, и он знал каждого, кого слышал. Звонче всех был Сонхва, затем его самый маленький друг детства, двоюродный брат и остальные друзья «со двора» – именно эти детские голоса пытались всё время что-то до него донести. Несмотря на то, что он стал просто подыгрывать, даже без усилий, не выражая никаких эмоций, это почему-то устраивало Уёна, и на какое-то время тот прекратил физические издевательства.       Сан не знал сколько прошло времени до момента, когда впервые после переезда Уён куда-то собрался на целый день. Парень воспользовался невнимательностью Чона, и ухватился за последнюю возможность уйти от страданий и этой каждодневной временной поруки. Он прикрепил внизу входной двери маленькую бумажку на датчик, пока Уён был в душе.       Уже оставшись один, он вздрагивал от каждого мимолётного шороха, а все голоса слились в один, скандируя одно и то же слово «беги», которое теперь можно было с лёгкостью разобрать. Тени протягивали к нему свои руки, вызывая ещё больший страх. Стоя у окна, он дрожащими руками отодвинул тюль, чтобы не увидеть тот самый автомобиль. Именно в этот момент ягуар отъезжал от дома, повернул на дорогу, и скрылся за другими домами.       Внезапно парень почувствовал звон в ушах, словно его кто-то ударил по голове. Покачиваясь из стороны в сторону под пронзительные детские крики он по стенке дошёл до двери, нажал на ручку, она с лёгкостью поддалась. Собирая все углы лестницы, парень спустился настолько быстро, насколько только мог, и побежал в сторону, которую, как ему казалась была правильной.       Он не хотел возвращаться домой, подвергнув, лишнему риску родителей и сестру. Ведь Сан не знал, что с ними мог сделать Уён – тот, для кого чья-то жизнь – весёлая игра. Голоса в голове не пропали, они всё так же кричали, однако идти стало гораздо легче. Он задал направление, которое показали ему тени, превратившиеся в странные руки.       Парень уже знал, что не был здоровым, что все голоса и тени, которые он видел и слышал уже говорили об этом. Он оборачивался чуть ли не каждые две минуты от страха, что за ним следил Уён на своём ягуаре, и каждый раз, смотря назад его не видел. Самым большим счастьем для него остались воспоминания из родного маленького пригорода.       Откуда-то появилось сильное желание увидеть последний раз Сонхва, чтобы сказать ему спасибо за его беспокойство и извиниться за то, что растоптал свои и его чувства.       Сильный ветер начал обдувать хилого парня. Последний месяц он практически ничего не ел, только когда Уён насильно его кормил, чтобы тот продолжал нормально, или относительно нормально функционировать. Парень ссутулился и натянул капюшон.       Из-за голосов, теней и паранойи он не заметил, как оказался на большом мосту, соединяющем два берега реки Хан.              Если бы только Сонхва знал, что после мимолётной встречи ещё три месяца не мог бы повстречать Сана. Ему ничего не хотелось так сильно, как того, чтобы хотя бы одним глазком увидеть его счастливым, в майке, без каких либо повреждений на теле. Для него этого было бы более чем достаточно.       Спустя полтора месяца в семье Чхве начало что-то происходить. Ханыль знала Сонхва с детства как брата, но после взросления и переезда совсем перестала поддерживать связь, как и Сан. Она лично пришла в дом Паков, чтобы поговорить. Родителей Хва не было, ведь они не могли пропустить этот ясный день и не поехать в город за глобальными закупками.       Девушка с чуть выпирающим животом сидела на кухне, нервно постукивая аккуратными ноготками по кружке с чаем, которую предложил парень.       – Понимаю, что поздно об этом говорю, потому что поздно об этом узнала, но папа сказал, что ты к нам заходил, чтобы увидеть Сана, – она подняла свои голубые глаза.       – Да, я заходил, но вы были заняты, поэтому я решил вас не беспокоить, попытавшись раза два. Что-то случилось? – состояние девушки говорило само за себя. Парень вспомнил, что Ханыль всегда была человеком, который никогда не беспокоился без причины.       – Хва, – начала девушка, грустным взглядом блуждая по пространству вокруг, – Я могу лишь догадываться, но Сан мне рассказал про свой поцелуй с кем-то. И я видела тебя около нашего дома в день, когда он уезжал. Поэтому смею предположить, что тем человеком был именно ты, – Сонхва помнил, что с этой девушкой невозможно было спорить, потому что в итоге она всегда оказывалась правой. Если она что-то предполагала, то можно было сразу говорить что это факт, но её учтивость и вежливость не позволяли этого.       – Не думаю, что имеет смысл скрывать что-то от тебя. Это был я, но если ты об этом знаешь, то он кое-что упустил… Он мне признался в своих чувствах. – большие глаза стали ещё больше от удивления. Ведь Сан был тем человеком, который говорил о том что на душе, только с полной уверенностью в партнёре.       – Если бы этот паршивец мне всё рассказал до конца… – тонкие пальцы девушки сжались в кулачки, – то я бы не отпустила его никуда, тем более с этим Уёном, – она как будто вылюнула это имя, – Сонхва, пожалуйста, помоги найти брата, чувствую, что именно ты сможешь. – Ханыль умоляюще посмотрела на парня. – Он уже месяц ничего не пишет нормального, отвечает только сообщениями, на все просьбы позвонить говорит, что слишком занят. Когда пытаюсь звонить, он сбрасывает, – брови парня всё больше и больше сдвигались к переносице по мере приближения рассказа к концу, – И самое интересное, что я сказала ему: если он с тем парнем не расстанется в течение месяца, то Минги приедет его забрать. Но муж решил приехать немного раньше, потому что не меньше меня переживал за Сана. И никого не было на старом адресе. Я спрашивала у него в сообщениях куда он переехал, но внятного ответа так и не получила, только то, что в районе реки Хан.       – Река длинная, это всё равно что искать иглу в стоге сена… И это не значит, что мы даже не попытаемся, – беспокойство за парня с ямочками всё больше и больше возрастало.       – Да, я понимаю, поэтому хочу сначала сходить в полицию, но одна не могу из-за ребёнка, – девушка тяжело вздохнула, посмотрев на свой живот, – Можешь сходить со мной? Минги на работе, у него начались конференции, поэтому в последнее время он очень занят.       – Если бы ты не зашла ко мне в это время, я бы сам пошёл к вам, чтобы всё рассказать, – парень смотрел стеклянными глазами, прокручивая в голове самые худшие исходы, – Мы обязательно его найдём.       С того дня, больше месяца в участок полиции маленького городка каждый день ходила девушка, прося помощи в поиске брата, но все как один твердили «мы не можем начать поиски человека, который держит с вами связь и говорит, что жив». Хаос начался после того, как Ханыль получила сообщение от брата с прощальным текстом «Спасибо, что до конца волновалась за меня. Прости за то, что тебе придётся пережить из-за меня. Знай, я тебя и родителей всем сердцем люблю».       Сначала Сонхва ходил вместе с девушкой, чтобы получить хоть крупицу информации о местонахождении Сана, но потом Хва решил, что если каждый день ходить вдоль реки, то можно будет хотя бы раз случайно встретиться. Но в очередной его «прогулочный» день, старшая Чхве переслала сообщение брата с текстом, говорящем о том, что он прощался. Все мысли были только о реке и о том, что ему нужно было делать. Парень шел по большому мосту, его сердце мучительно сжималось при каждом вздохе, а горло как будто сдавливали. Хва ведь обещал, что найдёт Сана, но в итоге солгал. Он уже прошёл почти половину пути, как увидел какого-то человека, начинающего перелезать через перила к воде. Мысль о том, что это мог быть такой же парень как Сан, что его тоже что-то беспокоило, придала ему сил, и он перешёл на бег. Ведь если он не смог спасти Чхве, то незнакомца было остановить в его силах. Парень в капюшоне не успел отпустить руки, как его тело схватил кто-то сзади.       – Слушай, я понимаю, что не представляю насколько тебе тяжело. Но представь как будет тяжело твоим близким и друзьям, даже тем, кто тебя просто знал, после твоей смерти. – Хва хотел бы сказать это Сану, но парню в его руках тоже непременно нужно было это напомнить.       – Не может быть… Я окончательно сошёл с ума, если слышу сейчас тебя, Сонхва, – знакомый хриплый голос, который Пак так сильно хотел услышать резанул по сердцу слишком больно. Он сжал руки настолько крепко, насколько только мог, прижимая к себе это маленькое тельце.       – Нет, Сан, это правда я, – уткнувшись в плечо, глаза Сонхва слезились от непрошеной влаги, – Я не успел тебе сказать ещё тогда, я ведь тебя люблю, Сан-и.       – Отпусти меня, Сонхва, – голос Сана срывался от боли, которая прожигала его сердце вот уже больше года.       – Не могу. Просто расскажи мне всё, мы обязательно найдём выход, обещаю, – стоя на безопасной стороне моста и держа обеими руками тело младшего, парень повторял в голове как мантру «передумай, передумай, передумай...».       – Просто отпусти. Дай мне хоть что-то решить в своей никчёмной жизни, – горячие слёзы катились не переставая и капали на руки хёну.       – Нет, Сан, мы упадём только вместе. Ты будешь виноват в моей смерти. Ты же не хочешь быть косвенно причастным к этому? – паренёк пытался расцепить руки старшего, как назло сцепленные в замок словно намертво.       – Поэтому и умоляю, отпусти. Ты мне слишком дорог, чтобы утаскивать тебя за собой, – Сонхва почувствовал как влага протекала в промежутки между пальцев, тем самым становясь первым шагом к ночному кошмару парня. «Нет, ни за что, либо вместе, либо никто». Старший сильнее перехватил талию Сана, упёршись головой тому в плечо. – Пожалуйста, Хва, – он почувствовал спиной как безумно быстро бьётся сердце хёна. Сквозь слёзы было едва видно два берега, между которых они стояли, солнце заставляло реку блестеть, а гуляющий ветер развевал волосы двоих. Для многих людей этот день был бы ещё одним ярким воспоминанием, но не для Сана. Хватка старшего начала ослабевать.       – Лунг, не надо, – второе имя, так надрывно произнесённое Сонхва, слишком больно отозвалось в сердце. Пальцы старшего разъехались, послышался пронзительный крик, а затем отдаляющееся рыдание, эхом отражающееся в голове.