Вы:
Не помню, что бы я тебе что-то говорил, я только что проснулся. И да, я не приду, голова сильно болит.
9:47
Ответ быстро и без раздумий отправляется к Шастуну. Идти на уроки Арсений не хочет не столько из-за головы, сколько из-за грызущей боли. Арсений сейчас просто не в состоянии банально поговорить с кем-то. Какая речь может идти о проведении уроков? Попов сейчас на детей даже посмотреть не сможет нормально, они все, до единого, напоминают ему дочку. Хочется спать. Хочется исчезнуть. Хочется вскрыть нахрен грудную клетку. Арсений готов сделать всё, что угодно, лишь бы не болело. Лишь бы ему вернули его маленькое счастье. Арсений не выдерживает. На столе стоит новая бутылка алкоголя. На этот раз водка. Попов залпом проглатывает рюмку водки за рюмкой. Перед глазами противно рябит. Голова кружится настолько сильно, что Попов не может с первой, а то и со второй, попытки попасть алкоголем в рюмку. Рассудок давно утерян. Утерян ещё с того момента, как Арсений вышел из здания суда. Почти половина бутылки опустошена, но боль, кажется, впиталась в каждую клеточку кожи и не проходит. Руки начинают трястись так сильно, что Арсений не может даже взять бутылку. Несколько напрасных попыток увенчаются тем, что бутылка с звенящим грохотом падает на пол и разбивается на кучу осколков. Попов пытается поймать бутылку на лету, но из-за головокружения вслед за бутылкой валится на пол. Осколки, кажется, поцарапали Арсения, но он этого не замечает. Руки трясутся, ноги не держат, голова кружится, а грудь разрывает от боли, неутолимой даже алкоголем. Арсений делает несколько попыток встать, но у него так и не выходит этого сделать. Он рушится на пол раз за разом и в итоге сдаётся. Арсений падает на спину, кажется, ударяясь об что-то затылком. Рот раскрывается в немом стоне боли, но сил нет даже кричать. Арсений закрывает глаза, принимая факт того, что встать самостоятельно у него не выйдет. Арсений вырубается, сам того не замечая. Также как и не замечая того, что осколки от бутылки впиваются в тело, выпуская из сделанных ими ран маленькие капли крови, которые одна за одной капают на холодный пол.***
В школе невыносимо скучно. Павел Алексеевич затирает какую-то чушь про Пушкина, а Антон старательно пытается не заснуть. Как бы сильно Шастун не уважал учителя русского и литературы, его предметы он не переносил, в принципе, как и всё остальные. Глаза уже закрываются сами собой, но заботливая Ира сбоку не даёт Антону уснуть, постоянно пихая того локтем в бок. Перед Антоном сидит Дима, который, на удивление, что-то записывает. Не, ну вот, что нового можно узнать про Пушкина в одиннадцатом классе, если вы буквально каждый год повторяете полную его биографию и чуть ли не всю его родословную? Антон вот вообще не понимает, что за новая информация про какого-то там поэта может ему пригодиться в жизни, поэтому не считает нужным записываеть каждое слово учителя, как это делает Поз. Шастун знает имя, фамилию и отчество Пушкина, на этом, как он считает, ему знаний о писателе достаточно. Видимо, Павел Алексеевич смог увлечь Иру своими рассказами, потому что та перестала будить Шастуна, а сам Антон уже лежал на парте и даже не пытался хоть чуть-чуть улавливать суть разговора. В какой-то момент Ира легонько тыкнула в Антона пальцем, из-за чего... «Блять, ну сколько можно, дай мне поспать, насильница хренова» ...тот проснулся и услышал смешки, приносящиеся по классу. — Шасту-у-ун? Может тебе подушку с одеялком принести? А то, я думаю, как-то не очень удобно спать на твёрдой парте, — обратился к Антону Павел Алексеевич. — Знаете, было бы неплохо, но, мне кажется, этих вещей вы в нашей школе не найдёте, — не поднимая головы с парты, сонным голосом ответил Шастун. — Ну-ну, и то правда, — согласился учитель. — Но всё же, Антон о чём я сейчас рассказывал? — Без понятия, про Пушкина вроде, — попытался угадать Антон. «Не, ну про Пушкина он точно что-то говорил, я же помню» — Шастунишка, я рассказывал про Пушкина в начале урока, — слащавым голосом сообщил Павел Алексеевич. — В начале урока, друг мой! Сейчас речь идёт о его произведении, и я советую тебе слушать, а не спать, поспишь на математике, если Попович разрешит. — Ну, произведения Пушкина, сам Пушкин — всё из одной категории — Пушкин, не докапывайтесь. — махнул рукой Антон. — А на математике поспать не получится, Арсений Сергеевич не умеет меня не пытать. — Ну, значит, Шастун, не судьба, спи дома, а сейчас слушай, что я рассказываю. — забавно пригрозил пальцем Павел Алексеевич. — Ира, следи за ним, — обратился к соседке Антона по парте учитель. Ире следить за Антоном приходится не долго, потому что, буквально через пять минут, по школе гулом проносится звонок, означая то, что урок окончен. Следующий урок — математика. Только вот есть небольшая проблема. Арсения Сергеевича нет в школе. Директриса — Ляйсан Альбертовна в шоке, как и все, впринципе. Она приходит к ученикам на урок, потому что у остальных математиков сейчас тоже уроки, и заменить Попова, как оказалось, некому. Антон одновременно и рад, и зол. Рад он потому, что сможет, наконец-таки поспать, а зол потому, что он собственно лично будил утром Арсения Сергеевича, и тот сказал, что придёт, а, в итоге, что-то нихрена не пришёл. Антон берёт свой телефон и, жертвуя своим сном, пишет учителю.Вы:
Арсений Сергеевич, Вас чего в школе нет? Вы же утром сказали, что придёте, передумали?
