Шрамы не заживают

Юэ Цинъюань до рези в глазах вглядывался в тонкие черты лица. Вуаль больше не прятала их, как и вечное расстояние, что держала главная ученица Хуаньхуа. Теперь он понимал причину ее отчуждения. Яркий особенный цвет радужек, холодный взгляд, элегантные жесты. Все напоминало Шэнь Цинцю, но преподносилось иначе. Она с тяжёлым вздохом поднялась с земли, не отвечая ему. Поток мыслей остановился, набатом в ушах стучала кровь. — Сяо Цзю, это действительно ты? — слабым голосом спросил Юэ Цинъюань, невольно делая шаг вперёд. Сяо Цзю (Хуа Юань?) напряглась, и он немедленно остановился. Почему? Шэнь Цинцю притворяется девушкой во дворце Хуаньхуа, но почему? Юэ Цинъюань вспомнил все эти слухи вокруг Лао Гунжу, и ему отчаянно захотелось схватить Шэнь Цинцю за плечи и потребовать… Чего-то. — Молодой господин Юэ, молодой господин Лю, — установила дистанцию Хуа Юань. Она не двигалась, но каким-то образом стала жёсткой и недосягаемой. — Благодарю за помощь в сражении с демоном. Она проигнорировала его вопрос. Значит это и правда его Шэнь Цинцю? В горле Юэ Цинъюаня пересохло. — Цинцю, скажи мне, это действительно ты? — настойчиво повторил он, потому что не мог отпустить его сейчас. Если он снова оставит Сяо Цзю, то уже никогда не сможет к нему вернуться. В глазах Шэнь Цинцю не было эмоций, когда они обратились против него. Золотая мантия Хуаньхуа смотрелась чужеродно с открытым женственным лицом Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюань также отметил, что рост Шэнь Цинцю ниже чем он привык. Разница обычно составляла всего пару цуней, но сейчас он мог бы возвышаться над ним. В этом возрасте Сяо Цзю уже достиг пределов развития. Разве что он сформировал золотое ядро гораздо раньше. Шестнадцать? Пятнадцать? Когда его Сяо Цзю был таким низким? Почему он такой худой? Черная дыра разворачивалась в сердце Юэ Цинъюаня, когда он не видел отклика на свои слова. Молчание протянулось между ними словно натянутая струна цинь. — Цинцю, — его голос слегка охрип от нахлынувших чувств. Тонкие брови изящно изогнулись. — Ты не будешь рыдать тут! — выпалил Шэнь Цинцю, выглядя как вздыбившая шерсть кошка. Они оба замерли. Юэ Цинъюань хорошо видел, как Сяо Цзю понимает, что выдал себя. — Я нашел тебя, Сяо Цзю, — он хотел зажмуриться, потому что Сяо Цзю был прав, его Ци-гэ готов был расплакаться. А это не то впечатление, которое ему хотелось произвести на Сяо Цзю после столь долгой разлуки. Подумать только, он не видел Шэнь Цинцю почти десять лет с момента его смерти в Водной тюрьме. Последний раз, когда их взгляды пересекались, произошел в зале суда, а это отдаляло Юэ Цинъюаня на ещё более долгий срок. — Сейчас не время, лидеры сект скоро будут здесь, — вмешался Лю Цингэ, затем протянул Шэнь Цинцю веер. — Не помешает прикрыть лицо. Юэ Цинъюань уставился на Лю Цингэ, выбитый из колеи внезапным прозрением, что тот не подавал никаких признаков удивления. Более того Лю Цингэ стоял в настороженной позе и постоянно оглядывался, особо не смотря на Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю с заминкой принял белоснежный веер и раскрыл его, показывая рисунок, вышитый золотистой нитью. — Ты знал?.. — спросил Юэ Цинъюань. Шиди повернулся с невозмутимостью. — Не сейчас, — твердо сказал он. Шэнь Цинцю выставил веер перед собой, пряча лицо. Юэ Цинъюаню захотелось отдернуть его руку. Он достаточно натерпелся из-за вуали, он не хотел снова видеть преграду между ними. Но это и правда могло подождать. На поляну ворвались лидеры Хуаньхуа и Цанцюн. — Что тут произошло? — спросил Юэ Мингуан, цепко осматривая усеянное следами боя поле. — Вы столкнулись с демоном? Как бы не хотелось Юэ Цинъюаню быть почтительным учеником, но его глаза прикипели к фигуре Лао Гунжу, что подошёл к Шэнь Цинцю. Гнев наполнил его, когда он заметил и сопоставил все, что собрал о главе дворца и его любимой ученице. Темная часть разума колыхнулась в ответ на то, как Лао Гунжу тяжело положил руку на хрупкое плечо Сяо Цзю и наклонился к нему. Не осознавая, что он делает, Юэ Цинъюань сделал шаг к ним. Крепкая хватка за плечо остановила порыв. Юэ Цинъюань обернулся и наткнулся на Лю Цингэ, а также удивленный взгляд шицзуня, который проследил за тем, куда рванул его ученик. Глаза лидера Цанцюн сузились, полыхнув огнем на взаимодействие другого главы секты и его преемницы. Юэ Цинъюаню хотелось оторвать Сяо Цзю от прилипшего к нему старого ублюдка. Лишь рука Лю Цингэ держала его импульсивность в узде. — Думаю, нам всем нужно вернуться, — привлек их