dying light aikon drabbles

Эйден никогда не видел Хакона настолько взволнованным. Если бы это было возможно, он сейчас мог бы своей энергией обеспечить электричеством весь город на несколько дней, и это так странно ощущается. Что до самого пилигрима — то есть, новоиспечённого Ночного бегуна, пардон — как такового волнения он не чувствует. Внутри что-то приятно свербит от понимания, что впервые в его скитаниях по миру обнаружился какой-то адекватный смысл. Впервые он будет по-настоящему нести пользу и себе, и окружающим. Впервые он по-детски ждёт и уверен в завтрашнем дне. Но это ещё не повод так подскакивать с козырной постели с допаденческим набором подушек и белья, поэтому юноша только кутается уютнее и снова закрывает глаза. У Хакона, бедняги, от нервов развязывается язык сильнее обычного, но парень не против. Он только лежит на кровати и слушает вполуха, параллельно витая где-то в своих мыслях. — Давай, одевайся, скоро выходить будем, — Хакон садится рядом с ним на кровать и просовывает холодную руку под одеяло, оглаживая внутреннюю сторону бедра. Эйден фыркает и ёрзает, потому что неприятно. Внизу гудит толпа, слышен звон какой-то посуды. Какие-то изверги бьют стеклянную, случайно уж или нет. — Нет, если ты не уверен или передумал, то просто скажи. — Я, нет… — Эйден высовывается из-под складок, — я взволнован — не так как ты, но взволнован — и немного хочу спрятаться и никуда не идти. Они… все будут смотреть на меня. — О-о, наш малыш боится внимания? — подкалывает его Хакон и с удовольствием проходится рукой дальше, по подтянутому животу, ребрам, заходит на ключицы. — Да, форма, — он указывает на костюм у шкафа, — определенно тебе подойдёт. Будешь отбиваться от поклонниц и поклонников. — Бля… — Эйдену смешно, потому что какие ему поклонники, когда у него сидит тут такой прекрасный молодой человек преклонного возраста и раззадоривает его своими прикосновениями. Но вместе с тем он помнит, что кто-то действительно метил в его койку или сердобольную любящую помогать всем и вся душу — поэтому доля правды здесь есть. — Только этого не хватало. Давай ты просто не будешь от меня отходить и смотреть вот этим своим взглядом, когда все холодеет внутри? — Я тебе что, мальчик по вызову? — Нет конечно, ты уже давно не мальчик. — Получишь щас. — На правах кого ты хотел бы? Быть? — осторожно спрашивает Эйден. И вспоминает, что пора бы начать одеваться, поэтому встаёт и умывается над бочкой. — Ну, вариантов-то немного. Когда Эйден убирает полотенце от лица, то замечает, какой Хакон серьезный и красивый в этой своей форме. — Да ладно, и так весь Вилледор знает, что у нас с тобой… — он переходит на шепот, — amour. Молодой бегун наблюдает, как на лице Маттиаса расплывается глуповатая улыбка. И не знает, как так получается, что с каждым днём он любит этого человека все сильнее. — En tant que bien-aimé, alors. — Oui, — Эйден тем временем уже нарядился, только стоит в носках. Хакон не может отвести глаз. Парень скептически осматривает себя в зеркале. — Такой ты красивый у меня. Эйден уже давно не краснеет от подобного (если только самую малость), но соглашаться не спешит. Хакон знает, что рано или поздно он своего добьется и убедит пацана в этом. — Мне только не нравится, — юноша указывает на неряшливо лежащие отросшие волосы, — вот это. Не вписывается. — Я, мои умелые руки и работающая машинка в твоём распоряжении, — у Хакона начинают чесаться руки и нарастает огонек к глазах. Эйден оглядывает его голову словно впервые. — А ты думаешь, откуда у меня такая пиздатая прическа? — Маттиас крутится вокруг своей оси и оглаживает короткие волоски, не задевая хвостика сверху. — Сделать тебе так же? — Мне не пойдет. — Ещё как пойдет. И всегда можно налысо. — Спасибо, это воодушевляет. — Не ссы. Хакон любовно усаживает парня на стул, кладет старое полотенце вокруг шеи, потом роется где-то в ящике и являет миру ту самую машинку. Эйден напрягается, но пути назад уже нет. Ладно, не так уже все и плохо, думает он, когда подглядывает на себя в зеркало. Хакон старательно колдует над его головой, аж прикусывая губы от концентрации, и пилигрим готов сидеть так вечно. Тем более что машинка так успокаивающе шумит над самыми ушами. Колдуэлл почти проваливается в дрёму, когда жужжание прекращается, а мужчина убирает полотенце и усиленно дует на шею парня. От этого немного щекотно. — Ну??? — Хакон взволнованно ждёт вердикт и протягивает юноше кусок зеркала, обмотанный изолентой по краям. Эйден смотрит на себя в основное зеркало, потом в этот кусочек сзади. Странная хуйня, но улыбка сама собой появляется на его лице. — Ты просто волшебник. — Да, чему только не заставила научиться жизнь… — задумчиво отвечает бегун. Эйден встаёт, отряхивается и поправляет и без того ровно сидящий костюм на Хаконе. — Я думаю, мы готовы. Я — так особенно. — Теперь за тобой точно приударят, — театрально вздыхает мужчина. — Ты же знаешь, я им в лицо приударю, — успокаивает его Эйден. Хакон хитренько улыбается, представляя недовольную рожу Хуана. Пусть обзавидуется.