Мой великий и коварный Бог огня

Прохладный воздух пытался пробиться сквозь плотную шерсть и добраться до моего тела, остудив меня и забрав мою душу в тягучие знакомые воды Гьёлля. Я чуть съежилась, пытаясь согреться и тысячи раз пожалев о том, что рядом не было Бога обмана, который уже решил бы проблему с холодом, а после двинулась вместе с Уллем к одному из проходов. — Думаешь сюда? — я нахмурилась. — Не знаю, — пожал плечами Бог охоты, — Но из этого прохода тянет свежим воздухом, поэтому выход должен быть в этой стороне. Я слегка кивнула и принялась с Уллем идти в темень высокого туннеля, что недобро смотрел на нас своей неизвестностью. Как только мы попали во владения черного коридора, то за нашими спинами упала толстая стена, что заставила нас с Уллем отскочить и выхватить оружие, готовясь к атаке. Тишина шустро заменила дикий гул и внезапно под потолком загорелось множество темно-фиолетовых кристаллов, которые осветили туннель и появившуюся каменную стену. — Спокойно, — тяжело дыша, произнесли мои уста, а глаза пробежались по широкому туннелю, лоснящиеся стены которого отсвечивали свет кристаллов, — Просто выход закрылся. Переглянувшись с лучником, мы спрятали оружие и направились вперед. Каждый шаг отвечал эхом, которое, насмехаясь, сопровождало нас в глубины пещеры, что точно таила в себе опасность. В моей голове появился знакомый напряженный зуд, а пальцы бесконтрольно ухватились за подвеску, которая мгновенно наполнила меня родным теплом, что стало успокаивать и приводить в сознание, которое давало понимание почему я, несмотря ни на что, должна идти вперед. — Как думаешь, Хеймдалль здесь? — я нахмурилась, всматриваясь вперед и ожидая увидеть долгожданный выход. — Вполне возможно, — голос Улля был серьезным и напряженным, — Но знаю точно, что он будет огромной проблемой для нас. — Что ты знаешь о нем? Я за десять лет жизни в Вальхалле так ничего толком и не выяснила. — Рог Хеймдалля, как и Гунгнир, способен поглощать души, — Улль поправил колчан со стрелами, — Кроме того, Гьяллархорн наделяет владельца невероятной проницательностью, от чего кажется, что он видит каждого насквозь, а значит, вполне может предугадать следующий шаг противника. Поэтому сражаться с Хеймдаллем лоб в лоб - крайне опасно. Также сын Всеотца наделен острым зрением и слухом, — асгардец вздохнул, — Я видел однажды, как он поспорил с Тюром, что в одиночку сможет одолеть Дикую Охоту, ни разу не достав при этом своего копья или щита. — И? — я вскинула бровь в вопросе, хотя и так понимала, какой ответ стоит ожидать. — И пяти минут не прошло, как Дикая Охота покорилась силам Хеймдалля, — Улль опустил взгляд под ноги и покачал недовольно головой. Я вновь принялась осматривать каменный туннель, а голова стала наливаться страхом. Если Хеймдалль настолько опасен, то просто прийти и забрать рог не получится, значит, чтобы не говорил Локи, но у него точно должен быть план, как действовать, чтобы отобрать Гьяллархорн, а иначе, как сказал Улль, и пять минут не пройдет, как сын Одина сделает с нами тоже самое, что и с Дикой Охотой. Что ж, в крайнем случае, придется воспользоваться силой сердца Хельхейма и затащить Хеймдалля вместе с собой в мир мертвых, где уже Хель точно поглотит его, не позволив покинуть темных вод своей темной реки. Я шумно сглотнула, а перед глазами мелькнул засвет, который стал расти от каждого нового шага. — Кажется, это выход, — быстро произнес лучник. — Да. Будь начеку, Улль. Шустро перебирая ногами, я выскочила с Уллем из фиолетового туннеля, который, как и вход в него, тут же захлопнулся толстой