откровенность.net

Макс заходит в спальню, словно на носочках пробирается в логово хищника. Сначала медленно открывает дверь, заглядывает осторожно и, моментально оценив обстановку, втягивает носом пропитанный ароматическими свечами воздух. Нервно сжимает челюсти и делает первый шаг, просачиваясь в комнату. Открывшееся зрелище поражает до глубины испорченной души. Денис подготовился на сто десять процентов из ста, подошёл со всей ответственностью, на которую способен в своём неизлечимом стремлении достичь идеала. Макс с опаской подбирается к одной из камер, установленных на штативах по бокам от кровати. Они призывно горят экранчиками, готовые в любой момент начать захватывающую съёмку с самых занимательных ракурсов. Глаза скептически закатываются сами по себе. Осталось объектив Максу в очко засунуть, чтобы уж наверняка. Впрочем, когда Редиска загорается идеей, ждать от него можно всего что угодно. Макс не раз испытывал это его дикое состояние на себе и почему-то всё ещё продолжает искренне удивляться. Не зря говорят: чем человек богаче, тем он припизднутей. Бабки девать некуда, вот кукуха и едет от постоянной роскоши. Он проводит ладонью по мягкому ворсистому пледу пошлого неоново-розового окраса. Бля, Денчик, где только надыбал? Подобную вульгарщину разве что побитые жизнью шлюхи с трассы оценят, и то для начала пальцем у виска покрутят, чтобы потом, в край охуевшие, на соль потребовать. Внимание привлекает кольцевая лампа. Такая есть в каждом уважающем себя салоне красоты, у каждого второго тиктокера и блогера, а теперь и у них. Другая, вытянутая, возвышается неподалёку от изголовья кровати. Макс тянется к ней, собираясь ради интереса щёлкнуть кнопочкой, но не успевает — выпорхнувший после контрастного душа Денис подкрадывается со спины, обнимает и носом ласково трётся о шею, прижимается холодной кожей через Максову футболку. Щекочет чем-то пушистеньким. — Нравится? — мурлычет на ухо. — Всё будет в лучшем виде, отвечаю. Макс оборачивается, чтобы тут же выпасть в астрал и лишиться своего коронного таланта пиздеть по красоте. Лишь рот приоткрывает, закаменев от увиденного. Дениска стоит перед ним почти обнажённый. Почти, потому что длинную леопардовую шубу никто не отменял. А жаль. Макс бы с удовольствием отменил их во всём мире, даже если бы это до слёз расстроило московских инста-модниц. Не то чтобы Редиске плохо, просто… ну… непривычно, мягко говоря. Тем более, совсем-совсем без всего. В горле моментально сохнет, ладони потеют и покалывают, настолько Максу невтерпёж потрогать, отвести меховые полы и погладить стройные ноги, которые он обожает закидывать себе на плечи и вылизывать тонкие косточки на лодыжках. Довольный эффектом, Денис улыбается белозубо и поправляет леопардовый мех, назло запахивая шубу поплотнее. Хрен этот перфекционист пойдёт в руки, пока не убедится, что вся аппаратура подготовлена для съёмки его первого домашнего «фильма для взрослых». — Скажешь что-нибудь? — Денис, регулируя один из штативов, поглядывает нетерпеливо. — Честно говоря, не ожидал такого размаха от твоего предложения один раз заснять наш секс, — Макс опускается на кровать, пребывая в раздумьях: самому снять футболку, экономя время, или дать этой начинающей звезде Порнхаба. Макс, кстати говоря, так и не понял, куда именно Денис планирует заливать их сумасшедшие домашние игрища. — Всё только начинается. Скоро оператор придёт, — кивает Денис будто самому себе. Обернувшись, ловит Максову ошарашенность и ржёт издевательски: — Шучу, шучу. Только ты, я и камеры. Закончив с настройкой, опускает жалюзи, погружая комнату в кромешную темноту, и зажигает лампы. В миг неоново-розовым становится не только плед, но и вся спальня. С этого момента Макс окончательно верит, будто находится в одной из студий вебкама, распиханных по всей стране. Не хватает разве что коробки с игрушками на полу. Впрочем, судя по предвкушающей Титовской улыбке, их ждёт кое-что поинтересней. Макс ёрзает, поправляя топорщащиеся на паху