***
Такемичи задумчиво смотрел на трёх волков, удалявшихся от лагеря. Кажется, то самое дурное предчувствие, мучившее Аккуна, перебралось и на него. Он сделал глубокий вдох и выдох животом, пытаясь успокоиться. - Надеюсь, с ними всё будет хорошо, - Такемичи рассказал им то, что узнал от Чифую о людских городах. Стоит им добраться до какого-то крупного из них, и они будут в безопасности, следуя всем инструкциям. Лишь бы не наткнулись на чужие стаи по дороге. Этого Ханагаки боялся больше всего. - У Ацуши смекалистая голова, Такемитчи. Не переживай, он позаботится и о своей безопасности, и о их, - от слов Доракена стало спокойнее. Мышцы его лица, наконец, расслабились. - Ты прав.***
Чифую покинул лагерь ранним утром, чтобы в спокойствии заниматься своими лекарными делами. Он единственный в стае, кто знал, как помочь другим, не полагаясь на естественную регенерацию оборотней, а запасы чудодейственных мазей и жидкостей подходили к концу, поэтому в последнее время он только то и делал, что восполнял их. Сегодня Мацуно работал с травами-дурманами, опасными тем, что сильно ослабляли самоконтроль вдохнувшего и искажали его восприятие реальности. Проверять, как поведёт себя одурманенная стая оборотней как-то не хотелось, а потому от лагеря он отошёл ещё дальше, чем обычно. Выпив противодейственную настойку, чтобы обезопасить себя, он принялся за работу. Либо Чифую был поразительно беспечен, либо Кадзутора был чертовски хорош в сокрытии своего присутствия. Но итог один - блондин уже который день не замечал установившуюся за ним слежку. И, честно, Кадзутора начинал переживать за безопасность белобрысого. А что, если бы за ним следил какой-то псих, а не он, Кадзутора? Мацуно бы и носом не повёл. Всё так же копался бы в своих травах, даже не подозревая о нависшей угрозе. Повезло ему, что у Ханемии появилось это новое хобби - слежка с функцией защиты объекта наблюдения. Если кто-то или что-то нападёт на их с Баджи мальчика, Кадзутора это уничтожит. В правильности своего решения парень с разноцветными прядями убедился через несколько часов, когда мальчишка, широко зевнув, устроился прямо на луговой траве, свернувшись калачиком. У Ханемии аж нервно задёргался глаз. Вот так вот просто дрыхнуть на такой открытой местности - сам Кадзутора скрывался за деревьями - без единой мысли о собственной безопасности?! Баджи нужно было в первую очередь втрахать в его голову инстинкт самосохранения. И Кадзутора бы и дальше мысленно поносил их стайного лекаря, если бы не внезапный топот копыт с другого конца луга. Более близкого к Чифую, чем то место, где таился он сам. Из деревьев прямо к блондину неслась стая диких кабанов. И всё бы ничего, только вот Мацуно спал так крепко, что даже не шевельнулся от возникшего шума, а в стремительно приближающейся стаи было особей десять и размер их был неприлично большим для лесных свиней - они едва уступали в размере волку Мацуно. Здоровые клыки, украшающие их морды, позитива тоже не добавляли. До сформирования хоть одной осознанной мысли, Кадзутора рывком бросился к спящему. Им руководило чистое желание защитить своё. Расстояние было не на его стороне, но быстрыми мощными прыжками он успел вовремя - и снёс вожака стаи свиней-переростков прямо над Чифую, откидывая его в сторону и вгрызаясь в свиное мясо. Его клыки пронзили глотку животного, кровь хлестала из разорванного тела. А Чифую, наконец, распахнул глаза, вскакивая, в сонном непонимании смотря на происходящее. Не узнать тигрового волка было невозможно: слишком уникальным был его окрас. «Какого хера он здесь делает?!» Одна из застывших свиней особенно громко взвизгнула и бросилась на помощь своему вожаку, целясь клыками размером с собственную голову в спину занятого волка. Чифую действовал на инстинктах: его волк прикрыл Кадзутору, напрыгивая на животное сверху, когтями впиваясь в его глаза и клыками взгрызаясь в спину. Дикий свин трепыхался, не прекращая визжать, но хватка Мацуно становилась лишь сильнее, пока животное, наконец, не смолкло. Волк с бирюзовыми глазами, пошатнувшись, твёрдо встал на лапы, отфыркиваясь от лишней крови в глотке. Оскалился на оставшихся хряков, обнажая алые клыки. Те медленно отступали. Сначала Чифую подумал, что это его действия производят на них такой эффект - но его ноздри уловили сильнейший запах Альфы. Он невольно повернул морду в сторону Кадзуторы и застыл. Тот держал в своей пасти отгрызённую голову вожака, кровь ручейками стекала из его пасти и разорванной шеи добычи. Его волк - крупнее волка Мацуно - медленно шёл на оставшихся, не спуская с них жёлтых бешеных глаз. В