***
Иногда Кеноби даже завидовал Молу. Ему не приходилось постоянно поддерживать личину доброжелательности, ему не нужно было соблюдать манеры, встречаться с капризными представителями систем, что не могли для себя решить, где их ждёт больше выгоды, в Республике или в Альянсе. Оби-Ван хитрил, заигрывал, убеждал. Он всегда должен был быть на шаг впереди галактического сената. Своими сладкими речами он переманил на сторону сепаратистов немало богачей. Для подлецов был важен имидж, ведь они не могли просто так в открытую поддерживать убийц и других подлецов. Конечно, мы сражаемся ради благого дела. Мы хотим свободы, мы устали от гнета Республики, она прогнила ещё столетия назад, и сенат был поглощен коррупцией. Эта верхушка, эти негодяи наживаются на тех, кто не может встать на свою защиту. А остальные члены сената недостаточно сильны и смелы, чтобы противостоять этому. И в этом не было и слова лжи. Главный негодяй действительно был выше всех в сенате. Может быть поэтому Кеноби так легко удавалось вести переговоры. На Моле были остальные. Багровый рассвет, криминальные синдикаты, Пайки, Хатты, торговые объединения, террористы, вся шваль, обитающая на дальнем рубеже, могущественная, но остающаяся в тени. Среди них Мол был своим. Среди них можно было устроить жестокую резню без дальнейших преследований. Давненько Кеноби не позволял себе так развлечься. Может убитые им ребята были противниками Мола, может они перешли дорогу кому-то влиятельному и дни их были сочтены, может Молу нужно было просто кого-то запугать. Ситху было наплевать. Световой меч разрезал плоть, как горячий нож масло. Он ломал кости, разрывал мускулы с помощью Силы, разносил черепа, с мрачным удовлетворением глядел на то, как разлетаются мозги и все вокруг покрывается брызгами крови. Мол со скучающим видом плелся чуть позади, изредка отражая выстрелы из бластеров, давая своему другу выпустить пар. — Ты потерял рассудок. Ты не пойдешь против воли мастера, — произнес он. — Правда? — на издыхании ответил Оби-Ван, снося голову очередной жертве. — Все ради пацана, который в твоём доме сколько? Три недели? — Он особенный для меня. — А-ха. Кеноби, я буду стоять над твоим телом. Немного опечаленный твоей смертью, немного испуганный жестокостью и извращённостью умерщвления, немного озабоченный тем, что наверно именно мне придется организовать похороны и произносить речь, но по большей части я буду злорадствовать. Потому что я говорил тебе, что так все и закончится. — Представь, — тяжело выдохнул Оби-Ван, прекращая резню, — что он заберёт Саважа. — Этого не произойдет, — резко осадил его Мол. — Тогда считай себя счастливчиком. — Допустим, все пройдет хорошо и твой гаденыш от тебя не сбежит. Что ты будешь делать дальше? — Я придумаю, — мужчина, наконец, выключил меч, почувствовал, как к нему начало возвращаться обычное самообладание, и положил руку на плечо Молу, — спасибо, что всегда остаёшься рядом со мной. — Просто сказал, что твой план — полное дерьмище, — ответил он, но на его губах все равно начала играть улыбка. Оби-Ван Кеноби вернулся на Раксус как раз к тому времени, когда над его поместьем загорелся рассвет. Отлично, он даже не нарушил обыкновенной рутины. Ситх успел привести себя в порядок, сменить одежду и вскоре завтракал со своим учеником, как ни в чем ни бывало. Он медленными движениями принялся заваривать чай, потраченные этой ночью силы и недостаток сна все-таки возымели эффект, и Энакин, всегда внимательно наблюдавший за ним, тут же произнес: — Ага! Я так и знал, что тебя это утомляет. — Я должен признать, что забота о тебе действительно отнимает у меня много сил. — Забота? — прыснул парень, — ну что ж, спасибо. Можешь поглядеть на мои руки, чтобы увидеть, какова эта забота. — Я как раз думал о том, что этот день будет свободен от тренировок. — Чем я буду заниматься? — Чем хочешь. А я буду проводить время снаружи, сегодня отличная погода. Хочешь присоединиться? — Наружу? — переспросил Эни, дыхание его тут же перехватило, — да, конечно, хочу.***
