Перевоспитание в Ланьлине

Всё случилось так, как и боялось Сиченю. Старейшины, небольшое количество достопочтенных альф, не нарушив ни единого правила, молча, одобрили отправку Ванцзы в клан Цзинь. Ни один не выказал, ни малейшего сомнения или подозрения касательно того, для чего, собственно, Цзиням понадобились наследники орденов. Достопочтенные альфы решили просто закрыть глаза на все слухи, что крутились вокруг Верховного заклинателя. Ведь это противоречило правилам. А если Гуаньшань захочет взять Ванцзы в качестве супруга, что же, это лишь поднимет орден Лань выше на целую ступень среди других Великих кланов. Никто не произнёс этого вслух, но каждый принял решение с лёгким сердцем. Циженю, с трудом выдержавшему это безобразие, оставалось лишь принять возможные последствия, с каменным лицом сообщая новости старшему племяннику. На следующий день, Лань Ванцзы был готов к путешествию, ведущему его на территорию Ланьлина. Собирать с собой было особенно нечего: несколько смен одежды, различные талисманы и дополнительный мешочек с травами, облегчающих симптомы течек. Гуцинь, скрепя сердце, было решено оставить дома, поскольку ни один орден, кроме Гусу не совершенствовался с помощью музыки. Стоя перед входом в Облачные Глубины, Ванцзы церемонно склонился в глубоком поклоне. Проводить его пришел только старший брат. Дядя, оставшись в собственном доме, только коротко взглянул на младшего племянника и предостерёг от поведения, недостойного их клана. – Ванцзы, – тихо позвал Сичень, крепко сжимая руку, взглянувшего на него Лань Чжаня, – будь осторожен, брат. Лань Чжань кивнул, принимая слова брата во внимание. Он будет осторожен, чтобы старшему брату не приходилось так сильно переживать за него. Забота Сиченя – неотъемлемая часть жизни Ванцзы, привыкшего регулировать свои поступки так, дабы не волновать его. Правила ордена запрещали проявлять неуважение к старшим, Старейшинам и главе. Сичень подходил сразу под несколько категорий, поэтому Лань Чжань старался стать еще лучше, достичь идеала, которого из него лепил заботливый дядя, дабы не расстраивать и угодить старшему брату. Омега Лань Чжань был обязан быть тихим и покладистым; второй наследник семьи Лань – сильным и идеальным. Ничто не должно запятнать репутацию Второго нефрита. Встав на меч, Ванцзы, не оглядываясь, отправился в путь, так что сопровождавшим его адептам пришлось срочно догонять его. Их было всего несколько человек: двое бет и один омега, что иногда сопровождал его во время длительных путешествий. Сопровождение было вынужденным, навязанным старейшинами и несло в себе функцию скорее безмолвных стражников, а не охранников, как полагал Сичень, ведь все трое были людьми старейшин. Иногда Лань Чжань действительно удивлялся наивности брата. Лань Хуань был неплохим лидером, главной гордостью их дяди, но слишком мягким для альфы. Он любил живопись и мягкие ароматные чаи, подчинялся правилам клана и делил мир на чёрное и белое. Благородный и идеальный Первый Нефрит клана Лань. И пусть иногда Сичень был слишком благороден для таких эмоций как злость или жестокость, самое главное, Ванцзы искренне любил его, позволяя брату защищать его так, как он мог и умел. День медленно близился к закату, под ногами сменялись пейзажи, когда впереди замаячили золотые шпили Башни Кои. Сопровождавшие Ванцзы беты обрадовались, обмениваясь улыбками, из последних сил подгоняя мечи на площадку, где их небольшой отряд уже встречали адепты клана Цзинь. Просторная площадь, перед главным входом в обитель Верховного заклинателя, ярко освещалась факелами, что держали дежурившие адепты клана Цзинь. Огонь, отражавшийся на позолоченных стенах величественных приемных покоев, раскрашивал ночь яркими, обжигающими красками. Спрыгнув с меча, Ванцзы взглянул на охранника в золотом одеянии, что вышел вперед, приветствуя прибывших. – Второй молодой господин Лань, от имени клана Цзинь, приветствуем вас, – поклонился мужчина, – ваши покои готовы. Прошу, следуйте за этим слугой. Не дожидаясь ответа, охранник развернулся и молча, отправился вглубь территории. Кинув быстрый взгляд на своих сопровождающих, Ванцзы также молча, направился вслед ушедшему вперёд мужчине. Обогнув главное здание, небольшая процессия, скрылась в темноте внутренних строений Ланьлина. Дорога, освещенная лишь светом луны и небольшим факелом в руках стражника, змеилась