***
— Ты собираешься убить моего брата? Вопрос, сошедший с уст Кай, показался Харучиё странным. Для него ответ казался очевидным, и он не понимал, что хочет услышать от него девушка. — Разве ты не желаешь этого? — осторожно спросил он, перебирая темные и светлые волосы Кай. Та отпрянула от груди Санзу и взглянула ему в глаза. — Я никогда не желала смерти Ханато. И ты не имеешь право решать жить ему или нет. Настроение Харучиё в момент испортилось. — И кто мне запретит, а? Давай лучше начнем с другого? Сколько ты сама жизней забрала, Широ? — еле сдерживая накатившую агрессию, спрашивал розоволосый. — Нам не стоит продолжать этот разговор — поругаемся. Кай пересела с колен парня на диван и отвернулась от него. Харучиё сверлил ее раздраженным взглядом и молчал. Заметив, как она пытается прикрыться, оттягивая футболку вниз, настроение снова неожиданно переключилось. Он даже улыбнулся. Все-таки она к нему еще не привыкла, а вот с братом жила последние несколько лет. Разумеется, хочешь не хочешь, привяжешься. Харучиё поднял одежду девушки с пола и сел у ее ног на корточки. — Знаешь, — просунул одну ее голень в шорты с трусами, — я бы хотел, чтобы ты так же волновалась за мою жизнь. Кай от недовольства вскинула брови и уже собиралась возразить, как Харучиё опередил ее. — Я не могу обещать сохранность твоего брата. Но пока он не трогает нас, я не трогаю его. Согласна? Кай встала с дивана, и Харучиё натянул полностью на ее ноги одежду. — Разве у меня есть выбор? — смотрела на него снизу вверх Широ. — В этом вопросе — нет, — хитро улыбнулся парень, приближаясь к ее губам. Кай прижала пальцами губы парня и еле слышно шепнула: «Вечером». Харучиё недовольно промычал и прикусил ее пальцы. — Какая же ты сучка. — Дурак, не делай так, — выдернула она свою руку из плена. Харучиё хмыкнул и надел пиджак на плечи. — Жди меня, — подмигнул ей парень и вышел из кабинета. Улыбка Кай тут же стекла с лица. Теперь она уверена, что проблемы не избежать. Ханато ни за что не оставит в покое Харучиё. Кай уверена в этом, как в своем имени. Если розоволосый попадется ее брату, то тот умрет в пытках, захлебываясь в собственной крови. И никто ничего не сможет сделать, чтобы остановить это. Кай не удастся выбрать сторону, и это для нее уже очевидно. Нужно быть третьей стороной. Нейтральной. Кай подбежала к столу Харучиё и увидела там целую кучу разных документов. «Все договоры о купле-продаже наркоты. Здесь нет ничего, связанного с моим кланом», — судорожно перебирала листы Кай. Девушка не могла пустить ситуацию на самотек. Ханато, как медведь-людоед, стоит ему лишь учуять запах добычи, и он пойдет по ее следу. Найдет — разорвет. А Харучиё сидеть сложа рука тоже не станет и точно пустит ему в сердце копье. Возможно, брат уже поймал след и ждет момента, чтобы напасть.***
Мерзкий запах крови, пота и слез словно тяжелым кулаком ударил в нос беловолосую девушку. Она попыталась открыть глаза и поняла, что правое веко вовсе ей не подчиняется. Оно отекло так, что по ощущениям весило, как «Нефритовая армия». Сенджу сидела на коленях на мокром холодном полу. Руки были подвешены на цепях, что шли откуда-то из потолка. Пальцы полностью онемели. Девушка с трудом приподняла тяжелую, словно свинцовую гирю, голову и увидела целую группу людей перед собой. Напротив нее, на расстоянии восьми метров, стоял стол, за которым сидел темноволосый парень спортивного телосложения, покрытый чернильными рисунками. Он вальяжно сидел на кресле, откинувшись назад. Ноги в тяжелых военных берцах лежали друг на друге на столе, так, словно парень загорал под южным солнцем. В руках