Герой для первой полосы.

Поскольку комендант Монастарио всё выяснил про беглецов и, кажется, затаился, не предпринимая никаких мер, дон Алехандро решил выйти из подполья и закатить шумную вечеринку в честь своих гостей. Он повторно разослал приглашения на праздник, и теперь радостно готовился к предстоящему событию. Диего не узнавал отца, тот помолодел на несколько лет и бойко раздавал распоряжения слугам. Анита тоже приободрилась. Она разместилась в одной из комнат для гостей, прямо под спальней Диего, что не могло не смущать младшего де ла Вегу. Гасиенда обратилась в постоялый двор, ведь дон Алехандро выполнил все обещания и нанял для Аниты настоящую дуэнью. Зато вечерами двое прекрасных солидных мужчин играли в шашки и карты, у дона Алехандро появилась чудная компания вместо его вечно занятого книгами и гитарой сына. Дон Теодор и дон Алехандро вспоминали свою юность в Испании, де ла Вега рассказывал сеньору Лучиа, будем и мы его так называть несмотря на принадлежность к знатному роду, о том, как он перебрался в Калифорнию, женился, как родился Диего. Он расцветал на глазах, и Диего невольно желал, чтобы гости оставались на гасиенде как можно дольше. Хотя, что греха таить, Зорро становилось всё труднее. Рука у Диего болела, и ему пришлось соврать, что он неудачно упал с лошади. Солгав отцу в том, что рана несерьезная, он отказался от лекаря, доверив-таки Бернардо заботу о своем здоровье. Диего уезжал из дома на дальние поля, чтобы потренировать разорванные связки. Но дон Алехандро, казалось, не замечал отсутствия сына. Он знакомил своего старшего гостя и его племянницу со своими владениями, тайно надеясь убедить сеньора Лучиа заняться фермерством. Дону Алехандро очень нравилась Анита в качестве невесты для Диего, и он старался изо всех сил, чтобы удержать маленькую семью Лучиа у себя в гостях. Долгожданный мир воцарился на гасиенде. Прогуливаясь с Анитой и доном Теодором старший сеньор де ла Вега гнал от себя мысли, что совсем скоро эта идиллия закончится и воздух снова наполнится погонями, криками, смертью и несправедливостью. В Лос-Анджелесе было тихо. На удачу Диего комендант никого не посадил, не убил и не зарезал за те дни, что он разрабатывал свою правую руку. Диего был так занят и обеспокоен своей раной, что выпустил капитана из виду. А тот между тем затаился и продумывал коварный план захвата заговорщиков. Как-то утром Диего возвращался домой с тренировки и увидел на дороге страшно ободранного, грязного человека. Он узнал местного кузнеца, которого два бандита Мигель и Хосе заперли в погребе его собственной кузницы. - Сеньор де ла Вега, помогите мне… - только и смог сказать кузнец и упал. Диего соскочил с лошади и попытался привести его в чувство, но человек, в чьих сильных пальцах гнулись подковы и плавился металл, умер у него на руках. - Чёрт возьми, - Диего обернулся, но на пустынной дороге некому было прийти на помощь. Диего вскочил на лошадь, дал ей шпоры и помчался в кузницу на окраину пуэбло. Клубы пыли скрыли безжизненное тело кузнеца. В кузнице было тихо. Телега с передвижной типографией так и стояла, кузнец и не прикасался к ней. Диего осмотрел вещи, раскрытые двери погреба, сломанный замок на них. Он не знал, что кузнец просидел сутки в погребе, пытаясь выбраться, а когда всё-таки смог выйти на свет, то был избит до полусмерти Мигелем и Хосе. Бандиты бросили беднягу в кусты и оставили там умирать, но встретить свой финал кузнецу довелось рядом с Диего де ла Вега. Из кузницы молодой человек вышел задумчивый. Следов, наводящих на след преступников, не было. Обратиться напрямую к Монастарио Диего не