Последняя ученица Слизнорта

«Многих сгубила женская красота, ибо любовь красавицы подобна испепеляющему пламени. Ахикар.»

— Доброе утро, — женский приятный голос послышался где-то сзади. «Уже приятный?» — спросил кто-то внутри у Избранного, но тот быстро приказал ему молчать. Девушка, улыбнувшись двум парням, села рядом с Гарри. Она выпила глоток обычной воды. — Как спалось? — увидев странные лица «друзей», спросила она. — Нормально, — буркнул Рон, не по-доброму косясь на Гарри. «Все-таки обиделся», — подумал Избранный и пообещал себе, что после того, как тот остынет, поговорит с ним. — Здравствуйте, ранние пташки! — перед ними откуда ни возьмись появилась Гермиона. И села напротив них. Ее прическа оставляла желать лучшего, волосы были не расчесаны и походили на гнездо. «Но симпатичное гнездо», — заулыбался Рон. — Сегодня рано встали, — заключила она. — Почему же? Профессора Снейпа и зельеварения сегодня нет в расписании, — и она рассмеялась. Гарри помрачнел. Подруга никогда не шутила черным юмором, что с ней случилось? «Хотя не важно». Они все изменились так, что и не узнать. В отличие, наверное, от Малфоя. И парень развернулся посмотреть на слизеринский стол. На его удивление, он поймал его взгляд. Взгляд холодных и отвратительных глаз этого хорька. Неприязнь и ненависть не стихли даже после войны. Даже после того случая, когда Драко бросил ему палочку. Они все еще ненавидели друг друга, и это было глупо. Гарри это понимал: после случившегося с Воландемортом школьная вражда казалась пустяком. Но не в их случае. Хорек во всю пялился на гриффиндорский стол. И улыбался. Своей невыносимой ухмылкой. Зубы все еще были белыми, даже после нескольких недель в Азкабане. «Вот это истинный аристократ». Быстро прекратив убийственный дуэль взглядом, Гарри развернулся. Но успел увидеть искривление его губ. Юноша был уверен, что он произнес свое фирменное. «Поттер!». А то, что он увидел далее, повергло его в шок. Он был уверен, что аристократический хорек прожигал своим взглядом стол благородных гриффиндорцев из-за Сабрины Спеллман. Ходя по коридорам, он не раз слышал фамилию загадочной личности из России. Чаще всего о ней говорили не совсем хорошие вещи. За что один такой сплетник получил небольшой, но уверенный удар в нос. «Все-таки это не считалось дуэлью», — подумал тогда Избранный. «Я просто поставил его на место». Раньше бы он так ни за что не сделал. Даже Симус. С его мамашей. В итоге это была перепалка словами. И угрозами, не только словами. Тогда у него что-то накипело, и ему была необходима разрядка. Иначе он не сумел бы потом спокойно раскрашивать карты на Астрономии. Маленький хорек пялился на Гермиону! Только и подумать! Это было невозможно! По всем принципам уважения… И вообще! Парень не мог подобрать слов. Только нецензурные словечки Дадли лезли на ум. «Она грязнокровка, а он чистокровный!» — подсказал внутренний голос. Избранный не видел в нем ничего плохого, считая, что это всего лишь разум. И совесть. Никаких явлений и сущностей в нем не живет. «Ты так крупно не ошибался никогда», — вдруг сказало подсознание. «Ни-ко-гда». И у него округлились глаза. Гарри совсем позабыл о Драко с Гермионой и их странных переглядках. О неуместной шутке подруги и переживаниях о отношениях. Он, кажется, позабыл даже свое имя. Не может быть!.. «Кто вы?» — напрягшись, мысленно спросил Поттер. Но ответа не было. «Ответьте же! Я вас слышал! Вы не совесть или разум!». Но ответ не последовал. Загадочный голос замолчал. Удивительно было то, что голос был знакомый. До мурашек. Но это не был Воландеморт. Юноша сразу узнал бы его. Тем более он сам видел, как эта змея уходит из него. Также его шипение он бы узнал из любых голосов. А еще он разговаривал с ним на парселтанге. — Гарри, а что ты думаешь? — вдруг спросила Гермиона. — А… Что? — вылетая из глубоких мыслей, переспросил Избранный. — Ты нас не слушал? — обиженно ответил вопросом на вопрос Рон. — Я… Нет, — признался парень, переходя назад в реальность. — У меня в голове… Но он не договорил, замолчав на полуслове. Что-то внутреннее остановило его, как тогда с Гермионой, в гостиной. Хотя сейчас он даже не считал этот поступок плохим. Впоследствии было бы много лишних вопросов. И, таким