***
Изана довольно слизывал кровь со своих пальцев, длинные серьги покачивались в такт его движениям. Кисаки с интересом наблюдал за ним. Как за диким хищником, к которому редко попадает возможность подойти настолько близко. Он не смел его отвлекать, пока тот ужинал - а ужинал тот долго. Просто сожрать - куда там, слишком скучно для него. А вот издеваться над своей пищей, медленно отрывая от неё кусочек за кусочком, чувствуя хорошо приправленный ужасом вкус - это да, это ему подходит. Кисаки хмыкнул на свои мысли. Он уже заебался ждать. - Неужто есть новости о малыше Сано? - Он уничтожил Осаная. Вопрос времени, когда выйдет на нас. Лучше быть первыми. Курокава рассмеялся. Ему действительно было весело. - Так это же прекрасно! - он вскочил на ноги, разводя руки в сторону, будто даря объятия этому миру. - Отличный повод познакомиться с его маленькой шлюшкой!***
Прогонять истому упорно не хотелось. Даже просто приоткрыть глаза казалось невыполнимой задачей. Он помнил, что вчера, вроде как и не по своей воле, но всё же почти изнасиловал Майки. Забрался на него, словно дикая течная Омега, и использовал для удовлетворения своего желания. Вызванного запахом самого Манджиро, надо сказать. Так что вина за произошедшее на нём. Мальчик тихо вздохнул: у него там всё, наверное, в сперме. - Я тебя вылизал, - Такемичи понял, что последнюю мысль он озвучил. - Вылизал?.. О, Боже, - он спрятал краснеющее лицо в ладонях, представляя, как Майки языком проникает в его бессознательное тело, слизывая свою же сперму, как ведёт по его животу, собирая семя уже самого Ханагаки. Сано любил вылизывать его, а Такемичи это действие смущало. Интересно, у Манджиро есть хоть нотка брезгливости по отношению к нему? Голубоглазый почему-то был уверен, что нет. - Мы не договорили, Майки, - Такемичи отнял руки от лица, чтобы впереться внимательным взглядом в альфу. Майки лежал напротив него, подперев голову для удобства. Голубой взор прошёлся по чёткому рельефу мышц - одежды на парне не было - и, соприкоснувшись с нечитаемым взглядом тёмных глаз, остановился. - Почему ты напал на нашу стаю? Майки ответил без промедления. - Потому что вы попались под руку, Такемитчи. Твой бывший вожак создал иллюзию мира в розовых очках, в котором оборотни милые щеночки, питающиеся мясом лесных животных и пытающиеся никому не причинить беспокойство. Ты уже должен был понять, что ничего общего с реальностью этот образ не имеет. Стаи сражаются друг с другом. Стаи нападают на селения. Сами люди нападают на слабые стаи. Сильный подчиняет слабого. Это естественно, это лежит в самой нашей сути. Вообще, Такемитчи, твоей стае повезло. Будь на вашем месте кто-то ещё, мы бы убили всех без исключения. Но я встретил тебя. И именно поэтому дух вашей стаи ещё живёт в её отпрысках. Ханагаки чувствовал, как что-то раздражающе скребёт внутри. Чувство это отдалось небольшим комом в горле, и он сглотнул. В их стае не было ничего особенного, они просто оказались на пути разрушительного блондина. И смерти их не имели никакого смысла. Чистая случайность. Насилие в самой сути оборотней... Если это действительно так, почему же их стая могла существовать достаточно мирно? Почему остальные не могут? В сознании Ханагаки возник образ Ямада-самы. Его добрые светлые глаза. Строгие, но понимающие. Это он вёл их. Именно благодаря ему их путь был таким, каким был. А Манджиро не хватает того, кто мог бы направлять и сдерживать его. Наверное, раньше таким влиянием на него обладал старший брат. Сейчас же он один, в расцвете сил и взросления, с жесточайше сильной Альфой, подчиняющей всех вокруг, и травмированной психикой, должен вести за собой более трёхсот волков-оборотней. Такемичи замотал головой. Нет, он не должен оправдывать Майки. Что-то подсказывало ему, что это пробуждающаяся Омега хотела найти оправдания своей Альфе. - Майки, у меня есть к тебе просьба. - Ханагаки удивился, насколько твёрдо звучит его голос. Прошлое пусть остаётся в прошлом, а ему нужно действовать в настоящем. - Отпусти парней. Мы оба понимаем, что тебе не нужны Ямагиши, Такуя и Аккун. - Они нужны тебе. Это твоё слабое место, Такемитчи. Если я отпущу их, а их схватят и используют против тебя? Я не могу этого допустить. - Да кому я нужен? - Мне. И тем, кто