плитой из камня. Глазам открылось квадратное серое помещение. Потолок в пещере был высоким, таким, что не было видного его конца. Пол состоял из четырёх рядов огромных плит, на которых были вырезаны руны, что были расположены в странном порядке и положении. — Лив, — обратился ко мне Улль, — Прежде чем идти к Хеймдаллю, мы должны полностью осознавать, что будет. Я свела брови домиком, разглядывая друга и толком не понимая о чем конкретно он говорит. — Я хочу сказать, — Бог охоты вздохнул, — Ты уверена, что это хорошая идея? Учла все риски? — Какая разница? Я иду туда, куда хочет Локи, чтобы ему помочь, Улль, — я продолжала непонимающе смотреть на Бога охоты. — Да, как и я. Однако, если Локи погибнет, то Всеотец получит то, чего так желает. Кроме того, — асгардец поджал губы, — Ты тоже пострадаешь. — Улль, — я вздохнула, — Локи, думаю, прав. Если ему предсказано погибнуть в час войны, то мы можем сделать что-то, чтобы этого не случилось. Избавиться от сына Одина, а с этим и обезопасить Локи в будущем. Ну и.. меня. — А если не выйдет? — лучник пожал плечами, — Что будет, если Хеймдалль убьет трикстера? Как тогда? Что будешь делать ты? Улль нахмурился, а его голос стал чуть громче, захватив помещение, которое нехотя впитывало слова Бога охоты и возвращало его речи гнусавым эхо. — Я молчал, но эта затея с рогом сразу показалась мне небезопасной, — лучник подошел ко мне чуть ближе и стал впиваться своими глазами в мои, — Ты ведь тогда остаешься без защиты и энергии Локи. Кроме того, сражаясь против Хеймдалля, Локи может выжить, но ты можешь погибнуть и что тогда? Гьяллархорн поглотит твою душу навечно, а у тебя ведь дочь. Ты готова вот так распрощаться с Энмирой? — Улль, — я поджала губы, а холод волной прошелся по моей душе, давая вполне конкретный ответ на вопросы моего товарища, — Мы уже здесь. Локи, наверняка, вместе с Хельблинди уже нашел Хеймдалля, если тот в этом убежище. Обратного пути нет. Я не оставлю Локи. И даже если мне придется пожертвовать собой, то я готова. — То есть готова вот так оставить Энмиру? — голос лучника был недовольным, а он вновь повторил неприятный вопрос. — Боги, Улль, — я нахмурилась, чувствуя возмущение, — Да я ведь иду на все эти риски ради Энмиры в том числе, — я опустила на миг взгляд, быстро пробежавшись глазами по полу, — Думаешь, мне так легко? Когда я была беременна, то Локи сказал мне, что наш ребенок даст нам с ним общую причину идти на эту войну и был прав, — я вскинула ладони, — И сейчас мои цели: отомстить Одину и возродить силу моего народа, не изменились. Однако к ним прибавилась еще одна. Я хочу, чтобы моя дочь жила в мире и спокойствии, которое создаст для нее ее отец, но лишь с моей помощью. И если для этого нужно будет пожертвовать своей душой, сражаясь против Хеймдалля, то я сделаю это, — я сглотнула, ощущая, что сердце сжимается в тиски, — А теперь прошу, прекрати рассматривать худший вариант, при котором Хеймдалль расправится с нами. И давай лучше думать, как нам избавиться от него, сохранив жизнь каждого. Я упрямо смотрела в темные глаза, что стали серьезнее, а в голове затрезвонило недовольство, которое дразнило вечное желание Бога охоты поставить под сомнение мою уверенность в поступках Бога обмана. Улль сжал плотно челюсть, покачав отрицательно головой и отвел взгляд. — Если ты переживаешь, что меня могу убить.. — Конечно я переживаю, Лив! — Тогда помоги мне не погибнуть! — я вздохнула, успокаивая себя, — Послушай, Улль, я понимаю, что ты волнуешься и хотел бы, чтобы я отступила. Однако я никогда не оставлю Локи, чтобы ты или кто-то другой не