образом, он уберег ее и Рона. — У меня голова разболелась ночью, — соврал он. — Вот я и такой рассеянный, — и по-детски улыбнулся. — Мы пофяли хебя, — жуя сэндвич, проговорил Рон. — Оу, а сейчас лучше? — заботливо спросила Сабрина, нежно приложив свою белоснежную руку к его лбу. Гарри удивился и даже захотел отстраниться, но не стал, позволив девушке прикоснуться. «Вот это друзья», — вдруг заговорил снова голос. «А не то, что твои, даже не побеспокоились», — с ухмылкой проговорил он. Отчасти Гарри был согласен с ним. И вправду было обидно, что его лучшие друзья ничего не сказали. Рон обиделся на пару секунд, а потом как ни в чем не бывало продолжил есть. Гермиона снова читала какую-то книгу, ничего не сказав. Что было для нее несвойственно. — Температуры нет, — заявила Сабрина, обращаясь к ребятам. — Совершенно здоров, — и, рассмеявшись, девушка посмотрела в изумрудные глаза Поттера. Гарри почти сразу отвел взгляд, нанизывая на вилку сырник, но все же заметил ее красивые глаза. «Красивые?» — подумал Избранный. «Уже красивые? Обычные. Такие же, как и у других», — фыркнул голос. «Нет, другие», — и юноша снял очки, давая глазам расслабиться, а сердцу успокоиться. — Здоров как бык! — закончив, девушка сделала еще один маленький глоток воды. «Видимо, какое-то русское выражение». — О, хорошо! — наконец-то нормально сказал Рон. Честно, иногда подбешивало, что он говорил с полным ртом. Порой можно было и не понять, что имел в виду друг. Гермиона не раз высказывалась на этот счет, на что рыжеволосый парень просто невинно пожимал плечами, обещая, что такого больше не повторится. — Значит, ты сможешь сыграть, Джинни спрашивала, — наконец объяснила Гермиона, оторвавшись от чтения. — Ты же видел? На следующей неделе матч. Гриффиндор против Слизерина. Избранный кивнул, он вправду краем глаза видел. — Мы разобьем их! — решительно заявил Рон. На что все улыбнулись. Гарри Поттеру это качество ужасно нравилось в Роне. Он считал, что уверять и успокаивать друзей — это его конек. Иногда шутками, порой просто объясняя, что, мол, нечего париться, всего лишь тролль. — Не знаю, — покачала головой Гермиона, окончательно отодвинув книгу в сторону и наконец принявшись за еду. — Ловец из Малфоя хороший, и пресс у него что надо, — задумчиво произнесла она. — Пресс?! — хором выкрикнули Рон и Гарри. Сабрина лишь молчала, вслушиваясь в разговор. Не зря она вчера подлила кое-что маглорожденной Грейнджер на ужине и попросилась с ней в библиотеку. — Дорогая! Но я же не знаю дороги! — вспомнила Сабрина разговор за ужином. — Ты мне покажешь, возможно, и тебе понадобятся какие-то книги? Грейнджер, конечно, согласилась, быстро обнаружив, что ее учебник по зелью «Высшего класса» — удачно для Сабрины — пропал. А в библиотеке они не случайно в углу отдела с книгами о зельях встретили блондинчика из Слизерина. И так незаметно Сабрина подговорила Гермиону к нему подойти, помочь. Сабрина скрылась, понимая, что все сложилось. Зачем ей было это? Что ж, нужен был повод сблизиться, а если девушка помогает «подруге» найти любовь всей жизни, дружба гарантирована. Так же крепка, как Непреложный Обет. Блондинчик, видно даже дураку, сохнет по ней лет 10. Небольшая беседа — и все. А сейчас все складывалось как никуда лучше. — Я сказала пресс? — смущенно проговорила девушка, видимо, думая о совсем другом. — Да! Но ты же не видела его голым! — закричал Рон, кажется, готовый сломать стол, лишь бы быть ближе к Гермионе. Гарри был в ярости. Она с Малфоем? Возможно, поцелуи, обнимашки… Да, это он не отрицал, что было видно по взгляду этого хорька. Но чтобы так сильно… Он был очень зол на нее. Очень. — Ну ведь его рубашка просвечивает! — сообразила Грейнджер. — Рубашки не просвечивают! — возмутился Рон. — Он всегда ходит в костюмах! «Не умеешь ты оправдываться», — покачала головой Сабрина. Сабрина наблюдала за этим с крайним удовольствием. Наверняка это досталось ей от Салема. Но крики Уизли перегибали палку, а лишних ушей и глаз на этой сцене ей не хотелось. Все и так вертится вокруг нее. Идеально. — Чего вы кричите? Вы, случайно, не про этого белобрысого мальчишку из змеиного факультета говорите? Гарри легонько кивнул. — О, тогда не беспокоитесь! Мы с Гермионой