Попаданец. Часодеи

— Так-так-та-а-ак, — я придирчиво осмотрела полностью уставленную йогуртом дверцу холоднильника — явно Нати нагребла, она та еще фанатка — и перевела взгляд на скупой набор продуктов, тут же перекрестившись. Если эти три дебила питались только этим, то я не удивлюсь, если на утро меня встретит три скелета, обтянутые костями. Как повезло, что я отправила Марка в магаз за нормальными продуктами… Очень надеюсь, что хоть у него есть мозги, и он не потеряется по дороге домой, из-за чего прийдет не раньше следующей недели весь в оборваных тряпках. Захлопнув дверцу единственного предмета мебели, который вселял в меня надежду, что в этом мире есть смысл жить, я на всякий случай полезла в секретные шкафчики со всяким барахлом — аптечка, салфетки, блендер, мясорубка и тд и тп находились там. Только просвященные знают, что там находится заначка со сладостями и всякой вредной едой. Но если моей любимой хавки и там не будет — все, миру пиздец… И миру реально пиздец, потому что… Я с ужасом осмотрела полностью пустую полку. Если это кто-то пошутил так, то шутка явно неудачная, и из-за нее будут не только промежутки в зубах, но и ножы меж ребер. Еще раз проведя ладонью по деревянной поверхности, я все-таки пришла в себя после вспышки желания придушить кое-кого и слезла с табуретки. Стоит заесть горе, которое я только что познала. И чем-то вкусненьким. Кажется, у Нати там было просто немеренно йогурта. Думаю, она не сильно обидится, если я уничтожу парочку упаковок… К тому же, это благодаря мне холодильник пополнится, так что пусть расплачивается.