говорил. Я не заставляю тебя идти к Хеймдаллю. Ты ведь можешь просто уйти и все поймут. Однако не проси об этом меня. Повторюсь, я не оставлю Локи, чтобы он не задумал. Даже если его план безумен, даже если это будет самоубийство, то я готова на это пойти. Потому что я люблю его, потому, что он отец моей дочери и потому, что я уверена в том, что он сможет все исправить в лучшую сторону, понимаешь? Если я не буду помогать и доверять Локи, то Один доберется до нас. Он убьет Локи, убьет меня, а с нами Энмиру и мой народ. Поэтому да, не сомневайся, я учла все риски. Асгардец чуть встрепенулся, слушая мою речь, и слегка кивнул, от чего его глаза наполнились твердостью, а я лишь вздохнула, надеясь, что мне не придется вновь объяснять свою позицию столь эмоционально. — Ладно, — Улль посмотрел на меня снисходительным взглядом, — Давай доберемся до стража Мирового древа и отберем его проклятый рог, раз этого так желает Локи. Я слегка улыбнулась словам асгардца, а после благодарно закивала, понимая, что Бог охоты не оставит меня и вновь будет рядом, помогая мне сделать все для Бога обмана, даже несмотря на то, что не до конца принимает мою позицию. Успокоив рассудок и вобрав в тело еще больше прохладного воздуха, который щипал кожу, мы вновь двинулись в путь. Как только наши ноги ступили на каменные плиты, то они провалились под силой веса, заставив меня и Улля замереть. Я нахмурилась, быстро осматривая округу и чувствуя, что что-то не так. Внезапно по телу прошлась легкая волна, которая сообщила об опасности. — Прыгай! Я прикрикнула на лучника, который тут же отскочил в сторону, упав лицом в пол, а сама отпрыгнула назад, вдавив свое тело в стену, за которой был закрытый туннель. В ту же секунду громадный металлический стержень, на конце которого было множество острых шипов, выпал из оков темного потолка. Разрезая пространство, штырь пронесся в миллиметре от пола и врезался в другую часть потолка, вновь скрывшись от глаз. — Что это было? — голос асгардца был взволнованным. — Плиты. Мои глаза стали бегать по полу, в поисках нужных каменных кусков, и игнорируя вопрос лучника, на который не требовался ответ. — Что? — Улль встал, нахмурился и уставился, как и я, на плиты, — Думаешь, нужно нажать на них в определенном порядке? Я бросила взгляд вверх и осмотрела стены, одна из которых содержала в себе еле уловимые шероховатости, а под самым потолком заметила небольшие черные углубления, которые едва пробивались сквозь налет. — Я думаю, что в этих стенах есть разгадка того, что нужно сделать, — я тяжело сглотнула, — Пока мы угадаем порядок, то нас уже убьет это, — я кивнула в сторону потолка и того места, где исчез стержень, — Или что-то иное. Присмотрись, в верхней части стен есть едва заметные отверстия. — Из них полетят стрелы, — голос лучника стал напряженным. — Верно, — я чуть кивнула, — Кроме того, кажется, под слоем грязи на той стене что-то есть. Я взмахнула рукой и из камня выбился крупный гнилостный корень, конец которого стал биться о стену. Хлесткие удары крошили слои наростов грязи и старости, пока глазам не открылись древние руны Асгарда. — Вот же, — я нахмурилась, а после перевела взгляд на пол и стала внимательнее рассматривать рисунки на плитах. — Значит, загадка? — Да, — я кивнула, пытаясь найти из множества узоров что-то похожее на ответ, — Читай мне ее. — Мое платье голосисто, коле я по земле ступаю, — голос Улля был размеренным, — Но приходит час и над головами великих меня возносят темные мои доспехи. И улетаю я, увлекаемая водами черными, прочь от жизни и моего народа. И наряд