Прости, так надо.

      С улицы через открытую форточку доносились смех и крики детей, что играли на детской площадке неподалеку. Просто удивительно, откуда у них столько сил, чтобы в жару быть такими же активными? Эдгар же в это время буквально умирал от жары, но горячий чай пить продолжал. Говорят, мол, помогает – тело запускает процесс охлаждения. Но, судя по всему, у него этот самый процесс запускаться просто не хотел. Также помимо жары на него давили мысли, что с каждым мигом жужжали в голове надоедливым роем все активнее.       Но в один миг их прервал Федя, наконец снова вошедший в квартиру и захлопнувший дверь. Сразу после того вопроса, что Эдик задал ранее, зазвонил домофон. Видимо, кто-то к длинноволосому зачем-то пришел, потому что тот, перед тем как выйти, строгим тоном велел сидеть на месте. На вопрос "что такое?" Эдик получил звонкий хлопок стальной дверью и звук закрытия ее на ключ. Очень уж странное поведение, ему такое было не по душе. Но к тайнам со стороны друга он уже попривык, так что даже почти не удивился. – С работы, – коротко бросил Федя, садясь за стол напротив подростка. Последний не особо поверил этим словам, но все равно кивнул. – Ну так что? – снова спросил эмо. Он уже допил этот несчастный чай и отодвинул кружку в сторону, мельком встречаясь со взглядом друга. – Или так и будешь кота за яйца тянуть? – А, ну в общем, – походу, Федя только сейчас догнал, о чем речь. Какая короткая память. Хорошо ещё, что он не забыл, что предложить-то хотел. – Мы вчера же с тобой в карты гоняли... И играешь ты для такого возраста на удивление неплохо. Ты в покер или блэкджек играть умеешь? – Ну, кое-что знаю, да, – Эдгар любил карточные игры, и любовь к ним как раз привила мать. Странно, что обучала всяким трюкам и играм в целом она именно сына, а не дочь.       Сама же Белка была просто превосходным шулером, до нее Эдику было как раку до горы. И дураку понятно, что в молодости она очень много играла, или, быть может, вообще жила только за счет карт. Парень не знает, почему же та завязала с этим делом. Возможно, случилось что-то плохое... Но прогореть ей было просто невозможно – слишком уж она бесподобный игрок. Да и кто, в конце концов, сможет обдурить профессионального шулера?       Сам Эдгар все же не был фанатом азартных игр. Ему просто нравилось показывать свое превосходство над теми, кто не так хорошо знаком с картами. Любителей в игре очень легко обдурить и считать то, какие у них карты и есть ли хоть маленький шанс на победу даже в честной игре, а не в той, что ведет обычно подросток. Но с игроками вроде его матери ему просто не потягаться. – В общем, я заметил трюки, которые ты проворачиваешь, и я почти уверен, что ты знаешь больше, – Да к чему он клонит? Естественно, в обычном "дураке" приемы несложные и парень знает не только их. – В сфере азартных игр я чуть дольше пяти лет, и, если честно, не отказался бы от партнера. Свою долю ты, конечно, получать будешь. Мне всего лишь надо посмотреть, что ты умеешь. Желательно в деле. Федя сейчас серьезно, что ли? Эдик выглядел так, словно живую мумию увидел: глаза на выкат, а брови удивленно подскочили вверх и, казалось, что скоро окажутся на затылке. – Да не хочу я в этом участвовать! – наотрез отказался эмо сразу же. Как Федя вообще мог подумать, что он согласится? Он видел фильмы на эту тему и знал, к чему могут привести такие авантюры. Наверное, это единственная вещь, на которую он согласиться не мог себе позволить. – Я итак чуть ли не главное разочарование семьи, а ты хочешь, чтобы я из-за игр этих начал дом выносить, лишь бы выплатить долги, если прогорим? – Ну чего ж ты так сразу, – длинноволосый цокнул. – Конкретно ты ничего не потеряешь. За все платить буду я, ты же просто будешь помогать мне каких-нибудь лошков обдирать. С профессионалами я же тебя связывать не собираюсь! В конце концов, ты мне в целом сможешь помочь с моими... долгами.       