Штормовое предупреждение

Варвара нарочито медленно перелистывала страницы древней рукописи о взаимодействии светлой и тёмной энергии в организме совершенствующегося и изредка поглядывала исподлобья на дёрганую и нервную Вэнь Цин, которая вот уже добрых десять минут перечитывала один и тот же крохотный абзац, безжалостно комкая в пальцах желтоватый хрустящий пергамент. — А-Цин, — тактично позвала девушку Варвара и легонько тронула чужое запястье кончиками прохладных пальцев. — Пора идти. За те несколько часов, что они с девой Вэнь провели в библиотеке, пытаясь отрешиться от творящегося вокруг хаоса, Безночный Город буквально встал на уши и теперь бурлил, как разбуженный гейзер с соляной кислотой, — по улицам, площадям, даже по коридорам Знойного Дворца беспощадной лавиной неслись слухи и сплетни, в умелых устах приобретающие ещё более зловещий и мрачный оттенок. Столь знаменательное событие, как казнь преступников, совершивших вероломное нападение на второго молодого господина Вэнь, не могло остаться без пристального внимания общественности, а ещё больший резонанс дело приобрело, когда были обнародованы показания допрошенных наёмников об участии в заговоре представителей побочной ветви правящей семьи ордена Цишань Вэнь. Алчные и охочие до пересудов люди, словно голодные хищники, почуявшие кровь, жадно набросились на свежую новость и за пару часов обглодали её до костей, разнеся кровавые ошмётки практически по всей территории клана Красного Солнца. Народная молва, вкусившая гнилую плоть дворцовых интриг, не ведала жалости и разила ехидными шепотками точно в цель, и Варвара, краем уха прислушиваясь к возбуждённым кривотолкам, доносящимся до неё даже сквозь массивную дверь библиотеки, с тоской подумала, что некоторые вещи в мире остаются неизменными даже спустя многие века и сменившие друг друга поколения. — А-Цин? Целительница крепко стиснула зубы, отчего на побледневших щеках явственно заиграли тугие желваки, и взглянула на Варвару из-под ресниц растерянно и опустошённо — Варвара с сочувственным вздохом несильно сжала её плечо, обтянутое бело-красным шёлком кланового платья. — А-Цин, если хочешь, мы останемся здесь. — Нет, — решительно мотнула головой Вэнь Цин и аккуратно устроила свою мозолистую ладонь поверх узкой длани Варвары. — Членам клана Цишань Вэнь запрещено пропускать публичные казни. Дядя не поймёт и не примет подобного малодушия, — она поднялась из-за стола неторопливо и гордо выпрямила спину, возвращая сгорбленной фигуре королевскую стать и несгибаемую осанку. — А вот ты, наследник Цзян, не принадлежишь к секте Цишань Вэнь и с чистой совестью можешь не присутствовать, — девушка посмотрела на Варвару с какой-то робкой потаённой надеждой, но Варвара отрицательно покачала головой. — Я буду рядом с тобой и Вэнь Цюнлинем, — твёрдо сказала она, в глубине души больше всего на свете желая сбежать в тень родных сердцу плакучих ив, застывших во времени над глубокими озёрами, полными цветущих лотосов. — Глава ордена Юньмэн Цзян не давал мне никаких дополнительных распоряжений касательно сегодняшнего вечера, поэтому я волен поступать так, как посчитаю нужным, — Варвара хмуро сдвинула брови к переносице и поморщилась от гадкого привкуса пепла, осевшего на языке, — рёбра отчаянно заныли и словно спрессовались в тесную клеть для пичужки, коей выступало сейчас рвано бьющееся сердце, давно потерявшее привычный ритм. — Спасибо, — просто кивнула Вэнь Цин, но мысленно вложила в это банальное слово намного больше смысла, чем можно было себе представить, — Варвара, мягко обхватив чужие тонкие пальцы, ненавязчиво потянула целительницу к выходу из помещения, и непревзойдённая в своём ледяном самообладании Вэнь Цин даже ни разу не сбилась с чеканного шага. Варвара до последней секунды не подозревала, какая участь ожидает нерадивых заговорщиков, — суетливые адепты проносились мимо со скоростью военного истребителя