мой, прощаясь, заберет глас певучий, чистым звучанием, когда я разлучаюсь и с землей, и с берегом, — лучник недовольно фыркнул, — И что это? Бог охоты призадумался, слегка начав мычать, а мой рассудок в бешенстве искал ответ на слова, которые были написаны старыми Богами. — Темные доспехи, — лучник вздохнул, — Ворон? — Нет, — я вскинула брови, найдя все плиты с рунами, которые составляли ответ на языке Асгарда, — Глупые загадки асов. Это душа. — Душа? Почему? — Потому что душа поет и живет с народом до тех пор, пока не попадает в черные воды Гьёлля, которые поглощают ее голос, — я хмыкнула, — Кроме того, на полу есть руны, которые, если соединить в правильном порядке, то образуют слово «душа» на языке асов, — я кивнула в сторону пола, — Смотри: третья, первая, вторая и вновь третья. В таком порядке мы с тобой должны наступать на плиты в этих четырех рядах. Делать это нужно одновременно, наверное. Я посмотрела на асгардца, который сосредоточенно осмотрел пол, а после слегка кивнул. Аккуратно подойдя к первому ряду плит, я позволила Богу охоты стать позади меня и обхватить руками мои плечи. Вобрав прохладный воздух и задержав его в легких, я ступила своей ногой на плиту и мгновенно рядом со мной оказалась нога асгардца. Мы замерли вместе с Уллем, готовясь сбежать, но округа оставалась безжизненной, как и мгновение назад. Собравшись, я обволокла наши ноги силой ветра, которая помогала аккуратно перепрыгивать с одной плиты на другую. Тяжело дыша, я знала, что Улль, как и я, готов в любой момент броситься в рассыпную, в надежде, что мы сможем отбиться от атаки, которая может начаться в любую секунду. Как только мои ноги соскочили с последней плиты и стали на другой конец помещения, то тяжелая волна дрожи, от которой тонкий слой пыли посыпался с потолка, охватила пространство. Я замерла, как и Улль, в ожидании. Секунда сменялась новой, а в висках пульсация усилилась, заставляя меня выставить ладони и, в случае чего, вырвать корни, которые должны будут отбивать от нас с Уллем многочисленные стрелы или другие виды ловушек. Вдруг каменные плиты прямо перед нами стали расступаться, неспешно открывая проход в новое помещение и позволяя выдохнуть с облегчением. — Ты молодец, Лив. Я чуть обернулась и кивнула, глядя на Бога охоты, который тепло мне улыбался, а его руки сжали мои плечи сильнее, наполнив меня доверием и поддержкой. Как только стены расступились и мы с лучником покинули комнату с плитами, то глазам открылось новое пространство, что было больше предыдущего, но круглым. Пол был из цельного куска камня, на котором не было и единой руны, стены вокруг были столь же скудными, украшенные лишь где-нигде ветвями трещин. Высокие потолки усыпали фиолетовые кристаллы, которые освещали пространство. В некоторых углах виднелись небольшие дыры, сквозь которые в помещение ветер задувал снежную пыль, что мелкими горстями опадала в разных местах. Впереди находилась арка, вход в которую преграждала решетка из толстых металлических прутьев, что были начищены, словно их установили здесь лишь минуту назад. — Как думаешь, тут тоже будут загадки и ловушки? — Вряд ли, — Улль прищурился, — Хеймдалль не любит повторяться. Я прошла немного вперед, внимательно осматриваясь и подмечая то, что вокруг не было никаких значимых зацепок. Мое дыхание стало скудным, а рассудок похолодел, пытаясь переварить то, что происходило со мной в данный момент. Неспешно шагая к центру комнаты, я пыталась понять как выбраться, но результата не было. — И что? Есть идеи? — я обернулась к Уллю, который замер почти у самого входа в круглую