штаны, и отползает на середину кровати. Идея зафиксировать для потомков домашнюю порнуху посетила гениальную голову мистера ТруТока около двух недель назад. Как объяснил сам Дениска, пёрло его от мысли, что кто-то будет самозабвенно дрочить на их с Максом светлые лики, проникаться их близостью, страстью и даже не сметь оказаться рядом. А Кольцов чего? А кто Кольцов такой, чтобы отказывать своей ебланушке? Диня тот ещё любитель доггинга, как выяснилось. Главное, чтоб реально до ебли на публике не дошло. Макс к подобному экстриму даже с ним пока что не готов. Оказавшись рядом, Денис не позволяет витать в облаках дальше — жмётся нетерпеливым пылким поцелуем, цепляется одной рукой за плечо, комкая футболку, а другую по излюбленной привычке запускает Максу в волосы. Оттягивает кудри, выдыхая с наслаждением в губы, и сплетает их языки. Поцелуй выходит мокрым, с причмокиваниями и лёгкими укусами. Макс давно засёк за ним интересную привычку — кусаться от переизбытка чувств. Так обычно коты делают, когда пытаются всю переполняющую их любовь продемонстрировать. Дениска проявляет чувства схожим образом. Может посреди разговора схватить за руку, поднести пальцы к лицу и, погрузив в рот, начать покусывать, чтобы тут же зализать. При этом смотрит исключительно в глаза, кошак недоделанный. Макс поначалу обалдел. Вот вроде кофе пьют, новости обсуждают, а вот Денис свой рот его пальцами трахает и постанывает порнушно, периодически глаза закатывая и на стуле беспокойно ёрзая. — Динь, нас точно не узнает никто? — пытаясь ладонями отыскать, как забраться под шубу, уточняет он. — При монтаже замажу лица и поменяю голоса, не ссы, — смилостывавшись, Денис ловко расстёгивает верхнюю петельку, приспуская благородный мех и медленно обнажая сначала плечи, а потом и грудь с затвердевшими сосками. Из-за подсветки кожа отливает ярким клубным неоном, как химозная приторно сладкая газировка. — А сейчас расслабься, Мась. Здесь только ты, я… и камеры. — Нафига тебе вообще шуба понадобилась? — облизнувшись, Макс в нетерпении приникает к открывшемуся участку. Покрывает поцелуями плечи и ярко проступающие острые ключицы, спускается к груди, кончиками пальцев повторяя маршрут губ. Дениска печётся о состоянии своей кожи: вечно мажется всякими кремами-маслами, поэтому она у него невероятно мягкая, нежная и вкусная. Ни одна из Максовых бывших (а их было больше, чем дохера) ни в какое сравнение не идёт. Ещё бы, где они и где скандальная недоступная звёздочка Денис Титов. — Представь, что я барин, а ты мой крепостной, — фыркает Редиска, позабавленный собственным сравнением. Отстраняется и, красиво выгнув спину, берёт груди в небольшие ладони, чтобы свести их вместе. Щипает себя за сосок. — На голое тело ты похож либо на городского сумасшедшего, либо на элитную шлюшку, — Макс тут же подаётся вперёд и зарывается лицом в бархатные округлости. Тщательно исследует губами, подолгу лаская одно и то же местечко. Вылизывает ареолы, параллельно стягивая шубу до поясницы. Помогает высвободить руки и закидывает их себе на плечи. — Выбираю второе. Мой тариф ты знаешь, — Денис ведёт ладонью по его шее, царапая линию роста волос. — Как и ты мой, — усмехается Макс. Во время их зажигательного первого раза, случившегося сразу после знакомства в клубе, Денис старательно пытался высосать его душу через член, а сам Макс потом драл его в тугую киску, что аж искры из глаз летели. Его даже не оскорбило, когда Титов, полностью вылюбленный, кое-как дотянулся до штанов, достал оттуда пятитысячную купюру и небрежно сунул ему в трусы. Макс бровь приподнял, типа, чё так мало, но деньги всё равно оставил — лишними с его журналистской зарплатой не будут. — Сегодня ты по скидке? — ведёт языком по изящной ложбинке меж грудей. Спускается к животу и прикусывает кожу вблизи косточек таза. Иногда Макс жалеет, что Редиска у него весь из себя такой тонкий, звонкий и подтянутый. Ни единого лишнего грамма жирка, который хочется игриво сжать, помять и обласкать. Исключительно