вчера ходили вечером в библиотеку, а там встретили в отделе зелий этого парнишку, зажимался с какой-то девкой, — с самым невинном голосом начала Сабрина. — Не люблю таких продажных. Тут она незаметно подмигнула Гермионе и состроила такие глазки, что аж ахнуть можно. «Милая, это ради тебя, ты только не обижайся», — читалось в ее глазах. Та также незаметно для мальчишек кивнула и улыбнулась краем губ. — Вот, а он там без рубашки стоял! Представляете? — продолжила Сабрина. — Уважения нет никакого к книгам, — и, закончив, гордясь собой, аккуратно запихала себе в рот кусочек малиновой панакоты. — Я ему все кости переломаю, — пытаясь изобразить ярость, прошипел Уизли. Он, кажется, успокоился, веря, как наивный дурачок, словам человека, которого он и неделю не знает. Гарри же поморщился и вопросительно взглянул напротив себя. — Все так и было, — подтвердила Гермиона, кивая головой и снова открывая учебник. Наверняка желала спрятаться от неловкой ситуации. — Вот и разъяснили! — радостно воскликнул Рон. — Сегодня тренировки до ужина, ты придёшь, дружище? И он потрепал Поттера за плечо. — Да, наверное, если не будет других планов, — ответил тот, выглядя задумчиво. — Нет ничего важнее квиддича! — повторил фразу своей сестры рыжеволосый парень. — Я, пожалуй, пойду, ребята, — произнесла Сабрина, вставая. — Не хочу опоздать на урок нумерологии, в Колдовстворце мы мало ее проходили. — Я с тобой, — подхватила Грейнджер и пошла за девушкой с платиновым каре. — Девушки везде ходят вместе, — прошептал Гарри Рон, смотря на отдаляющих леди. — Пока! — попрощался Избранный, но девушки, кажется, не услышали. Но Сабрина услышала и ухмыльнулась про себя. Ее способы по увлечению парней никогда ее не подводили. И Избранный не стал исключением. «Даже приворотное зелье не понадобится», — подумала она, вспоминая, как хотела варить зелье на всякий случай. — О, спасибо, — наконец поблагодарила Гермиона. — Я не хочу, чтобы они узнали раньше чем надо. «Наконец-то, я уж думала, всю дорогу будешь молчать», — фыркнула Сабрина, но изобразила самое миловидное личико. — Конечно, обращайся, — улыбнулась девушка. — Мы ведь подруги? — Безусловно! — выкрикнула Гермиона, заходя в класс. *** Урок прошел быстро. В основном ученики записывали то, что диктовал профессор, на пергаменте пером. Затем он задал кучу домашней работы, которую делать нужно было целую вечность. И благодаря Грейнджер Гриффиндор получил 10 очков. *** Когда «золотое трио» вошло в класс, Минерва Макгонагалл уже была в нем. И выглядела она крайне довольной. — Садитесь, мы уже вас заждались, — произнесла женщина и указала на свободные места. Гарри и Рон сели на последнюю парту. А Гермиона, видя, что ее новая подруга-спасительница сидит и грустит одна, уселась рядом. — Здравствуйте, сегодня мы поговорим про анимагию! — заявила директриса. — Записываем, дети! — Итак, анимагия — это умение превращаться или сам процесс превращения в определенное животное. Волшебников, которые обладают таким умением, принято называть анимагами, а животного, в которого они превращаются — анимагической формой. Важно, что анимагическая форма может быть только одна. Причем обычно это такое животное, которое близко анимагу по духу, которое вызывает у него симпатию. Самому выбрать себе анимагическую форму нельзя, потому что она определена, можно сказать, свыше. Волшебник, желающий стать анимагом, когда начинает практиковаться, обычно с первых занятий знает свое животное, потому что сам или с помощью преподавателя имел возможность во время простейших превращений частей тела определить, к какому виду живых существ можно проявляющиеся приметы отнести. В процессе практики анимаг все больше понимает свою анимагическую форму, привыкает к ней, учится сохранять с ней связь. Вскоре после регулярных тренировок он перестает нуждаться в помощи преподавателя-анимага и становится способным самостоятельно контролировать свои превращения. Как правило, все анимаги, развившие умение более-менее хорошо, подвергаются регистрации в Министерстве Магии с занесением в специальный реестр их имени, фамилии, анимагической формы и ее особых примет. Нужно сказать, что за уклонение от регистрации анимаг может подвергнуться наказанию, — при