9:46
Ответ приходит, на удивление, быстро. «Не спит-таки, алкаш ебаный», — ругается Антон. Пидр-Попович: Не помню, что бы я тебе что-то говорил, я только что проснулся. И да, я не приду, голова сильно болит. 9:47 «Голова у него болит, — хмыкает Шастун. — Бухать меньше надо, алкаш старый». Отвечать Антон на сообщение Попова не стал. Он дома ему всё выскажет, если, конечно, этот алкаш в состоянии понимать происходящее вокруг него. Этот и следующий урок проходят спокойно. Ну, как спокойно. Антон просто спал на этих уроках. А потом его сон прервал звонок от Эда. Антон слишком хорошо знает Эда, просто так друг бы не позвонил. Что-то случилось. Антон выходит в туалет и поднимает трубку. В ухо ударяют крики Выграновского. — Антон, это пиздец! Этот придурок в хлам набухался, в стекле валяется, блять! Едь сюда, быстро! Я эту бухую хуйню сам не подниму! — орёт Эдуард. Антон несколько секунд находится в неком оцепенении. Голову переполняют мысли. «В смысле в стекле, блять?! Какого хуя он опять в хламину набухался?!» — ахуевает мысленно Антон, но его мысленные восклики прерывает орущий Эд. — Хули ты блять молчишь, Тох?! Едь сюда, быстро блять! Эта хуйня в крови, водке и стекле валяется! — продолжает орать Эд. — Скоро буду, — слишком спокойно отвечает Антон и сбрасывает трубку. Шастун возвращается в класс за вещами и, сказав, что ему очень плохо и вообще он сейчас тут помрёт, уходит со школы. До дома Попова Антон бежит так быстро, как только может. Дверь ему сразу же открывает Эд. Картина перед глазами прожигает глаза. Арсений спит на полу, где вместе с самим Поповым валяется достаточно много осколков и разлита жидкость, состоящая из водки и крови Арсения Сергеевича. Тело Попова в некоторых местах покрыто ранами от осколков. — Я уже несколько осколков из него вынул, но перенести его отсюда не смог, оно тяжёлое пиздец, — сообщает Выграновский. — Хорошо, бери его за ноги, я за руки возьму, понесём ко мне на диван, — даёт команды Антон и обходит пьяную тушу, чтобы добраться до рук. Вместе с Эдом они доносят Арсения Сергеевича до дивана и принимаются вытаскивать осколки. Раны, благо, не глубокие, но осколки всё равно в некоторых местах впиваются в тело Попова. Антон идёт за знакомой ему аптечкой в ванную. В этой аптечке есть перекись, вата и ещё что-то, но кроме перекиси и ваты Антону, собственно, больше ничего и не надо. Вместе с нужной вещью Антон возвращается к Эду и к Арсению-пьянице-ебаной-Сергеевичу. Раны с большим трудом оказываются обработанными, а Антон с Эдом оказываются сильно уставшими. Обоим парням хочется завалиться полежать, но возможность эта есть только у одного из них — у Эда, потому что диван Антона занят спящей пьяной тушей Попова. Поэтому Эд, показывая Шастуну язык, уходит к себе, оставляя уставшего Антона наедине с пьяным спящим учителем. У Антона остаётся два варианта: либо будить Попова и прогнать его нахрен со своего дивана, либо лечь на пол. Естественно, Антон выбирает первое. Арсений просыпается не сразу. Шастуну приходится сильно постараться, чтобы разбудить мужчину. Он и за ногу тягал, и в бок пихал, и щипал его. Но эти старания того стоили — Арсений, наконец-то, проснулся. Кряхтя и сопя, Попов выдавливает из себя фразу: — Воды-ы, быстре-ей, — задыхаясь сушняком, просит он. Антону ничего не остаётся делать, как бежать за водой для математика. Арсений осушает чашку с водой за пару глотков, а после, как будто второе дыхание открылось, Попов буквально подлетает и, схватившись за рот и живот, убегает в туалет. «Алкашня-я, — думает Антон, пока слышит, как блюёт Арсений Сергеевич в туалете. — Зато теперь диван свободный», — находит плюс Шастун и плюхается на своё законное место. — Это пиздец, — лаконично говорит Попов, когда заходит назад в зал, потирая веки. — Как не педагогично, Арсений