и переговаривались между собой исключительно шёпотом — уловить какие-либо подробности вынесенного приговора не представлялось возможным. Лишь наткнувшись взглядом на помертвевшего Вэнь Цюнлиня, замершего мраморным неживым изваянием у выхода на главную площадь Знойного Дворца, Варвара почувствовала, как разом рухнули вниз все её внутренности, свитые в один огромный и пульсирующий комок иррациональной тревоги. — Сестра, — тихо обронил юноша — его обыкновенно яркие глаза цвета морской волны превратились в пыльное бутылочное стекло. — Сестра, это правда сделал Ву-гэ? На мерно сияющем одновременно потусторонней отрешённостью и неземной красотой лице Вэнь Цин не дрогнул ни единый мускул. — Не произноси больше имени грязного предателя всуе, А-Нин, — бесстрастно сказала она, без колебаний выступая вперёд и увлекая младшего брата и Варвару за собой наружу, — вот теперь ошеломлённая Варвара поняла, почему молодого человека била крупная дрожь, а изящные пальцы Вэнь Цин в её ладони заледенели, словно воды Северного-Ледовитого океана: от края до края широкой каменной площадки были скрупулёзно распределены высокие и массивные кострища. Вершинами в сумрачное небо упирались тщательно промасленные кедровые столбы, тихо шелестели на ветру суховатые крючья чёрного хвороста, а чадящие дымом и гарью факелы заняли свои положенные места на чугунных подставках — истинные палачи, дожидающиеся своего звёздного часа в стальных оковах резной решётки. Окоченевшая от ужаса Варвара пересчитала заготовки и недоумевающе тряхнула головой, позволяя густым волосам предательски выбиться из небрежно заплетённого пучка. — Пять? Почему пять, А-Цин? — едва слышно обратилась она к своей спутнице, но дева Вэнь лишь резко дёрнулась, словно от хлёсткой пощёчины, и обхватила себя ладонями за подрагивающие в смятении плечи. — Неужели наёмников тоже ждёт смерть в огне? — Поганые шелудивые псы давно лишились своих дырявых голов и отправились гнить в придорожную сточную канаву, — равнодушно ответили ей откуда-то со стороны, и Варвара, резко повернув голову, встретилась с неизменно непроницаемым кофейным взглядом Вэнь Чжулю. — Гибель в очищающем пламени — великая честь, которой удостаиваются лишь представители клана Красного Солнца, рождённые когда-то под его палящими лучами в дремлющем жерле вулкана. — До сих пор повторяешь эту скудоумную детскую байку, Вэнь Чжулю? — криво усмехнулась Вэнь Цин, и заклинатель вежливо склонил голову перед любимой племянницей главы ордена. — Несусветная глупость, призванная возвышенностью речей оправдать чудовищные убийства, совершённые нашими предками в древности, — целительница горько рассмеялась, и Варвара ощутила невыносимую острую боль в учащённо забившемся сердце, глядя в абсолютно сухие миндалевидные глаза напротив. — Тогда для кого остальные три кострища? — чужим голосом осведомилась Варвара, хотя её растревоженный разум панически кричал, что не хочет знать ответа на этот вопрос, и раз за разом велел Варваре убираться как можно дальше от проклятой площади и Знойного Дворца в целом. Вэнь Цин открыла было рот, но так и не смогла заставить себя перечислить имена, поэтому Вэнь Чжулю, повинуясь её едва заметному кивку, перехватил инициативу. — Заказчик преступления — господин Вэнь Бао. Его супруга — госпожа Вэнь Мэй. Его единственный сын — господин Вэнь Ву. Его супруга — госпожа Вэнь Сюли, — перед оглашением последнего имени Варвара почему-то ощутила подступающую к глотке желчную тошноту и с трудом заставила себя проглотить липкий противный комок, коротко выдохнув сквозь зубы спёртый воздух. — И? — Его единственный внук — Вэнь Лун. Вэнь Цюнлинь полузадушенно всхлипнул и отвернулся, а его старшая сестра сжала губы в тонкую суровую линию и надтреснутым голосом пояснила специально для Варвары, вгоняя с размаху последний гвоздь в крышку её эмоционального гроба: — Ему только что исполнилось четыре, наследник Цзян. За