у него была какая-то папка, в текст которой он слишком долго вчитывался. — Эй, — прохрипела Сенджу. Все тут же обратили на нее внимание, кроме того татуированного парня. — Держи рот закрытым, если не хочешь порвать его кляпом, — сказал один из них. Сенджу лишь сплюнула кровавую слюну ему на ботинки и подняла полный ненависти взгляд. — Пошел ты, — без доли страха бросила она. Оскорбленный собирался влепить девушке хороший удар кулаком, но звонкий шлепок папки о стол отвлек его. Темноволосый встал со своего места и, засунув руки в карманы, подошел к пленнице. — Мне стоило прострелить твою мелкую бошку и твоего ублюдского братца, еще когда вы были детьми. Уж больно вы проблем мне создали теперь, — сказал Ханато. Сенджу грустно усмехнулась и посмотрела на него снизу вверх. — Чего не убил? — Разве не ясно? — раздраженно закатил глаза парень. — Неужели Кай на тебя так влияет? — усмехнулась Сенджу. — Как мило. А мой брат меня ненавидит… — Его адрес, — коротко приказал Ханато. — И можешь съебывать. — Он не подпускает меня к себе. Я ничего не знаю. Удар ботинком. Хруст. Сенджу теряет сознание. — Как очнется, пытайте. Пока не скажет все, что знает, не отпускать. Ханато спокойно ушел к себе, оставляя девушку на подчиненных. В голове было много вопросов. Сбежала ли Кай сама или же это было похищением? Состоит ли она в тайных отношениях с этим сопляком? И чью сторону выберет, когда придется выбирать? А выбирать точно придется. Ханато не знал, что будет делать, если Кай решит остаться там. Тогда выходит, что он неправильно ее воспитал. Иногда старшему Широ кажется, что будь у Кай шанс безнаказанно убить его, она бы сделала это. Отомстила бы за каждую свою пролитую слезу, за каждый шрам на своем теле, за каждую жизнь, которую она отняла не по своей воле. Ханато хотелось, чтобы Кай тоже считала его своей семьей. Пускай он этого никогда и не скажет ей. Ведь Кай — единственная, кто имел ценность в его жизни.***
Младшая Широ весь день провела на нервах. Мало того, что без связи ее оставили, так еще и без телевидения. Заняться в доме было абсолютно нечем. Активное уничтожение запасов сахарных леденцов в комнате Харучиё было не в счет. Каждая минута тянулась бесконечно долго, а тиканье настенных часов вымораживало ее. В какой-то момент она даже была уверена, что разнесет кусок пластмассы с циферблатом о стену. Даже за пять лет разлуки с Харучиё Кай не ощущала такой тоски по нему. Запах его кожи, ее мягкость и белый, как молоко, оттенок стали необходимыми для существования девушки. Кай уже в седьмой раз плутала по дому, но только сейчас заметила невзрачную дверь в самом конце коридора на третьем этаже. Это была кладовка, полностью забитая большими коробками. Что сделала Кай? Разумеется полезла копошиться в них. Каждая коробка была подписана: «Сенджу», «Я», «Кай». Девушка приоткрыла свою. Воспоминания, как цунами, захлестнули ее. Школьный период. Когда все было хорошо. Никаких хлопот. Живи себе и наслаждайся. «Харучиё был таким милым, — подумала Кай, достав его фотографии из другой коробки, — волосы тогда отрасли по плечи, и все путали его с Сенджу». Кай улыбнулась воспоминаниям, ведь тот период ее жизни не мог не тронуть за душу. Девушка подвинула верхние коробки и заметила торчащие белые рубашки. Не думая ни секунды, Кай достала коробку из общей кучи и вывалила все содержимое на пол.***