Последнее слово друг скорее буркнул, нежели произнес, и отвел взгляд. А вот Эдгар задумался. Федя успел себя показать надежным человеком за время, что они общаются. Неужто он считает что они сблизились достаточно, чтобы доверить подростку такое? Если так и есть, то он даже польщен.       Эдику стало несколько стыдно от того, что он так резко отказался. Друг ведь ему помогал, чем мог и не требовал ничего взамен и тут пришла единственная просьба о помощи, а эмо же, как последний эгоист не захотел даже слышать об этом. Может, зря он так? А вдруг после отказа Федя не захочет иметь с ним больше ничего общего? Вдруг он посчитает, что эмо зажравшийся неблагодарный шкет, тем самым подтвердит, что отец прав насчет сына? Вдруг он сейчас в безвыходном положении настолько, что решил обратиться за помощью, хотя, как правило, предпочитал справляться с проблемами сам? – Хорошо, я... я подумаю, – нехотя промямлил подросток, смотря в стол и сгрызая кожу с губ. – Но мне все равно не очень нравится эта идея. – Да все нормуль будет, говорю же, – так как стол был весьма небольшим, Федя дотянулся и положил свою ладонь на сцепленные в замке руки друга, в надежде подбодрить последнего. По телу пробежала мимолетная дрожь, и Эдгар аккуратно высвободил свои руки из-под чужой длани. – Если все-таки надумаешь, то подключу связи, склепаем тебе поддельный паспорт. А то возраст у тебя, конечно, еще маловат.       Он вообще не хочет на это соглашаться. Каждая часть его сознания кричит о том, что это плохая идея, которая не будет иметь хорошего конца. Эдгару просто придется ради Феди. Или ради себя?.. Да он же просто не хочет показаться эгоистом, который может только просить, и ничего не давать взамен! Господи, да он может думать хоть о ком-то, кроме себя любимого?       Нет, такие мысли парню были не по душе, так что он от них сбежал как можно скорее посредством замены их на что-то более позитивное. Но это самое позитивное в голову просто не шло – перед глазами проигрывались наихудшие варианты развития событий. Если же он и их пытался избежать, то перед глазами вставала либо картина из сна, либо же вчерашняя сцена. Мозг просил о том, чтобы разобрать это все по полочкам и обработать, а не запихивать в очередной раз в самый дальний дряхлый шкаф, который, как на зло, просто взрывается тем, что покоится внутри, именно когда наступают моменты одиночества. – Ты чего побледнел так? – обеспокоился длинноволосый, видимо, увидев выражение лица Эдгара, когда тот буквально захлебывался в мрачных размышлениях. – Я ж не заставляю, право твое, просто я был бы только рад помощи. – Да нет, все окей... Просто мысли как-то нахлынули, вот и ушел в себя, не бери в голову, – тут же затараторил эмо, выходя из своеобразного транса.       Странно – мысли были такими темными, а обстановка в квартире оставалась такой же светлой и по своему уютной. На окнах висели не до конца прикрытые занавески морковного цвета, а через щель между ними просачивалось то самое нещадное солнце, которое казалось уж совсем невинным в виде луча, что задевал лишь столешницу с раковиной. Остальное же было освещено теплым светом, придавая мебели оранжевые и красноватые оттенки. Кухня в целом размерами похвастаться не могла – большую часть квартиры занимал зал, да ванная. Но хорошо обустроить это небольшое пространство размеры не помешали, ведь уместилось все то, что было необходимо: небольшой столик максимум на двоих, холодильник, столешница и всякие навесные шкафы. Но все же конкретно в этот день на кухне было невыносимо душно, так что просто удивительно, как Федя смог простоять у плиты с готовкой. Эдгар почувствовал, как его снова небрежно потрепали по голове, разлохмачивая уже грязноватые волосы.

