Перевоспитание в Ланьлине

Вэй Ин удивлённо поднял взгляд: — Повтори? Юный заклинатель в золотых одеждах раздраженно вспыхнул, не веря, что ему придется повторять приказ главы. Этот наложник Вэй слишком высокого о себе мнения. Как он смеет заставлять верного адепта клана, что стоит выше него во внутренней иерархии дворца, что-то повторять? — Глава клана достопочтенный Верховный заклинатель велел тебе, наложник, увести наследников на ночную охоту. Так тебе стало понятнее? Или в твоей пустой голове даже такая крохотная информация не задерживается? Вэй Усянь с интересом уставился на незнакомого ему адепта, как на неведомую зверушку, которая внезапно заговорила человеческим голосом. Попав под насмешливый взгляд серебристых глаз, адепт, что всем своим видом выражал негодование и презрение, съёжился, отчаянно сдерживая вырывающееся постыдное поскуливание. Слухи, которые периодически гуляли по дворцу, даже близко не раскрывали, насколько страшным был человек, стоявший перед ним. Наложник Вэй и правда внушал страх одним своим взглядом. Старший альфа не давил феромоном, не излучал ауру ярости и гнева, просто смотрел как на удивительно неразумное дитя, что сам не осознавая, сказал явную глупость. Но почему-то именно такая реакция сбивала с толку, заставляла чувствовать смущение и, как результат, разочарование в самом себе, что зачастую выливалось в подсознательный страх перед человеком, что тыкал, как нашкодившего щенка, в свои ошибки. — В любом случае, — сглотнул адепт, пытаясь скрыть внезапную дрожь в голосе, — глава велел вам с наследниками отправляться на охоту не позднее нынешней ночи. Время и место оставлено на ваш выбор, однако глава приказал по возможности, обходить земли ордена Цзян. — Вот как? — усмехнулся Усянь, находя забавным такой резкий переход на формальную речь в отношении презренного наложника. — Тогда передай достопочтенному главе, что этот ничтожный наложник, принял приказ главы к сведению и отведёт наследников к бывшим владениям клана Вэнь. Услышавший подобное предложение адепт, удивлённо вскинулся, готовый возразить такому странному выбору, но в последний момент решил прикусить свой язык, откровенно опасаясь вступать в перепалку с этим пугающим альфой. — Этот адепт услышал слова наложника Вэй, и передаст их главе клана, — наконец произнёс он, и склонившись поспешил покинуть покои наложника. Оставшись в одиночестве, Вэй Ин нахмурился, не понимая такой спешки Гуаньшаня избавиться от наследников. Вэй Ин думал, что глава Цзинь захочет как можно скорее приблизить к себе понравившихся омег и бет. Он точно знал, что тот уже приглядел себе среди наследников новые интересные игрушки. От чего же такая спешка? Задумчиво постучав себя по носу, Вэй Усянь задумался о предстоящей ночной охоте. Выбирать территорию Вэней было не самым лучшим его решением, но больше не было возможности и дальше игнорировать просьбы обычных людей, что к их огромному несчастью проживали почти на границах с бывшими владениями ордена, что посчитал себя выше самого солнца. Территория Цишаня буквально искупалась в крови, пролитой почти целое десятилетие назад. Земля, багровая и грязная, хлюпающая под ногами от крови и слёз, пролитых жителями, что не смывалась даже дождями; усеянная трупами, питающими теперь растения и пирующими над ними, тёмными, как сама ночь, воронами. Теперь лишь запретная территория, на которой не охотятся даже самые сильные и прославленные заклинатели. Некогда богатый и процветающий Безночный город теперь лишь пепел, рассеянный по ветру, город-призрак, ставший пристанищем озлобленным духам, охраняемый лютыми мертвецами. И страх перед солнцем, что до сих пор горит в людских сердцах, поддерживает в нём слабое подобие жизни. Вести наследников в Безночный город настоящее самоубийство. Вэй Ин прекрасно