***
«Не может быть таких совпадений, — повторял себе Харучиё. — Зная ее положение, она не стала бы искать со мной встречи». Боковым зрением он заметил какие-то движения на соседнем диване. «Неужели она уже ушла?» Услышав звук закрывающейся двери, Харучиё вскочил с дивана и чуть ли не кинулся на Риндо с допросом. — Это кто была? — от нетерпения подрагивал его голос. — Ты о той девчонке что ли? — специально дразнил его Риндо. — Да, блять! Ты можешь просто ответить без лишних вопросов? — срывался на крик розоволосый. — Ладно-ладно. Не психуй. Она младшая сестра Ханато. Мы будем с ним вести ближайшие переговоры насчет территорий. А та девка одним своим словом может изменить его мнение в случае чего. Она имеет немаленькое влияние в том клане. Широ Кайто. Запомни имя и не перепутай при встрече. «Уж я-то не перепутаю», — улыбнулся своим мыслям Харучиё. Двинуться за ней он мог, но вот, что сказать при встрече… Харучиё простоял на том же месте добрых пятнадцать минут, не решаясь сделать и шагу. В голове снова возник ее образ в тот самый день, когда они с Сенджу пришли поиграть с ними в комнате. А после их первый поцелуй; как они спали в одной кровати и обнимали друг друга… Эти воспоминания быстро рассеяли все его сомнения и переживания. Пускай она разочарована в нем, пускай скажет, что ей противно быть рядом. Но он хотя бы сможет увидеть ее спустя столько лет. Наконец.***
Харучиё уверенно вышел из вип-комнаты и столкнулся с одним из подчиненных Хайтани. То, что он увидел в ту секунду, заставило Акаши отстраниться и дать волю Бешеному Псу Санзу. Тот парень нес Кай на руках, явно без толики добрых мыслей в голове. Харучиё прекрасно понимал, о чем эти двое в тот момент думали. На их лицах было все написано. Выглядело так, словно Санзу — злая мачеха, застукавшая своих детей за кражей. Если быть откровенным, то в поступке тех двоих не было ничего удивительного. Они из «Бонтен» — хотят девушку, значит берут девушку. Был бы это кто-то другой — Харучиё бы даже не остановился. Но это была самая ценная девушка в жизни Санзу, и трогать ее другим, значит молить о скоропостижной смерти. Глаза Харучиё залились кровью. Опасность от этого человека была ощутима даже кожей. Секунда. И дуло пистолета Санзу смотрит на светловолосого. — Опусти ее на пол, — прорычал Харучиё, готовый разорвать тому глотку голыми руками. Парень сделал то, что ему велели, а Кай прислонилась к стене, пытаясь успокоить собственный разум и тело. Четырнадцать выстрелов прогремело на весь клуб. Санзу почти никогда не пользовался глушителями: ему нравился вопль людей, услышавших звуки стрельбы, а еще нравилось чувствовать контроль над ситуацией, которую он же и создал. Харучиё, наступая на мертвые тела, подошел к Кай. Она подняла на него глаза, и их взгляды встретились. Спустя пять мучительных пустых лет. Они смотрели друг на друга с диким упоением, наслаждением и страстью. Музыку, от которой вибрировали стены, эти двое уже не слышали. Мир, в котором они живут и людей в нем, для них в тот момент просто не существовало. Харучиё медленно коснулся пальцами ее лица. Провел теплую дорожку по девичьей коже и тяжело выдохнул. «Она не отстранилась, — ликовал он внутри себя. — Неужели, увидев меня Такого, она все еще желает моих касаний?» Под подушечками пальцев Харучиё ощущал ребристую поверхность. Шрам. Их общие воспоминания. Когда она закрыла его собой и получила не меньше… Свои шрамы Харучиё считает уродливым клеймом. Но шрам Кай бесспорно прекрасен, как и любая другая часть ее тела. Он искренне верил в это с того самого дня, когда ей зашивали щеку в больнице. Кай смотрела на него полуприкрытыми глазами и тяжело дышала. От каждого его прикосновения возбуждение лишь увеличивалось. И это уже было невыносимо. Кай прижалась к его крепкому телу своим и, почти что хныкая от нетерпения, прошептала ему на ухо: — Хару, умоляю, сделай что-нибудь с этим. От тепла ее тела и ласкового «Хару» свинец разлился где-то в районе живота парня. Он прекрасно понял, что она подразумевала под «этим». Но найти таблетки, понижающие уровень возбуждения, гораздо труднее, чем ту же виагру. Никто таких и не искал никогда в этом клубе. Почти всегда все доводили ее действие до завершения физиологическим путем, медикаментозным — никогда. Оставлять девушку здесь Харучиё, разумеется, не собирался. В этом гадюшнике только пить и трахать шлюх можно. Кай здесь совсем не место. Он, обнимая стан девушки, прижался лицом к ее пряно пахнущим волосам и спросил: — Ты сможешь идти? Она не ответила, но ее трясущиеся колени сделали это за нее. Харучиё охватил ноги Кай и закинул ее себе на плечо. У входа в клуб стояла уже готовая машина. Водитель минивэна любезно открыл им дверь, а после помчался обратно на переднее сидение. Это был его первый день, и он уж точно не ожидал, что прийдется везти самого раздражительного и агрессивного