Сергеевич, — наигранно ругает Антон. — Ц, отстань, двинься лучше, дай сесть, — цыкает Арсений. — Ага, ща, идите нафиг, у Вас своя кровать есть, — прогоняет Шастун. — Ну, То-ош, туда далеко идти, — тянет Арсений Сергеевич. — Неа, идите к себе. — поворачивается спиной к Попову Антон. — Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, — говорит Арсений Сергеевич и садится на длинные ноги Шастуна. — Ай! Да Вы ахуели! Слезьте! — пищит юноша. — Не матерись при учителе. — двигает ноги ученика в сторону самого Шастуна Попов. — Ц. — лёгкий пинок прилетает учителю в бедро. — Ляйсан Альбертовна сильно ругалась? — интересуется Арсений. — Не, она больше офигела от Вас, — с усмешкой сказал Антон. — О, зашибись, я буду жить, — наигранно радуется Попов, но сразу же об этом жалеет, потому что голову пробивает тягучей болью. — А вот бухать меньше надо, Арсень Сергеич, — смеётся Шастун. — Чё Вам вообще так резко приспичило забухать? — Действительно, почему же? — с сарказмом грустно говорит Попов. — Серьёзно? Из-за этой шлюхи? Ну изменила и изменила, забейте, найдёте ещё себе новую, их в мире миллиарды, а Вы из-за этой в запой сразу, — пытается поддержать Антон. — Да не в ней дело, Тош, вообще не в ней, я... — глубокий вдох, — ...я Кьяру не хочу терять, — слишком тихо и искренне говорит Арсений, но Антон всё равно слышит его. — А... Блять, ну... Ну не может же Алёна не дать Вам видеть её? Она же не настолько дура, — всё ещё не теряет попытки поддержать учителя Антон. — В том-то и дело, что может, она сама так сказала, только не мне, а Кьяре. — поджимает губы Арсений Сергеевич. — Ну... — начинает Шастун. — Перестань, барашка. — Арсений поворачивает голову на ученика и треплет того за коленку, — не поможет мне ничего, справлюсь, не бери в голову, у тебя и своих проблем полно. — Ну, Арсений Сергеевич, — мычит Антон. — Не АрсеньСергеевничай мне тут, — с наигранной строгостью говорит Попов. Диалог, кажется, исчерпал себя. Наступило молчание. Не напряжённое, не требующее прерывания, а спокойное комфортное молчание. Антон листает ленту в вконтакте, лайкая какие-то мемы и изредка поглядывая на время, ведь ему с Эдом сегодня ещё надо идти на тусовку к знакомому Эда. Время пролетает довольно быстро. Арсений Сергеевич... «Мда, алкаш, сколько можно спать? Только проснулся ведь». ...опять уснул. А время перевалило за семь часов. Начало тусовки через час, а значит, надо уже по-тихоньку собираться и звать Эда. Антон, кряхтя, встаёт с дивана и направляется к другу. Выграновский лежит на кровати, закинув ногу на ногу, и что-то смотрит в телефоне. — Эд, нам собираться надо, — сообщает Шастун, отвлекая Эда от гаджета. — А, точно, сейчас. — подскакивает Выграновский. — Нам далеко идти, я бы на твоём месте бегал по квартире и собирался. — Так я собран, я тебя жду, дурачьё, — усмехнувшись, сказал Антон. — Ну, ладно, жди, — отвечает Эд и проходит мимо Шастуна, выходя из комнаты.***
Друзья чуть ли не опаздывают к началу вечеринки. Народа куча, музыка уже вовсю играет. Антона с Эдом встречает парень низкого роста с забавным хвостиком. Этот представляется Антону Серёжей и пожимает руку и Эду, и Шастуну. Антон проходит глубже в квартиру и заходит на кухню. Здесь больше всего людей. Всё пьют, смеются и танцуют под какие-то песни. Антон быстро доходит до, так называемого, "бара". Какая-то девушка улыбается Антону и наливает ему мартини со льдом. Напиток быстро осушается Шастуном, приятно обжигая глотку. Антон выпивает за этим бокалом один напиток за другим. Голова уже не думает. Антон стоит в центре танцпола и прыгает под какую-то песню. Он даже особо и не слышит происходящего вокруг. Разум затуманен алкоголем. Вокруг всё плывёт. Антону хорошо, он не чувствует реальности. Вокруг такие же пьяные люди, они точно так же танцуют. Кто-то уединился в углу комнаты. Вечеринка