мог. Он решил не привлекать к себе и без того активное внимание коменданта, наивно надеясь, что Энрике позабудет о нём за чередой проблем и по долгу службы. Но Диего ошибся – капитан Монастарио никогда ничего не забывал. Раздумывая ехать ли ему в город или остаться дома, в ожидании новостей о смерти кузнеца, Диего медленно ехал по дороге. Он понимал, что скоро погибшего начнут искать, и то, что молодой человек услышит в пуэбло поможет выйти на след убийц, а там и на заказчика преступления. Диего не первый день жил на свете и прекрасно понимал, что преступные лестницы порой бывают ох, какие длинные, куда там до них рядовому капитану Монастарио. Не он стоял за убийством, Диего нутром чуял здесь какой-то подвох. Равно как и за приездом в Калифорнию дона Теодора и его племянницы. Нелепая история с их перепиской и сердечная драма слегка поугасли в сердце молодого кабальеро. Убийства просто так не происходят. Тем более, что кузнец не делал никому ничего плохого и его уважали в округе. Диего признался себе, что Анита и её дядюшка отчасти сейчас ему мешают, ведь как бы дон Алехандро не занимал гостей, а приличия никто не отменял. С другой стороны, то же самое нутро подсказывало Диего, что преступление и приезд семьи Лучиа связаны. И вот в чем эта связь ему еще только предстояло узнать. А пока он завернул в ворота конюшни родной гасиенды, чтобы сыграть свою роль гостеприимного хозяина. *** Весть о смерти кузнеца разнеслась по Лос-Анджелесу и вскорости долетела и до гасиенды де ла Вега. - Как такое могло случится, за что его убили? – недоуменно спрашивал дон Алехандро у принесшего новости Бенито Авелы. - Не знаю, хозяин, расследование ведет капитан Монастарио…. - Да, куда уж без него….Можешь идти, Бенито, спасибо, что сообщил. Диего! Диего, возьми с собой Аниту и поезжайте в город, надо все разузнать как следует. Кузнец – уважаемый человек в пуэбло, кому он мог помешать? Что же за город у нас такой, одно насилие и беззаконие, да еще комендант мутит воду. - Но, отец… - попытался возразить Диего, ему сейчас хотелось одному всё разузнать и взвесить, и он разрывался между долгом, еще одним долгом, и своей нежностью к девушке. - В кои-то веки вы прогуляетесь в город, похоже будет гроза, очень душно, народу в таверне будет полно и что-нибудь да всплывет. И зайди к коменданту, может быть ему удалось уже что-то найти… - То есть мы с капитаном больше не враждуем? - Не дерзи, сын! - Но ты всегда забываешь о своей неприязни к нему, когда в городе что-то происходит, - улыбнулся Диего. – Мне кажется, ты сам умираешь от любопытства, потому что коровы и лошади тебе уже надоели. - Вон с глаз моих! – рассвирепел сеньор де ла Вега. - Как скажешь, отец… - сын почтительно склонил голову, и улыбаясь так, чтобы дон Алехандро не видел, скрылся за дверью. Аниту он нашел в патио в обществе дядюшки. - Анита, я еду в город, узнать о смерти кузнеца, отец сам не свой от этой новости. Могу ли я попросить вас поехать со мной. Разумеется, в сопровождении. - Ох, уж эти приличия, - буркнула Анита. - Поезжайте вдвоем, Анита, ведь ты под покровительством моим и сеньора де ла Вега, вряд ли кто-то посмеет сказать в сторону твоей чести хоть слово, тем более сейчас, когда в пуэбло знают о нашем происхождении. - Как раз происхождение и обязывает мне появляться везде в обществе тюрем…ээээ….