упругость и впалость, острые кости, обтянутые капризной бледной кожей. — Хватит пиздеть, займись делом. Макс понятливо съезжает к призывно раздвинутым ногам. С Динькой великолепно ебаться потому, что он абсолютно всегда знает, что хочет получить от жизни и партнёра. В постели обожает своевольничать, отдавать приказы и, не спрашивая разрешения, творить всё, до чего дофантазируется. Нормы приличия — нахуй, скромность — тем более. Макс не единожды просыпался от старательных губ, полирующих его член, а вид на Денискину промежность по утрам скоро станет единственным верным и любимым. Если Титову хочется куни, он спокойно усаживается на лицо и немедленно получает желаемое. — Мокренький, — Макс указательным пальцем обрисовывает клитор и давит, наслаждаясь видом тонкой струйки смазки, скользнувшей меж ягодиц. Склоняется, желая скорее собрать языком до единой капли, лизнуть широко и толкнуться в сладенькую дырочку, носом зарываясь в мягкий гладковыбритый лобок. Как вдруг около уха свистит разрезанный воздух — Макс дёргается от боли, ошпарившей плечо. Шипит сквозь зубы и шокировано дёргает кудрявой головой, неосознанно стискивая чужие бёдра. Редиска глядит сверху вниз, улыбается нездорово, а в руке у него качается кожаный стек. Длинный, с мощной ручкой и наконечником в виде хлопушки-сердечка. О таких сюрпризах они не договаривались и Макс по понятным причинам не готовился, что сегодня его будут лупить, а-ля сидорову козу. Файн, как любит говорить Дэнчик. Приплыли, как говорит он сам. — Решил добавить разнообразия, — поясняет Титов, игриво проводя ребром кожаного сердца Максу по щеке. Тот громко сглатывает, вытирая об покрывало мигом вспотевшие ладони. Не зря сегодня вспомнил об игрушках, ох, не зря… Не то чтобы Макс против экспериментов, в том числе над собой, но о таком предупреждать надо, что ли. — Выпорешь меня? У Макса словно многотонный груз с плеч падает, а из груди вырывается вздох, полный небывалого облегчения. Дениска, сволочь эдакая, ржёт довольно, хлопушкой водя ему то по лицу, то по шее. Иногда слегка ударяет, чтоб не расслаблялся. Ну Макс ему сейчас задаст за такое «разнообразие». Неделю нормально ходить не сможет, БДСМ-щик Терентий, блять. Скинув футболку, Макс садится на край кровати и показательно сурово раздвигает колени. Камеры мигают красными огоньками, будто насмехаются над ним, имеющим неосторожность позабыть о собирающемся компромате. Точно со всем старанием выпорет, чтобы неповадно в другие разы было… Окончательно избавившись от шубы, Диня подползает к нему и, вильнув задницей, устраивается на коленях. Елозит, ища удобное положение, и вкладывает стек Максу в руку. Кожа ощущается приятно, властно даже. Рассчитывая силу, Макс на пробу хлопает себя по запястью. Ауч. Неприятно. Ясно, значит, не перегибаем, слёзы боли в исполнении артистичного Титова ему не нужны. — За что будем тебя наказывать, плохой мальчик? — для разогрева шлёпает ладонью по аппетитному полушарию. Денис возбуждённо выдыхает, от неожиданности поджимая ягодицы. Место удара окрашивается нежно-розовым. У Титова замечательная попка. В меру округлая и упругая. Не дряблая и обвисшая, как частенько у мужиков бывает. Смотря на такие, самому хочется немедленно рвануть в спортзал и схватить там резинки для приседаний. — За то, что я на твоих глазах флиртовал с твоим знакомым, — подсказывает предусмотрительный Денис. — Теперь понятно, с какой целью, — для пущей убедительности Макс воскрешает чувства себя вчерашнего – ревность, злость и неподдельная обида. А ещё переживания, мол, с ним Денису чего-то не хватает, поэтому он вынужден искать внимания других мужчин. Улыбаться и смеяться с ними, участливо прикасаться к рукам и наклоняться к лицу, пуская кого-то левого в своё драгоценное личное пространство, которое обычно оберегает, как дракон башню с принцессой. Первый хлопок стеком выходит очень звонким, Макс вкладывает в него все свои искренние волнения и негативные эмоции от увиденного представления. Денис