***

      – Спасибо за покупку, приходите ещё! – Катя сегодня была как никогда энергична, в отличие от Эдгара, который мучился от жуткой головной боли весь день, и даже таблетка помочь толком не смогла, лишь частично ослабив симптомы. Страдал парень так из-за резко сменяющейся погоды – буквально вчера ведь была невыносимая жара, а сегодня же моросит дождь с самого утра, да и похолодало как-то. Градусов на пятнадцать. Кто бы мог подумать, что ночная гроза способна принести такие резкие изменения?       В такую погоду мало смельчаков, что решаются выйти на улицу надолго, тем более ходить по магазинам. Так что клиентов было... меньше, чем обычно, хотя обычно их итак не особо много. Так что и нагрузка была небольшая, что несомненно радовало парня, что был в состоянии ходячего мертвеца. Очень сложно было обдумывать и выполнять простейшие задачи, что уж говорить об обслуживании кого-либо. Катя знала о том, что брат у нее метеозависимый и видела его страдания, так что даже она толком не приставала, несмотря на всю свою энергию, что перла у нее сегодня буквально из всех щелей. Зависимость от погодных условий в области, где они жили – смертный приговор. Погода до ужаса непостоянная, отчего изнывать от болей приходилось Эдгару часто.       Под конец смены эмо был похож на злой овощ: вялый и вечно ворчащий, готовый сорваться на любую упавшую не на то место пылинку. Голову будто сдавливали прессом, но делали специально это так медленно, дабы жертва перед тем, как черепная коробка треснет, а после и вовсе превратится в кровавое месиво, настрадалась сполна. Также прессом служили и мысли, которые Эдик так и не удосужился разобрать. Парень просто не знал куда себя деть: то он за своей стойкой пытался принять удобное положение, то уныло бродил меж стеллажей, иногда поправляя товары которые, как ему казалось, стояли недостаточно ровно. Уже конец их рабочего дня – а дождь все так и моросит, не желая прекращаться. Катя закрыла магазинчик, ключ же убрала в задний карман джинс. Эмо, чересчур тяжко вздохнув, достал из рюкзака сложенный черный зонт и раскрыл его. Сразу же до слуха донеслось то, как надоедливые частые, но небольшие капли ударялись о водонепроницаемую ткань. Сестра же, как истинный любитель дождливых дней решила не использовать свой бирюзовый зонтик, но, видимо, продрогнув, спустя какое-то время все же тоже раскрыла его над своей головой. Ее светлые волосы мокрыми прядями падали на лицо, мешая кругозору. А ведь Эдик предупреждал ее о том, что челку ей так обрезать не стоит – мешаться будет, в глаза лезть, а за ухо не заправишь. Вот теперь пусть и пожинает плоды своих неразумных действий. Кеды от дождя стали влажными, а после того, как парень случайно наступил в глубокую лужу, и вовсе начали неприятно хлюпать. Он был бы не прочь прокатиться на автобусе, да только наличных с собой, как назло, не оказалось. Не день, а фиаско просто. Зато ему очень уж нравилось то, как выглядит город в такую погоду: серое небо будто бы дополняло такие же серые панельки, а дождь словно каким-то магическим образом придавал листве на деревьях и зелени на земле более насыщенный темно-зеленый оттенок. Хотя, может он становился таким на фоне темных туч. Но разглядывать своеобразные российские пейзажи сейчас было не очень удобно из-за того, что приходилось теперь много смотреть под ноги, дабы не намочить их ещё больше.       По приходе домой Эдгар сразу почувствовал какое-то непонятное напряжение. Неужели отец дома? Да не должен, у него же работа... Хотя нельзя забывать о непредсказуемом поведении и действиях родителя. Хотя... А вдруг его уволили, вот он и ходит вредный? В любом случае, это явно не проблема эмо.       Головная боль, слегка облегчаемая обезболивающей таблеткой, загудела ещё сильнее. Нет, сегодня он явно инвалид и явно проспит более десяти часов, если сейчас же завалится на любимую кровать. Но что-то... Что-то было не так. И сейчас речь шла даже не о метеозависимости и не о присутствии дома кого-то кроме них с Катей, нет. Буквально после того, как парень пересек порог квартиры, в душе зародилось не самое хорошее предчувствие. Но в чем причина? Выходок отца он не боится, а о чем же переживать-то тогда?       