преступления своих деда и отца должен ответить неразумный мальчишка, который ещё даже не знает толком, что такое смерть. Побледневшая Варвара вздрогнула всем телом и неимоверным усилием воли сдержалась, чтобы не заорать во весь опор, но тихое дыхание всё равно предательски сбилось и вырвалось на волю облаком тёплого пара. — Почему? — только и смогла процедить она пересохшими губами, судорожно цепляя отрешённую Вэнь Цин за рукав клановой накидки. — Почему в список виновных включили ребёнка? — В назидание за проявленную дерзость, — целительница неодобрительно прищурилась и обожгла пространство перед собой ледяной золой потухшего взора. — Обе женщины были посвящены в детали плана своих супругов и покрывали их, так что гибель Вэнь Луна послужит наказанием всем четверым. Ответственность за смерть ребёнка ляжет исключительно на плечи предателей родной крови. — И они пронесут эту вину за собой через все будущие воплощения своих запятнанных душ, — эхом закончила Варвара, прекрасно знакомая с приведёнными собеседницей строчками из философского древнекитайского трактата о смысле бытия. — Какая вопиющая несправедливость и неоправданная жестокость, — глухо прошептала она, исступлённо качнувшись на месте из стороны в сторону, словно в безнадёжной попытке вернуть себе вместе с равновесием телесным ещё и душевное. Рассудок завыл раненым зверем, а духовная сила остервенело рванулась наружу, грозясь выплеснуться в самый неподходящий момент неукротимой бушующей грозой и снести напрочь и без того хрупкую плотину уравновешенности, тщательно выстроенную в глубинах подсознания, и Варваре пришлось до крови закусить губу, усмиряя внутреннюю бурю, — как бы ни противилась её надтреснутая душа подобному кощунству, у Варвары не было права голоса в данном вопросе. Ни у кого, в общем-то, не было, кроме бессменного предводителя ордена Цишань Вэнь.

***

Коротко кивнув отцу, Варвара неуловимым движением точёного подбородка обозначила, что намеревается остаться рядом с Вэнь Цин и её младшим братом, и глава ордена Цзян, занимавший одну из гостевых трибун в сопровождении своих адептов, лишь недовольно цокнул языком в ответ на такую откровенную непочтительность, но спорить, к огромному облегчению Варвары, не стал и вернулся к тихим переговорам с восседающим на соседней площадке главой ордена Не. Уровнем ниже толпились рядовые адепты, ученики клана Красного Солнца и любопытные зеваки, которые неведомым чудом получили доступ в Знойный Дворец, — краем уха внимательная Варвара услышала, что зрелище не было предназначено для лишних глаз, но кое-кто из обывателей всё равно умудрился затесаться в пёструю толпу обитателей главного поместья. Один из громоздких гранитных помостов ощутимо выступал вперёд в сравнении с остальными балконами для зрителей, и там, на алом бархатном троне, восседала неумолимая Смерть. Вместо лица Смерть носила восковую жемчужную маску, но в рубиновых глазах бушевало кровавое закатное море, вот-вот норовящее выйти из берегов и накрыть с головой всех присутствующих. Варваре, как сопровождающей Вэнь Цин, дозволено было подойти поближе, но она не решилась, мягко коснувшись плеча своей спутницы и стыдливо опустив взгляд, — удушающая аура Вэнь Жоханя забивалась в чувствительные ноздри терпким ароматом палёного мяса, хотя пленников ещё только подводили к кострищам, — осветительные факелы практически догорели, позволяя мягкому сумраку просочиться сквозь мраморные колонны, в достатке украшающие площадь по периметру. В раскалённом воздухе густым тяжёлым маревом прочно обосновался запах мертвечины и кислого протухшего отчаяния, что сочилось тусклыми крупными каплями из глаз двух миловидных женщин, лица которых были отягощены печатью невыразимых страданий и грызущей изнутри ядовитой вины. Они могли бы сейчас — мелочно и низменно — отказаться от своих спутников на тропе совершенствования и упасть в ноги главе ордена Цишань Вэнь, умоляя