Харучиё несся по трассе со скоростью за двести километров в час, не замечая камер и знаков. Ему не терпелось вернуться домой. Такое с Санзу впервые. Почему? Раньше не было никого, кто ждал бы его прихода. После долгого рабочего дня Харучиё возвращался в пустой дом. Он так ненавидел чувство брошенности и забытости, что чаще всего направлялся прямиком в клуб. Как-никак компания Хайтани и их девочек гораздо лучше, чем одиночество. Сейчас ему не нужно было купленное за деньги внимание. Ему достаточно было увидеть дорогого ему человека, который терпеливо ждал его все это время. И речь идет не только о сегодняшнем дне, а о всех пяти годах разлуки.***
Харучиё зашел в дом. Ни шороха, ни скрипа. Ничего. Эта подозрительная тишина заставила его не на шутку напрячься. Санзу за долю секунды достал пистолет и снял его с предохранителя. Медленными бесшумными шагами он приближался к собственной комнате, заранее проверив гостиную, кухню и кабинет на наличие незваных гостей. Санзу положил кисть на дверную ручку и резко распахнул ее. Парень замер в проеме, застав самый непредсказуемый исход его штурма. Кай в школьных гетрах и плиссированной юбке пыталась свести пуговицы и дырки на белой рубашке, которую носила еще в тринадцать. Ее лицо было идеальной материализацией чувства отчаяния. — Эй, Широ, — подавляя издевательский смешок, спросил он, — что ты пытаешься сделать? Кай, услышав родной голос, тут же спряталась за дверцей шкафа. «Блять, весь день умирала со скуки, а стоило мне заняться чем-то интересным, так он, как ошпаренный, ворвался». Харучиё убрал руки в карманы классических брюк и оперся бедрами о стол. — Нашла детские вещи, значит, — ответил за нее парень. — Да, — бегая глазами по комнате, сказала Кай. — Мне стало интересно, налезет ли на меня школьная форма. Харучиё надавил языком на щеку изнутри и слегка прищурился. — Может, покажешь? Кай, выглядывавшая из-за дверцы шкафа, опустила глаза на рубашку, убедившись, что пуговицы на груди так и не застегнулись, будто они могли сделать это самостоятельно. — Рубашка не сходится, — призналась она. — Выходи. Я застегну, — подозвал к себе рукой Харучиё. Девушка потерла раскрасневшиеся из-за мелких пуговиц пальцы и тяжело выдохнула. — Ладно, — сдалась она и вышла из своей «крепости». Харучиё пробежался своими сапфировыми глазами по телу девушки и, ухватившись за ее рубашку, разорвал успешно застегнутые пуговицы внизу, от чего те попадали на пол. — Ты что наделал?! Это была память! Ты же обещал, что просто застегнешь! — несильно ударила кулаком в грудь парня. — Я соврал, — прикусил верхушку ее уха Харучиё. Резко он подхватил девушку и усадил на рабочий стол. Кай не успела даже звука издать, как Харучиё стянул зубами с нее лифчик, оголяя девичью грудь. Их интимная близость с каждым разом все больше сокращала дистанцию к финальному этапу. От этой мысли Кай стала серьезно переживать. В этот раз он настроен на большее сближение. В его глазах горела похоть и вожделение, голод и жажда. Кай поймала себя на мысли, что все те моменты их недолгой интимной жизни были лишь о ее удовлетворении. Харучиё ласкал ее руками и языком, но сам не получал абсолютно ничего. Неудивительно, что сейчас он с трудом держит себя в руках, чтобы не откусить кусок от плоти девушки. Кай неожиданно для себя решила, что в этот раз она будет приносить удовольствие Санзу. Но сначала девушка хотела убедиться в одном моменте. Пока Харучиё выцеловывал ее шею и ключицы, Кай протянула руку к его торсу и по одежде повела кисть вниз. Парень тут же приостановил посасывание девичьей кожи и накрыл ее руку своей. Языком он повел от шеи к уху девушку и зубами прикусил ее мочку. Кай заметно вздрогнула и наклонила голову в сторону. — Не стесняйся, — возбужденно прошептал Харучиё, ведя кисть девушки к интересующему ее месту. — Он весь твой. Услышав последние слова, Кай смущенно