Антон открывает глаза. Голову противно ломит, ещё и свет, как назло, ударяет в глаза. Шастун рассматривает место, где он находится и не может понять, где он. Усердно напрягает мозг и пытается вспомнить. Он пришёл на тусовку, напился, его потащили в эту комнату и...
«Блять».
...вспомнил. Он лишился девственности. Он лишился девственности
с мужчиной. И ещё, кажется, ему в рот пихнули какую-то таблетку.
«Пиздец», — понимает Антон.
Что это была за таблетка Антон не знает и знать не хочет. Он надеется, что ничего плохого эта таблетка ему не сделала. Он понимает,
что обычно могут впихнуть насильно в рот на вечеринках, но искренне надеется, что это были не наркотики. Надо срочно найти Эда и поскорее свалить из этой ужасной квартиры. Дверь в комнату открывается и заходит тот самый Серёжа — основатель этой тусовки, со стаканом воды и какой-то таблеткой.
— Ты как? — тихо спрашивает он.
— Да нормально, ну, более-менее, а что? — не понимает Антон.
— Ну... Мы же с тобой... — не успевает договорить Матвиенко, потому что его перебивает Шастун.
— Так я с тобой?! — округляет глаза Антон. — Пиздец.
«Блять. Это... Ну нет... Нет-нет-нет, не может быть такого... Это всё сон. Тупой и уёбищный сон, пожалуйста», — просит Антон. Он щипает себя, закрывает и открывает глаза, надеясь проснуться. Но ничего не происходит.
Это не сон, это реальность.
— Ты чего? Ну, подумаешь, переспали, это нормально на тусовках, — пожимает плечами Сергей.
— Это да, но есть три «Но»: первое — я был девственником, второе — мне нет восемнадцати, а третье — я, блять, не гей! — кричит Антон.
— Пиздец... — теперь уже офигевает Сергей. — Блять, меня же... Меня же посадят блять... Слушай. — приходит к нему в голову идея, — а может забудем? Сделаем вид, что ничего не было и начнём общаться?
— Ну, в принципе, можно, но совесть будет мне жойско ебать мозг после этого, — зачем-то соглашается Антон, потирая глаза.
— Не одному тебе... — грустная усмешка. — Пиздец, переспать с несовершеннолетним... — шепчет Сергей.
— Пиздец, переспать с мужиком... — так же шепчет Антон, повторяя за новым знакомым.
— Блять, ну это не так-то и плохо, меня вот посадить могут за это, ничё?! — зло затыкает Матвиенко.
— Так я, блять, натурал так-то! — повышает голос Шастун.
— Ну, я бы не был так в этом уверен, — смеётся Серёжа, но перестаёт это делать, когда в него прилетает подушка.
— Завались! — кидает ту самую подушку Антон. — Всё, закрыли тему, где Эд? — переводит тему он.
— Хорошо, ушёл, вроде бы. — чешет затылок, вспоминая, Сергей.
— Да бля-ять, — тянет Антон. — Действительно, пошёл я нахуй, — ругается он, но слышит смешок. — В переносном, мать его, смысле! Не ржи! — ещё одна подушка летит в Матвиенко.
— Ладно-ладно, успокойся, хватит кидать мои подушки в меня же, — всё ещё смеясь, просит Сергей. — Пойдём есть? — предлагает он.
— Пошли. — Антон встаёт с кровати и идёт по памяти в сторону кухни.
В какой-то комнате спят люди с вечеринки. В коридоре кто-то одевается, чтобы уйти. А вот на кухне никого нет. Только какие-то бутылки от алкоголя. Удивительно, но разбитых бутылок нет. Наверное либо Серёжа их уже убрал, либо их и не разбивали, что очень вряд ли. На столе уже стоят две тарелки с яичницей и две чашки чая. Антон садится за стол перед одной из тарелок и берёт в руки чай, начиная пить. Всё-таки сушняк после вечеринки жуткий. На кухню заходит Сергей и садится напротив Антона.
— Слушай, а раскажи о себе, — начинает диалог Серёжа.
— Ну, я — Антон Шастун, можно просто Тоха или Шаст, как хочешь, мне семнадцать, меня выгнали мои недо-родители из дома, поэтому я сейчас живу вместе с Эдом в квартире моего учителя, — рассказывает Шастун. — У меня сдохли бабушка, папа и девушка, которую я не любил, но она могла бы быть мне ахуенной подругой. — осознание сказанного приходит не сразу.