внимание Юэ Мингуан. Это позволило Шэнь Цинцю незаметно освободиться. — Эта ученица даст отчёт о произошедшем, — спокойно согласился Шэнь Цинцю, выдерживая вес всех взглядов, что обрушились на него. Словно человеческая статуя, столь же прекрасная и непоколебимая. Ветер отвёл прядь волос от шеи Шэнь Цинцю, нагоняя на Юэ Цинъюаня воспоминание о туманной встрече под деревом сливы, влажной вуали на лице и черных прядей, что чертили на нежной коже узоры. В следующий миг он застыл в тяжёлом осознании. — Шифу, я должна найти своих учеников, — мелодичный голос Шэнь Цинцю, далёкий от того, что царил в памяти Юэ Цинъюаня, побудил их группу к движению. — Я видел твоих детей. На первый взгляд, с ними все в порядке, — ответил Юэ Мингуан. Тенденция поколения Мин называть учеников своими детьми всегда немного смущала Юэ Цинъюаня. Его прошлое не давало в полной мере насладиться заботой, даруемой в Цанцюн. Он и Шэнь Цзю никогда не обращались так к своим подопечным, но у их шиди и шимэй подобных проблем не было. —… Спасибо за информацию, лидер секты Юэ. — А что насчёт остальных? — спросил Цинъюань. — Сяо-шиди вместе с мастером Чжао проверяют ущелье. Лю Цингэ оживился, услышав о Повелителе Байчжань. Юэ Цинъюань мог видеть нетерпеливые мурашки под кожей шиди, он явно вспоминал, какие монстры остались без его внимания. Однако Лю Цингэ остался с ними. Шэнь Цинцю продолжал делать вид, что незнаком с ними, и расстояние только увеличилось, когда у входа в Цзюэди к нему подошла Су Сиянь. Какова вероятность, что полудемон сын Тяньлан-цзюня и Су Сиянь? Юэ Цинъюань уверен, что стопроцентная. Помимо Тяньлан-цзюня остался лишь его змеиный генерал, полукровка Чжучжи-лан. Будь Ло Бинхэ его потомком, то в нем неизбежно сохранились бы черты змеиного племени. Однако без маскировки Ло Бинхэ выглядел все ещё человекоподобным. Шэнь Цинцю спокойно воспринял приближение Су Сиянь. Юэ Цинъюаню пришлось напрячь улучшенный слух, чтобы уловить чужой разговор. — Ты в порядке, да-шицзе? — тихо спросила Су Сиянь, ее тело слегка качнулось к Шэнь Цинцю, что искал кого-то. — Абсолютно, — отрезал он в привычной жёсткой манере. Юэ Цинъюань видел, как рука Су Сиянь потянулась к собеседнику, но не завершила движение, безвольно опустившись. Хоть лицо Су Сиянь казалось непроницаемой маской, ему почудилась неловкость в ней. — Твои ученики находятся на попечении Цзин-шиди, — перевела разговор на безопасную тему Су Сиянь. Плечи Шэнь Цинцю немного опустились. — Уверена, что так и есть. Чтобы получить допуск к Конференции, хотя бы один из них должен обладать головой на плечах. Поведай своей шицзе, как Священный демон прошел через защитные барьеры? — Группа специалистов обнаружена мертвой у точки сбора ци на южной стороне, — мрачным тоном сказала Су Сиянь. Шэнь Цинцю все ещё удерживал веер, пряча все, кроме глаз. Его указательный палец начал выстукивать незамысловатый ритм. — Чего хотел добиться демон? Ты ведь столкнулась с ним, так поведай. — Позже, — уклончиво отмахнулся Шэнь Цинцю. За все это время он ни разу не оглянулся на группу Цанцюн, во главе которой Юэ Мингуан слушал отчёты своих шиди, что приводили их учеников. Краем уха Юэ Цинъюань уловил, что среди раненных оказался Ши-шиди, а также погибло двое детей. Это меньше чем на Конференции Альянса в будущем, когда развернулась Бесконечная Бездна. Но жертва всегда остаётся жертвой. Цюндин погрузится в траур по возвращению. Ему нужно будет урегулировать вопросы похорон и уведомления живых родственников погибших. Лю Цингэ потерялся, когда они покинули ущелье. Юэ Цинъюань отпустил шиди, зная, что тот сам найдет его позже. Они задолжали друг другу разговор. Шэнь Цинцю гармонично смотрелся в женской мантии рядом с другой ученицей. Когда к ним присоединилась третья персона, то круг словно замкнулся. Юэ Цинъюань не знал эту девушку, но из последовавшего диалога понял, что та является старшей сестрой личности Хуа Юань. Они продолжили что-то обсуждать, удаляясь в сторону шатра Хуаньхуа, и Юэ Цинъюань обнаружил, что следует за ними. Пока его шицзунь занимался своими делами, он сумел ускользнуть. Как привязанный, Юэ Цинъюань впился взглядом в спину Шэнь Цинцю, обходя случайных людей на своем пути. Он почти не замечал, мимо кого пролегает путь, пока сухой голос не остановил его. — Разве это не будущий лидер Цанцюн? Позвольте поинтересоваться, ожидать ли мне визита вашего шицзуня? Я ясно помню, что мы договорились о переносе встречи на шичэн. Ему понадобился весь арсенал вежливых масок, чтобы фасад успешного ученика