***
Лили сидела в кресле и боялась дышать – однако руки стискивала в нервной дрожи. Том сидел в другом кресле, закрыв глаза и пытаясь снова войти в транс. Виллина пристально наблюдала за ним. Была глубокая ночь, но спать никому из них не хотелось. Вернее, Том, может быть, и срывался в сон, но это ничего не давало, да и он разнервничался. Виллина уже отправила письмо Элли с подробным пересказом слов Тома – отправила телекинезом, но был риск, что оно не дошло: магические силы Виллины тоже слабели. Дозваться же Элли телепатией оказалось вовсе нереально, и тут уже причина была, скорее всего, в слабости самой Элли. Том открыл глаза. - Не получается, - сокрушённо признался он. – А можно попить чего-нибудь? Лили встала и передала ему чай. Потом повернулась к Виллине: - Может быть, можно использовать какие-нибудь вещества, которые позволят более результативно войти в транс? - Ни за что! – воскликнул Том. – Вещества все вредные. Виллина слегка улыбнулась. - Том прав. Лучше их не использовать. - Даже в экстренных случаях? – не отставала Лили. – Вдруг кому-то действительно грозит опасность. - Я же будущее предвижу, а не настоящее, - сказал Том. – Мало ли когда грозит эта опасность. Может, завтра, а может, через десять лет. - Ну почему ты не описываешь точнее то, что видишь, - вздохнула Лили. – Только эмоциями делишься. - Ну извини, - развёл руками Том. Вернул ей чашку и заявил: - Я ещё попытаюсь. - Давай, - буркнула Лили. Вернулась на своё место. - Принеси свой инструмент, Лили, - негромко сказала Виллина. – И сыграй что-нибудь. Музыка может помочь - и она, в отличие от всяких веществ, безвредна. Лили подскочила и умчалась в свою комнату за музыкальным инструментом – некоторые друзья (тот же Том или Энни) называли его гитарой, но его местное название было тинлинг, хотя на гитару он был очень похож. Вернулась, устроилась удобнее и начала наигрывать, импровизируя – нечто неспешное, однообразное, ритмичное. Том сидел с закрытыми глазами и не шевелился. Лили играла так долго, что устали руки и всё тело затекло. Ей казалось, что Том просто заснул, да и Виллина задремала. Время было уже настолько глубоко за полночь, что вот-вот перешло бы в «под утро». Издав ещё несколько тихих нот, Лили опустила инструмент. Никто не пошевелился. Лили тихонько выдохнула с огорчением. Ничего они не добились. Неизвестно, получила ли Элли письмо Виллины. Неизвестно, увидел ли что-нибудь Том хотя бы во сне – ведь он, если даже увидит, не расскажет. Лили беззвучно зевнула. Ей ужасно хотелось спать. И пожалуй, она может себе это позволить. Хотя бы прямо здесь свернуться в кресле калачиком – кресла тут большие и удобные. Можно, конечно, и к себе пойти, но… Но мало ли. Лили уже аккуратно, стараясь ничем не зашуршать и не стукнуть, положила инструмент на пол и вдруг увидела, что Том сидит с открытыми глазами и застывшим выражением лица. - Ну что? – шёпотом спросила она, не особо стараясь скрыть разочарование. - Пока ничего, - сказал Том так же шёпотом. Смотрел он, однако, не на Лили, а куда-то в окно. Там ещё даже рассвет не занимался. - Что делать будем? – спросила Лили, кивая на Виллину, которая явно дремала и их не слышала. - Ехать, - проговорил Том. - Куда, в Изумрудный город? – удивилась Лили. – К Элли? - На Пустошь Теней. - Зачем? – Лили даже встала осторожно с кресла и медленно пошла к Тому. - На помощь Элли, - пояснил он, так и не взглянув на неё. Он и не шевелился, только глазами моргнул пару раз. И вдруг Лили замерла. Не спугнуть! - И когда едем? – совсем тихим шёпотом задала она вопрос. - Сейчас, - и вдруг Том вскочил с осмысленным лицом. Виллина открыла глаза и с удивлением уставилась