Лишнее.
«Нельзя так сразу доверять первому встречному, Антон,
нельзя, молчи, а то хуже будет.
Молчи, придурка кусок», — кричит сознание.
— Пиздец, даже и не знаю, что сказать... — громко выдыхает Сергей. — Весёлая у тебя жизнь, парень, — саркастично говорит он.
— Спасибо, знаю, — грустно смеётся Антон, всё больше виня себя за сказанное. — Теперь ты расскажи о себе, — ловко переводит тему Шастун.
— Ну, я — Сергей Матвиенко, мне двадцать два, я работал раньше с Эдом твоим, сейчас работаю барменом в баре, он тут неподалёку, — начинает Серёжа. — Как ты уже понял, я — гей, ещё раз извиняюсь за произошедшее.
— Ой, блять, не напоминай, — кривится Антон и отрезает кусочек яичницы, кладя его в рот.
— Хорошо, не буду. — выставляет руки в защитном жесте Матвиенко. — Я ещё на скейте катаюсь, часто вечеринки такие устраиваю, чтобы дома одному в свободное время не тухнуть, ну и всё наверное.
— Часто ты так рандомных людей трахаешь? — сорвалось с языка у Шастуна.
— Блять, Тох, мы же вроде перевели тему, не? — Сергей явно не рад возвращению неприятной темы.
— Ну, ты ответь на мой вопрос, мне же интересно, — не останавливается Антон.
— Каждую такую вечеринку, — честно отвечает Серёжа. — Всё, больше эту тему не поднимаем.
— Окей, — соглашается Шастун. — Всё, я поел, спасибо, что приготовил. — встаёт он со стула.
— Тебя подвезти домой? — неожиданно предлагает Матвиенко, когда Антон уже собирается выходить из кухни.
— Не, я сам, спасибо, — отказывается Антон.
— Ладно, как хочешь, — решил не настаивать Сергей, — пока.
— Пока. — наконец выходя из комнаты, прощается Шастун.
Антон наспех надевает свою ветровку и выходит из чужой квартиры. Он надеется больше сюда не возвращаться и больше никогда не видеть Сергея. Противное место и новое противное воспоминание.
«Пиздец, я переспал с мужиком, — корит себя Антон. — Как, блять, так?! Я теперь гей? Нет, бред. Пиздец, главное, чтобы никто не узнал. Какой позор! — скачут мысли одна за другой. — Ладно, секс по пьяне — это нормально. Или нет? Блятьблятьблять, хватит, пожалуйста. — голова раскалывается от боли. Мысли не покидают голову.
Хреново, паршиво, очень.»
Холод обжигает тело сквозь ветровку. Наверное надо купить что-то потеплее, чем ветровка, холодает уже всё-таки. Да, определённо надо. Только вот все деньги уже давно закончились. Сигарет нет, а курить хочется слишком сильно. Эд, вроде как, предлагал пойти работать грузчиком. Антон решает пойти в Макдональдс и устроиться работать. Деньги сейчас очень нужны, а с неба они ну очень вряд ли свалятся. На телефоне двадцать процентов.
«Ну, нормально, до дома продержится», — думает Антон, выискивая в гугл-картах ближайший Макдональдс.
Самый близкий к Антону Макдональдс находится в десяти минутах ходьбы от нынешнего местоположения Шастуна. Немного, поэтому Антон быстрым шагом идёт в нужном направлении.
Мимо Антона проходят люди. Кто-то, как он сам, идёт один. Кто-то гуляет со своей второй половинкой. Кто-то идёт большой дружной компанией. Кто-то выгуливает собаку. Кто-то идёт с родителями. Антон завидует людям, которые не одни, у них есть то, что уже вряд ли появится у него самого — любовь. Дружеская, романтическая, отцовская, материнская, да разная любовь. У Антона этого нет, Антона этого насильно лишили. Нет, у него есть прекрасные друзья: Ира, Димка и Эд, но это не то... Антон не может сказать, что доверит им всё, что угодно. Антон знает, что они всегда будут рядом с ним, не смотря ни на что, но ведь они не то что не переписываются, они общаются очень мало и редко. А вот родительская и романтическая любовь... Нет у него такой. Родительскую отобрали вместе с чувствами, отодрали от сердца, а романтическая у него последний раз была года четыре назад, с Ирой. После этого Антон не влюблялся ни разу. Иногда он думает, что больше не способен любить, быть может, так оно и есть? Возможно. На детской площадке дети с родителями бегают и смеются.