комнаты. — Нет, — Бог охоты отрицательно покачал головой, а после его темные глаза впились в стены. Час стал сменяться новым, и я принялась слоняться из стороны в сторону, подчиняясь желанию скорее выбраться. Однако выхода все не было, от чего легкая обреченность стала подступать к горлу напряженным комом, который смешивался с шустрым временем, что никак не помогало. Голову стало наполнять знакомое шипение, которое было совсем некстати: «Может Улль был прав? Идея такая себе, да и пройти вы не можете. Стоит хотя бы вернуться и отыскать другой способ найти Локи. Сколько вы с Уллем бродите по этой комнате, Лив? Уж скоро стемнеет, а вы застряли здесь и с места не двигаетесь битый час». Я нахмурилась, стараясь выбросить из головы мерзкий голос, а после взмахнула кистью и обхватила решетку своими корнями. — Что ты делаешь? — позади послышался голос Бога охоты. — Хочу, — я сжала кулак, крепче схватив металл силой ванов, — Пройти дальше! Я недовольно произнесла слова, а после стала с силой тянуть корни на себя. Напряжение сквозило во мне, а звук рвущихся волокон растений стал наполнять пространство. Мгновение сменялось новым, а я вырывала все больше и больше силы из земли Асгарда, надеясь побороть стойкость металла, но было тщетно. — Лив, — голос Бога охоты заставил меня вздрогнуть, — Это не сработает. Не трать на это время. — А что ты предлагаешь? Я чуть обернулась и недовольно уставилась на Бога охоты, который внимательно рассматривал что-то на одной из стен. — Послушай, кажется, это поможет, — Улль аккуратно коснулся своими пальцами чего-то в стене. Мгновенно небольшой камень под руками Бога охоты задрожал и плотное серое полотно втянуло его в себя. Лязгающий звук разрезал пространство, а решетка у входа в арку опустилась, отворив для нас проход. — Получилось, — довольно воскликнули мои уста, и я стала двигаться в сторону арки, желая наконец-то пройти дальше и найти Бога обмана, но не успела и дойти до нее. Шипящие и рычащие звуки наполнили пространство, нарастая с каждым мгновением. Я сделала пару шагов назад, а после чуть обернулась к Уллю, который сосредоточенно смотрел то на меня, то на темный проход. Внезапно темные глаза лучника расширились и он громко выкрикнул: — Драугры! Я обернулась и увидела наплыв мертвецов, которые с бешенством и жаждой плоти неслись в мою сторону. Мгновенно стрела Улля пролетела мимо меня, оставив после себя воздушный след и заставив время замедлиться. Острый серебряный наконечник сверкнул фиолетовым светом и моментально проткнул глаз одного из созданий, что скручено стало биться и визжать, нападая на своих же сородичей. Час тут же побежал вперед, нагоняя упущенное время, я выхватила меч из ножен, собрав все спокойствие в свой рассудок, и ринулась вперед, маневрируя меж нападающих на меня тварей. Сила ветра обволокла мое тело, а острие стало подрагивать в поисках добычи, которая сама шла в мои руки. Оббегая и подпрыгивая над мертвыми тварями, я взмахивала кистью и лезвие моего меча касалось серой плоти, что срубала с плечей драугров их мерзкие клыкастые головы. Град стрел Улля падал на тела созданий, что приближались ко мне, пытаясь захватить в кольцо, а сила моих корней добивала нечисть, позволяя мне чередовать атаки меча и светлого Сейда, который в Асгарде, в отличие от Муспельхейма, не требовал задействовать Ванахейм. Мгновение сменялось новым, а численность врагов то редела, позволяя сменить положение и место атаки или защиты, то увеличивалась, подавляя мои удары количеством, которое уменьшалось за счет поддержи Бога охоты и его точных выстрелов. Вдруг одному из драугров