Сказочник из Булонского леса

      Дождь уже разошёлся вовсю, а Шарль всё медлил. С одной стороны, безусловно, час дуэли был давно просрочен, ни один уважающий себя месье не стал бы дожидаться противника дольше получаса, а в случае неявки оного с плохо скрываемым облегчением провозгласил бы себя победителем.       Опять же, перспектива укрыться от дождя не под стволом дуба, а под не пропускающей влагу крышей казалась как никогда пленяющей.       Да и волк живописал завораживающую картину:       — Право слово, месье Шарль, не пристало двум достопочтенным господам под дождём шерсть мочить, да лапы в холоде студить! Нет ничего лучше в такую ночь, чем посидеть в тепле и славной компании, поговорить и поужинать.       С другой стороны, смутные подозрения терзали душу Шарлю.       — А позвольте спросить, месье Фаол: уж не задумали ли Вы, случайно, отужинать… мною?       Волчью морду подрезала лукавая понимающая улыбка.       — Прошу простить, любезный месье, Вы хоть и выглядите вполне аппетитно, но моё сердце давно уж пленили киш лорен с грибами и лососем, зелёным луком и перепелиными яйцами, профитроли со сливочным соусом и лососем, бриоши, круассаны и макарони «La joyeuse vieille»… М-м-м!       Большой красный язык пикантно облизнул волчьи клыки – виденье в общем-то, учитывая обстановку и обстоятельства, весьма ужасающее. Но уж если один цивилизованный господин не сможет доверять слову второго цивилизованного господина, куда может такая цивилизация нас завести?       — Только представьте: всё с пылу, с жару, тает во рту! А напитки… Знали б Вы, какой сидр гонит мадмуазель Белоснежка из отравленных яблок! Идёмте же, идёмте!       И Шарль пожал плечами, смело устремляясь вслед за скрывшимся среди деревьев волком. La fortune sourit aux audacieux aux braves, а с канальей дю Роше он ещё обязательно поквитается.       В любом месте трактиры являются вещью в себе – это и место встречи друзей и соседей, и биржа для хитрых и умелых коммерсантов, и логово отъявленных бандитов, и пристанище усталых путников, и приют для одиночек всех пород, чинов и мастей. Это и питейное заведение, всё насквозь пропахшее вином и жареным мясом, и клуб по интересам, и читальня для любителей послюнявленными пальцами листать пожелтевшие страницы, и место отдыха для всякого люда – миллионера ли, иль босяка. В трактир ведут все дороги и, казалось бы, сами собой несут любые ноги – даже если это и не ноги вовсе, а вполне себе волчьи лапы.       Коль скоро милому Читателю доведётся побывать в Вороновом лесу, не пройдите и Вы мимо трактира «Весёлая старушка». Вдруг кажется, что непроглядная лесная тьма отступает, тропинка не тропинка, а сам лес неожиданно расступается, дубы и ели игривыми кокотками приподнимают тяжёлые ветви, словно многослойные зелёные юбки, и вот уже можно различить приветливые огоньки в витражных оконцах, увитые ядовитым плющом стены двухэтажного тюдоровского коттеджа, остроконечную черепичную крышу виднеющихся тут и там причудливых башенок.       Над печными трубами вьётся ароматный дымок, а над тяжёлой дубовой дверью висит жестяной абрис пожилой мадам, которой, несмотря на почтенный возраст, вздумалось повести себя самым нелепым образом: а именно, залихватски подцепив юбки, пустится в пляс. И старушка действительно веселится и танцует – когда ветер, частый гость в лесном трактире, самозабвенно качает старинную вывеску.       Что, Вы не верите мне?       Ну что ж: коль скоро милому Читателю доведётся побывать в Вороновом лесу, Вы обязательно увидите все эти чудеса сами. А пока давайте же, скорее, вернёмся в дождливую сентябрьскую ночь – кутайтесь в Ваши плащи и идёмте, идёмте…       Крепящийся к внутренней стороне двери медный колокольчик приветственно звякнул, пропуская вперёд волка и его спутника, и в ноздри Шарлю ударила будоражущая смесь привычных трактирных ароматов. Откинув капюшон, месье Перро изволил оглядеться.       Зала первого этажа была большой и, несмотря на то, что принадлежала питейному заведению, удивительно уютной и опрятной. Значительную часть правой стены, увешанной фарфоровыми тарелками с бесхитростными природными узорами, занимал широкий камин, щедро дарящий тепло многочисленным посетителям трактира – но о них, о посетителях, я расскажу чуть позже, имейте же терпение, дорогой Читатель! Вдоль левой стены в произвольном порядке расположились небольшие, но добротно сколоченные, каковой и должна быть любая трактирная мебель, малые столы и стулья и один большой стол с двумя широкими скамьями по бокам.       С широких потолочных балок свисали связки ароматных трав и лампы с чадящими внутри свечами, свечи же разместились и в центре каждого стола, даря свой тёплый свет всему помещению, отражаясь в пузатых бутылках, выставленных аккуратными рядами на широких полках, отсвечивая в медных обручах парочки солидных пивных бочек, скромно разместившихся здесь же, в углу. У дальней стены нашёл приют и массивный буфет с кухонной утварью, посудой и даже настоящими столовыми приборами за резной деревянной ширмой пряталась дверь в кухню, а рядышком скромно притулилась и покрытая соломенным половичком лестница на второй этаж, где, как верно угадал Шарль, разместились жилые комнаты и номера для постояльцев.       Но, как вы, наверное, уже поняли, не интерьер – вроде бы, и привычно-трактирный, а, всё-таки, какой-то нездешний, – первым бросался в глаза.       И вот теперь, дорогой Читатель, послушайте же о том, кого встретил Шарль в «La joyeuse vieille».       За большим общим столом пила пенное, с жестяным звоном опуская пустые кружки на крепкие столешницы, развесёлая компания из семи карликов. В тёмном углу, поближе к двери в кухню, под пучками высушенных трав, кокетливо хохоча и хлопая тонкими, словно у стрекозы, крылышками, устроились три крошечные, но миловидные феи. За небольшим, будто бы детским, столиком поближе к камину пристроился и с самодовольным видом, какой бывает только у откормленных домашних любимцев, лакал из кружки и вовсе молоко кот – да не простой, а в широкополой шляпе с пером цапли и сапогах – да-да, в настоящих сапогах самый настоящий кот! А компанию ему составлял согнувшийся вдвое, и то плечами подпирающий потолок, хоть и внушающий ужас своими размерами, но благодушно улыбающийся поглощаемому пирогу великан.       Хотя, могли ли все эти чудеса так уж сильно тронуть Шарля, который только что раскланивался на лесной полянке с говорящим волком? То-то же!