на них. - Кажется, мы едем на Пустошь Теней, - пояснила Лили для неё – и заодно для Тома, который наверняка уже снова забыл, что сказал несколько секунд назад. Том же, к её удивлению, кивнул. - Да, едем и немедленно. Я на Юргоде, а ты позови Сильвию. Лили ошеломлённо похлопала глазами. - Ты помнишь своё видение?! Том пожал плечами, он сам явно был удивлён. - Похоже, да. Ну… В этот раз вообще всё было по-другому. - И что ты видел? Том посмотрел на неё долгим серьёзным взглядом. - Я лучше не буду рассказывать. По ходу дела всё увидишь. Давай скорее, нам лучше не задерживаться, - он поклонился Виллине. – Извините. До свиданья. Спасибо вам. Волшебница наблюдала за ними уже без всякого удивления, благожелательно и невозмутимо. - Удачи, - пожелала она, приподняв руку. Том задержался на пороге, пропуская Лили в коридор. Ещё раз кивнул Виллине. Замер. Постоял. Потом побежал к выходу. Уже на крыльце, встретившись снова – Юргод и Сильвия ждали на площадке перед ступеньками, - Лили снова пристала к Тому: - Почему ты не хочешь рассказать своё видение, если помнишь его? Как-то это на тебя даже не похоже. Всегда любишь всё рассказывать, а сейчас молчишь. Что за тайны? Том остановился и посмотрел ей в лицо. - Слушай, Лили, - сказал он, - ты меня любишь? Сказано это был таким странным тоном – серьёзным, как никогда, что Лили едва начала сердито: - Ты опять… - и тут же осеклась. – И почему тебе сейчас это важно? – Она встревожилась. – Что случилось? - Да нет, ничего, - Том отвернулся и хотел было идти дальше, но Лили удержала его. - Том, что ты видел? Ты видел что-то опасное? Да? - Успокойся, тебе опасность не грозит, - усмехнулся Том. – В любом случае. - А тебе, значит, грозит, да?! – воскликнула Лили. Обхватила его лицо и заставила взглянуть на себя. – Немедленно говори, что ты видел! Том отступил на шаг. - Я не видел до конца, - сказал он. Лили даже ногой топнула. - Это не ответ! - Я же говорю – ты всё узнаешь по ходу дела. Лили с досадой взмахнула руками, спускаясь вслед за ним по ступенькам. Ей становилось всё страшнее. - А ну стой! – она снова схватила Тома за руку и развернула к себе. – Почему ты такой? Что там произойдёт? Что-то страшное? Ты просто не хочешь меня пугать? - Успокойся, Лиль, - Том вымученно рассмеялся. – Вот увидишь, всё будет хорошо. Это я тебе обещаю. - А по-моему, ты врёшь, - гневно бросила Лили. Том с ухмылкой покачал головой. - Ну, это уже тебе решать, вру я или нет. Лиль… - он снова посерьёзнел. – Может, поцелуешь на удачу? Лили смотрела в его глаза – один карий, другой чёрный, и такие непривычно серьёзные. Где-то в глубине их застыл страх. Нет, не страх того, что Лили в очередной раз взбрыкнёт. Страх был куда более серьёзным, чем опасение романтической ссоры с девчонкой. Страх был настоящим. - Поцелую, если ты расскажешь, что видел, - поставила встречное условие Лили. Том мотнул головой. - Лили, я правда не видел до конца. - И поэтому ты боишься. Том промолчал. - Ты не знаешь, чем кончится, - проговорила Лили. – Ты… Ты случайно не хочешь геройски подставиться под удар? Том опять молчал. Лили затрясла его за плечи. - Том! Балда ты плюшевый! Сам говоришь, что надо спешить, и сам же упираешься. Ты же всегда всё рассказывал, всегда такой болтун, и вдруг… Плюш! Да что с тобой такое? Том вывернулся из её рук. - Поехали, - хмуро сказал он, отворачиваясь. Лили в сердцах всплеснула руками. Но поспешила за ним. Уже спустившись с крыльца, он остановился и снова повернулся к Лили. - Мы с Юргодом будем искать для Сильвии хорошую дорогу, - как-то слишком обыденно, дежурно сказал он. – Ну, и постараемся не слишком улетать вперёд. Лили обхватила его руками. Секунду