удалось прорваться сквозь этот вихрь из стрел, корней и рубящих ударов. Длинные лапы, которыми махало чудище, стали мелькать у моего лица, от которых я то и дело уворачивалась, попутно избавляясь и от других созданий вокруг, что натыкались на мое лезвие и острые концы корней. Подпрыгнув, сила ветра подкинула меня выше и я перевернулась в воздухе, пролетая над головой драугра. Мой взгляд встретился с мертвыми пустыми глазами нечисти, что вскинула голову высь, а дыхание замерло окончательно. Тяжесть наполнила мое тело холодным свинцом, а стрелка времени остановилась, позволив мне уловить силу тех, кто подчинялся старшей дочери Бога обмана. Я взмахнула мечом, прокрутив его в кисти, и пронзила острием лоб драугра, выбив сгустки крови и мозгов из его головы, что залили каменный пол, а после приземлилась на ноги, вырвала оружие из тела мертвеца и вонзила его в последнюю тварь, которая желала напасть на меня со спины. Тяжело дыша, я почувствовала, что пространство наливается мертвым спокойствием. Темная кровь нечисти залила пол и пропитала округу ароматом смерти. Я вытащила свой меч, который вырвал из драугра посмертный хрип, а после встряхнула оружие, сбросив с него остатки густой крови. — Лив, — ко мне подбежал Улль, надевая попутно свой лук на плечо, — Ты как? — Все хорошо, — я чуть кивнула, вставив меч в ножны, — Давай идти вперед, ладно? Слишком долго, Улль. Мы уже должны были найти Локи и Хельблинди. — Конечно, как скажешь. Оставив позади павших созданий, мы вновь двинулись с Уллем в путь, покидая круглую комнату и проходя темную арку. Постепенно, когда время стало перебираться мелкими шагами, то все вокруг стало меняться, наполняясь теплом, мягким светом свечей и еле уловимой жизнью, которая поглотила аромат смерти и создала ощущение, что не было тех ловушек и встречи с мертвыми. Покинув пространство арки, мы попали в длинный холл, по центру которого находились крупные деревянные двери, что были украшены образом статного ясеня. Сделав шаг в сторону дерева, оно стало неспешно отворяться, наполняя округу легким скрипом. Когда мы с Уллем переступили порог новой комнаты, то я замерла, выдохнув от того, что глазам предстала жизнь, которая подсказывала, что здесь и должен быть Локи. В крупном помещении находилось два больших очага, что наполняли пространство теплом. Хлопковые ткани висели под потолком, соединяя меж собой деревянные навесные подставки под свечи, желтые свет которых смешивался с свечением небольших фиолетовых кристаллов. По бокам комнаты стояли резные лавки и валялись меховые шкуры, на которых находились полураздетые девушки, лицо которых были украшены рунными рисунками Асгарда. Еле уловимая мелодия дудки звучала на фоне, придавая всему атмосферу своеволия и разнузданности. В самом центре находился небольшой стол, усыпанный флягами из-под меда и закусками из орехов и сушеных ягод. Вокруг столешницы крупным кольцом стояли громадные лавки, обитые плотным слоем льна и парчи. За одной из лавок сидел знакомый златокудрый Бог, который попивал мед и поглаживал одной рукой голову голой девушки, сидящей у его ног и желавшей коснуться рога, что был рядом с божеством. По обе стороны от Хеймдалля находились два брата-йотуна, которые, видимо, все то время, что мы с Уллем пытались сюда попасть, были вместе с сыном Одина. Хельблинди напряженно сжимал свои тонкие губы, которые были белее обычного. Его змеиный взгляд был сосредоточенным, а сознание, казалось, покинуло Асгард и вернулось в родные земли Хельхейма. Локи сидел расслаблено в отличие от своего брата. Одной ладонью Бог обмана держал кубок