«Счастливые...» — думает Антон.
Шастун думает, что он бы наверное всё отдал, лишь бы хоть один семейный момент повторился, лишь бы побывать на месте тех счастливых детей. Судьба — злая шутка, но что ж поделаешь? Ни-че-го. К сожалению, мы перед судьбой бессильны.
Антон замечает табличку, указывающую в сторону нужного ему заведения и идёт по направлению к Макдональдсу. Оттуда пахнет нагетсами, бургерами и чем-то сладким. Желудок громким урчанием отзывается на эти вкусные запахи. Заведение перед Антоном, осталось только найти куда ему идти, чтобы устроиться на работу. Наверное надо найти администрацию. Только вот где? Антон решает зайти в само здание и узнать у рабочего персонала. В зале Макдональдса довольно много людей. Перед кассами, как и обычно, длинные очереди. Вокруг слишком много людей, поэтому найти среди них нужный рабочий персонал очень сложно, но, всё-таки на глаза попадается какая-то девушка-работница, моющая стол. Шастун решает именно к ней и подойти.
— Здрасьте, а где у Вас тут администрацию найти? — спрашивает у девушки — Марии, как написано на её бейджике, Антон.
— Добрый день, вон там, как к кассам идти, только чуть левее и прямо, там на двери написано будет, — даёт указания Мария, заправляя за ухо выпавшую оттуда прядь рыжих волос.
— Спасибо, — благодарит Шастун.
— Пожалуйста, а Вам, если не секрет, зачем к администратору? — почему-то, с неким страхом в голосе интересуется девушка.
— Мне друг посоветовал устроиться сюда работать, вот и ищу, — делится Антон.
— А, понятно, удачи Вам, надеюсь, Вас примут. — мило улыбается Мария.
— Спасибо. — улыбается в ответ Антон.
Шастун разворачивается и идёт в направлении, данном девушкой. На какой-то двери, и правда, написано «Администрация». Антон делает глубокий вдох и стучится в дверь. Короткое «войдите» и Антон открывает дверь, проходя внутрь.
— Здравствуйте, я бы хотел устроиться к Вам на работу грузчиком, — на выдохе тараторит Антон.
— Ого, здравствуйте, Вы вовремя, нам как раз требуется сотрудник на эту должность, — радостно улыбается мужчина в кресле, откладывая в сторону стакан с кофе. — Думаю, мне надо провести беседу, чтобы вас принять. — Антон кивнул. — Итак, я — Шеминов Станислав Владимирович — администратор данного заведения. Могу сказать, что наша компания довольно успешна и в ней важен абсолютно каждый работник, начиная от грузчиков и уборщиц, заканчивая моими помощниками. Нам важно, чтобы рабочий персонал был дружелюбен и вежлив к посетителям и другим сотрудникам, поэтому наш коллектив сплочён и дружен. Мы будем очень рады видеть Вас, как нашего нового сотрудника, в нашем коллективе, однако при работе грузчиком Вам придётся применять немало физической силы, Вы готовы к этому? — кивок. — Прекрасно, вот с этим документом подробно ознакомьтесь и распишитесь вон там, в углу, — листок приземляется перед Антоном.
Шастун быстро пробегается взглядом по основным пунктам, пишет свою фамилию, имя и отчество и ставит подпись. Зарплата, впринципе, неплохая — двадцать тысяч в месяц, Антону хватит. Количество часов зависит от количества привезённых товаров, тоесть Антон сможет работать как семь часов, так и десять. Отложив ручку, Антон возвращает листок Станиславу.
— Замечательно, можно Ваш паспорт... — мужчина смотрит в документ, читая имя парня перед ним, — ...Антон? — Шастун быстро находит паспорт и вручает его будущему начальнику. — Так, всё верно, поздравляю Вас, Шастун, Вы приняты! — с громким хлопком закрывает паспорт Стас и возвращает его владельцу с торжественным взглядом.