понимал, чего испугался тот наглый адепт: Верховный заклинатель будет в бешенстве, когда несчастный принесёт ему столь радостную новость. Пусть думает что хочет. Усянь не настолько безумен, чтобы тащить наследников достопочтимых орденов в столь гиблое место. Охота на границе может дать хоть какое-то представление о нечисти, с которой однажды заклинателям придётся столкнуться, если они не хотят получить вторую Луаньцзан. Вэй Ин слышал, что некоторые слабые кланы, что в своё время предали главу клана Вэнь — Вэнь Жоханя, и заявляли права на Безночный город, предпринимали попытки к очищению территории Цишаня, да только все оказались неудачными. Простые люди, носившие фамилию Вэнь, заклинатели клана, дети и старики, лекарская ветвь клана, наследники Вэнь, глава клана и даже предки, давно покинувшие эту землю, все до единого ополчились на захватчиков и убийц. Неупокоенные души, желающие справедливой мести своим мучителям, жестоко расправлялись с каждым, кто пытался войти под своды их дома. И доблестные заклинатели долгое время закрывали на это глаза, отговариваясь занятостью, скрывая за собственным нежеланием связываться с тёмными тварями — страх не справиться, стать одной из тех тварей, что так стремились уничтожить. Но игнорировать просьбы людей, что подвергались опасности из-за бездействия заклинателей, больше не было возможности. Башня Кои была завалена обращениями о помощи. Эта тема была одной из самых обсуждаемых. Поднималась на каждом совете кланов, костью в горле вставая у Гуаньшаня. Верховный заклинатель каждый раз чувствовал подступающее искажение ци, когда кто-то вспоминал про гуевы земли Цишаня, недоступные орденам из-за нечисти, что не желала покидать свой дом, даже будучи давно и бесповоротно мертвой. Теперь же этот поход был на руку Верховному заклинателю, отчего тот не долго думая, дал добро на эту смертоносную в своём безумии затею. Спустя несколько часов, Вэй Ин ожидает своих подопечных. Среди толпы сопровождающих заклинателей клана он надеется увидеть наследника Цзинь — Цзинь Цзысюаня, но так и не находит интересующего его человека. Это вызывает в нём смешанные чувства: с одной стороны — ему не придётся отвлекаться от основной тройки, за которой ему приказано следить, с другой же — Вэй Ин раздражен тем, что Гуаньшань так откровенно препятствует своему сыну в общении с другими заклинателями. Верховный заклинатель обращается с сыном как с дорогим, но всё же товаром, выискивая возможность повыгоднее продать бесполезного сына — омегу. Взгляд Вэй Усяня натыкается на белоснежные одежды клана Лань, что светлым пятном выделяются среди золотого моря одежд. Вэй Ин разглядывает знакомого юношу, впервые по настоящему обращая на него внимание. Второй молодой господин Лань, словно божество, спустившееся с небес. Спокойное выражение на потрясающе красивом лице, идеальная осанка и мягкий, ненавязчивый запах его феромонов. Действительно, идеальный нефрит. Лань Чжань ловит заинтересованный взгляд альфы, так же прямо рассматривая его в ответ. На наложнике Вэй, теперь все здесь знают, кто этот красивый альфа, простой золотистый ханьфу, один из тех, что носят слуги башни Кои и лук за спиной. Лань Чжань успевает заметить тонкую вязь защитных заклинаний на одном из рукавов, прежде чем зрительный контакт прерывает подошедший Не Хуайсан, что несколько нервно обмахивается одним из своих многочисленных вееров. — Ванцзы-сюн, — слегка неуверенно зовёт он, — Ванцзы-сюн, ты же спасёшь меня? Все эти жуткие лютые мертвецы и ужасные призраки, только представлю, сразу страшно становится. Ванцзы-сюн, ты должен помочь мне! Только ты сможешь спасти меня, Ванцзы-сюн, — почти плакал Не Хуайсан, в отчаянии хватаясь за рукава Лань Чжаня. — Не-сюну стоит держаться наложника Вэй, если Не-сюн настолько боится. — Ванцзы-сюн, как