с медом, а вторая его рука лежала на спинке лавки. Трикстер, слегка ухмыляясь, что-то неспешно говорил Хеймдаллю, который внимательно слушал речи йотуна, продолжая играть с волосами девушки, что словно обезумела от вида Гьяллархорна. — А вот и дорогие гости, — вдруг, взбодрившись, произнес сын Одина, взглянув на нас с Уллем своими пронзительными темно-фиолетовыми глазами. Локи обернулся, встретившись со мной взглядом, а после мгновенно исчез и оказался между мной и Уллем. — Золотко, — рука плута обвилась вокруг меня и он стал вести меня к Хеймдаллю, — Наконец-то. Я смотрела на лицо йотуна, янтарный взгляд которого был направлен на стража Иггдрасиля, а мое сердце стало дрожать от понимания, что я могла явиться, а Бог обмана был бы уже мертв. — Со мной все хорошо, — словно прочитав мои мысли, произнес трикстер, а после быстро осмотрел меня, — Ты цела? Я ничего не ответила и лишь кивнула, понимая, что Локи и так знает ответ на свой вопрос, ведь его кольцо передает все то, что со мной происходит. Постепенно приближаясь к лавкам в центре комнаты и пытаясь собрать все силы и сосредоточиться на происходящем, я нахмурилась от того, что на языке бился лишь один вопрос. — Локи, — тихо прошептали мои уста, — Что мы делаем? — Как обычно, золотце, — губы Бога обмана сложились в легкую ухмылку, — Вы доверяете мне. Я сжала плотно губы, а сознание стало серьезнее в понимании, что отсчет времени пошел и нужно быть готовой в любой момент помочь Богу обмана. — Что-то вы долго, — пробурчал змеиным голосом Хельблинди. — О, они, наверное, — подал голос хозяин убежища, — Попали в сети моих развлечений. — Так и есть, — серьезно ответил Улль, присаживаясь рядом со старшим братом Бога обмана. Локи усадил меня рядом с собой, вновь взялся за кубок, а второй рукой продолжал крепко придерживать меня, мягко поглаживая и успокаивая этим простым движением. — Меда? — произнес Хеймдалль, пристально осматривая меня. — Она не пьет, — ответил Локи, а я лишь кивнула, соглашаясь со словами трикстера. — Может, тогда угощений отведаешь? — страж Мирового древа ухватился за дощечку, на которой лежали сушеные фрукты и орехи. — И не ест, — вновь вместо меня заговорил Бог обмана, который отпил сладкого напитка. — Что ж — улыбаясь, произнес Хеймдалль, — Понимаю. И как же вам мои развлечения? — Хеймдалль прищурился своими фиолетовыми глазами, что сверкали, словно звездное небо. — Ты о загадке с ловушками и о драуграх? — я сосредоточенно осмотрела мужчину, который вскинул светлые брови, — Ну, они были скучными и слишком глупыми. Сбоку послышался легкий смешок, привлекший мой взгляд. Я посмотрела на Локи, который ухмыльнулся, слушая мои слова, а внутри все стало трепетать от мнимого спокойствия, которое витало вокруг и пыталось создать атмосферу беззаботности. — О, Локи, да твоей деве не угодишь, — мгновенно выпалил Хеймдалль. — Чистая правда, — трикстер чуть кивнул, а после прижал меня к себе чуть сильнее, от чего я ощутила, как приятный аромат хвои и меда окутал меня, — Лив привередливая. Видать, кровь вечно недовольных валькирий бушует, но что поделать, — йотун хмыкнул, — Приходится выкручиваться. Такова участь каждого мужа, угождать девам. Хеймдалль широко улыбнулся, осмотрев меня и Локи, а после слегка кивнул и перевел свой взгляд на асгардца. — Что ж, попытаюсь проявить свое гостеприимство хотя бы здесь. Улль. Сын Одина приподнял бокал, а после кивнул и Бога охоты мгновенно окружило множество девушек, что стали кокетливо смеяться, трогать мужчину и что-то нашептывать ему на ухо. — Я знаю, что ты у нас стойкий, но все же позволю себе