***

Еще раз окинув гору опустевших упаковок, а затем и свой полный живот, я сделала вывод, что Нати таки обидится и, возможно, даже будет сегодня точить нож. Хотя… Она и просто может перегрызть мне горло и без всякого ножа. Еще раз печально вздохнув, я сгребла весь хлам в пакет — при этом гора мусора опасно зашаталась, а я как раз кстати вспомнила горы в мастерской Данилы и на всякий перекрестилась — и, походкой пингвина добравшись до раковины, — поставила это возле мусорного ведра. А то на всю эту Пизанскую башню надо было отдельный мусорный пакет доставать. Тем временем из коридора послышались шаги. Будто пережравший пингвин идет, чесслово. Я как раз доедала последнюю упаковку йогурта, когда человек, бредший около получаса от комнаты до входа в кухню, наконец закончил сей долгий путь. Я даже ставку сделала, кто это из троих святых дибилов соизволил встать в — я бросила взгляд на електронные часы, встроенные в духовку — пять часов и тридцать семь минут утра. Человек вошел в комнату, а у меня отвисла челюсть — кого-кого, а соню-Арта я ожидла увидеть в последнюю очередь. Даже не разлепив глаза, парень достал чашку и поплелся к раковине. Там у нас было два крана — один с питьевой водой, а другой с обычной. Кажется, меня даже не заметили. Я замерла и только смотрела как Арт попил, промыл чашку и теперь рылся в холодильнике. Все еще с закрытыми глазами, чтоб меня! Я уже начинаю им восхищаться, вот правда. — Смотри не урони ничего, — посоветовала я наконец, когда заметила как пачка с сыром опасно едет куда-то вон из холодильника. Тот только кивнул мне, не заметив того, что я как бы здесь, и того, что я умяла весь йогурт, занимавший больше половины пространства. Вместо этого он продолжил что-то искать, мгновенно позабыв о моем совете — пачка сыра медленно и неумолимо ехала все ниже. Я обреченно подумала, что ее падение необратимо. Ну, если она упадет, то прямо на голову моей персональной панде, есть шанс, что это наконец вырвет парня из пелены сна. И когда сыр держался на одном равновесии, баллансируя на грани падения, а затем медленно, будто в замедленной съемке летел вниз прямо на черноволосую макушку, его кто-то подхватил за пару милиметров от Артовой головушки. Я с интересом уставилась на хозяина руки и узнала в нем… Димку, кого же еще! Нати бы позволила Арту получить по голове, а потом бы угарала над несчастным, когда он потирал бы ушибленную головушку. Дима тоже посмотрел на меня. И постепенно заспанное лицо преображалось в удивленно-счастливо-недоверчивое. это когда человек улыбается слегка натянуто, брови подняты в удивлении, а в глазах аж океан растерянности. Пока меня не спалили, я приложила палец к губам и кивнула на второго Князева, который так и не заметил ни прихода младшего братца, ни падения сыра, ни того, что мог получить по голове. Пока соня копался в ящиках, Димка незаметно положил пачку сыра на стол и прокрался ко мне за спиной Арта, безшумно стиснув в обнимашках. — Я скучал, — незаметно шепнул он. — Я заметила, — тихо процедила я, ткнув его под ребра. — Специально опустошили заначку, чтобы я пришла и люлей раздала? — Ты наудивление догадлива, — шепнули мне в ответ и я наконец подняла голову, встречаясь с хитрым взглядом Князева. — «На удивление»? — гневно шикнула я, сразу позабыв о своей игре. — Ты хоть… Мне заткнули рот ладонью, когда Арт, пошатнувшись, наконец поднялся на ноги и шаткой походкой добрался до плиты, свалив на столешницу гору ингридиентов. Уу, это будет долго, сложно, ущербно, и очень интересно. — Позже, — шепнул Димка и уселся на стул напротив, тоже взяв участие в просмотре спектакля «Лунатик готовит завтрак, стараясь не убиться в течении пяти секунд». Все следующее время я старательно помогала Арту, который даже не замечал, что кофе не убежало только потому что я успела переставить его на столешницу, что это я нарезала помидоры и даже пихала слабо, когда он чуть не заснул с тарелкой в руках. Дима наблюдал за этим спектаклем, истерически хихикая уже под столом. Мы наконец сели за стол, и Арт наконец-то разлепил глаза, когда проворонил фразу Димы «Осторожно, кофе горячий» и сделал приличный глоток, подавившись, закашлявшись, а затем высунув пострадавший язык, жалобным взглядом брошенного котенка смотря на брата. — Проснулся? — любезно поинтересовалась я. Арт посмотрел на меня сначала печальным взглядом, а затем его глаза медленно расшрились. Дима и я с интересом наблюдали за процессом его пробуждения. — Огонек? — Ни здрасте, ни предложения накормить, — недовольно выдала я, и, видимо этой фразы было достаточно, чтобы меня опознали и перестали воспринимать как глюк, потому что Арт с неожиданной резвостью подорвался на ноги и в момент оказался рядом, стискивая мою шею в слоновьих объятьях. Дима на всякий случай отодвинулся, с интересом наблюдая за моими потугами вырваться из удушающей хватки и попытками спасти свою шейку. — Арт, твою ж за ляжку, отпустил живо, — зашипела я не хуже змеи. — Мне моя шея еще пригодится. — Все такая же ворчливая и милая, — издал какой-то блаженный вздох тот, чмокнул в щеку, окончательно выбив меня из колеи, и издал какой-то фанатичный ультра-писк, оглушив меня на некоторое время. Но даже этого хватило, чтобы расслышать грохот, а затем и ругань проснувшейся Нати: — Дима, еб твою за ногу, закрой ротяку, пока я сама ее не закрыла! — Эт не я! — провопил в ответ уже ее парень — да-да, я все же уверена, что они встречаются — и шепнул мне. — Интересно, каким способом она собиралась заткнуть меня? Переглянувшись, мы поняли, что на уме у нас одна и та же мысля, и красноречиво зашевелили бровями. — А кто знает, — ухмыльнулась я в ответ. От Нати сначал ничего не было слышно, будто наша дама находилась в глубоченных раздумьях, а затем неуверенное: — Арт что ли? В следующий момент она уже летела мимо дверей, с трудом тормозя у самого косяка — если бы не затормозила — бай-бай черепушка. — Огнева! — проголосила радостно та, пародируя Арта — я второй раз за сутки оглохла. — Я так рада тебя… Она открыла холодильник и мгновенно изменилась в лице, сразу заметив пропажу. — …задушить, — уже совершенно другим голосом исравилась она и медленно повернула голову в мою сторону, прожигая убийственным взглядом. — Ты там на своей Эфларе совсем с головой распрощалась? — Если ты не помнишь, Ник говорил, что все часовщики немного долбанутые, — и глазом не моргнула я, весело улыбнувшись. Дама, одетая в одну ночную сорочку стала медленно и неумолимо приближаться ко мне, явно мечтая растерзать меня на кусочки и скормить Арту — какого-нибудь тигра жалко будет, он может отравиться. Парень, кстати, перебрался за спину брата и наблюдал теперь за спектаклем с безопасного места. Каким бы орком не была Нати — ладно, это уже слишком грубо, пусть пока будет гномом, — Дима явно был у нее в списке «Особо важное — бить нельзя, нужно «это» кормить, гладить, любить и никогда никуда не отпускать». И когда ручонки моей лучшей пидружайки были готовы сомкнуться на моей шейке, в дверной звонок кто-то зазвонил. Это Марки! Нас пока минует… Нати отправилась к двери открывать, недовольно зыркнув на меня аля «а с тобой позже разберусь». Хана мне, да? Ну, зато будет весело…