колебалась. И всё-таки поцеловала – впервые сама по-настоящему, крепко и пылко. Том, кажется, сам такого не ожидал. Замер – и только потом ответил, порывисто обняв Лили, расцеловав ей всё лицо. - Не вздумай геройски гибнуть, - прошептала Лили. – А то мне опять тебя спасать придётся. - А если бы я геройски погиб – ты вышла бы за меня замуж? – с хитринкой склонил голову Том. Лили сердито оттолкнула его: - Балда! В твоих словах даже нет никакой логики! - А в моих словах часто нет никакой логики, - рассмеялся Том. – Мне все об этом говорят. А ты не знала? Лили понадеялась только, что в темноте не видно, как она покраснела. - Всё, едем, - Том ещё раз быстро обнял её, чмокнул куда-то в ухо и отпустил. Отбежал к Юргоду – Лили только сейчас сообразила, что за всей этой сценой наблюдали их друзья. Почувствовала, что краснеет ещё сильнее. Однако растравлять смущение было некогда – Юргод уже взлетал, и Сильвия ждала Лили, склонившись, чтобы удобнее было садиться. Устраиваясь на спине единорожицы, Лили уловила её эмоции: дружелюбие, немножко снисхождение, немножко тревожность, понимание и желание успокоить. И ещё – вопрос. Нет, не вопрос, куда это надо ехать ни свет ни заря – видениям Тома Сильвия, пожалуй, доверяла больше, чем кто-либо другой. Но Сильвия, как и Лили, не знала, что за видение. - Вот такие вот у нас секреты, - пробормотала Лили, пока Сильвия поднималась. – Едем, а что там будет – этот плюшевый интриган так и не признался. «А вдруг, если бы он признался, ты бы не поехала?». Чьё это понимание пришло – её собственное или от Сильвии? Лили допускала оба варианта. «Да нет, я бы всё равно поехала. Что там такого может быть? Сильвия, вот жалко, что ты не телепатка». От Сильвии пришла волна, отрицающая такое сожаление. Единорожица уже разбегалась по пустой дорожке парка. Лили не первый раз убеждалась, что та прекрасно видит в темноте. «Он сам не знает, чем кончится его видение, - вдруг поняла Лили и ещё увереннее решила, что это понимание пришло от Сильвии. – Он опасается чего-то для себя… И не стал рассказывать, потому что иначе мы бы его не пустили!». «Сильви, откуда ты знаешь?» Не знает. Просто предполагает. Наверное, просто немного чувствует настроение Тома. Лили всегда считала, что Сильвия может чувствовать только девушек – но вот парней в редких случаях тоже. Они выехали за пределы парка, и Сильвия взяла в галоп. Над головой летел Юргод с Томом на спине. И только сейчас чуть светлее стало небо. На Пустоши Теней они будут через несколько часов.***
Том не соврал, что не видел всего до конца. Но окончательная правда состояла в том, что он просто не стал досматривать. Его вообще поразил результат этой попытки войти в транс и уловить будущее сознательно. Хорошо, что сейчас он летел на Юргоде, предоставив грифону следить за происходящим вокруг и за Сильвией, скачущей внизу с Лили на спине. Свежий ветер в лицо отлично приводил в чувство, и Том даже сказал бы – помогал не сойти с ума. Очень уж опыт был необычным и даже пугающим. Раньше Том не задумывался, как к нему приходит знание будущего. Ну вот как-то осеняет, так, что он даже сам не понимает и не помнит. Но за те три часа, что он сегодня просидел под тихие наигрывания Лили, он неожиданно понял многое – и его это повергло в шок. Слишком уж многогранным оказалось будущее, слишком вариативным – и среди этих вариаций надо было выбрать наиболее вероятную. Ну или наиболее желаемую. Ведь в данном случае будущее касалось его самого – в том числе. И Том выбрал. Просмотр вариантов будущего был похож на исследование лабиринта, очень запутанного, какого-то многомерного, с постоянными развилками, с ходами