***
Весь разговор прошлой ночью длился всего пять минут, но в динамике дома произошел резкий сдвиг. Акааши и Куроо не разговаривали, хотя у последнего было гораздо более злое отношение к нему. Куроо едва смотрел на Акааши, но младший проводил почти всё свое время, усердно глядя на Куроо. Бокуто был расстроен этой пыткой, но не по той причине, о которой можно было подумать. На тот момент он ничего не знал о разногласии, просто он считал, что его парень должен смотреть на него, а не на Куроо. Однако в данный момент Бокуто был еще больше расстроен из-за чего-то другого. — Куроо, я ему не нравлюсь! — Не говори чепухи, Бо. Конечно же ты ему нравишься. — Он не сказал мне ни единого слова! Он даже почти не смотрит на меня. Куроо вздохнул и посмотрел на Кенму, который беззаботно ел свой завтрак, несмотря на напряженную обстановку в доме. — Кенма, ты останешься с Бокуто сегодня, хорошо? Кенма просто поднял глаза, покачал головой и вернулся к завтраку. Бокуто вскинул руки в знак поражения, и Куроо усмехнулся. — Мне нужно быть на многих занятиях сегодня, но Бокуто хорошо о тебе позаботится, я обещаю. Кенма, как обычно, ничего не сказал, но Куроо посмотрел на Бокуто и жестом указал на Кенму. Бокуто вздохнул и наклонился, чтобы оказаться на уровне Кенмы, и затем заговорил так тихо, как только мог. — Привет, Кенма. Я знаю, что я тебе не очень нравлюсь, но я думаю, мы можем быть хорошими друзьями. Тебе не нужно меня бояться. — Я вернусь очень скоро, — добавил Куроо. — Будь добр к Бокуто, хорошо? Кенма поднял глаза, очевидно, понимая, что его действительно оставят наедине с Бокуто. Затем он нерешительно кивнул и обнял Куроо. Куроо обнял его в ответ. — Скоро увидимся, Кенма.***
Бокуто начал чувствовать себя не в своей тарелке, как только они с Кенмой остались одни в квартире. Он включил телевизор для Кенмы и теперь просто наблюдал издалека, желая найти способ установить с ним связь. Мальчик, казалось, не хотел подходить к нему, а Бокуто не хотел подходить слишком близко и заставлять его плакать. Когда Кенма пересел на пол и начал играть с кубиками, которые купил для него Куроо, Бокуто глубоко вздохнул и ухватился за этот шанс. Он медленно вошел в гостиную и сел перед креслом. — Хей, Кенма, можно я с тобой поиграю? Мальчик не ответил, но Бокуто начал собирать кубики и добавлять их в постройку Кенмы. Кенма не смотрел на Бокуто, но и не возражал против этого действия. Пока он строил, Бокуто начал говорить. — Знаешь, у меня есть две старшие сестры. Мы все время играли с кубиками. Кенма даже не взглянул в его сторону, но Бокуто продолжал говорить. — Конечно, это была моя работа как младшего брата — разрушать всё, что они построили. — Он усмехнулся при этом воспоминании. — Они всегда злились и бежали рассказывать нашей маме, но потом мы вместе строили ещё лучший дом. Я не могу себе представить, что было бы, если бы я был единственным ребенком, как ты. На самом деле… Я не могу представить, как пройти через то, через что пришлось пройти тебе. Кенма перестал строить и посмотрел на Бокуто. — Я знаю, это было тяжело, — продолжил Бокуто. — Но Куроо, Акааши и я будем стараться изо всех сил, чтобы тебе было лучше. Кенма встал и ушёл, а и без того грустное настроение Бокуто резко перешло в депрессивное. Возможно, Кенме он просто действительно не нравился. Он предполагал, что ему придется просто смириться с этим, он не мог заставить ребенка делать то, чего он не хотел. Ты не можешь нравиться всем, верно? Бокуто опустил взгляд в пол, так что только когда он почувствовал легкое похлопывание по ногам, он понял, что Кенма стоит над ним, протягивая пачку «Oreo». Бокуто посмотрел на закуску, затем на свой телефон. — Орео? Сейчас? Уже