о пощаде, но упрямые заговорщицы не проронили ни слова в свою защиту и с гордостью взошли на эшафот вслед за своими супругами. Варвара сочувственно вгляделась в безжизненные, блёклые радужки старшей госпожи Вэнь и невольно спросила себя — смогла бы она предать свою единственную любовь ради мнимого благополучия родного клана? Смогла бы безучастно наблюдать, как самого близкого сердцу человека волокут на виселицу, и пытаться утешить себя тем, что сохранила честь и верность ордену? Повинуясь покровительственному взмаху запястья главы ордена Цишань Вэнь, молчаливые и угрюмые адепты затащили пленников и пленниц на грубо сколоченные из тёмного дерева помосты и сноровисто приковали к неподвижным столбам тяжёлыми железными цепями — Варвара с отвращением представила, как под воздействием высоких температур вплавится в хрупкие человеческие кости сквозь слой сползающего мяса заржавевшая сталь, и её снова замутило. Варвара прикрыла рот рукавом ханьфу, глубоко вдыхая исходящий от ткани аромат лавандового масла, и постаралась обратиться мыслями к родному дому, но её взгляд то и дело возвращался к четвёрке приговорённых, так беспардонно выставленных на потеху всему Безночному Городу. Две женщины и молодой человек не решались поднять головы, а вот зачинщик покушения — господин Вэнь Бао — не сводил презрительного взгляда с главы ордена Цишань Вэнь, и не промелькнуло в его агатовых радужках ни капли смирения или страха перед неминуемой кончиной — лишь концентрированная оглушающая ненависть. Площадь поражённо затихла, ошарашенная такой неприкрытой дерзостью, но Вэнь Жохань удостоил предателя лишь тенью брезгливости в тлеющих угольками глазах. — У тебя есть последняя возможность рассказать всю правду, достопочтенный господин Вэнь, — глухо пророкотал он, и Варвара невольно вздрогнула от тщательно замаскированной печали, прозвучавшей набатом в усиленном заклинанием голосе. — С какой целью ты затеял покушение на младшего наследника клана и кто помогал тебе, помимо семьи? Пожилой заклинатель нахально ухмыльнулся и смачно сплюнул себе под ноги, всем своим видом демонстрируя, что, будь у него возможность, этот плевок прилетел бы предводителю Цишань Вэнь прямо в породистое красивое лицо. — Даже самое страшное чудовище всегда заботится о своём потомстве, глава ордена, — язвительно произнёс преступник и подался чуть вперёд — сдерживающая крепкое тело цепь натянулась до предела и протяжно заскрипела, отдаваясь в черепной коробке Варвары противной режущей какофонией. — Ты уже потерял одного сына — не спорь, я знаю, что даже дева Вэнь не сможет ему помочь, — Вэнь Бао хищно оскалился, и из уголка его рта вытекла мутная ниточка слюны, словно мужчина с трудом сдерживал кипучее ядовитое бешенство. — Совсем скоро ты лишишься и основного наследника, — неопределённо бросил он, и Варвара с подозрением прищурилась — неужели они упустили из виду что-то чрезвычайно важное? Вэнь Жохань потемнел лицом. — Прибереги свою мерзкую ложь для небесной канцелярии. Смеешь сыпать пустыми угрозами, даже находясь на смертном одре? — со свистом прошипел он и наградил провинившегося родственника обманчиво мягкой улыбкой. — Хватаешься за последнюю возможность досадить моей семье? Разве могу я оставить без ответа подобную восхитительно безрассудную смелость? — сильнейший заклинатель лениво потянулся в своём роскошном кресле и пару раз постучал костяшками пальцев по резному подлокотнику — один из сопровождающих его адептов почтительно поклонился и молнией испарился в сумерках. — С тобой орден Цишань Вэнь ждёт лишь крах, — сипло изрёк Вэнь Бао, и Варвара едва не отшатнулась от блеска лихорадочного пламени безумия в чужих глазах — этот человек ненавидел своего брата всей душой и столько времени, должно быть, пестовал эту неприязнь внутри себя, скрывая истинное положение вещей за мнимой преданностью, что становилось по-настоящему страшно — а сколько таких в