запутанными, как клубок. Том даже сам удивился: неужели будущее зависит от стольких мелочей? А как же он тогда порой чрезвычайно уверенно изрекал какие-то туманные фразы – значит, то будущее, знание которого на него снисходило в эти моменты, уже определено точно? А разве так бывает? Видимо, бывает – возможно, в этих случаях любые варианты приведут к одному и тому же исходу. Или из этих вариантов будет сделан слишком однозначный выбор. В данном случае Тома интересовал исход конкретного дела – и он распутал одну его линию: ту, что касалась Элли. Распутал, правда, не до конца, буквально на ближайшие сутки – но убедился, что дальше будет всё хорошо. Распутал и линию Лили, чтобы убедиться, что и ей ничего не грозит. А вот о себе заботиться как-то не стал. И вовсе не из благородства, признавался он сам себе. Вовсе не потому, что будущее друзей его интересовало больше, чем своё собственное. Он просто струсил. Струсил заглядывать дальше. Варианты были. В конце концов, он мог вообще сейчас никуда не ехать. Остаться в Жёлтом дворце и не лезть, куда не звали. Ведь это вообще не его проблемы, и его они не коснутся… Не коснулись бы, если бы он выбрал в них не влезать. А он влез. Как там сказала Лили? Геройски подставиться? Ну вот что-то в этом роде. Ведь друзьям надо помогать. Вот он и поможет Элли. А что будет с ним дальше – он смотреть не захотел. Потому что испугался. Хотя оптимизм всё-таки придавал сил. Он ведь пообещал Лили, что всё будет хорошо. И почти не соврал. Наверное. А ещё он точно знал: больше он таким способом узнавать будущее не захочет. Ни-ког-да. Тут же с ума сойти можно. Он по этому «лабиринту будущего» в его мысленной проекции метался, как испуганная мышь, тычась во все стороны почти вслепую. Не сразу разобрался, что к чему – но даже когда разобрался, ему это не понравилось. Нет уж! Лучше пусть на него, как обычно, просто «находит». Том прижал ладонь к губам. Криво улыбнулся, вспомнив, как Лили его поцеловала. Если всё будет хорошо – он ещё добьётся её руки и сердца. Ну, а при ином исходе она будет снова свободна, как ветер, и некому будет её доставать своими подначками. Может, не зря она три года так упиралась. А то сейчас было бы труднее. В общем, в любом случае всё хорошо. Хотя и страшновато думать о собственном будущем. Может, зря он в него не заглянул чуть дальше. А если бы заглянул – решился бы поехать? Вдруг увидел бы что-то такое, что его бы всё-таки удержало? «Но я же не трус», - подумал он. Да, он не трус. Но границы собственного безбашенного геройства и самоотверженности всё-таки лучше не проверять. Пока есть надежда, что всё будет хорошо – он едет на помощь друзьям. А Лили поможет ему. Если сможет. Если получится. Жалко, что всё это предвидение будущего не пришло к нему раньше. Месяцев этак на восемь раньше. Или на девять. А лучше сразу на годик. Если бы вмешаться тогда – всё вообще пошло бы иначе. Сейчас он уже не может изменить текущие события. Сначала (как только очнулся от транса) он ещё хотел сказать Виллине, чтобы она остановила Элли. Или перехватить Элли, чтобы она не летела в бывший Город Теней. Потом понял, что это как раз неважно: явится Элли на Пустошь или нет, глобально это уже ничего не изменит. Да и если бы он предупредил её за несколько месяцев – может, тоже мало бы что изменилось. В общем, если бы да кабы… Но сейчас – делай, что до́лжно, и будь, что будет. Том с мрачным юмором подумал, что предсказывать будущее – всё-таки ужасно сложный дар. И только наивный человек может этому завидовать – пока не увидит весь этот многомерный многовариантный лабиринт-клубок. А никто не увидит, кроме Тома. Да он и сам больше не хочет его видеть.