Цюндин не рухнул от слов Лао Гунжу. — Прошу о снисхождении, уважаемый глава дворца Хуаньхуа. Этот ученик желал удостовериться в благополучии своих коллег из другой секты. Моя поспешность выглядит грубо, но исходит от чистого сердца, — Юэ Цинъюань мягко улыбнулся. — У вас будет такая возможность, нет нужды торопить события. Нам всем требуется пауза, дабы восстановить то, что было разрушено. — Этот ученик понимает, — он поклонился Лао Гунжу, все ещё смотрящего на него с подозрением. Юэ Цинъюань мог слышать мысленный скрежет своих зубов. Периферийным зрением он видел, как интересующая его троица исчезла под пологом второго по высоте шатра. — В таком случае, я надеюсь, вы не заплутаете по дороге. На этой ноте Лао Гунжу замолчал. Он не двигался, намекая, что подождёт, пока Юэ Цинъюань не покинет лагерь его секты. Хотя больше всего на свете Юэ Цинъюань хотел наплевать на слова старого манипулятора, сейчас такая оплошность лишь привлечет нежелательное внимание. Помимо уже полученного. Ему пришлось уйти. Юэ Цинъюань утешал себя, что теперь он знает, где находится Сяо Цзю, годы бесплодных поисков завершились. Как он и предсказывал, Лю Цингэ пришел сам. Они стояли рядом с палатками Цанцюн, ожидая новостей о раненных учениках. Холодный воздух пробирался под мантию, Юэ Цинъюань почти не замечал того, что замёрз. Его внимание приковал к себе самый несносный шиди, не умеющий лгать. Как выяснилось, не все, что он знал ранее, осталось таковым. — Лю-шиди желает рассказать причину, по которой он не просвятил меня? — отказавшись от дипломатичной динамики, Юэ Цинъюань сразу перешёл к делу. — Что ты хочешь знать? — Когда ты обнаружил, что Хуа Юань — это Шэнь Цинцю? — Недавно, — односложно ответил Лю Цингэ. — Есть ли причина, по которой ты скрыл от меня эту информацию? Образовалась пауза. За спиной раздавались голоса, среди которых преобладал голос Му Цинфана. Спокойствие вокруг Лю Цингэ в какой-то момент начало испытывать его терпение. — Шэнь Цинцю не хотел, чтобы его нашли. Виски стрельнуло болью, которую он проигнорировал. — Однако Лю-шиди не останавливал этот факт. — Юэ Цинъюань. Глаза будущего лидера секты распахнулись. Тон, который взял Лю Цингэ не предвещал ничего хорошего. Но он не понимал, что скрывается за строгим взглядом, и почему этот взгляд обращён на него. — Ты доверяешь Шэнь Цинцю? — Что?.. В этом есть сомнения? — в замешательстве ответил Юэ Цинъюань. Вопрос выбил его из колеи. Лю Цингэ смотрел так, будто знал ответ заранее, но он его не удовлетворял. — Потому что это не выглядит таковым. Эмоция вспыхнула в груди. Ветер прогнал мурашки на шее. Готовясь к разговору с Лю Цингэ, он не ожидал, что все повернется вот так. Пелена окутала двух культиваторов, окруживших себя чарами тишины, но теперь Юэ Цинъюаню казалось, что звуки не только сохранялись внутри небольшого участка между ними, но и не долетали туда. — Я всегда полагал, что твоя излишняя лояльность к Шэнь Цинцю разрушит секту. Но смерть открыла мне глаза, — слова шиди проникали куда-то за ограждения, выстроенные давным-давно. — Ты не доверяешь Шэнь Цинцю. — Конечно, это не так, — серьезно возразил Юэ Цинъюань. — Лю-шиди, полагаю, пребывание рядом с Шэнь Цинцю затуманило твое суждение. Я никогда… — Если бы ты ему доверял, то поверил бы ему, когда он отрицал свою причастность к моей смерти. Это было сродни удару в слабую точку. Юэ Цинъюань застыл, словно с небес упала молния и прошибла его насквозь. — Прежде чем встретиться с Шэнь Цинцю, тебе стоит разобраться в себе. Я не хочу повторения прошлого. — Я… Я верю Шэнь Цинцю, — убеждённо сказал Юэ Цинъюань, чувствуя себя очень маленьким. Его беспечный шиди, всегда сам себе на уме, стоял в уверенной стойке, широко расставив ноги. Юэ Цинъюань был немного выше него, но сейчас казалось, что фигура Лю Цингэ нависает сверху, глядя с разочарованием. — Точно также, как я являюсь мечом Цанцюн, Шэнь Цинцю был его мозгом. Ты давал ему волю принимать самые тяжёлые решения на благо секты, но распространялось ли твое доверие дальше? Или ты использовал Цанцюн как игрушку, чтобы завоевать его благосклонность? — Нет! — с ужасом воскликнул Юэ Цинъюань. — Шэнь Цинцю бы никогда не использовал свое положение, чтобы навредить секте. — Ты нечестен с собой, — покачал головой Лю Цингэ. — Иначе ты бы защитил его от обвинений. Это правда, что он поверил в убийство Лю Цингэ. Оглядываясь назад, Юэ Цинъюань считал, что тогда его разум был в беспорядке. Связь с Сюаньсу пожирала его душу, даже если меч покоился в ножнах. Оборванная связь