крупно вздрагивает, но зад всё равно оттопыривает, требуя продолжения банкета. И получает. Крепко фиксируя поясницу, Макс кожаным сердцем несколько раз порет по одному и тому же участку. Не позволяя нервным окончаниям привыкнуть, переключается на вторую половинку, чтобы спустя время вернуться туда, откуда начал. Периодически приходится подключать ладонь, размер которой позволяет обдать жаром больше пространства. — Динь, всё хорошо? Не больно? — замедляется на мгновение Макс, пытаясь заглянуть в карие глаза. Чувствует потому что, как его начинает беспощадно заносить на поворотах. Денис качает головой, зарываясь лицом в сгиб локтя. Разрешив себе и ему небольшую передышку, чтобы восстановить дыхание, Макс кончиком хлопушки ведёт по беззащитным выделявшимся позвонкам. Когда Титов горбится, их видно особенно сильно. Макс обожает подходить сзади, нависать и целовать по очереди, очерчивая горячим языком. Это — одна из его любимых прелюдий. — Давай дальше. Окончательно погрузившись в процесс, Макс пропускает момент, когда Денис начинает хрипло постанывать, комкая пальцами покрывало. От частых хлёстких ударов кожа стремительно краснеет и накаляется, мышцы ягодиц судорожно напрягаются, становясь твёрдыми. На то ли десятом, то ли пятнадцатом болезненном шлепке Редиска хнычет и беспокойно суетится, пытаясь увильнуть от очередной неминуемой встречи либо со стеком, либо с неласковой рукой. Шея потеет, волосы треплются и неприятно липнут ко лбу. Жалеет, поди, что начал это всё. — Макс… Макс… полегче, мне больно… — сгибает колени, отчаянно уворачиваясь и одновременно подставляя свою несчастную пятую точку. Кара ладони приходится аккурат по горящей коже. Дрожащий Титов всхлипывает особенно надрывно, животом проезжаясь по влажным штанам. В месте, где головка подтекает смазкой. Макс закусывает губу, силясь не толкнуться навстречу. Пока не время. — Терпи. В следующий раз подумаешь, прежде чем на ревность меня выводить, — финальный раз опускает тяжёлую руку на задницу. Ударяет, но тут же, будто опомнившись, извиняюще гладит грубые отпечатки ладони, обводя их по контуру. Цель выполнена, нормально сидеть пару деньков Дениска теперь точно не сможет. Тот, кстати, больше не хнычет, а тихонько поскуливает, будто пёс под дождём. Макс поначалу хлопушкой, а потом и пальцами проводит меж раздвинутых бёдер. Смазка обильно хлюпает в розовых складочках. — Ты кончил? Когда успел? — На предпоследнем, — отвечает сипло и, дёрнувшись за ускользающей конечностью, подмахивает, раздосадовано постанывая. Неугомонный какой, вы посмотрите. Макс возвращается на прежнее место, лаская губы. Дырочка с лёгкостью пропускает в горячее нутро сразу два пальца, согнутых под определённым углом. От Титовского вида — взбудораженного и свихнувшегося — Макса кроет до потери рассудка. Член, пережатый штанами и тяжестью чужого тела, неприятно пульсирует, требуя внимания. Ещё пару минут и получится кончить без рук, как в беспокойные четырнадцать. Прикрыв глаза, Макс двигает рукой, одновременно силясь найти ответ на вопрос, в какой, сука, момент увлёкся поркой настолько, что проворонил оргазм своего любимого. Так облажался он в первый и, хочется верить, последний раз. А ведь сексом трахается полжизни — с пятнадцати лет, если точнее. Устав от бездушного монотонного ритма, Денис соскальзывает с пальцев и, перекинув ногу, садится к нему на колени. Шипит болезненно, травмированной задней частью прижимаясь к бёдрам. — Ты не со мной. Что случилось? — обхватывает ладонями лицо, заставляя смотреть на себя. В подсветке Макс не сразу замечает, что щёки у него влажные, глаза покрасневшие и вспухшие. Значит, без слёз у них не получилось. Вина захлёстывает внезапно, Макс едва успевает сориентироваться в мешанине собственных противоречивых чувств. — Бля, Диня, я, кажется, перегнул. Прости, а? Не заметил даже, как ты… — Не перегнул, — Денис качает головой, успокаивающе поглаживая его по щеке, — я тоже не понял, как кончил. Это было одновременно охуенно и