этих словах она серьезно посмотрела на Гарри Поттера. «Не дай Мерлин, станет оленем, как и отец», — подумала она и продолжила: — Предположим, занесение в реестр прошло успешно, анимаг зарегистрирован. Теперь он с полной уверенностью может в любое время превращаться в свою анимагическую форму и следить главным образом только за тем, чтобы не представлять опасности обществу: как магическому, так и магловскому. При процессе анимагии одежда волшебника исчезает, при обратной трансфигурации она снова появляется. Но этот момент позволяет анимагам не думать о том, где можно полностью раздеться, чтобы трансфигурироваться в животное, куда спрятать затем свою одежду и как потом найти уединенное место, чтобы снова ее надеть. Обо всем этом не нужно беспокоиться, потому что природа об этом позаботилась сама. Когда анимаг находится в своей анимагической форме, он думает как человек, понимает, каким образом он может стать собой, и не видит ничего сложного в том, как это сделать. Именно это отличает процесс анимагии от стандартного процесса аниморфизма. Когда одно животное превращается в другое, то есть происходит аниморфизм, ничего из того, что было сказано ранее, с объектами не происходит. Они живут здесь и сейчас, одной минутой, не зная, что было раньше, и не думая о том, что будет потом. Вернемся к анимагии. Сам анимаг, живя в образе своего животного, способен понимать других живых существ и даже общаться с ними, что значительно упрощает его существование и даже во многом помогает находить правильные решения различных проблем. Главное, каждый волшебник, превращаясь в свою анимагическую форму, должен помнить о том, что оптимальное время для пребывания в этом образе варьируется от нескольких часов до одной недели. У всех этот срок разный в зависимости от опыта, физических и умственных способностей, количества тренировок. Но никому из анимагов не рекомендуется его превышать, потому что ни один из них не сможет самостоятельно вернуть себе потом человеческий облик, потому что его человеческие качества со временем утрачиваются, и сил на превращение ему просто не хватит. Профессор прошла к стене, на которой висели портреты известных трансфигураторов, и указала палочкой на одного из них. Тот приветливо улыбнулся. − Но каких-то несколько сотен лет назад всех этих правил не было, а закономерности анимагии просто не были выявлены. Тогда изучение трансфигурации только начиналось. Кто-нибудь догадывается о своей анимагической форме? — закончив свой длинный рассказ, спросила директриса. — Мисс Грейнджер. Девушка улыбнулась, радуясь, что ее спросили. — Я думаю, что это выдра, как и мой патронус. Я похожа на это животное, профессор, — ответила она. Про себя вспомнила реакцию Рона на ее патронус: «Такая же милая», — сказал он тогда. Сабрина заметила небольшую ухмылку Малфоя. Он открыто смотрел на Гермиону и улыбался ее ответам. — Мисс Уизли, — продолжила женщина. — Наверняка лошадь, — воскликнула девушка. — Я такая же активная, как и это прекрасное животное. — Мистер Уизли, — сказала женщина, видя сонного на ее уроке ученика. — Я? — рассеяно сказал он. — Ну, наверное, такое же, как и мой патронус. Джек-рассел-терьер. — Замечательно, мистер Малфой? — видя руку аристократа, произнесла директриса. — Дра… — начал юноша, но Рон перебил его. — Хорек сто процентов, без малейших сомнений, — выплюнул он. — Такой же скользкий и… — Довольно, мистер Уизли, — закончила перепалку между учениками Минерва. — Я сомневаюсь, что вашей магической формой является дракон, — обратилась женщина к слизеринцу. — Как правило, анимаг превращается в обычное животное, — но тут профессор расплылась в улыбке. — Не знаю, знали ли вы, но профессор Дамблдор был анимагом. Фениксом. Но не использовал свои умения, — рассказала она. Гарри улыбнулся, услышав новую информацию о директоре. — Замечательно. Мисс Спеллман, вам есть, что нам рассказать? — вдруг спросила Минерва. Девушка оторвалась от конспекта, подняв взгляд и взглянув на высокую женщину довольно сурового вида с собранным, неряшливым пучком темных, местами седых волос. В квадратных очках той же самой формы, что и отметины вокруг глаз кошки, в которую она превращалась несколько минут ранее. — Моя анимагическая форма…