представителя «Бонтен». Кай легла животом на колени парня, не прекращая тереться об него. Харучиё не нужна была никакая виагра, чтобы завестись. Учитывая, как красиво обтянулся ее зад в этих тканевых черных шортах, его член готов был в ту же секунду взорвать машину. Харучиё уже не выдерживает и, приложив немало силы, ударил ее по ягодице. — Хватит делать это, тупица-Широ. Иначе мы никогда, блять, не доедем, — прошипел сквозь зубы. Кай тут же притихла. Даже двигаться перестала. «Я обидел ее что ли? — задумался Харучиё. — Блять… Она же просила не называть ее «тупицей». Но мы же были детьми. Неужели ее до сих пор это задевает»? Парень запустил руку ей в волосы, мягко массируя кожу. — Кай, — нежно шептал он ей, — прости меня. Извинялся он за оскорбление или за то, что не пришел за ней, — не важно. Эти слова просто требовались в ту секунду, вернее, Харучиё посчитал, что это будет правильным, и не ошибся. Кай развернулась на спину и смотрела на него снизу вверх. От ее взгляда в груди становилось жутко тесно. Словно сердце раздувалось и уже не вмещалось в грудную клетку. А ее касания… То, как она водила своими пальцами по его губам и шрамам, заставляло волну мурашек окатить его кожу снова и снова. Ее Губы. Он с ума сходил по ним. Что в них было особенного? В детстве Харучиё казалось, что сладкий вкус ее губ — единственная причина, по которой он тайком решил ее поцеловать. Но дело было даже не в послевкусии, а в человеке, чьи губы он целовал. Харучиё ведь даже не ест сладкое, с чего бы ему нравилась сладость от леденцов на ее коже…***
— Санзу-сан. Мы приехали, — раздался дрожащий голос водителя. Харучиё был так прикован к Кай, что даже не заметил, как машина остановилась. Он подхватил девушку на руки и вышел из салона. Кай до боли сжала кулаки, чтобы переключиться от уже ненавистного для нее чувства возбуждения. Харучиё занес ее в свою комнату и уложил на кровать. «Если она уснет, то к утру действие препарата должно прекратиться», — рассуждал он, собираясь поискать на первом этаже снотворное. Не успевает Харучиё закрыть за собой дверь, как девушка намертво впечатывается в его спину. — Не уходи. Прошу, только не уходи, — шептала она ему в плечо, вызывая у парня неподдельное удивление и даже радость. Как же он хочет ее. Именно в этот момент. Именно сейчас. Но он не хочет, чтобы она возненавидела его утром. Возможно, омерзения нет сейчас, но оно может появиться на ее лице после отрезвления. Нежный поцелуй в пульсирующую венку на его шее, и Харучиё тут же срывается. Подхватив Кай под ноги, он уложил ее обратно на кровать, а сам навис сверху. — Мне жарко, Хару. Раздень меня, — чуть ли не простонала Кай. Харучиё еле сдерживал нервный смех. — Что ты, блять, со мной делаешь, Широ… Резкий рывок, и пиджака с кофтой уже нет. В прямом смысле. Он разорвал их на Кай. Шорты беспощадно были выброшены к рваным лоскутьям на полу. Казалось бы, еще вчера, Харучиё не знал, что будет делать, если вдруг встретит Кай. А сейчас она лежит под ним в кружевном белье и буквально умоляет прикоснуться к своему телу. Санзу вплотную приблизился к лицу девушки, параллельно поглаживая ее живот. Кай смотрела из-под полуопущенных век в безмолвном приказе. И Харучиё прекрасно понимал, что конкретно она хотела. Поцелуй. Санзу игриво касался кончиком своего носа ее носа, не давая губам коснуться. Он дразнил не только ее, но и себя. Губы Кай так манили, что самому было трудно держаться. Кожа девушки покрылась маленькими мурашками, когда влажные губы Санзу коснулись ее ключиц. Он лизал и посасывал кожу, оставляя следы своей любви на ее теле. Харучиё невесомо прошелся пальцами под внешним краем кружевной ткани. Кай автоматически хотела сомкнуть колени, но тело парня меж ее ногами не давало ей этого сделать. Внезапно Харучиё впился в губы девушки, одновременно перемещая пальцы к ее самой чувствительной зоне. От неожиданности Кай ахнула прямо в поцелуе. Харучиё, не закрывая глаза ни на секунду, наблюдал за каждой сменой эмоций на ее лице. Стоит ему провести своими холодными пальцами меж половых губ, как девушка начинала тихо постанывать и крутиться в разные стороны. Харучиё нравилось ее лицо в тот блаженной момент. Ресницы мелко подрагивали; распухшие от продолжительных поцелуев, красные губы выглядели особенно соблазнительно с того ракурса; темные брови сошлись домиком, как у милого щенка, которого каждый ребенок хотел забрать себе. Сегодня таким «ребенком» оказался Харучиё. И он не просто хочет забрать этого «щеночка» — он точно знает, что заберет. Кай с самой первой встречи, всегда, была его. Только его. Эти губы, глаза, темные волосы с белоснежными прядями, что так напоминали его собственный цвет, — все принадлежало ему. Она же сама выбрала его. Она позволила ему так думать. Собственно, и Кайто не собиралась мириться с соперницами. Девушка еще вернется к этому, но уже утром.