хочет раздавить оставшееся живое во мне. Брови голубоглазого удивлённо приподнялись. Ему нечасто удавалось рассмотреть эмоции Майки, даже сейчас он казался абсолютно безучастным. Но Такемичи почувствовал. Он почувствовал то необъяснимое притяжение, что жило в Альфе по отношению к нему, желание защитить и обезопасить от потенциальной опасности любыми путями; почувствовал отголосок страха за свою пару. Ханагаки думал, Манджиро уже и не помнит это чувство. Поддавшись необъяснимому потоку нежности, вспыхнувшему в нём, он обхватил лицо Сано ладонями, притягивая того к себе и позволяя их лбам соприкоснуться. - Этого не случится, Майки. Обещаю. Отпусти их. Мне это важно. Сано было сложно отказать Такемичи. Если подумать, это в первый раз, когда тот его о чём-то просил. Так искренне и чувственно. И Майки поддался теплу, идущему из ладоней парня. Губы сами выдали тихое «ладно», вызвав неподдельный восторг. Голубые глаза засветились, на губах заиграла широкая улыбка. - Спасибо! - Такемичи поцеловал его, и Майки, растворяясь в ласке, отстранённо подумал, что это в первый раз, когда Ханагаки дарит ему такую радостную улыбку.***
Кадзутора издалека наблюдал за Чифую. Тот увлечённо собирал какие-то травы, попевая под нос. Ханемия не мог отрицать, что мальчишка действительно привлекательный. - Привлекательный, - медленно произнесли его губы вслух, смакуя слово, оценивая, насколько же оно ему подходит. Такие яркие бирюзовые глаза. Всегда светятся озорным огоньком, когда рядом с ним паренёк, которого трахает Майки. А рядом с Баджи взгляд излучает преданность, обожание и покорность. Ханемия усмехнулся. Да, рядом с Кейске тот действительно послушный щеночек. Готов ходить на задних лапках перед своим капитаном. Мацуно казался довольно хрупким по сравнению с ним самим и Кейске. Мягким. Светлым. Конечно, когда Чифую был рядом с Кадзуторой, этой лёгкостью и радостностью и не пахло. Блондин испытывал к нему откровенную неприязнь. Мацуно просто не мог примириться с тем, что Кадзутора занимает особое место в душе Баджи. Место, которое никто и никогда не сможет занять. Ни сам Чифую, ни Майки, никто. Ханемия не знал, чем заслужил такой подарок в жизни. И он пытался беречь его так, как только умел. Даже появление Чифую не ослабило их связь. И неудивительно, что Мацуно так запал Баджи в душу. Этот мальчишка и его привлёк с первого взгляда. Сначала, правда, Ханемия был уверен, что интерес этот исключительно плотский. Он не сомневался: трахать Чифую сплошное удовольствие. Мальчик наверняка полностью раскрывается в сексе, реагируя ярко, красочно, искренне на все сексуальные ласки. Но в последнее время он часто ловил себя на мысли, что хотел бы просто уткнуться Чифую в плечо, наполняя его успокаивающим ароматом свои лёгкие. Чтобы тот на него не скалился, не рычал, а лишь нежно трепал по прядям, тепло улыбаясь. Так, как Баджи и тому пацанёнку. - Любуешься? - Кейске лёгок на помине. Ханемия перевёл внимание на неожиданно возникшего брюнета. Баджи обращался к нему, но взгляд его был прикован к маленькой фигуре вдалеке. - Думаю, насколько он хорош, когда ты его трахаешь. - Очень хорош, не сомневайся, - криво усмехнулся Кейске. Он абсолютно не ревновал этих двоих друг к другу. Более того, временами он представлял, что было бы, дели они ложе на троих. Член в его шароварах заинтересованно дёрнулся. Чёрт, это было бы идеально. К тому же, он ведь не слепой, прекрасно видит, как Кадзутора смотрит на Чифую, когда тот его не видит. Правда, сам Мацуно вряд ли одобрит эту идею сейчас. - Не думал перейти с ним на более мягкую форму общения? Он не неженка, но ласку любит. Парень с разноцветными прядями тихо рассмеялся: - Что, думаешь, замутить на троих? Кейске пожал плечами. - Иногда, чтобы пазл отношений сошёлся, нужно три детали, - философски хмыкнул Баджи. - Я не понимаю, почему ты до сих пор не сделал с ним то, что Майки сделал с тем пацаном. Ты ведь даже не пытался, да? - Моя Альфа не настолько сильнее его. Этого недостаточно, чтобы заставить Омегу в теле занять главенствующую позицию. - Бронзовые глаза скользнули по лицу Ханемии, отслеживая реакцию. - Другое дело ты... Кадзутора мрачно поджал губы. - Я не могу это контролировать, ты знаешь. Ты... хочешь с ним семью? - Я хочу семью с вами. Хочу трахаться с вами двумя до умопомрачения. Хочу, чтобы наше семя вытекало из его тела. Хочу, чтобы он тёк для нас и выносил наших щенков. Так что ты уж начинай налаживать с ним контакт, Кадзутора. Мне надоело ждать. А делать это против его воли мы не будем.***