ордене Юньмэн Цзян? В её собственной многочисленной семье? — И ты решил поспособствовать скорейшему воплощению своей мечты? — презрительно процедил глава клана Красного Солнца — на лице его легко угадывалось тотальное разочарование. — Попыткой воздействовать на меня через моих сыновей? Приговорённый к казни внезапно широко и восторженно улыбнулся. — Ты так и не понял, глава ордена. Я оставил на границе земель Цишань Вэнь ещё один драгоценный подарок специально для тебя, — мужчина хрипло расхохотался, и в его исполосованном шрамами от дисциплинарного кнута горле что-то с противным чавканьем булькнуло. — Когда ты поймёшь, что произошло, будет уже слишком поздно — твой обожаемый Безночный Город превратится в пустынные руины! Очередная угроза не произвела на сильнейшего заклинателя своего поколения ни малейшего впечатления, а вот скорое возвращение адепта вызвало на его устах эфемерную предвкушающую усмешку, и Варвара, внимательно вглядевшись в маленькую тень рядом с посланцем, едва не закричала от ужаса во весь голос. — А вот и юный Вэнь Лун, — медово пропел Вэнь Жохань, и одна из приговорённых женщин — молодая красавица — зашлась в истошном протяжном вопле, рванувшись в массивных кандалах и тут же обвисая в объятиях равнодушной стали безвольной сломанной марионеткой. — Пришёл повидать своего любимого дедушку? — Ты не посмеешь! — предатель клана захлебнулся собственным смехом и застыл ошеломлённым изваянием, во все глаза разглядывая явно смущённого таким количеством всеобщего внимания ребёнка, который совершенно не понимал, почему его вдруг привели к главе ордена и почему вся его семья находится на этих странных деревянных сооружениях. — Глава ордена Вэнь, — неуклюже попытался поклониться не по годам вежливый мальчик и едва не запутался в полах собственных одежд, забавно всплеснув руками; Вэнь Жохань дружелюбно улыбнулся и потрепал ребёнка по голове, словно любящий отец своего родного отпрыска. — Скажи, юный Вэнь Лун, ты ведь любишь своего дедушку? — насмешливо спросил мужчина и слегка приобнял маленького собеседника за плечо, разворачивая того лицом к кострищам. — Посмотри-ка, как дедушка рад тебя видеть! — А-Лун! — даже непоколебимый и абсолютно уверенный в праведности своего поступка Вэнь Ву, до сего момента упорно молчавший, не смог удержаться от пронзительного возгласа, наполненного первобытным ужасом. — Глава ордена Вэнь, пощадите хотя бы моего сына! — Отчего же ты не пощадил моего, молодой господин Вэнь? — с ледяным спокойствием осведомился Вэнь Жохань, полыхая смертоносным взглядом оттенка насыщенного кровавого обсидиана. — Наверняка, ему тоже было больно и страшно, когда ты своими грязными холодными пальцами выдирал золотое ядро прямо из его груди, скажешь, нет? Варвара в одночасье разучилась дышать. Всё происходящее на площади жгло ей ступни калёным железом даже через плотные подошвы кожаных сапог, лёгкие доверху забились стылым пеплом, а глупое сердце, казалось, позабыло напрочь, как перекачивать кровь и кислород по артериям, — хотелось броситься в ноги главе Вэнь и наравне с несчастными родителями умолять его не губить невинную душу, но Варвара понимала, чем для неё обернётся подобное неслыханное своеволие. Политическим скандалом и брошенной в сторону Пристани Лотоса дуэльной перчаткой. — Даже ты не настолько жесток, — прохрипел Вэнь Бао — из его полуприкрытых покрасневших глаз с лопнувшей сетью капилляров непрерывным потоком катились мутные слёзы бессилия. — Побойся богов, Вэнь Жохань! Глава ордена Цишань Вэнь в ответ лишь жутко ухмыльнулся. — Если у богов есть ко мне претензии, пусть спускаются сюда, — со злобным весельем процедил он и откинулся на спинку своего трона, расслабленно закидывая ногу на ногу. — Я готов лично обсудить с ними все интересующие их вопросы. — Демон! — душераздирающе прокричал пленник и попытался по старой привычке разорвать цепи мощным выплеском ци, вот только