среди строений, что прятались в ночной тиши. Тёплый воздух, наполненный ароматом пионов, дурманил сознание своей сладостью, плёнкой оседая на коже заклинателей. Охранник, сопровождавший наследника Лань, остановился перед малыми воротами, скрывающими небольшой гостевой павильон, выбранный молодым наследником клана Цзинь для представителей ордена Гусу. Не успел он отворить ворота, как те, словно по мановению руки, распахнулись, являя перед гостями молодого человека, что выскочил из них как гуль из воды. – Молодой господин, что вы здесь делаете? – обеспокоенно произнёс охранник, подхватывая пошатнувшегося человека под руки. Ванцзы с лёгким удивлением, не отразившимся на его лице, смотрел на развернувшуюся перед ним картину. – Вы не должны быть тут! – строго продолжил он, – Если Верховный заклинатель узнает, что вы опять сбежали, не миновать беды. – Ах, прекрати-прекрати! Снова пугаешь меня, бестолковый Чжулю. Разве не должен ты быть в патруле? Что ты забыл рядом с этими богом забытыми покоями? – Молодой господин, сколько вам, по-вашему, лет? Хватит дразнить тигра, прошу Вас, – ответил человек, которого назвали Чжулю. Лань Чжань задумался, на мгновение, выпадая из реальности. Где-то он уже слышал это имя, но память, как назло, не хотела раскрывать свои карты. Внезапно над ухом раздался заливистый смех, после чего чужие руки притянули его к твёрдому телу, обхватывая Лань Ванцзы за талию. – Сянь-Сяню – три! – гордо произнёс незнакомец, крепче сжимая Второго нефрита в объятиях. Голос говорящего был подобен тёплому летнему вечеру, что после жаркого дня, приятной негой растекался по телу. Ванцзы недовольно посмотрел на незнакомца, что так бесцеремонно распустил свои руки. В темноте ночи, освещенный лишь факелом, что держал в руках охранник, он смог разглядеть лукаво блестящие глаза, что искрами серебра взглянули на Лань Чжаня. Тёплая улыбка незнакомца, что появилась на пухлых губах, очаровывала своей красотой, отчего Ванцзы резко отвернулся, смущаясь неожиданно близкого контакта. – Что это за прекрасное создание, Чжулю? – проворковал незнакомец, утыкаясь носом в шею Лань Чжаня. От внезапного прикосновения к оголённой коже, Ванцзы вздрогнул, резко вырываясь из объятий. Сердце учащённо забилось в груди, заставляя Нефрита нервничать, не понимая своей собственной реакции на этого странного юношу. – Молодой господин, прошу вас, прекратите эти шутки. Покои теперь принадлежат Второму молодому господину из Гусу Лань. Прошу вас, проявите уважение, – строго произнёс Чжулю. Лицо его, прямое и бесстрастное, казалось, слегка напряглось, когда он посмотрел на стоящего рядом с Ванцзы незнакомца. Тот лишь улыбнулся, закидывая руки за голову, и повернулся к Ванцзы, внимательно разглядывая смущенного омегу. Почувствовав на себе взгляд, Лань Чжань и сам прямо посмотрел на незнакомца. Тот был высок и строен. Выше самого Лань Чжаня, где-то на пол головы. Одетый в неприметный черный ханьфу, словно объятый тенями, удивительно не сочетался со всем золотом и роскошью, которыми был пропитан, буквально каждый сантиметр резиденции клана Цзинь. Сзади раздался судорожный вдох, прервавший взаимные разглядывания двоих. Ванцзы обернулся, замечая как у сопровождавшего его омеги по имени Су Ше, покраснело лицо и сбилось дыхание. Тот, казалось, даже не замечал, с каким откровенным интересом разглядывал незнакомца. Слегка нахмурившись, Ванцзы недовольно произнёс: – Су Ше, прекрати позорить орден. Тот же, казалось, даже не заметил слов Лань Ванцзы, продолжая разглядывать незнакомого человека. Однако взор его, на секунду переместившийся на второго молодого господина Лань, таил в себе мощную злобу, что умело скрывалась под маской спокойствия и благочестия. Незнакомец рассмеялся, аккуратно положив ладонь на плечо Ванцзы, словно хотел остановить его от справедливой расправы над юной омегой, что решил так откровенно проявить свой интерес. До носа донёсся пряный запах, что издавали переспевшие локвы, лопающиеся и истекающие соком, стоило только их коснуться. Ванцзы побледнел, понимая, что Су Ше, намеренно или нет, выпустил собственный феромон, пытаясь таким образом привлечь внимание понравившегося незнакомца. Это было настоящее бесстыдство – так откровенно пытаться привлечь кого-то. – Брось, Второй молодой господин Лань, – усмехнулся незнакомец, – не стоит так строго судить своего