Они устроили небольшую оргию. Пока Ран долбил своим членом губы младшего, Риндо самозабвенно погружал член в очко старшего. У братьев Хайтани всегда было необузданное влечение к инцесту и насилию. Спаривать между собой братьев и сестёр - что может быть более весёлым и возбуждающим? Их вожак никогда не мешал им развлекаться с понравившейся добычей, а сейчас ей оказались братья, чуть младше их самих. Они так забавно тушевались, когда им приказали раздеться. Пытались не смотреть друг на друга. Сперва Ран насиловал старшего, пока Риндо крепко держал за волосы младшего, внимательно следя за тем, чтобы тот впитывал в себя всю разворачивавшуюся сцену. Старший брат упорно молчал, вгрызаясь в свои губы. "Не хочет лишний раз волновать своего братишку, хах". Ран удовлетворённо рыкнул: если и есть что-то, вызывающее в нём уважение к кому-то, так это забота о младших братьях и сёстрах. В награду он снизил темп, принимаясь ласкать зажатое тело. Его длинные пальцы нежно прошлись по шее, соскам, животу юноши, пока, наконец, не оказались на его члене. Несколько выверенных движений, сопровождавшихся плавным покачиванием бедёр, и член старшенького ожидаемо встаёт. Риндо тихо хмыкнул, сильнее сжимая волосы младшего в кулаке. У Рана всегда были ловкие пальцы. Изменив положение, член старшего Хайтани с каждым движением ударял по простате мальчишки. И первый слетевший стон с губ жертвы насилия заметили все четверо. По его щекам бежали слёзы. Сопротивляться удовольствию сложнее чем боли. Движение руки спереди, члена - сзади, и мальчик кончает, изгибаясь всем телом. Ран кидает лукавый взгляд на его младшего брата. Мальчишка сидит на коленях, с рукой Риндо в своих волосах, его щёки пылают румянцем неловкости, а серые глаза неотрывно следят за обессиленным старшим братом. Старший Хайтани вышел из изнурённого тела. Член его плотно прижимался к животу, на головке блестела естественная смазка. Риндо неосознанно смочил пересохшие губы языком, не отрывая взгляда от члена брата. Тот звонко усмехнулся. Какой же похотливый у него братишка. Пока Риндо трахался с сероглазкой, их старшие братья так же внимательно следили за процессом. В фиолетовых глазах Рана теплилась привычная похоть, а вот кончившего парня к лицезрению пришлось принудить. Не хотелось ему послушно смотреть, как дерут его младшего, но пару жёстких ударов и содранный волчьими когтями кусок кожи сделали своё дело, по подбородку и шее стекала кровь, а замутнённый болью взгляд послушно упал на интимные места брата. Риндо посадил пацана себе на член прямо перед ними, широко раздвинув ноги того и открывая прекрасный обзор на весь процесс ебли. Сероглазый пацан тоже был возбуждён. С таким опытом, как у братьев Хайтани, у них даже законченного импотента получится возбудить, не то что двух молодых мальчишек. Когда кончил и младший брат, Риндо, кинув перед этим вопросительный взгляд на Рана, скинул его со своего члена на землю. Бёдра мальчишки мелко дрожали, разъезжаясь в стороны, анус пульсировал. Теперь пришла очередь братьев Хайтани кончать. Младший Хайтани остервенело драл зад распластавшегося под ним старшего парня, пока Ран неистово насаживал горло сероглазки на член. Чувствуя приближение, Риндо натягивает на себя тело особенно сильно и, кончая, ловким движением сворачивает тому шею. В это же мгновение Ран заполняет своей спермой горло младшего. Тому нужно время, чтобы отплеваться и отдышаться, он вспоминает, что слышал странный звук. Поворачивает голову в ту сторону, где должен находится его старший брат, и видит его неестественно повернутую голову. Рот, ещё с остатками спермы, приоткрывается, но не успевает выйти ни звука - Ран проделывает то же, что и Риндо, отправляя отработавшего мальчишку на покой. - Захотелось понежничать? - Риндо лениво приводит себя в порядок, поправляет очки, наблюдая за братом. - Ты же знаешь, не могу устоять перед братской заботой. Кроме того... - губы Рана растягиваются в довольной ухмылке. - Впереди нас ждёт ещё мно~ого насилия.