одиннадцать. Он на мгновение задумался, думая о том, что сказали бы Куроо или Акааши, а затем пожал плечами. Кто-то должен быть весёлым взрослым. Он открыл упаковку и вернул её Кенме. Затем он схватил свой телефон, готовый отправить Куроо длинный абзац о том, как сильно Кенма ненавидит его, когда синюю упаковку снова сунули ему в лицо. Он поднял взгляд, сбитый с толку. — Что? Она уже открыта. Кенма покачал головой, затем схватил Бокуто за запястье. Он вложил печенье в руку старшего. — Тебе, — прошептал он. Затем он снова сел и продолжил играть со своими кубиками. Бокуто посмотрел на Кенму, затем на печенье. Он расплылся в улыбке, и на мгновение он даже не мог думать, его сердце наполнилось искренней радостью. Когда он снова пришел в себя, то понял, что его глаза наполнились слезами. Он вытер глаза и достал печенье из упаковки. Он разломил его пополам и протянул Кенме. — Держи. Делиться ведь куда веселее, верно? Кенма кивнул, взял печенье и начал его жевать, и Бокуто пришлось сдержаться, чтобы не завизжать. Он написал длинный абзац для Куроо, только на этот раз рассказывая о том, каким очаровательным был Кенма, и о том, что он навсегда назовет «Обменом Орео».***
Несмотря на затянувшуюся обиду из-за ссоры с Акааши, Куроо не мог удержаться от улыбки, глядя на свой телефон под столом, когда снова перечитывал сообщения Бокуто. Он был рад, что Бокуто наконец-то установил связь с Кенмой, но ещё больше рад, что Кенма открылся Бокуто. Он не хотел давить на мальчика, но надеялся, что скоро тот почувствует себя достаточно комфортно, чтобы начать говорить больше одного слова за раз. Может быть, даже одно или два предложения.***
Куроо практически побежал домой со своего последнего урока за сегодня — он ненавидел среды, потому что отсутствовал с десяти до пяти — и ворвался в квартиру. Он нашел Бокуто на кухне, помешивающего рис в кастрюле. — Привет, Бо, — поздоровалась Куроко. — Где Кенма? — Быстрый сон перед ужином. — ответил Бокуто. — Он в твоей постели. — Не то чтобы я не мог сказать из твоих многочисленных сообщений, но как он? — Он был великолепен! — Бокуто ухмыльнулся. — Утром мы играли с кубиками, и я приготовил ему бутерброд на обед. Он слегка взбесился из-за помидоров, но я приготовил ему новый, и всё было хорошо. Он прервал помешивание, чтобы достать из шкафчика немного приправ. — Затем после обеда мы некоторое время раскрашивали, и я продолжал раскрашивать за пределами линий, чтобы побесить его. Куроо усмехнулся, потому что, конечно, Кенма был бы взволнован чем-то подобным. И предоставьте Бокуто препираться с трехлетним ребенком. — Мы посмотрели фильм, как только закончили раскрашивать, — продолжил Бокуто, — а потом он выглядел сонным, поэтому я попытался дать ему вздремнуть на диване, но он хотел на твою кровать. Я уложил его минут сорок пять назад. — Как долго до ужина? — Я бы сказал, примерно 20 минут. Куроо кивнул и сел за стол, решив, что было бы неплохо дать Кенме поспать, пока еда не будет готова. Бокуто посмотрел на своего друга, у него на уме была новая тема. — Итак… почему Акааши сказал мне, что сегодня вечером он будет ужинать в столовой, а не здесь? — Не знаю, — Куроо пожал плечами. — Может его тошнит от твоей еды. — Это первый раз, когда я готовлю за месяц. — сказал Бокуто. — И, кроме того, еда в столовой? У этих помоев такой вкус, словно они вылезли из мусорного ведра. — Я не хочу говорить об этом, ладно? — Но мне кажется, поговорить об этом, именно то что ты и Акааши- Это было, когда Кенма вошел в кухню, всё ещё выглядя полусонным. Куроо улыбнулся и взялся за легкий выход. — Хей, Кенма! Мы собирались дать тебе поспать ещё немного. Ты весело провёл день с Бокуто? Кенма