пиздец больно, — наклоняется, нарочно касаясь губами уха: — В следующий раз выпорем тебя, андестенд? Тогда поймёшь, о чём я. — Андестенд, — кивает Макс, не чувствуя себя убеждённым до конца. Надеется лишь, что Денис на видео подрежет их душещипательные разговоры, не предназначенные для посторонних ушей. — Готов продолжать? — Диня недвусмысленно проезжается по его паху и, дождавшись положительного ответа, упирается в плечи, опрокидывая Макса на спину. Рывком стаскивает штаны, заставляя член с характерным звуком мазнуть мокрой головкой по низу живота, и садится верхом, напрочь игнорируя горящие болью ссадины. Макс преисполняется к нему неподдельным уважением. Хорошо редиски боль терпят, оказывается. Он думает, что Денис собирается принять одну из своих любимых поз — наездницы — поэтому тянется за резинкой, запрятанной у изголовья кровати. У сегодняшнего непредсказуемого Титова, как выясняется, совершенно другие планы. — Хочу без проникновения. — Как это? — не сразу соображает Макс. Не тратя время на ответ, Денис, закусив губу, демонстрирует напрямую. Для равновесия упирается ладонями в его крепкую грудь и, не разрывая зрительного контакта, приподнимается, чтобы аккуратно прильнуть промежностью к члену. Медленно скользит верх-вниз, наблюдая за реакцией. От контраста чувств Макс захлёбывается воздухом и приоткрывает рот, силясь дышать, как получается — сипло, надрывно. Ощущения такие, будто из тёплой кровати закинули в ледяной душ. Хватается пальцами за его бока. Восприимчивой головкой хорошо чувствуются скользкие складки, проезжающиеся туда-обратно и распределяющие смазку. Удерживая Дениса за талию, другую руку Макс кладёт ему на грудь, сжимая и перекатывая меж пальцами сосок. — Охуенно? По-моему, очень, — приноровившись, Денис отворачивается, быстро посмотрев в одну из камер, и возвращает все внимание Максу. Растягивает губы в самодовольной улыбке и, перехватив его руку на своей груди, сплетает их пальцы, сжимая. В этом простом жесте Макс считывает, что его никогда никуда не собираются отпускать. И что у них всё серьёзно. — С тобой всегда охуенно. Ответ правильный. Денис наклоняется и, поймав нужный угол, трётся клитором об головку, постанывая на каждом толчке. Они смазано целуются и, будто попав в бульварный романчик, достигают кульминации почти одновременно. Сначала Редиска, дрожа в оргазме, а следом и Макс, выплёскивая семя себе на живот. Чутка придя в чувства, наблюдает расфокусировано, как Титов опускает два пальца, собирая сперму, и, расставив ноги, с нескрываемым наслаждением размазывает по себе. Сердце от него такого — сумасшедшего и привлекательно-грязного — почти болезненно колотится где-то в горле. — Залетишь, — еле как собравшись по кусочкам, хмыкает Макс. Распластавшись по кровати, плечом задевает позабытую всеми шубу. — Нихуя, я же не в себя сую, — служит убедительным ответом. Пока Макс восстанавливает дыхание и в полной мере осмысляет итоги съёмок их первой домашней порнухи, которая вырисовывается ого-го какой, Денис выключает камеры и, потушив студийные лампы, поднимает жалюзи, впуская в спальню естественный дневной свет. Макс с нежностью наблюдает за его размеренными телодвижениями, преисполненными ленивой негой. Если приглядеться, можно заметить — Денис слегка прихрамывает. На отбитые ягодицы с вырисовавшимися синяками цвета космоса Макс, глуша вину, старается лишний раз не смотреть. Закончив, Редиска ложится к нему под бок, укрывает их шубой и довольно выдыхает в плечо. Сразу понятно — кое-кого хорошенько отымели. — И когда Порнхаб нас увидит? — спрашивает Макс, губами бездумно тычась куда-то в светлый висок. — Какой, в жопу, Порнхаб? — удивляется Денис. — Я на специальную платформу залью и самый высокий ценник поставлю. Хотят дрочить на нас, охуенных, пусть платят, чмошники одинокие. В этот момент Макс отчётливо понимает, почему Денис Титов — владелец стремительно развивающейся айти-компании, а он сам — неприметный журналист из желтушного информационного агентства.