— Спасибо большое! Когда можно будет выйти на работу? — радуясь, интересуетя Антон.
— Завтра можете приходить, в какое время Вам удобно ходить? Я видел, Вам нет восемнадцати, у Вас ведь учёба, — говорит мужчина.
— В три дня уже буду свободен, а может и раньше, как выйдет, — недолго думая, отвечает Шастун.
— Прекрасно, тогда завтра в три буду Вас ждать здесь, а сейчас можете идти, — просит начальник.
— Хорошо, до свидания! — прощается юноша.
— Всего доброго! — слышит Антон в ответ.
Работа теперь есть, а значит и деньги будут. Антон выходит из Макдональдса и, наконец-то, идёт домой с надеждой, что Арсений Сергеевич не валяется на полу в осколках снова.
***
В квартире тихо и пахнет алкоголем. Изредка слышны шорохи из комнаты Эда, значит он точно дома. Антон идёт в свою комнату, надеясь наконец оказаться на диване, но останавливается на полпути. Его взор останавливается на кухне. За столом, потирая виски сидит Арсений Сергеевич.
— Что, Арсений Сергеевич, опять похмелье? Опять бухали? — с укором спрашивает Антон у учителя.
— Антон, не начинай, — шепчет мужчина.
— Вас так уволят, Арсений Сергеевич, надо уроки вести. — говорит Шастун.
— Знаю, — всё ещё шёпотом говорит Арсений Сергеевич.
— У Вас аспирин есть? — спрашивает Антон.
— Есть, зачем он тебе? Тоже похмелье? — не понимает Попов.
— Ц, я для Вас, где лежит? Вы же сами не дойдёте, — цокает Шастун.
— Вон там, в шкафу где-то, на верхней полке. — указывает пальцем Арсений Сергеевич.
Антон подходит к указанному месту и начинает искать.
«Парацетомол, нурофен, жёлтая хуета какая-то, всё не то, где аспирин? —не может найти Шастун. — А, вот!»
— Держите. — протягивает он спасительную таблетку Попову, на что Арсений благодарно кивает и проглатывает таблетку. Пальцы Попова покалывают от касания.
Не правильно, ой, как не правильно реагирует тело на касания юноши. — Может хватит пить? — предлагает Антон.
— Может... — шепчет учитель.
Антон уже ушёл из кухни, но Арсений всё ещё смотрит в то место, где стоял ученик. Какое-то странное чувство на душе. Антон... Заботится об Арсении? Почему Арсению эта забота так
нравится? Почему сердцебиение ускорилось, когда Попов перенял таблетку из руки Шастуна?
«Это не нормально, Арс», — говорит сознание.
Что-то не так. Что-то, определённо,
не так. Арсений не понимает, что с ним. Арсений пьёт уже который день, а мальчишка пытается помочь ему. Только вот, зачем? Арсений — взрослый мужчина, он сам справится. Только тогда, почему он принимает заботу Антона? Почему не попросит не лезть? Слишком много вопросов и вообще нет ответов. Что-то не так, только вот, что? Арсений не понимает. Надо прекращать это, пока не стало хуже. Надо отстраниться от этого зелёноглазого чуда.
***
Антон не понимает, что происходит с Поповым. Антон понимает, что ему плохо после развода, но учитель уже который день пьёт, и Шастуна это очень напрягает. Не то что бы он прям сильно переживал за учителя, он просто боится, что тот начнёт творить что-нибудь ужасное. Боится, что будет как Витя. Витя ужасен и неуравновешен, Антон боится, что все те ужасы, что делал с ним Витя, повторятся. Боится, что его опять изобьют и выгонят на улицу. Боится быть снова брошенным на произвол судьбы. Антон ведь только немного отошёл от прошлой, когда-то привычной, жизни, он сомневается, что справится с этим снова. У Антона, кажется, страх алкозависимых. Шастун решает что-то сделать, чтобы Попов больше не пил. Но он пока ещё не знает, что именно он может сделать для этого.
«Может алкоголь весь спрятать? — приходит в голову идея. — Не, бред, он ведь взрослый мужик, новый купит, а хотя... Хотя, впринципе, неплохая идея, попытаться стоит, а потом будь, что будет...»