с Шэнь Цзю, напротив, причиняла боль своим отсутствием. — Разве не ты, Лю-шиди, всегда нападал на него? — жалким тоном, как ему самому показалось, попытался отбиться Юэ Цинъюань. Плечи Лю Цингэ немного опустились. Он отвёл глаза, и едва Юэ Цинъюань ощутил равновесие, сразу же посмотрел на него. Сталь в глубине радужек сияла настойчивостью. — Это так. Я не хочу отрицать собственные ошибки. В этом и разница: ты не желаешь их признавать до конца. Что ты собираешься сказать ему? Шэнь Цинцю не нужны извинения от тебя, он всегда хотел лишь объяснений. Тугой комок в груди крепчал. Юэ Цинъюань больше всего на свете мечтал найти Сяо Цзю, а теперь стоял перед Лю Цингэ и не знал, что ему ответить. Действительно, что Юэ Цинъюань будет делать теперь? Шэнь Цинцю терпеть его не мог. И все же… Сцена в Водной тюрьме воскресла в памяти. Как боль от тысячи стрел, она вонзала свои когти, но куда глубже, прямо в сердце. Юэ Цинъюань помнил слезы на щеках когда-то прекрасного, но в тот момент разбитого оскорбленного мужчины. Как он подполз к осколкам Сюаньсу, а кровь выходила из его рта толчками в такт беззвучным словам. — Я не хотел, чтобы он вспоминал о прошлом. Шэнь Цинцю было хорошо в Цанцюн, я… — Он оставался там ради тебя. Ему не было там хорошо. Гудящий звон в ушах усилился, в какой-то момент Юэ Цинъюань понял, что голос Лю Цингэ звал его с уменьшающимся спокойствием. Паника накрыла его с головой. Ещё с детства Ци не любил раны на теле Сяо Цзю. Тот всегда был меньше, компактнее любого мальчишки в их загоне, но его личность уже тогда занимала все пространство. С ним считались, а Ци не мог не пользоваться этим. Любовь к Сяо Цзю пришла позже и захватила все существо маленького раба под цифрой семь. И тогда он осознал, что любой, кто был сильнее их, мог причинить страдания Сяо Цзю. Ци пытался не утонуть в привязанности, уделял внимание другим детям, пугаясь желанию спрятать Сяо Цзю от глаз смотрителей. Это было нормальное желание для старшего брата. Проблема в том, что они росли, как росли и их потребности. Травмы Сяо Цзю стали личными для него. Когда Сюаньсу позвал его, а потом, опробовав его силу, отказался формировать связь так рано, Юэ Ци потерял терпение. Мысли о Сяо Цзю поглотили его разум, толкнули на опасный путь, и в итоге все обернулось куда худшим вариантом для них обоих. Ци-гэ опоздал. Сяо Цзю ранили, пока он был в секте, развивался, хорошо ел и почти нормально спал. Юэ Цинъюань заковал свою жадность в стальные цепи и держал себя в железных рукавицах. Никогда больше он не опоздает. Но он это сделал. Отрубленные ноги вскрыли защиту, пробудили спящую часть Ци, и до сих пор он не осознавал, что так и не успокоил свой пыл. Что скажет Шэнь Цинцю, если узнает правду? Что Ци-гэ опоздал, потому что сердцем захотел большего, чем мог удержать? Что уродливая тень доселе отбрасывается им, когда он думал о Сяо Цзю? — Юэ-шисюн! Юэ Цинъюань понял, что смотрит в голубое небо, такое бесконечно далёкое и в то же время близкое. Достаточно протянуть руку. — Возьми себя в руки, Юэ Цинъюань! Что-то обжигающее скользнуло по его щеке. Не думая ни о чем, он коснулся лица и ощутил влагу на кончиках пальцев. Ему нужно было поговорить с Сяо Цзю. Может быть пришло время для всех сорвать маски. Даже если мысль о том, с каким ужасом и отвращением посмотрит на него Сяо Цзю, заставляла его задыхаться. Он просто должен.

***

Шэнь Цинцю смогла выдохнуть лишь, когда полог шатра скрыл ее от Юэ Цинъюаня. Предстоит слишком много дел, чтобы отвлекаться на душевные терзания. Шэнь Цинцю прочистила туман в голове и обратила ясный взор на своих шимэй, что терпеливо застыли возле низкого столика. Хуа Синьи начала разговор. — По предварительным данным, основную часть удара принял на себя Хуаньхуа. Пока были активны экраны, я насчитала около десяти погибших. Из ущелья вернулись лишь пятнадцать. Таким образом, семеро остаются в подвешенном состоянии, до тех пор, пока мы не получим опровергающие сведения. — Скажи, есть ли среди зафиксированных случаев Ю Сана? — хмуро спросила Су Сиянь. Хуа Юань припомнила любимую шимэй Су Сиянь, что вечно учиняла беспорядки по всей секте со своим духовным котом. Насколько она помнила, Ю Сана является младшей сестрой парня, которого списал со счетов Лао Гунжу. — Ю-шимэй зашла в Цзюэди со своим духовным партнёром? — Да. Они нарабатывают работу в паре. — Эта шицзе не помнит среди пострадавших от рук демона кого-либо с животным, — произнесла Хуа Синьи, глядя на Су Сиянь с предельной вежливостью. Та кивнула и застыла без