подчинённого. Перед моей красотой мало кто смог устоять. Возможно, Второй молодой господин Лань ревнует? – промурлыкал он, лукаво блестя своими невозможными глазами. – Вздор, – хмуро бросил Лань Чжань, холодно окидывая незнакомца взглядом. – Ладно-ладно, – примиряюще поднял ладони вверх, – я понял. Значит, Лань Ванцзы, Второй Нефрит Гусу Лань, теперь будет жить в этих покоях? Тогда оставлю вас, путь из Гусу долгий, молодой господин должно быть устал. – Рука человека дотронулась до волос Ванцзы, убирая выбившуюся из причёски прядь за ухо. Улыбнувшись чему-то, он склонился и шепнул на прощание: – Спокойной ночи, Лань Ванцзы. И развернувшись бесшумно исчез, словно поглощённый ночной тьмой. Ванцзы повернулся к сопровождающему их адепту, склонился в поклоне и молча, вошёл в покои, что были предоставлены ему в качестве жилья на срок его нахождения в ордене. Домик был небольшим: всего несколько спален и отдельное помещение с большой деревянной бочкой для омовения, в которую поместилось бы сразу несколько человек. Попросив Су Ше позаботиться о воде, Ванцзы зашел в свою комнату, закрывая дверь и наконец, расслабляясь. Дорога действительно заняла много времени, поскольку его маленький отряд двигался с самого рассвета и до поздней ночи без единого перерыва. Су Ше – один из приглашённых адептов, всю дорогу тихо ворчал, жалуясь то на скорость передвижения, то на накапливающуюся с каждым пройденным часом усталость. Вот и сейчас, тот, скорее всего, продолжал тихо ворчать, действуя на нервы окружающим. Ванцзы не понимал, почему он должен был терпеть рядом именно этого омегу. Он был абсолютно нерасторопным и предпочитал замечать только то, на что другие закрыли бы глаза. В прочем, осуждать другого человека за его спиной, также было против правил, отчего Ванцзы с лёгкой душой выбросил все эти мысли из головы. Сейчас он хотел только освежиться с дороги и отдохнуть. Присев на невысокую кровать, что стояла под окном, Ванцзы огляделся. Обычно по убранству дома можно было многое понять о его хозяине: был ли тот аккуратен и строг или предпочитал хаос – порядку и роскошь – скромности. Этот же дом с одинокой пиалой, стоящей на низком столике, казалось, дышал одиночеством и тоской. Даже пропитавшийся терпким запахом пионов, что преследовал Ванцзы с самого появления на территории Золотого дворца, он был холодным как талая вода, под первыми лучами солнца. В дверь постучали. Поднявшись с постели, Ванцзы открыл дверь стоящему за ней Су Ше. – Ванна готова, молодой господин. Желаете ещё что-нибудь? – уточнил омега. – Можешь быть свободен, – взгляд Ванцзы был холоднее льда. Он ещё злился из-за выходки Су Ше. Склонившись в поклоне, Су Ше быстрым шагом удалился в свою комнату, оставляя Второго молодого господина Лань в покое. Неспешным шагом дойдя до купальни, Ванцзы закрыл дверь, принимаясь снимать с себя одежду, что аккуратной стопочкой легла на длинную скамью возле самой стены. Молочный пар, заполнивший помещение, пах приятным ароматом горных цветов, что часто добавляли в воду на территории Гусу. Видимо, Су Ше решил исправить, таким образом, свою оплошность. Они были не в Облачных Глубинах, где за преднамеренное использование феромона – особенно в целях подавления воли, – назначалось самое строгое наказание; и Ванцзы уж точно не планировал наказывать Су Ше до тех пор, пока не был бы точно уверен, что это было осознанное и провоцирующее действие. Проведя некоторое время в горячей воде, расслабляясь под действием знакомых ароматов, Лань Чжань, наконец, покинул деревянную бочку, что своими размерами больше напоминала бассейн. Просушив волосы и надев сменные нижние одежды, он уже собирался покинуть помещение, когда взгляд внезапно зацепился за странный кусок ткани, что бесформенной кучей лежал у самого края бассейна, не видимый взгляду. Аккуратно приподняв край, Ванцзы с удивлением опознал в нём бинт со следами засохшей крови. От жара, что распространился по комнате, и воды, что случайно попала на ткань, невозможно было сказать: как долго пролежала здесь эта вещь. Помимо этого опознать того, кому делали перевязку, также не представлялось возможным. Ведь любой совершенствующийся мог спокойно, по прошествии времени, залечить даже самую страшную рану. Поэтому, не посчитав это чем-то слишком достойным внимания, Ванцзы просто выкинул испачканную перевязь, отправляясь в собственную спальню.