сочетании с запахом картина была устрашающей. Стоило ему мотнуть мордой, кидая огрызок под копыта, как оставшиеся свиньи разбежались. Бирюзовоглазому испытать бы облегчение, да только вот теперь тигровый волк шёл прямо на него. Вид его доверия не внушал. Взгляд Мацуно скользнул по месту, где он занимался травами, и до него дошло, как же он облажался. Блять. Дурманы. Альфа Кадзуторы и до этого особой стабильностью не отличалась. Оставалось лишь догадываться, как они на него подействуют. А ещё адреналин в крови после боя. «Пиздец», - про себя выругался Чифую, медленно, без резких движений, отступая и прижимая уши к голове, показывая, что не хочет драться. Что тигровому волку не нужно рассматривать его в качестве конкурентного самца. Для волка такого размера Ханемия двигался слишком быстро - Мацуно даже не понял, как оказался прижат к траве своим товарищем по стае. А вот ошибку своего суждения он осознал с поразительной быстротой - его изначально никто в качестве конкурентного самца и не рассматривал. В нём увидели потенциальную самку. На это тонко намекал возбуждённый волчий член, скользнувший по его волчьему заду. «Не смей», - мысленно прорычал Чифую, начиная яростно вырываться. То, что его собираются сделать невольным соучастником измены; то, что это собирается сделать оборотень, дорогой сердцу его возлюбленного, и то, что этот оборотень порождал в нём самом ураган кипящих эмоций - всё это вызывало в Мацуно чистый ужас. Но сколько бы он не дёргался, сколько бы он не сопротивлялся, скинуть с себя мощную тушу не представлялось возможным. Волк Мацуно чувствовал, как массивный член тигрового волка трётся по его проходу. Когда строптивость сучки порядком поднадоела, волк Ханемии попросту укусил серебряношерстного за холку, выпуская в него доминантный яд. Тот жалобно заскулил, против воли подчиняясь более сильному альфе, и волк Кадзуторы, наконец, попал в желанную дырку. Держа за холку, тигровый волк активно трахал свою суку, и с каждым скольжением елдака внутри себя Чифую чувствовал, как в его самоуважение вколачивается гвоздь. Кадзутора, ублюдок, каждым толчком проходился по простате. Запах Альфы, до того пропитанный агрессией, сейчас привлекал своим возбуждением и дурманил не хуже злосчастных трав. А тигровый волк, чувствуя нарастающее возбуждение сучки, таранил растянувшийся анус ещё активнее. Мацуно полностью потерялся во времени и пространстве. Его волк вился, прогибаясь под трахающим его альфой, поскуливал от удовольствия. В какой-то момент его стало так много, что юношу накрыло волной. Мышцы крепко сжались вокруг волчьего члена, и волк Ханемии излился в него. Кадзутора в ужасе отшатнулся. После оргазма его, наконец, отпустило. Он не знает, что на него нашло, не знает, как будет справляться с последствиями. Чифую, по ягодицам которого медленно стекало его семя, в отключке лежал перед ним. Здравый смысл подсказывал Кадзуторе, что несмотря на испытанный оргазм, белобрысый мальчишка захочет его убить, когда очнётся. Он горько усмехнулся. Баджи ему этого тоже не простит. - Что же я наделал... - в ярких жёлтых глазах блестят слёзы, брови болезненно искажаются. Только появилась призрачная надежда на счастливое будущее, как он сам же всё похерил. Он бросил ещё один отчаянный взгляд на мальчишку. Все проблемы он будет решать по мере поступления. Сейчас нужно очистить тело блондина от их спермы. Так ему будет не так мерзко, когда он придёт в себя. Когда Мацуно очнулся, его уже привели в порядок. Не считая тянущего ощущения в заду и чужого запаха, впитавшегося в кожу, всё казалось сносным. Они всё ещё располагались на злополучном лугу. Кадзутора сидел чуть поодаль, настороженно за ним наблюдая. Он хотел было помочь Чифую подняться, но тот прошипел: - Не прикасайся ко мне. И вроде рациональной своей частью Чифую понимал, что по большей части виноват-то он сам и эти чёртовы травы. Кадзутора по сути дела спас его. Но вот с разбушевавшимися эмоциями он справиться никак не мог, да и не хотел. Поэтому злобно поджав губы, он встал, собрал бутли с лекарствами и поковылял обратно в лагерь. Ханемия молча следовал позади, не делая попыток приблизиться. В голове Чифую роились далеко не светлые мысли. Он не знал, что ему сказать Баджи. И не знал, нужно ли вообще что-то говорить. Жаловаться на Кадзутору, беря на себя роль жертвы, казалось ему жалким и отвратительным. Врать Баджи - это то, на что он в принципе не способен по умолчанию. Ханемия кончил в него. А значит, пахнуть им Чифую будет ещё долго. Но сам Баджи-сан тоже трахается с этим придурком. Так что не факт, что его вообще смутит