дуэньи. - Анита, если дон Теодор позволит, я буду вашей самой внимательной дуэньей, - рассмеялся Диего. - Поезжайте, мои дорогие, - лишь ответил сеньор Лучиа, понимая, что этим двоим пришло время поговорить наедине. *** Две гнедые лошади несли своих всадников по дороге в Лос-Анджелес. Впервые за много дней Диего остался с девушкой один на один, без свидетелей, и рассудок его блуждал между желанием всё рассказать ей о себе, подозрением, что Анита и так уже обо всем догадалась и наивной верой в то, что он сможет со всем этим справиться сам, как уже не раз справлялся. - Что вы думаете о смерти кузнеца, Анита? – спросил Диего, решив отвлечься от ноющего сердца. - Я думаю, что вы знаете о ней лучше меня. - Почему? - Потому что… - Анита натянула поводья. Её саму разрывало на части. – Диего…Диего, скажите честно, это же вы тогда под маской Зорро влезли в мою комнату в таверне? Для меня очень важно узнать правду, —и тут девушка сказала то, что повлекло за собой новую цепочку событий. – Понимаете, дядя Теодор слышал, что мой отец промышляет разбоем и грабежами… - Где, здесь, в Калифорнии? – выдохнул молодой кабальеро. - Нет…не знаю, я не знаю. Но я чувствую, что Зорро не такой уж бандит, как о нём говорят, и мне кажется, что им может оказаться мой отец. Дядя Теодор говорит правду, мой отец действительно разорил нас, играя в карты, а потом сбежал из страны. Но мне хочется верить, что он остался хорошим человеком, ведь он….он мой отец и я люблю его, хоть и очень плохо помню. - Я вдруг представил своего отца на месте вашего и подумал: а что бы я тогда делал? - И что же? - Не знаю. Но могу вас заверить, что под маской Зорро скрываюсь не я. - Что ж… - Анита долгим взглядом посмотрела в глаза Диего так, что того пробрало до нутра и волосы на загривке встали дыбом. – Что ж, Диего, значит так тому и быть… Ах, эти взгляды, что вышибают пробки из бутылок с шампанским, велят и владеют, им хочется сдаться, довериться без остатка, снять болеро, галстук, взлохматить кудри, рассмеяться по-настоящему, без натуги и не из-под маски. Желание, что так долго погибало в нём вдруг вспыхнуло и разбежалось, рассыпалось по телу, в животе сладко сжалось, как бывает, когда плачешь от наслаждения, от того, что наконец-то позволил себе запретное. Диего в один момент приблизил свою лошадь ко второй гнедой, с силой притянул Аниту к себе, в последние мгновения понимая, что он поступает неправильно, и растворился в страсти поцелуя, забывая кто он, где, и что так себя вести нельзя ни с кем и никогда. Никого и ничего не было вокруг, ни Калифорнии, ни Зорро, ни подлеца Монастарио, ни его самого. Воля и рассудок покинули голову, а напряжение ушло из тела. Диего целовал Аниту так, словно утолял давнюю жажду и внутри него, казалось, бились сразу тысячи сердец. - Не могу тебе лгать, - шептал он, ласково касаясь её губ, после схлынувшего страстного порыва. – И себе не хочу. Анита плакала. Никто не смог бы сейчас сказать от чего, и она сама не понимала. Не знала. Такие слёзы бывают, когда что-то давнее и глубокое разрешается и всё становится на свои места. Временами это похоже и на смерть, и на рождение. Блаженство, к которому мы идем всю свою жизнь, забывая, что мы уже сами по себе таковы. Лошади стояли рядом, голова к голове. Анита уткнула своё мокрое от слез лицо в изгиб шеи молодого человека. Она чувствовала, как быстро-быстро пульсирует венка, а он, сняв перчатки, обнял её, тихонько спрятал пальцы в красивых густых волосах девушки. - Когда ты писала мне письма, я даже не думал, что увижу тебя когда-то. Я хранил их под замком. Заказал шкатулку и зарыл её в одном тихом месте, чтобы никто не нашёл. Ты – удивительная, я никогда не думал, что кто-то из ныне живущих может так писать. Шекспиру, живи он в наши дни, стоило бы у тебя поучиться. Прости меня, что я не смог тебя уберечь. - Не знаю, как Раймундо узнал о моих письмах, - Анита, наконец, отняла