в самом разгаре. К Антону кто-то подходит и гладит его бёдра. Его берут за талию и ведут в какую-то комнату. Антону наконец-то удаётся расслышать слова песни. Дверь за Шастуном закрывается на ключ. Я знаю, что ты знаешь этот трек, готовься подпевать. В губы Антона впиваются настойчивым поцелуем. Раз, два, три, четыре. Толстовка Антона падает на пол, а самого Шастуна валят на кровать. Музыка громче, глаза закрыты. Чужие губы выцеловывают шею и грудь Антона, вызывая у того сладкие едва слышные из-за громкой музыки стоны. Чужие руки расстёгивают ширинку джинс и снимают сами джинсы. Это нон-стоп! Ночью открытий! Чужая рука накрывает пах Антона и через боксёры массирует слегка привставший член Шастуна. Чужие губы накрывают набухающий сосок Антона, слегка его посасывая. Антон не знает под кем он лежит. Антон стонет под ласками неизвестного человека. Делай, что хочешь, я забываюсь. Чужие руки снимают боксёры Антона. Это нон-стоп! Не прекращаясь! Чужие губы накрывают член Антона, посасывая головку. Антон сминает одеяло руками и протяжно стонет. Музыка громче, глаза закрыты. Чужой палец смазанный холодной жидкостью массирует анус Шастуна, немного проталкивая первую фалангу пальца. Это нон-стоп! Ночью открытий! Чужой палец погружается в Шастуна, растягивая сфинктер изнутри. Антон шипит от боли, но его рот затыкают настойчивым поцелуем. Буду с тобой самой примерною. Второй палец входит в Антона. Антону больно. Два пальца "ножницами" растягивают Шастуна. Чужие губы продолжают выцеловывать Антона. Утро в окне и мы будем первые! Чужие пальцы надавливают на какую-то особо чувствительную точку, и Антон гортанно стонет. Третий палец погружается в Шастуна и, вместе с остальными пальцами, всё чаще надавливают на простату. Антон сам начинает насаживаться на чужие пальцы, и тогда человек, висящий над Антоном, убирает пальцы из него. Головка чужого члена трётся об анус Антона, а затем член входит в Шастуна наполовину. Шастун не слышит музыку. Антону больно. Антон кричит от боли, но его рот снова затыкают поцелуем. Член входит глубже в Антона, по самое основание. Слёзы текут по щекам Антона. Он до боли сжимает кровать руками. Мужчина над ним начинает медленно толкаться в Антона. Юноша скулит и мычит от боли. В какой-то момент мужчина входит под правильным углом, попадая по простате. Сквозь боль пробивается наслаждение. Из уст Антона срывается стон. Мужчина наращивает темп, вбиваясь в Антона под нужным углом. Боль перестаёт ощущаться, и Шастун громко стонет. Музыка громче, глаза закрыты. Антон снова слышит слова песни. Его стоны заполняют комнату. Шастун тянется руками к своему члену начиная себе надрачивать. Это нон-стоп! Ночью открытий! Мужчина начинает в бешеном темпе вбиваться в Антона, иногда попадая под бит песни. Антон быстро двигает рукой на своём члене. Песня сменяется новой. Антон делает пару резких движений на члене и с громким стоном обильно кончается себе на живот, зажимая мужчину внутри себя. Через силу, мужчина делает несколько толчков и выходит из Антона кончая в презерватив. Дыхание сбито, Антон жадно глотает воздух, рукой убирая с лица намокшую чёлку. Живот Антона вытирают салфеткой и накрывают одеялом. В комнату, громко смеясь, заходит ещё один человек. Он подходит к Антону и гладит его щёки. Оттягивает нижнюю губу и кладёт под неё какую-то таблетку. Антон не понимает, что это и пытается вытолкнуть таблетку изо рта, но чужая рука накрывает рот Антона и мешает Шастуну это сделать. Делать нечего, Антон проглатывает таблетку. Изображение перед глазами плывёт ещё сильнее. Какие-то яркие краски пляшут в глазах Шастуна. Антону становится очень хорошо. Он начинает смеяться. За смехом текут слёзы. Руки трясутся. Антон лежит на кровати и не понимает, что происходит. Перед глазами резко темнеет. Антон вырубается.