запах Кадзуторы на Мацуно. И хотя Чифую упорно хотел оттянуть встречу со своим капитаном, тот, как назло, ждал их на подходе к лагерю. Лицо блондина стало совсем мрачным. - О, вы.. - Баджи удивлённо вскинул бровь. Вот чего он не ожидал, так это того, что эти двое так быстро начнут ходить на совместные прогулки. Но прежде чем комментарий по этому поводу сорвался с губ, его взгляд и нос уловили детали. - Простите, Баджи-сан... Я отвратно себя чувствую и хотел бы побыть один. Брюнет молча кивнул, спокойно пропуская мальчика мимо себя. Кадзутора же остановился прямо напротив. Они играли в гляделки, пока не перестали ощущать присутствие Чифую по близости. Зрачки Ханемии дрожали, Кейске видел, как тому не по себе. Но сейчас утешать его он не будет. В щёку Кадзуторы прилетел смачный кулак, заставив того пошатнуться. Он с трудом удержался на ногах. - Когда он отойдёт, извинишься как следует.***
Прошло недели полторы со стычки с дикими кабанами. Чифую старательно избегал любых пересечений с Кадзуторой, в остальном же делал вид, что ничего не происходило. Только вот Баджи не проведёшь, ведь всё это время они с ним не трахались. Чифую чувствовал себя испачканным после секса с другим, а тот факт, что Баджи в сущности изменили два очень близких ему существа, отдавался неприятной тяжестью в светловолосой головушке. Баджи на сексе и не настаивал. Лишь хмуро наблюдал за угрызениями совести одного и спектаклем «всё хорошо, ничего не происходит» другого. Такемичи сегодня пошёл на охоту с Майки и Доракеном, поэтому выходить из своей палатки у Чифую никаких причин не было, и он решил весь день проваляться на шкурах. С одной стороны, секса с Баджи у него не было по своей собственной инициативе, с другой же… с другой ему дико хотелось почувствовать в себе своего любимого капитана. Он обречённо выдохнул и решительно перевернулся, принимая коленно-локтевую позу. Знатно смочил собственные пальцы слюной и коснулся сжатого колечка мышц. Аккуратно проник одним пальцем, почти не встречая сопротивления мышц. Добавил ещё один - и с его губ слетел тихий выдох. Этого ему теперь слишком мало. Он прикусил губу, вставляя ещё один палец. Не хотелось привлекать к себе внимание, а в громкости своего голоса сейчас парень не был уверен. Пальцы быстро нащупали небольшую округлую выпуклость и ловко проходились по ней нежными поглаживающими движениями вверх-вниз. Свободной рукой Чифую обхватил сочащийся смазкой член в кулак, скользя по нему в такт движениям сзади. Мацуно представлял, что это Баджи растягивает его. Что именно его грубоватые руки умело обрабатывают его и спереди, и сзади. Юноша почувствовал, что вот-вот кончит, его тело напряглось - и на финальной ноте, вместо любимого запаха и не менее любимых рук, он вдруг представил яркие жёлтые глаза, горящие возбуждением, шею с татуировкой тигра, со стекающими по ней каплями пота. Блондин кончил с отчаянным стоном, понимая, что это фиаско. Падения ниже представить он просто не может. Мацуно тяжело дышал, не решаясь поднять лицо. Горели даже самые кончики ушей. Хорошо, что его никто не видит. Так стыдно. И перед собой, и перед Баджи. - Кого ты представлял в момент оргазма, Чифую? - блондин подскочил на месте от голоса своего капитана. Как долго, чёрт возьми, он там стоял?! - Это... - резко пересохшие губы отказывались шевелиться, он быстро провёл по ним языком. - Я... Баджи-сан, простите меня. Баджи закатывает глаза кверху, устало вздыхает, почёсывая затылок. - Вы двое дохуя загонные. Ты мне не изменял, Чифую. Это первое. Потому что я сам трахаюсь и с Кадзуторой, и с тобой. Второе. То, что ты хочешь Кадзутору, особенно после вашего траха на лугу, это нормально. Считай, вас благословила сама матушка-природа. И чтобы сократить тебе время на осознание простого факта, я его озвучу: его волк сделал с тобой то же, что и волк Манджиро сделал с Ханагаки. Ты станешь Омегой. Нашей Омегой. Мацуно тупо смотрел на старшего. Ему казалось, что из его рта вышли какие-то странные звуки, образующие ещё более странные слова. Он нервно усмехнулся. Да нет, не может быть. Веко гневно дёрнулось. Этот полосатый уёбок. Чифую оторвёт ему хер. Наблюдать за младшим было забавно. От мучающих его ещё минуту назад нелепых угрызений не осталось и следа. Губы застыли в каком-то агрессивно-нервном оскале, бирюзовые глаза горели. Казалось, что у него вот-вот шерсть встанет дыбом и он зашипит. «Удачи тебе, Кадзутора». Он им и так уже достаточно подсобил, не маленькие, сами разберутся. А потом они, наконец, поделят ложе на троих. Если Ханемия переживёт атаку их серебряношёрстного волчонка.