просто забрался к Куроо на колени и уткнулся головой ему в шею, и улыбка Куроо быстро исчезла. Кенма излучал тепло. — Ты хорошо себя чувствуешь, приятель? — Кенма, как обычно, ничего не сказал, и Куроо посмотрел на Бокуто. — Он очень тёплый, Бо. — Думаешь он заболел? Затем Кенма дважды кашлянул в грудь Куроо, сопровождая это влажным сопением. — Я приму это за «да». Бокуто нахмурился. — Что нам делать? У нас нет ни градусника, ни детских лекарств, ничего такого. Кенма захныкал, и Куроо почувствовал, как воротник его рубашки начал намокать. Он нахмурился и поднес руку к волосам Кенмы, запустив в них пальцы. — Хей, хей, не плачь. Мы собираемся поужинать, а потом уложим тебя обратно, хорошо? Куроо неуверенно взглянул на Бокуто. О, он был по уши в дерьме.***
Ужин был тихим. Кенма почти ничего не ел, Куроо всё время сидел в телефоне и гуглил, как ухаживать за больным ребёнком, а Бокуто едва отрывал взгляд от своей тарелки. Хотя последнее, возможно, имело отношение к тому, что Акааши вошел через двадцать минут после еды и направился в спальню, даже не удостоив их взглядом. Куроо посмотрел на Бокуто снизу вверх, когда Акааши вышел из комнаты. — Мне жаль, Бо. Я знаю, это несправедливо- — Нет, — перебил Бокуто. — Всё нормально. Просто… скажи мне, чем я могу помочь.***
После ужина Куроо и Кенма приняли теплую ванну — он читал, что это может помочь избавиться от застоев. Он быстро, но нежно вымыл его, только заметив, насколько покраснел мальчик. Куроо вытер его полотенцем и переодел в пижаму так быстро, как только мог, чтобы попытаться согреть мальчика, пока глаза Кенмы всё это время были закрыты. Всего через несколько минут после того, как Куроо уложил Кенму в постель, Бокуто легонько постучал в дверь. — Хей, как он себя чувствует? — Нормально, я думаю. — Куроо пожал плечами. Он посмотрел вниз, где Кенма свернулся калачиком рядом с ним, и убрал волосы с его лица. Боже, Кенма действительно горел. — Может быть, Акааши прав. — Куроо вздохнул. — Может быть, я недостаточно ответственен, чтобы заботиться о нем. Бокуто присел на край кровати. — Эй, не говори так. Ты отлично справляешься. — Он здесь всего четыре дня, а теперь он болен! — Я не думаю, что ты мог бы предотвратить это, Куроо. — Но я не знаю, как ухаживать за больным ребенком! — Ну, это вроде как то же самое, что заботиться о себе, когда ты болен, не так ли? — Бокуто задумался. — Просто как в уменьшенном масштабе? — Наверное, можно сказать и так. — Неважно, это не имеет значения. Ты не можешь сдаться сейчас, Куроо. Кенма нуждается в тебе. Куроо вздохнул и затем кивнул. Он переместил Кенму так, чтобы его голова оказалась на подушке, а не на руке Куроо, и встал. — Я пойду куплю детское лекарство от кашля и, может быть, немного супа. Ты можешь присмотреть за ним для меня? — Конечно, чувак. — Если он проснется и начнет плакать, просто проведи пальцами по его волосам. Это действует как волшебство.***
Кассирша в продуктовом магазине подняла бровь, увидев большую коллекцию лекарств, супов и «Gatorade» Куроо. — Плохо себя чувствуешь, милый? Куроо смущенно потер затылок. — Нет, у меня дома болеющий ребенок. — Впервые стал отцом? — Что-то типа того. Кассирша что-то напевала, продолжая просматривать товары. — Я не вижу здесь «Vicks VapoRub», хочешь, я принесу тебе баночку? Оно творит чудеса для устранения заторов. — Э-э, да. Конечно. — Сейчас вернусь. Кассирша ушла за лекарством, и Куроо достал свой телефон. Он хотел написать Бокуто и проверить Кенму, как вдруг его экран был занят входящим телефонным звонком с неизвестного номера. Куроо нахмурился и поднял трубку. — Алло? — Мистер Тетсуро? Это Токийское Полицейское Управление. Мы нашли мать Кенмы.