Сестра уже давно ушла в свою комнату, а Эдик же в свою очередь направился в ванную в надежде, что холодная сточная вода ему поможет справиться с тяготами дня.       Из зеркала на него смотрел уставший подросток, с мешками и синяками под глазами, тусклым взглядом, смольными волосами, что были криво-косо заправлены за ухо. Выбивалось достаточно много прядей, от чего парень пытался их все рукой зачесать назад, но из этого просто ничего не выходило. С возрастом его голубые глаза будто бы поменяли цвет и приобрели более серый оттенок. В правой брови красовался пирсинг, что был сделан около года назад, может, чуть раньше и был самым первым, не считая мочек ушей. Почти за бесплатно Броня смогла уломать свою подругу на скидку чисто потому, что парень приходится ей близким другом. В ушах тоже были украшения, но это были либо гвоздики, либо небольшие кольца, плюс не так давно заживший индастриал. В принципе, он это все не так уж и бросалось в глаза и Эдик искренне не понимал, к чему так придирается отец. Да и не только он, если быть честным.       Эмо не узнавал себя, когда оглядывал свое отражение. Разве таким он хотел быть в детстве? Все свои мысли и чувства он понимает все хуже и хуже с годами. Тот, кто на него пристально смотрит из зеркала боится мира, а Эдгар же боится его. Чужие волосы, глаза, эта бледная кожа. Как случилось, что он стал именно им? Кем он был?       В детстве – обычным мальчишкой, открытым к новым знаниям и ощущениям. Он был не глуп, по крайней мере, так думал сам парень. Всегда считал себя умнее остальных. Отрочество ему далось тяжелее – тогда он понял, что решает сила, а не разум, и что шансов против сверстников у него просто нет. Из-за подобных мыслей он и сам не заметил, как отбился от группы, в которой, по идее, должен был учиться коммуникабельности и построению социальных связей. В итоге Эдгар себя чувствовал в последние годы как на отшибе. Просто сам по себе, хотя изредка в школе пересекался с Броней. Многие из тех, кого он знал, считались лишь знакомыми. Они были нужны для того, чтобы, если нужно, что-то достать, или может, просто время провести как-то. В общем, для себя и своих целей.       Видимо вот, кем он стал: подростком, что убегает от себя и проблем посредством поиска ярких эмоций и впечатлений, посредством подавления "неудобных" чувств. С каждым годом все сложнее отождествлять себя с тем мальчишкой из диафильмов воспоминаний. Оставшихся. Тех, что он еще мог вспомнить. Все-таки, побеги от чувств и мыслей не проходят бесследно для мозга.       Выключая воду, подросток случайно задел какие-то флакончики на раковине. Ладно бы они просто упали, но ещё и под ванну закатились. Черт тех дери, кто придумал такую глупую форму для тары. Пришлось нагибаться, дабы достать флаконы. Но Эдгар моментально позабыл о них, по телу пробежался холодок, а в горле образовался ком. "Шприц?..", – парень аккуратно достал вещь, валяющуюся не так уж и глубоко под ванной. И что это значит? Да, отец был врачом, но таких вещей по дому никогда ранее не валялось. К тому же было видно, что он использованный, а под поршнем виднелась бурая жидкость. – "Только этого не хватало... Это ведь не может быть правдой, да?"       