лицо, утерла слёзы и солнечно улыбнулась Диего. - Выследил. Мы дружили, на курсе нас училось немного, так что понаблюдать за каждым – не трудно. К тому же, мы были все вместе и отсутствие любого из нас сразу становилось заметным. Но я… - Диего усмехнулся, - временами до сих пор наивен и верю в лучшее в людях. Верю, что каждый, кто оступился, сможет стать на истинный путь. - Ты не думал читать проповеди? - Нет, я, кажется, выбрал другой путь. Философа и филантропа. У Аниты потемнело в глазах. - Диего! Но ведь Зорро – это ты. Диего покачал головой. - Нет, Анита, Зорро – это не я. Ты разочарована? - Да…Потому что ты врешь. - А что было бы, если бы ты узнала правду? Что бы изменилось? - Ты прав, ничего. Ведь Зорро вне закона, и мы все равно не смогли бы пожениться. Моя правда в том, что я очень люблю тебя, - вырвалось у Аниты. – Такого, как ты есть. Неприступного, холодного, я знаю, что даже сейчас ты скрываешь от меня своё настоящее лицо. Потому что я помню тебя еще с университета, и прости меня, но человек не может так резко измениться всего за несколько месяцев. Говори, что хочешь, но если Зорро это не ты, то в любом случае впереди у тебя большое будущее. Не знаю…политика, место губернатора…Справедливого и честного управленца. Потому что иначе ты не сможешь! Что скажешь? - Ничего, - улыбнулся Диего своей невероятно солнечной улыбкой. – Тебя не обманешь. Он взял под уздцы лошадь Аниты, тронул свою и они неспешно направились в сторону города. - Давай, я возьму поводья, - сказала она, подбирая упряжь. – Диего, а почему ты тогда уехал? - Отец вызвал меня из-за капитана Монастарио. А ты подумала, что я сбежал? - Да… - Не в моем характере бежать от любви, - с разбегу сказал молодой человек и осёкся. Соврал. И ведомый неясной пока еще самому себе воле спросил: - А ты могла бы выйти замуж за такого, как я? Анита молчала. - Я не знаю. Я не вижу тебя отцом семейства, зажиточным и солидным, а себя – матроной. Пожалуй, я бы сказала, что замужество – не моя цель, но цель дяди Теодора. Он считает, что мне нужна защита. - Я с ним согласен, Анита, - Диего вдруг стал очень серьезным и от его нежности не осталось и следа. – Женщина в нашем мире беззащитна, и мои ночные вылазки ради справедливости… - Вот ты и проболтался…Я же знала! Знала, что Зорро – это ты! Какой же ты врун, Диего де ла Вега! - Хорошо, ты меня подловила, я сдаюсь. Что дальше? – Диего бросил повод, вскинул руки и упёр кулаки в бедра. - По законам жанра ты должен меня убить. - Согласен, но ты мне слишком дорога, Анита. А если серьезно…Ты хотела бы всю жизнь быть вне закона? Девушка молчала. - Ты хотела бы всю жизнь жить на два лица, как я? Или…Как бы ты хотела? - Я бы хотела жить в мире, где нет войны и притворства. - Идеалистка… - Ну и что, ты и сам такой. - Отчасти да, иначе я бы не надел маску. - Я бы хотела семью, но иную, чем принято сейчас, когда жена в послушании у мужа. - Анита, где ты видела, чтобы жены были в послушании? Скорее, наоборот. По крайней мере в нашем обществе, женщины куда как более влиятельны, чем их мужья. - Я бы хотела быть на равных. Но также я понимаю, что сейчас не готова выйти замуж. Ни за тебя, ни за кого-либо другого. Сейчас я не хочу. Но я хочу, чтобы ты поцеловал меня, потому что мне ужасно понравилось. - Я рад, что мы всё выяснили и я могу доверять тебе, - ответил Диего, глядя ей в глаза и вновь чувствуя, как волны нежности топят его в своих объятиях. Пожалуй, он и сам был не готов к скорой свадьбе, потому что … потому что не готов. Потому что он уже понял, что его порыв стать Зорро привел в кабалу, и повторять своей ошибки он не хотел.