улыбнулась, поглаживая все-таки вставший член через одежду. — И я могу делать с ним, что хочу? — спускаясь вниз, спросила она. Харучиё водил холодными пальцами по ее щеке и наблюдал, как девушка, не торопясь, расстегивала его ремень. — Что именно ты хочешь сделать? Разумеется он прекрасно знал ответ на свой вопрос. Но Санзу хотел услышать, как она произнесет это сама. Ему ужасно льстило, что прилежная Кай, сдержанная и правильная со всеми, может быть такой развратной только в его присутствии. И девушка явно знала, что делала. Невинный взгляд снизу вверх, легкие поглаживание и еле слышные постанывания. Ей удалось сделать его член тверже камня, даже не дотронувшись до кожи. Харучиё водил большим пальцем по ее губам, уже представляя, как они будут смотреться на его члене. Кай осторожно освободила половой орган парня от ткани боксеров и подняла глаза, проверяя реакцию. — Хочу поцеловать его, — сказала она, обдавая розоватую плоть парня собственным дыханием. Харучиё отсасывали не один раз. И даже не десять. Но только в этот раз он чувствует что-то больше, чем просто желание разрядиться. Харучиё видит ее желание доставить ему удовольствие, а не просто дать ему кончить. Она хочет сделать это лучше, чем делали его предыдущие партнерши, и Санзу видит это в ее глазах. Желание стать для него особенной выражено не в соперничестве за титул «Лучшая любовница», а в желании показать свою любовь. Кай неуверенно коснулась пальцем головки, размазывая выделения, и провела им по ярко выступающим венкам. Услышав тяжелый вздох Харучиё, она решила больше не медлить и тут же припала горячими губами к чувствительной плоти. Влажные поцелуи и легкие посасывания темно-розового шарика, заставили Харучиё запрокинуть голову назад. Он чувствовал, как ее мокрый язык дотрагивался чувствительной зоны, и не мог восстановить учащенное дыхание. Поласкав головку, Кай стала спускаться к самому основанию. Язык выводил дорожку по пульсирующим под кожей венкам, перескакивая с одной на другую. Своими поверхностными ласками она держала его на цепи, не давая получить полный спектр наслаждения. Это изводило Харучиё, но возбуждало даже сильнее. — Возьми его в рот, — приказал ей парень. Кай незамедлительно вернулась к головке и медленно погружала ствол в себя. Паника накатила, когда она осознала, что не сможет взять его полностью. Кай подняла глаза на парня, выжидая хоть какой-то инструкции для таких случаев. Не может же она быть единственной такой… Неумелой. Харучиё смотрел на нее с диким вожделением. Кай сидела на полу в школьной форме и с полностью оголенным верхом. Как еще он мог смотреть, когда объект его обожания выглядел так? Проблему девушки Харучиё заметил, но проталкивать член ей в горло не стал, как делал всегда с другими. Он убрал мешающиеся ей волосы и стал поглаживать шрам на девичьей щеке. — Не торопись, — тяжело дыша, сказал розоволосый. — Втяни щеки. Несильно оттянув ее волосы, Санзу сам стал двигать бедрами навстречу Кай, но не заходил глубже, чем она могла осилить. Движения ускорились. Девушка немного привыкла и уже брала большую длину. Харучиё уже не сдерживал низкие гортанные стоны, чему сам был удивлен. Еще пару толчков, и парня накрыл взрыв наслаждения, сменившийся приятной истомой внизу живота. Кай проглотила вязкую жидкость и подняла взгляд на Харучиё, чтобы удостовериться в качестве проделанной работы. Санзу тяжело дышал и смотрел на нее из полуопущенных век, словно незадолго до этого принял дозу. Он коснулся холодными руками ее подбородка, вытирая большим пальцем остатки своего излияния с нижней губы девушки, и мягко улыбнулся. — Умница.