dying light aikon drabbles

Вилледор, по ощущениям, живёт свою лучшую постпаденческую жизнь: о существовании Вальца теперь только байки и ходят, мир среди населения какой-никакой поддерживается, возрождённые Бегуны цветут и пахнут, заражённые потихоньку истребляются, и вроде бы даже есть какой-то свет в конце туннеля. Прямо что ни день — то праздник. Иногда даже появлялось время, чтобы лениво потупить в «Глазе» за бутылочкой чего-нибудь и послушать местные сплетни. Это Эйден с Хаконом и сделали. Многолюдно и шумно, разномастные запахи, звон посуды — почти что второй дом. — Эй, слыш, Хакон! Хакон вопросительно и полунеодобрительно переводит взгляд куда-то в сторону голоса из толпы, мол, чё надо. Эйден делает примерно то же самое. — Да я, это, хотел узнать… — тут Хакон приготовился услышать какую-нибудь херню судя по тону, которым это было сказано, и едва заметно вздохнул. — Ты… ну… теперь везде будешь с собой своего пиздюка таскать? Вы, типа, в дочки-матери играете? Пилигрим, ты называешь его «папочкой», да? — оравшего было не разглядеть, но судя по манере разговора тот уже изрядно налакался и нёс что попало, лишь бы поднять шумиху. Толпа постепенно перестала гудеть, и все с интересом уставились на оппонентов. Видит бог, Хакон пришел сюда просто приятно провести время со своим парнем и уж точно в его планы не входило устраивать зрелище на потеху народу, но он вдруг почувствовал, как внутри закипает раздражение. На дворе ебаный конец света, можно хоть сейчас не лезть никому в трусы, в конце-то концов?! Бегун глянул на Эйдена, плотно сжимающего его руку в своей, и это неплохо так успокоило. То, что он не отстранился, а наоборот. Колдуэлл явно был не в восторге, но в целом изучал буддистское спокойствие. Если Хакон его хоть немного знал — а он знал Эйдена как облупленного — ничего хорошего ожидать не стоило. Лучше всего было бы начинать бежать. Хакон сжал его руку, подушечкой большого пальца погладив кожу, и успокаивающе посмотрел в глаза. Эйден слегка улыбнулся и кивнул ему, а потом аккуратно отстранился и пошел вперёд в сторону голоса. Толпа совсем затихла и расступилась в ожидании представления. В небольшой кучке явно выделялся один индивид, и — к этому моменту Эйден худо-бедно разбирался в тонкостях человеческого поведения — тот уже успел присесть на очко за ту небольшую паузу, пока они с Хаконом обменивались невербальными сигналами и ничего не происходило. Парень приблизился и посмотрел в бегающие глаза. — Повтори. Я не услышал. — Говорю… — Да? — Эйден подошёл вплотную. В его взгляде царила безмятежность, и он как будто бы собирался обняться и провести время за приятной беседой. Мужик (незнакомый Эйдену, кстати) ожидаемо ничего не ответил, а только мямлил что-то и аккуратно пятился. Народ перешептывался. — Знаешь, — пилигрим смахнул невидимую пыль с его плеча в потасканной джинсовке, — мой отец, — это словосочетание он выделил особенно явно, — едва не уничтожил этот город к хуям собачьим. У меня пока желания повторить не возникало, но, как говорится, ещё не вечер. Я понятно выражаюсь? Тот закивал и попятился в открытую. Не то чтобы им руководил животный страх или ужас, просто… здесь все знали, на что способен Эйден, какой он сильный, выносливый, безбашеный даже и вдобавок может иногда превращаться. Если и этого не хватило, то и сторонников и приятелей у него было достаточно. Хуана хотя бы взять. Люди одобрительно загудели и заулюлюкали, несколько человек по-дружески похлопали Эйдена по спине, пока он шел обратно к Хакону. Они уселись на барные стулья, и Маттиас жестом заказал выпивку. — Что? — Эйден слегка улыбался своим мыслям и не сразу понял, что на него смотрят в упор. Хакон не отводил взгляда, преисполненого гордости вперемешку с удивлением. Только мужской скупой не хватало. — Красиво, — он довольно усмехнулся улыбаясь. — Ты его просто уделал. — Идиот, — Эйден хихикнул и цокнул, прикрыв глаза и сделав глоток пива. — Пусть спасибо скажет, что я сегодня добрый. — Ну, кстати, знаешь, насчёт «папочки»… — Хакон! — тот получил недовольный тычок в ребро. — Да ладно, я пошутил. Эйден придвинулся ближе и положил руку за его шею.