Между нами

Нью-Йорк не бывает безопасным. Рио Моралес лишний раз убеждается в этом, выскочив между встречами за кофе в ближайшую кофейню. — В сторону! — звучит сверху, а потом в стену чуть выше её роста на большой скорости врезается красно-сине-зелёное пятно, при ближайшем рассмотрении оказывающееся сцепившимися Человеком-пауком и Стервятником. — Рио, уйди отсюда! — Питер хрипит, как будто его душат. Что, в общем-то, соответствует действительности. Нью-Йорк не бывает безопасным. Рио сжимает в кармане недавний подарок Юрико. Как же вовремя, хоть она и была против. Прищурившись, она пару секунд изучает броню Стервятника, ища слабое место. Хорошо, что все эти злодеи тоже предпочитают яркие цвета костюмов, долго искать не надо. Игнорируя предупреждение, она подскакивает ближе и вонзает в открытую кожу Стервятника электрошокер и нажимает кнопку. Питер наконец отрывает его от себя и тщательно заматывает в паутину, подвешивая на ближайший фонарный столб. И прислоняется к стене рядом с ней. — П-почему эти стены всегда так…такие твёрдые и такие прискорбно непрочные. Это наруш-шение моих гражданских прав, — он растирает горло и говорит слишком невнятно, чтобы не обратить на это внимание. — Тебя что, контузило? — Рио разворачивается к нему, перестав гипнотизировать взглядом кокон в поисках признаков, не оказался ли разряд слишком сильным. Юрико выбирала то, чем можно свалить и мутанта — Рио категорически запретила ей экспериментировать на двух конкретных — а Тумс, всё-таки, уже немолод. — Похоже, — он закрывает глаза. — Ничего страшного, просто нужна минутка. — Я шла за кофе. Тебе взять? — Только не кофе, — Питер качает головой и коротко шипит от боли. Стоило бы его осмотреть, но посреди улицы это нереально. — Или две минутки. Я вроде как обещал. — Ладно, — она кивает. — Не смей удрать. Кто-то должен за тобой приглядеть. Питер очень медленно опускает голову, показывая, что понял. Понадеявшись на его благоразумие, Рио заходит в кофейню, быстро делает заказ и просит вызвать полицию. На протянутый стаканчик с молочным коктейлем Питер смотрит очень скептически, заметно даже через маску. Но проблема в другом. — Тебя теперь журналисты в покое не оставят, — он забирает стаканчик. — Спасибо. Правда. Уже пару часов хочу что-нибудь выпить, да вот не дают, — и кивает в сторону начавшего слабо подёргиваться кокона. — Отлично, смогу протащить ещё пару идей под шумок, — Рио пожимает плечами и прислоняется к стене рядом с ним. И оказывается почти готова к тому, что её бережно подхватят, утаскивая на крышу, подальше от уже собирающихся вокруг зевак. Питер явно привычно приваливается спиной к стене выхода на крышу. Рио осматривается, но на крыше они вдвоём, опасных балконов, с которых их можно заметить без специальной техники, поблизости вроде нет, за оснащённые техникой она, увы, не в ответе. Присаживается рядом, протягивает руку к маске. Питер вежливо уклоняется. — Рио, я в порядке, правда. Не первый удар по голове в моей жизни. Мне просто нужна передышка. Кивнув, она на всякий случай подстилает пиджак: его можно потом вовсе не надевать, а вот случайное пятно на юбке может оказаться фатальным. Садится рядом, пьёт кофе. Ей тоже нужен перерыв. И убедиться, что Питер никуда не сорвётся прямо сейчас. Всё-таки, он лучше знает свои возможности, стоит ему поверить, и, должно быть, простого отдыха правда будет сейчас достаточно. Не то чтобы она это его поведение одобряла, конечно. Она всё-таки была матерью, и видеть раненным того, кого считала почти сыном, ей неприятно. Но и оспорить решения уже такого взрослого сына достаточно трудно. — Как там Майлз? Он уже второй день не заглядывает домой, — конечно, Майлз давно живёт отдельно, но ей спокойнее, если она каждый день может лично убедиться, что с ним всё в порядке. — Ещё пару дней, пока полностью выздоровеет, и я его к тебе пришлю. — Стоп, что? — похоже, ей есть, о чём серьёзно побеседовать с родным сыном. — Он даже не сказал? Хотя… Чему я-то удивляюсь, — Питер безнадёжно качает головой и уже не шипит от боли. — Рио, с ним всё в порядке. Честно. Просто неудачное приземление и один достаточно простой перелом. Я слежу, чтобы всё правильно срасталось, и если только он мне не врёт и не шастает по дому, пока я не вижу, то всё будет хорошо. Мы действительно быстро выздоравливаем. Но если хочешь, можем прямо сейчас ему позвонить и устроить скандал. — Не нужно, — она старается взять себя в руки. Было непросто привыкнуть к тому, что её ребёнок всегда в опасности, а она не всегда способна помочь, не способна защитить его от боли и ранений. Но она прекрасно знает, как к нему относится Питер, видела это своими глазами. Если он так спокоен, то и ей волноваться не о чем. Во всяком случае, свой разум она в этом убедить сможет. Скандал, конечно, не нужен. Но вот профилактическую беседу о честности Майлз определённо заслужил. Питер вздыхает очень виновато. — Я действительно думал, что ты в курсе. — Ты не сказал бы мне, — она понимает мгновенно. Она просто не узнала бы о том, что её сын ранен. Он весь сжимается, но взгляд не отводит: — Я не стал бы тебя волновать, когда для этого нет причин. Я слежу за тем, чтобы у Майлза было как можно меньше травм, но, к сожалению, не могу оградить его от всех. Рио, я правда стараюсь, но… — Питер. О скольких твоих травмах я не знаю? — Ничего такого, о чём следовало бы волноваться? Покачав головой, Рио осторожно привлекает его к себе. Здесь, на крышах, можно не опасаться, что кто-то увидит её обнимающей Человека-паука и сделает ненужные выводы. Мало кто способен увидеть за этой маской человека. Обычного мальчишку, которому тоже бывает страшно и больно. И который делает всё возможное, чтобы этого никто не заметил. Она очень ценит то, что ей позволено видеть его таким уязвимым. Нужно только реагировать на это… правильно. Оставаться спокойной. Ему нужна не жалость, а поддержка. — Предлагаю сделку. Я ничем и никак не показываю Майлзу, что ты проговорился. А ты не сообщаешь ему, что вечером я загляну к вам в гости. — Если я попытаюсь убраться, он точно что-то заподозрит. Или, что хуже, полезет помогать. — Я сумею закрыть глаза на лёгкий беспорядок. — Кто сказал, что он лёгкий? — Питер доверчиво прижимается к ней на мгновение, прерывисто выдыхая, и отстраняется. — Спасибо. За всё, — поднимается, сминая опустевший стаканчик, и протягивает ей ладонь. — Идём. Думаю, перерыв закончился у нас обоих. Рио кивает и хватается за протянутую руку.