Парень не понимал, что делать с найденной уликой, но вот родитель, как-то слишком незаметно появившийся сзади, так и норовил подсказать. – Просто отдай это мне, тебя оно не касается, – немного невнятно и хрипловато, но все так же угрожающе проговорил отец за спиной. Эдгар не хотел даже слушать эти глупые указания. Получается, он сейчас под кайфом, что ли? Или отходит? Да он же ничего не знает об этом, смысл гадать? – Молчи и не лезь не в свое дело. Борис был буквально отдельной головной болью, что раздражала похлеще обычной мигрени, от которой можно хотя бы избавиться. И то, что родитель сейчас пытался командовать, просто из себя выводило, но как поступать в таких исключительных случаях – в голову просто не шло. – Или что? Снова ударишь? – не будет Эдгар пресмыкаться перед этим маразматиком, который ещё и наркоманом заделался. Только он все еще не знал, что мог выбросить отец на этот раз. Парень встал с пола и повернулся лицом к мужчине, с некой брезгливостью держа использованный шприц. – У меня с этим все под контролем, ясно? – эмо этот тон уже слышал однажды. Как раз перед тем, как по его лицу прилетела тяжелая пощечина. – Это всего лишь эксперименты, не более. – Да ты меня что ли совсем за дебила держишь? – повышая голос, Эдик подсознательно понимал, что сейчас спорит с зависимым человеком под действием дозы, и что разговор этот ни к чему не приведет. По крайней мере, не к хорошему точно. – Эксперименты с чем? С героином? Или чем ты там обкалываешься? Эксперимент над собой? Называется "как быстро я сыграю в ящик"?       Эдгар ощущал неимоверное отвращение к собственному отцу. Тот же, в свою очередь, теряя терпение, со всей силы ударил кулаком по ни в чем неповинной стиральной машине, от чего подросток вздрогнул, несколько теряя запал. – Блять, я кому сказал не лезть не в свое дело? – на этот раз голос повысил Борис, а эмо же почувствовал на лице пару небольших капель его слюны. – Ты себя кем возомнил-то, щенок?       Мужчина уже было замахнулся, а подросток прикрыл голову руками, все так же держа в одной из них шприц, как внезапно, кажется, настроение у отца переменилось. Быть может, он осознал, что творит. Даже думать не хотелось о том, что у него в голове творится. Почему он не ударил? Эдик ведь был уже готов был принять все то, что могло произойти, несмотря на возникший страх. Или же отец просто в очередной раз решил сдержаться? Разбираться не хотелось. – Глаза мои чтоб не видели твою физиономию больше, – нет, все-таки он еще был взбешен. Видимо, и вправду просто решил сдержать себя, вероятнее всего из-за Белки, от которой влететь уже может ему. Эдик и сам был бы рад не видеть рядом лица этого человека, окончательно упавшего в его глазах. Бросив шприц на пол, парень вышел из ванной быстрым шагом.       Теперь к мигрени прибавлялся ещё и озноб, который возник то ли из-за холода, то ли из-за страха, то ли из-за возросшей ненависти. Скорее всего, из-за всего сразу. Войдя в свою комнату, Эдгар взялся за телефон, дабы отправить смс Феде о том, что он не придет сегодня, как заметил пропущенные звонки от него и несколько сообщений содержания по типу "ну че ты там, че надумал, решай быстрее". Он уже почти и забыл о просьбе друга. "Мне не до этого. Давай завтра", – все, что смог написать парень дрожащими руками и отбросил телефон в другую часть кровати. Голова от мыслей просто гудела, он не знал, куда бежать. Дыхание заметно участилось, и парень, поняв, что конкретно на него накатывает, только и мог, что мысленно себе твердить: "Ну все, хорош. Спокойно, давай без этого". Как правило, это никогда не помогало, и непонятная паника в итоге все равно окутывала парня с головой, доводя до слез. Сейчас он был похож на сидячий ком, так как очень уж крепко прижимал все части тела к туловищу, а руками прикрывал голову, будто в нее что-то летит. Но такая защита, к сожалению, не помогала, когда угроза исходит изнутри. Подросток бегал глазами по комнате в надежде найти хоть какое-то спасение. Взгляд упал на стол. Собравшись с силами, Эдгар встал на подкашивающиеся ноги и ринулся к столу, трясущимися руками пошарил по нему в поисках лезвия. В глубине души он понимал, что оно ему ничем не поможет, но все же очень надеялся, что это сможет привести его в чувство. Сердце билось так, будто оно было готово выскочить в любую секунду из груди, проломив ребра и разорвав кожу. Было такое чувство, что Эдгар находится в смертельной опасности, на грани жизни и смерти, а мир вокруг потерял отчетливость. Как же он ненавидел это чувство беспомощности. Наконец, желанный предмет оказался в дрожащей руке.