движения. — Вечером состоится встреча лидеров секты для обсуждения нападения Линьгуан-цзюня, — начала тяжёлую тему Хуа Юань. — Мне пришлось столкнуться с ним в открытом противостоянии. Он сильный Священный демон из северного королевства и младший брат нынешнего Мобэй-цзюна. Девушки серьезно выслушали дальнейшие соображения Хуа Юань по поводу систематических прошлых нападений демонов на отряды Хуаньхуа. Она не стала говорить, что Линьгуан-цзюнь преисполнен идиотской уверенности, что она является невестой сына короля севера, а также его желании присвоить Хуа Юань себе. Свидетелей того разговора не было. И, хотя рассуждения Линьгуан-цзюня могли быть частично подслушаны Лю Цингэ, она пока не хотела сеять панику. Шэнь Цинцю надеялась перехватить Лю Цингэ до встречи, дабы обсудить с ним этот вопрос. Процент на успешность переговоров мизерный, Лю Цингэ не из тех людей, что будет слушать чужие слова. Тем более слова Шэнь Цинцю, что убил его в прошлом. Если выяснится, что он все слышал, тогда Хуа Юань сдастся Лао Гунжу сама, дабы тот защитил свою фаворитку. Увидев лично, что представляет собой Линьгуан-цзюнь, она не хотела бессмысленно провоцировать Лао Гунжу. — Этот демон, — Су Сиянь сжала кулаки перед собой. Будь Линьгуан-цзюнь рядом, она незамедлительно бы атаковала его голыми руками. — Какую цель он преследовал, столь нагло ворвавшись в место сбора сильнейших культиваторов? — в никуда задала вопрос Хуа Синьи. — И для чего он все это время преследовал нашу секту? Лицо Су Сиянь озарилось пониманием. — Тот мелкий пацан! — выпалила она, находя взглядом Хуа Юань. — Ты сказала, что он сын Мобэй-цзюна, не так ли? Может ли быть, что Линьгуан-цзюнь теперь мстит за него? Но почему? Мы же отпустили его. Брови Хуа Синьи взлетели вверх. — Может ли эта Синьи услышать подробности? — смертельно мягким голосом спросила она. Хуа Юань вздохнула, понимая, что забыла рассказать Хуа Синьи об этом инциденте столетней давности. — …таким образом, я полагаю, что сын Мобэй-цзюна вернулся домой, — закончила она под пристальным вниманием Хуа Синьи. — Правильно ли я понимаю, что нам предстоит лгать в лицо вышестоящим чинам мира совершенствования, потому что ты отпустила демона живым? Волосы на макушке Шэнь Цинцю встали дыбом, чувствуя тяжёлый укор в голосе сестры. — Эта шицзе предположила, что мы не желаем оказаться на грани войны за смерть наследника северного королевства демонов, — огрызнулась Шэнь Цинцю. — Твои предположения привели нас к тому, что мы имеем на сегодня, — суховато отмахнулась Хуа Синьи. — И что за чушь с Линьгуан-цзюнем? Если он мстит, то за что? — Если все так, как мы тогда думали, то появление мелкого демона в лесу Байлу дело рук его дяди. Вероятно мы наоборот разозлили его отсутствием должной реакции, как членов праведной секты, — вмешалась Су Сиянь. — Какой благородный демон. Решил устранить претендента на корону чужими руками, его сильно удивило, когда будущий лидер секты просто отпустил его целым и невредимым. — Предлагаешь мне вернуться в прошлое и исправить ошибку? — резко сказала Хуа Юань, глядя на невозмутимую Хуа Синьи. — Если бы это было возможно, — ответила та. — Не надо, Хуа-шицзе. Мы не можем знать, как все обернулось бы, если бы мы поступили иначе. И я тоже была там и поддержала решение да-шицзе. Хуа Синьи прищурилась на решительную Су Сиянь и Хуа Юань, что спряталась за веером. — Отрадно видеть, как дружеские связи крепнут между моими боевыми сестрами. Эта Синьи была самонадеянна, считая, что достойна доверия, — в обычно ровном голосе девушки появилась уязвимая нотка. Хуа Юань замерла, понимая, на что именно разозлилась сестра. — Не говори глупостей, Син-цзе. Тот инцидент прошел без последствий, как мы тогда думали. Хуа Синьи, однако, выглядела так, будто эти слова сделали ситуацию ещё хуже. Ее полные губы поджались, но она промолчала. У них правда не было времени. Шэнь Цинцю решила обсудить этот вопрос позже. — Не упоминайте о маленьком демоне, — сказала она. — Сейчас мне нужно, чтобы вы проконтролировали учеников, пока я буду давать отчёт о произошедшем. Су Сиянь, ты передала свои сведения Чжао-шишу? — Да. — В таком случае ты свободна, я позабочусь, чтобы тебя не дергали. Су Сиянь кивнула и перевела взгляд на Хуа Синьи. — Если на этом все, то нам пора, — прямо сказала Су Сиянь и поднялась после одобрительного жеста. Девушки покинули шатер главной ученицы в молчании. Тишина заполнила пространство под пологом на несколько минут, после чего Хуа Юань поднялась, перестав гипнотизировать место сестры.