верный пёс своего хозяина Вэнь Чжулю давно уже позаботился о том, чтобы никто из приговорённых к казни больше никогда не смог бы воспользоваться своими духовными силами. — Отведите маленького господина Вэнь на помост. Пришла пора ему воссоединиться со своей семьёй в вечности, — бесцветно уронил Вэнь Жохань, вдруг разом утративший всю свою напускную язвительность. — Мы и без того потратили на светские беседы слишком много времени, — адепт послушно подхватил ребёнка на руки и сделал неуверенный шаг по направлению к площадке, но прежде чем сама Варвара успела сориентироваться, вперёд решительно выступила бледная до синевы Вэнь Цин. — Дядя! Глава ордена Вэнь, казалось, только сейчас заметил их присутствие в непосредственной близости и лениво повернул голову на звук. — В чём дело, А-Цин? — Дядя, он же совсем ребёнок! — дева Вэнь до боли сжала руки в кулаки, и внимательная Варвара тотчас же заметила, как потекли по фарфоровой коже алые тоненькие ручейки. — Опомнись, дядя! — Знай своё место, Вэнь Цин, — усталый голос Вэнь Жоханя вновь превратился в чистейшую сталь, и его племянница отшатнулась от мужчины, как от чумного больного. — Или, быть может, мне стоит начать подозревать тебя в пособничестве преступникам? — Дядя! — возмущённо выдохнула девушка, но её огненный безбоязненный взгляд разбился о карминовую яшму чужих непроницаемых глаз, будто кружево морской волны о древний монолит. — Дядя… — Делайте, что должны, — бросил Вэнь Жохань через плечо адептам и почему-то пристально уставился на Варвару, жадно всматриваясь в лиловый шторм на дне её почерневших от горя радужек и словно пытаясь найти там ответ на какой-то ему одному ведомый невысказанный вопрос. Варвара встретила взгляд главы ордена Цишань Вэнь твёрдо, хотя её внутренности разрывало от невыносимого острого отчаяния. «Не верю, — почти равнодушно подумала она, когда расплавленная киноварь смешалась с аметистовым пеплом, а вокруг разом исчезли все звуки, концентрируя мироощущение на самых кончиках подрагивающих ледяных пальцев. — Я тебе не верю». «Почему?» — мысленно спросили её, пытливо проникая скальпелем взора под тонкую кожу и вспарывая хрупкие подсознательные барьеры в надежде обнаружить там презрение, гнев, ненависть — что угодно из досконально знакомых ему человеческих чувств и эмоций. Но ничего не было — ни презрения, ни гнева, ни ненависти. Растрёпанный мальчишка семнадцати лет от роду в фиолетовых одеждах чужого ордена отвечал Вэнь Жоханю бесконечно усталым и до отвращения понимающим взглядом, от которого хотелось истошно завопить. «Потому что, по какой-то неведомой причине, упорно вижу перед собой человека, а не чудовище. Быть может, я непростительно ошибаюсь?» — внутри что-то со звонким треском лопнуло и осыпалось хрустальной пылью на холодный камень дворцовой площади — опустошённая Варвара поджала губы и порывисто отвернулась, устремляя воспалённый взор на притихших пленников. Секундное замешательство на лице Вэнь Жоханя промелькнуло неуловимой гримасой и столь же быстро растаяло, уступая место привычному непробиваемому спокойствию. — Увести! — почти прорычал глава ордена Цишань Вэнь и слепо махнул ладонью куда-то в сторону. — Немедленно уберите отсюда мальчишку и проследите, чтобы его сей же час отослали из Знойного Дворца, а мне больше никогда бы не довелось увидеть перед собой его лицо, — Вэнь Цин облегчённо ахнула и едва не осела на землю, оглушённая неверием в происходящее, а в подёрнутых потусторонним туманом глазах предателя Вэнь Бао вдруг на мгновение промелькнула искра осмысленности и тщательно замаскированного раскаяния в совершённом прегрешении. — Так вот оно что, — хрипло прошептал он, всматриваясь в стремительно чернеющее небо, усыпанное причудливыми узорами проступающих сквозь облачное одеяло звёзд. — Кажется, я совершил большую ошибку, брат. Но из-за оглушительного треска вспыхнувшего хвороста его слов уже никто не расслышал.