«Энакин Скайуокер, ты неисправимый идиот», — думал про себя юноша на борту корабля ситха. После недель заточения в доме Кеноби происходящее казалось еще более волнительным. Он глядел на то, как неизвестная земля, покрытая густыми лесами, отдалялась от них, у горизонта блеснуло синее море и какой-то мегаполис, до которого шли гигантские магистрали. Корабль вырвался из атмосферы, и перед взором немного ошарашенного джедая открылась блокада флота Конфедерации, подобная той, что защищала сам Корусант. Что могло означать только одно. Все это время он провел на столичной планете сепаратистов и вряд ли смог бы вырваться отсюда, даже если бы сбежал от Кеноби. — Нет, ты бы мог попытаться, если бы сумел угнать этот самый корабль. Никто, кроме ситхов не знает о том, что ты находишься здесь, и, возможно, флот не посчитал бы тебя подозрительным. — Зачем ты рассказываешь мне об этом? — Захотелось, — мужчина передернул плечами и начал вводить координаты Татуина, — к тому же теперь эта информация для тебя не имеет ценности. Готов вернуться домой? — Так точно, — ответил Энакин, садясь в кресло. Корабль окружила знакомая синева гиперпространственного прыжка. Он все еще не мог поверить в то, что выбрал второй вариант, но Орден бы не пустил его обратно на Татуин. Ему бы наверняка рассказали о недопустимости привязанности и о том, что жажда мести джедаям несвойственна. И о том, что джедаи не могли справиться с рабством по всей галактике. Конечно, они должны были помогать своим ближним, но победить абсолютно все зло в мире было невозможно. Это было правдой, Орден не стал бы пятнать свою репутацию жестокой кровавой борьбой, ведь участие в войне клонов и так стало для них огромным ударом. И уж точно они не могли исправить сложившийся порядок, будучи привязанными к Корусанту и галактическому сенату. Здесь, на дальнем рубеже все было иначе. — Ты ведь тоже был на Татуине, — начал Скайуокер, поворачивая голову к расслабившемуся на месте пилота ситху. — Поганая планетка, — равнодушно ответил он. — Мы там впервые встретились. Кто бы мог подумать. Защита королевы Набу была последней миссией Оби-Вана перед тем, как он перешел на темную сторону. Энакин не знал, что произошло тогда в Тиде, и мастер Джинн тоже не делился ни с кем деталями. Он знал лишь то, что из твой схватки Квай-Гон вышел победителем, а Мол и Оби-Ван исчезли. Полученные ими ранения были несовместимы с жизнью, но джедаи были намного живучее других. А ситхи были куда крепче джедаев. Кажется это было как-то связано с природой темной стороны Силы. Вопрос так и готов был сорваться с языка, но Энакин заставил себя остаток пути провести в молчании. Он был слишком взволнован предстоящим, и в таком состоянии точно наговорил бы еще больше глупостей. На исходе прыжка Кеноби вдруг встал с места, достал откуда-то из-под корабельной койки длинный шарф и протянул своему ученику. Тот озадаченно поглядел на этот внезапный подарок, не то что бы они оба были ценителями подобных предметов гардероба. «Закрыть шею. Думаю, ассоциации будут не слишком приятными». Ох точно. Энакин закусил губу. Эту планету он покинул свободным человеком, а вернулся… Нужно было выбрать первый вариант. Все эти недели он изучал устройство оков и уверился в том, что сможет выбраться из них, как только в его руках окажется хоть какой-то инструмент. Если бы Кеноби высадил его на нейтральной планете, он бы быстро избавился от наручников и ошейника и без помощи джедаев, и отправился бы на Татуин самостоятельно. Нашел бы какой-нибудь способ, может, угнал бы корабль… А затем. Сделал бы что-нибудь. Раздобыл бы денег, чтобы выкупить маму из рабства. Ну или… пригрозил Уотто. Стал бы он убивать своего бывшего владельца? Джедаи не поступают таким образом. Если бы Оби-Ван решил убить Уотто, Энакин не стал бы его останавливать.