***

Лю Цингэ обнаружился с высокой мощной фигурой Повелителя Байчжань. В прошлом у Шэнь Цзю было не так много взаимодействий с Сяо Минсюем, но того не зря называли Белым волком. Его жёлтые глаза с кустистыми бровями, а также суровое лицо делали сходство с животным ощутимым. На данный момент объединенные силы четырех великих сект оцепили участок леса с лазаретом, где трудились все целители, явившиеся на соревнования. Ей удалось ускользнуть без навязчивого контроля Лао Гунжу, но это ненадолго. У ублюдка поистине нюх на местоположение Юань. Шэнь Цинцю поколебалась прежде, чем подошла к паре мастера и ученика, стоящих в одинаковых позах со скрещенными руками. Лю Цингэ мгновенно уставился на нее. — Ты ученица Лао Гунжу, — заявил Сяо Минсюй после небольшого осмотра. — Есть что передать? Шэнь Цинцю уважительно поклонилась мужчине. — Этой Хуа Юань приятно знать, что Бессмертный мастер Сяо помнит ее. Нет особой причины моего нахождения здесь, эта ученица лишь осматривалась в надежде, что кому-то могла пригодиться ее помощь. — Похвально видеть стремления молодого поколения, — спокойно ответил Повелитель Байчжань, затем перевел взгляд на своего ученика. — Составь компанию Лю Цингэ, вдвоем вы должны справиться с задачей. — Куда вы, шицзунь? — Кто-то должен находиться не только снаружи, но и внутри. Как показал сегодняшний опыт, демоны способны на скрытное проникновение. Шэнь Цинцю встала рядом с Лю Цингэ, избегая случайных касаний. Кромка леса выступала впереди, они в основном смотрели туда, будто в ожидании повторного нападения. На деле же оба не хотели видеть друг друга, хоть и по разным причинам. Теперь оба знали, что главный секрет перестал быть таковым. Если бы не активная позиция Хуа Юань, то ее бы никто не нашел. Она готовилась к моменту, когда вуаль будет сброшена. Просто это произошло не по ее воле и раньше срока. Лю Цингэ мог испортить многое, но Юэ Цинъюань мог испортить все. И с ними обоими Шэнь Цинцю никогда не могла найти общий язык. — Больше нет смысла притворяться, — отстранённо произнесла Хуа Юань, активируя барьер тишины. — Что ты хочешь сделать с дворцом Хуаньхуа? — спросил Лю Цингэ. — Мне казалось очевидным, что в секту совершенствования вступают для развития, — с неудовольствием ответила Шэнь Цинцю. Годы прошли, а он все не научился правильно формулировать мысли. — Ты хочешь убить главу дворца? — прямо указал Лю Цингэ, поворачивая голову в ее сторону. Прядь его волос при движении опустилась на плечо. — Воспоминания о собственной смерти выбили из тебя мозги? Чего ради мне хотеть убить шифу? От последнего слова Лю Цингэ скривился, будто съел лимон. Аура вокруг него помрачнела. — Не называй его так, — потребовал он к удивлению Шэнь Цинцю. Неужели у него не было триггера на свою гибель? — Твой шицзунь — это Повелительница пика Цинцзин. — Советую не разбрасываться подобными словами, иначе придется иметь дело с последствиями. Все, что было раньше, уже не является таковым. Не оскорбляй моего шифу своими инсинуациями. — Ты серьезно? — недоверчиво спросил Лю Цингэ. — Ты что забыл, что произошло в Водной тюрьме? Шэнь Цинцю сузила глаза. Значит, Юэ Цинъюань в очередной раз не сумел удержать язык за зубами. Уж лучше пусть считает, что вероломный Шэнь Цинцю бежал от своего ученика в другую секту совершенствования и не сумел пройти мимо богатого Хуаньхуа. В Тяньи и Чжаохуа общепризнанному развратнику делать нечего, там с походами в бордель пришлось бы покончить. Лю Цингэ уже видел ее в Теплом красном павильоне, он должен думать, что она вернулась к прежнему разгульному образу жизни. — Едва ли это относится к Цанцюн и к тебе лично. Пытали-то не тебя. — Ты часть Цанцюн, значит это относится ко мне. Слова Лю Цингэ вызвали в памяти сцены, в которых ей раз за разом отказывали в помощи. Что за чушь он тут городит. Никто никогда не считал Шэнь Цинцю членом боевой семьи кроме ее учеников. Да и то маленькая тварь сумела переманить несколько на свою сторону. — Надеюсь, я в жизни больше не услышу подобного бреда, — холодно сказала Хуа Юань, задирая подбородок выше. — Эта госпожа — Хуа Юань, первая ученица дворца Хуаньхуа, и она не имеет никакого отношения ни к Цинцзин, ни к Цанцюн. Избавь меня от своего общества, пока не отрастишь себе новый мозг. Упрямый идиот ничего не ответил, но смотрел так, что, казалось, он в шаге от глупого поступка. Вроде вызова Му Цинфана для проверки психического состояния Шэнь Цинцю. Убедившись в своем подозрении, что от Лю Цингэ ей ничего не получить, Хуа Юань решила отстоять дежурство в молчании. И как можно дальше. — Вернись в Цанцюн, Шэнь Цинцю. Разумеется, у Лю Цингэ всегда есть что сказать, когда уже не надо. — Что в моих словах такого непонятного, Лю Цингэ, — тоном, способным вызвать сердечный приступ у слабых здоровьем, поинтересовалась Хуа Юань. — Тебе опасно находиться в Хуаньхуа. Глава дворца был одним из тех, кто помог щенку заточить тебя в тюрьму. — Какое тебе дело до моей жизни? — вспылила она, яростно сжимая веер. Хуа Юань развернулась к Лю Цингэ, жалея, что сама пришла к нему и надеялась на конструктивный диалог. Кем он себя возомнил? Разве не должен он ненавидеть ее? Слова Лю Цингэ приводили ее в замешательство, отличаясь от того, что Хуа Юань ожидала получить. — Какой умысел ты преследуешь, все это время пытаясь найти меня? И, — ее рот скривился в отвращении, когда Хуа Юань вспомнила разговор в доме Хуа, — прекрати называть меня этим именем. Лю Цингэ называл ее «шисюн». Если не знать полную историю, связывающую их, можно подумать, что он действительно переживает о своем старшем боевом брате. Но это же бессмысленно. Она больше не глупая девчонка, что