предложить тебе лучших из моих девиц. После того, как ты попал в немилость моего отца, наверняка приходится скитаться по дешевым девкам. Другие вряд ли хотят спать с тобой, верно? Я шумно сглотнула, бросив взгляд на лучника, который хмуро смотрел на Хеймдалля, игнорируя девушек и слова хозяина. Напряжение стало сквозить в округе сильнее и казалось, что еще мгновение и пространство прорежет искра молнии, которая атакует каждого. — Итак, Локи, — златокудрый мужчина обернулся к Богу обмана, поняв, что ему не дождаться никакой реакции от асгардца, — Раз теперь все в сборе, как ты и хотел, а я проявил свое гостеприимство со всех сторон, то можно перейти к делу, — Хеймдалль тут же оттолкнул от себя девушку, которая отползла в сторону и припала к ногам Бога охоты, — Я знаю, что ты пришел за Гьяллархорном. — Ну раз знаешь, — йотун невозмутимо отпил из кубка. Хеймдалль на миг встрепенулся, а после чуть поджал губы и вновь уставился на меня. — Хотя, нет, — настроение стража вдруг сменилось, от чего его глаза засветились, — Все же, я груб. Перед делом, хотел бы уделить еще внимания твоей ненаглядной деве, с которой ты так носишься, — сын Одина покачал указательным пальцев, указывая на меня, — Мне интересно, Лив, как поживает твоя славная дочурка, не расскажешь? На кого она больше похожа, а? Хеймдалль ухмыльнулся, а я чуть вздрогнула, чувствуя, что слова об Энмире могут выбить из меня спокойствие, которое и так было мнимым. — На Локи, — твердо выпалили мои уста, — Моя дочь - копия своего отца, Хеймдалль. Сын Один вдруг выпрямился, прищурившись, а Локи сильнее сжал ткань моей накидки, от чего напряжение мигом спало, подавленное силой Бога обмана. — Значит, — златокудрый Бог посмотрел своими темно-фиолетовыми глазами на трикстера, что продолжал невозмутимо пить мед, который, судя по довольному лицу плута, точно был из вымени Хейдрун, — Она не похожа на твоих славных отпрысков от Ангрбоды, Локи? — Получается, что не похожа. Йотун пожал плечами, а после отставил опустевший кубок. Внезапно Локи убрал свою руку от меня и наклонился вперед к сыну Одина. — Наша с Лив дочь - обычное божество. Такая же, как были мои сыновья от Сигюн. Трикстер выпрямился, а после на миг бросил на меня взгляд и щелкнул пальцами, от чего очаги с костром в помещении стали гореть сильнее, наполняя пространство еще большим теплом, что стало согревать меня. — Помнишь Сигюн, Хеймдалль? Голос Локи стал лукавее, а я вдруг встрепенулась и впилась в лицо Бога обмана, чей взгляд пропитался злостным коварством. — Хорошенькая была Богиня, — ухмылка на губах Локи стала явнее, — Во всех смыслах, Хеймдалль, если ты понимаешь о чем я? Хотя, нет, вряд ли понимаешь. Сигюн же была только моей до самой своей смерти. Лицо сына Одина изменилось. Казалось, что вся наглость и язвительная острота исчезли, а на смену им пришла злость и неприязнь. Хеймдалль нахмурился, а его глаза стали чернеть, как и свет от кристаллов, что стали погружать пространство в тень, позволяя лишь свету свечей и огня бороться с нарастающей тьмой. — Сигюн, да? — голос стража Мирового древа был напряженным и глухим, — Ну, раз ты сам вспомнил, плут. И раз сам пришел ко мне, то не стоит тянуть. Мне кажется, что будет честным, — Хеймдалль чуть вздернул нос, от чего его золотистые кудри вздрогнули, — Сделать примерно тоже, что сделал ты когда-то. С поправкой на предсказание, конечно. — То есть? Голос Бога коварства стал хитрым и приторным, а сам он будто наполнился силой своей стихии, что стала постепенно захватывать пространство. — Сначала я убью тебя, Локи, а потом заберу себе твою Лив.