ты можешь быть настолько жесток к своему единственному другу? К тому же наложник Вэй он же… Ах, нет, я не знаю! Я ничего не знаю! — запричитал Не Хуайсан, старательно пряча свои покрасневшие глаза. В этот же миг раздался голос одного из адептов клана Цзинь, что мигом накрыл заклинателей, ожидающих начала столь неожиданной для всех ночной охоты: — От имени Верховного заклинателя, уважаемого главы клана Цзинь, этот адепт имеет честь открыть ночную охоту, как один из пунктов программы обучения молодых заклинателей. Согласно воле Верховного заклинателя Цзинь, молодые заклинатели отправятся на охоту на территорию, подвластную клану, что опорочили добрый путь заклинателя, предаваясь собственному греху и невежеству. Клану, что пошел против мира и выбрал кровавую войну, взамен гармонии, что несли четыре Великих ордена, было начертано пасть от рук благороднейших заклинателей своего поколения. Земли Цишаня ждут своего освобождения и в этом заключена наша миссия и наша гордость, как заклинателей, что идут по светлому пути… Не Хуайсан жутко вздрогнул, вцепившись хуже клеща, в стоящего рядом Лань Чжаня. Он не хотел верить, что их действительно собираются отправить в столь гиблое место. Любой ребёнок знает про жутких монстров, что обитают на территории, некогда подвластной клану Вэнь. — Ванцзы-сюн, — заскулил он, — это же неправда? Скажи, что мне послышалось, пожалуйста, Ванцзы-сюн! Однако Лань Чжань лишь промолчал, делая вид, что внимательно вслушивается в слова адепта Цзинь. Наконец, когда завуалированное расхваливание собственного ордена и Верховного заклинателя в частности подошло к концу, а голос адепта из гордого, внезапно превратился в уважительный, Ванцзы прислушался: — Под руководством наложника Вэй, каждая из шести групп войдёт на свой клочок территории и будет пытаться уничтожить такое количество нечисти, которое сможет одолеть. Каждая группа, при себе обязана иметь сигнальный огонь, и использовать его в случае необходимости. Прошу Вас, молодые господа, не стоит геройствовать! Теперь, что касается построения: молодой господин Цзян вместе с адептами Цзинь, полетит в начале строя, второй молодой господин Лань и молодой господин Не, в конце строя… Пока адепт продолжал раздавать указания, Лань Чжань с легким недоумением, что никак не отразилось на его лице, взглянул на скучающего наложника Вэй. Вряд ли кто-то заметил столь крохотную заминку в речи выступающего, но Лань Чжань чётко уловил момент, когда адепт внезапно сменил своё решение по распределению групп. Это был всего лишь короткий миг, во время которого наложник Вэй кинул мимолётный взгляд на адепта, после чего тот, слегка склонив голову, словно отвечая на немой приказ, продолжил, как ни в чем не бывало говорить дальше. Вэй Усянь, заметив интерес Лань Чжаня, задорно улыбнулся, подмигивая омеге. Растерянный, он уставился на этого странного человека. В голове крутились вопросы, которые Ванцзы хотел задать этому странному альфе. Но, в очередной раз, перебарывая недостойный второго господина Лань порыв, остался на месте, позволяя этим вопросам крутиться в своей голове. Он хотел знать, почему этот человек помогает? Почему остаётся в тени адептов, что, не скрывая презрительных и, иногда, брезгливых взглядов смотрят на альфу? Почему остаётся таким спокойным, не смотря на свою доминантную натуру? Лань Чжань помнит тот удивительный, сильный феромон, что исходил от наложника Вэй, в день, когда тот пришёл на приветственный пир. Так почему столь сильный альфа позволяет помыкать собой тем, кто даже рядом недостоин стоять? Он не мог понять мотивов этого человека. И это притягивало, разжигало внезапный интерес к его персоне. Лань Чжань вдруг понял, что хочет понять этого человека, узнать, что движет наложником Вэй. И почему-то этот интерес совсем не пугал его.