надеялась подружиться с ним. Внезапно Лю Цингэ глубоко выдохнул и опустился на колени. Что он творит?! — Что ты творишь?! — зашипела Шэнь Цинцю, резко оглядываясь. Пока никто не заметил их, но это вопрос времени. Что подумают люди, увидев коленопреклонного Бога войны?! — Шисюн, — твердо сказал Лю Цингэ и усугубил ситуацию, упав лицом на руки, прижавшиеся к земле. — Я знаю, что между нами было много недоразумений. Я поступал бесчестно с тобой, видел скрытые мотивы там, где их не было. Осознание пришло ко мне лишь после смерти, и я глубоко извиняюсь за все, что делал раньше. Шэнь Цинцю замерла, не зная, как ей сбежать. Лю Цингэ извиняется? Почему? — Что тебе наговорил Юэ Цинъюань? — потребовала она ответа. Сердце Хуа Юань дрогнуло и забилось быстро-быстро как у пойманной птички. — Ничего, — глухо сказал он, не поднимая головы. — Я многое обдумал. — Ты впервые использовал свой мозг и безрезультатно! Уж не знаю, что ты себе надумал, но у меня нет желания принимать участие в этом фарсе. — Мои извинения искренны. Я знаю, что ты не любишь пустых слов, поэтому дай мне возможность высказаться, — горячо продолжил Лю Цингэ и не обратил внимание на ее твердое «нет». — В прошлом я ошибочно предположил, что ты посещаешь бордель для плотских удовольствий. Я узнал, что был неправ. За это я прошу прощения. Что за чушь? Откуда бы он узнал об этом? Никто не расследовал истинную причину любви Шэнь Цинцю к борделям, иначе это было бы сказано в суде. Ци Цинци смотрела на нее с презрением до самого конца. Нет, никто не расследовал это. Догадка прошибла Шэнь Цинцю. Из-за чего Юэ Цинъюань решил вернуться за ней? Неужто он в кои-то веки решил поверить ей? — Также все эти разговоры о том, что ты губишь развитие своих учеников. Не пытаясь выяснить правду, я поверил им. Это недостойно поведения праведного человека, я приношу извинения за это. — Лю Цингэ, немедленно встань! — Моя смерть, — игнорируя все протесты, Лю Цингэ резко поднял голову, заглядывая в глаза Шэнь Цинцю со странным упорством. — Я погиб не от твоих рук. Ты пытался спасти меня до самого конца. — Но ты все равно умер! — горько воскликнула Хуа Юань. — Да, я умер. Жаль, что только смерть раскрыла мне глаза на свои прегрешения. Лю Цингэ слегка улыбнулся, его лицо на мгновение исказилось от непривычного печального выражения. Это поразило Шэнь Цинцю, и она замолкла, глядя на Лю Цингэ словно впервые. — Даже в пору ученичества, — продолжил говорить Лю Цингэ, вновь обретя спокойствие. — Я обвинил тебя в попытке убийства, хотя ты также пытался спасти меня от удара. Шэнь Цинцю побледнела. — Откуда ты узнал об этом? — Важно то, что я наконец узнал. Ты не отрицаешь, — заметил Лю Цингэ, но едва ли ей сейчас было дело до семантики. Шэнь Цинцю схватила Лю Цингэ за ворот и дернула вверх, силой заставляя его подняться. Ученик Байчжань вскочил на ноги, спотыкаясь, и рефлекторно дернулся в крепкой хватке. — Кто тебе рассказал о той миссии? — Шэнь Цинцю вгляделась в лицо тупого идиота. — Нет, стой. Кто бы ещё мог? Шан Цинхуа. Этот ублюдок тоже все вспомнил. Как он посмел? Видит бог, она оставила движения Шан Цинхуа без внимания, сосредоточившись на главной цели. Как оказалось, зря. Он и в прошлой жизни мутил воду, взять хотя бы эту чёртову книгу о приключениях Ло Бинхэ. Она не знала плакать ей или смеяться, когда впервые наткнулась на это низкосортное чтиво, посвященное истории роста полудемонического ублюдка, в которой Шэнь Цинцю была лишь карикатурным злодеем. Ей пришлось прочитать все, но она так и не поняла, откуда Шан Цинхуа получил некоторые сведения. Своему образу в книге Шэнь Юань даже не удивилась, в конце концов именно таким человеком она выглядела для большинства. Крыса не отвечала на электронные письма, и Шэнь Юань поняла, что тот решил игнорировать ее. Однако когда он всё-таки ответил, ей уже не было дела до какой-то книжонки. Пусть творит, что хочет, пока он не лезет к ней в душу. Однако похоже в третьей жизни Шан Цинхуа потерял весь страх. Видя, как гнев поглощает Шэнь Цинцю, Лю Цингэ осторожно взял ее запястья. Он хотел освободиться, но неожиданно обратил внимание на то, какими тонкими казались чужие руки. На самом деле, Лю Цингэ не задумывался глубоко о том, что Шэнь Цинцю притворяется женщиной. Не имеет значения, как выглядит этот человек, Лю Цингэ искал своего шисюна, и он его нашел. Пусть хоть в образе куртизанки разгуливает, сейчас он не настолько глуп, чтобы осуждать Шэнь Цинцю за это. Однако телосложение шисюна сильно отличалось. Они провели множество спаррингов друг с другом. Лю Цингэ помнил, что утонченный учёный был разве что чуть менее мускулистым, а в остальном не уступал ему. Ладони Шэнь Цинцю были такими маленькими в его огрубевших руках. Лю Цингэ слегка сжал тонкие пальцы и почувствовал, как в груди потеплело. — Что ты делаешь, животное? — наконец, заметила Шэнь Цинцю странное поведение шиди. С презрением взглянув на него, она вырвалась и отошла на безопасное расстояние. Упавший веер был поднят по дороге. Разговор с Лю Цингэ принес больше информации, чем она ожидала. Опустим его бредни с извинениями, она не будет думать об этом больше секунды. Но часть про Шан Цинхуа достойна внимания. Ей следует найти крысу и отбить желание лезть в чужие дела. — Ты уходишь? — спросил глупый идиот. Шэнь Цинцю закатила глаза. Должна ли она объясняться с ним? Конечно, нет. Оставив вопрос без ответа, Хуа Юань пошла навстречу Лао Гунжу, что стоял в отдалении. Она не знала, как долго он наблюдал за ними, и ей не нравилось, что это осталось незамеченным. По крайней мере, идиот не стал бежать за ней с криками, вероятно тоже обнаружив главу дворца.

***

Юэ Мингуан чувствовал себя уставшим. Нападение демонов посреди Конференции Альянса было чем-то беспрецедентным, никто ещё не осмеливался настолько, чтобы игнорировать сильнейших культиваторов. Конечно, Священный демон не был бедствием массового поражения, как Небесный, однако при желании первый мог существенно попортить всем жизнь. Четверть шичэна в ущелье Цзюэди, и тридцать учеников расстались со своими жизнями. Настоящее чудо, что Священный демон наткнулся на Лю Цингэ и Хуа Юань, которые обладали достаточной силой, чтобы дать ему отпор и не умереть. Новое поколение радовало их. Такие самородки, как Юэ Цинъюань и Лю Цингэ были признанными гениями, уже сейчас способные бросить вызов своим наставникам, однако помимо них был ещё ученик пика Артефактов, чьи изобретения превышали его уровень развития. Вместе с Шан Цинхуа они составили хорошую комбинацию. Гибкий ум главного ученика Аньдин не раз поражал Повелителей пиков. К сожалению, за талантом скрывался трудный характер. Юэ Мингуан не знал, как обстоят дела у остальных, но им с Сяо-шиди приходилось иметь дело с упрямством размером с гору. Скажите на милость, кто мог ожидать от спокойного и дипломатичного Юэ Цинъюаня подобной вспышки эмоций? И почему он не мог выбрать другой объект для своих чувств? Лидер секты Цанцюн подавил тяжёлый вздох, игнорируя взгляд своего ученика в сторону ученицы Хуаньхуа. Та, впрочем, с таким же успехом смотрела исключительно перед собой. Он мог бы похвалить выдержку молодой преемницы дворца, но не тогда, когда из-за нее Юэ Цинъюань готов был сорваться с цепи. Внешняя безукоризненность не могла обмануть наставника: он видел все маски своего ученика насквозь. Когда он узнал, что Юэ Цинъюань едва не сорвался в пропасть со своим отклонением ци, спокойствие покинуло его. Ситуация ухудшалось очевидным вниманием Лю Цингэ к той же Хуа Юань. Что произошло между ними? Как они вообще пересеклись и когда? Юэ Мингуан задумался. Эти двое, будучи сильнейшими в своем поколении, давно получили право выходить на миссии в одиночку. И часто пользовались этим. Казалось, что им медом намазано в мире смертных, так рьяно они брались за задания и пропадали на длительный срок. Может быть все трое заметили друг друга во время таких вылазок. Иного объяснения он не видит. На прошлых встречах едва ли интерес парней был настолько явным. С другой стороны, нападение демона также казалось странным. Что за цели преследовал Линьгуан-цзюнь? Хуа Юань некоторое время отбивалась от него одна, пока Лю Цингэ не пришел на помощь, но ее вид не намекал на тяжёлые травмы. Девушка не блистала на соревнованиях, занимая скромные места. Единственный раз они видели ее боевые навыки, когда Хуа Юань сражалась с Зубчатым кальмаром вместе с Мин Цинъи и Лю Цингэ. Но это было десять лет назад, ее уровень наверняка значительно повысился. Лао Гунжу не щадил слов, когда говорил о ней. Больше чем Юэ Цинъюань и Лю Цингэ лидера Цанцюн напрягали отношения между мастером Хуаньхуа и его ученицей. За столетие он повидал всякое. Лао Гунжу был старше, к моменту как поколение Мин заняло свои места, тот уже был известным в среде заклинателей. Тогда ещё молодой человек, а сейчас почтенный старец. Юэ Мингуан не думал, что он изменился за прошедшее время, но в последнее время его взгляды переменились. Нутром Юэ Мингуан чувствовал что-то неладное. И, судя по нежеланию шимэй контактировать с дворцом, не он один. Собрание глав четырех сект и нескольких маленьких закончилось после череды докладов и наспех составленного плана. Через месяц они должны увидеться, дабы скоординировать действия по мерам безопасности, а также ответного удара по Линьгуан-цзюню. Никто не желал оставлять демона безнаказанным за столь вопиющую выходку. Учитывая, что дата вознесения практически стучала во все двери, напоследок Мин должны обеспечить спокойные первые годы для своих детей. На выходе Юэ Цинъюань потребовал побудительного толчка, иначе так бы и застрял, глядя на уходящую пару в бело-золотой одежде. Юэ Мингуан предчувствовал грядущие проблемы со своенравностью ученика. Мало того, что он чуть не свёл всех с ума неожиданной вспышкой безумства духовной энергии, так ещё и проявлял несносность до конца. Никто не хотел отпускать его так рано с больничной койки, но Юэ Цинъюань сумел убедить их, с таким пылом бросившись защищать свое право стоять на двух ногах. Му Цинфан лишь развел руками, бесконечно уставший после лечения учеников. Поредевшая делегация Цанцюн нанесла рану на сердце. А вид детей, что не обнаружили в их рядах живых собратьев, лишь дополнил утрату. Цюндин погрузится в траур по погибшим, одновременно занятый усилениями защитных барьеров. Юэ Мингуан дал поручение всем Повелителям по усложнению программы обучения, в обязательном порядке включив ношение аварийных ракет. Когда приблизилась дата межсектового собрания, Юэ Цинъюань запросил аудиенцию. Вопреки ожиданиям, он не хотел пойти с шицзунем, но это не значило, что предложение Юэ Цинъюаня стало более комфортным для восприятия. Юэ Мингуан чувствовал себя слишком старым для таких эмоциональных скачков.