Телохранитель

      После двух дней в пути Мичиру стало казаться, что поездке не будет конца. Вне автомобиля непрерывно сменялись панорамы городов и долгих шоссе между ними. Короткие остановки в придорожных отелях ради душа и перекуса пролетали как мгновения. Харука, по всей видимости, запутывала следы, потому что они часто меняли маршрут и автомобили. Вскоре Мич перестала различать по каким населённым пунктам пролегает их дорога. На исходе очередной ночи, она наконец стала ощущать усталость и обратила внимание на безлюдность окружающих ландшафтов. Мичиру не смогла припомнить, как оживлённые поселения превратились в объятые незыблемой тишиной лесистые склоны, а асфальт шоссе — в серпантин грунтовой дороги. Харука, сидевшая на заднем сиденье рядом с ней, сохраняла сосредоточенность. Собранный облик не позволял судить, как на самом деле она себя чувствовала, учитывая её недавнее ранение. И всё же Мичиру отметила, что под её глазами отчётливо залегли тёмные тени, а кожа щёк отдавала нездоровой бледностью.       — Долго ещё? — впервые за много часов заговорила Мичиру.       — На самом деле мы почти на месте, — уверенно произнесла Харука. — Но если вам нужно размяться, я попрошу Сэйю остановить машину.       — Боюсь, простого «размяться» мне будет мало, — возразила Мичиру, понимая, что, если сейчас покинет автомобиль, вернуться в него в ближайшее время себя не заставит. — Я хочу душ и нормальную постель.       — Скоро всё это будет вам предоставлено, — с пониманием откликнулась Харука. — Потерпите ещё немного.       — Полагаю, спрашивать, где мы находимся, бессмысленно? — наудачу осведомилась Мичиру.       Харука молча кивнула. На несколько минут между ними снова повисла тишина. В приоткрытое окно врывался прохладный, свежий воздух. Пахло хвоей и морозом. Небеса по кромке горизонта походили на огромный акварельный холст, чуть подёрнутый дымкой перламутрового тумана.       — Могу я задать личный вопрос? — глянула на Харуку Мичиру, решив сломать между стену между ними.       Харука едва заметно напряглась, но в следующий миг располагающе улыбнулась.       — Что вас интересует?       — Для начала зови меня просто Мичиру или Мич.       — Хорошо. Тогда я просто Харука или Хару.       — Замётано.       — Так что ты хочешь знать обо мне, Мич? — по-новому обратилась к не сводящей с неё любопытного взгляда собеседнице Харука.       — Чем обусловлен твой выбор профессии?       — Она мне подходит.       — Неужели не было других альтернатив?       — Были, но всё сложилось именно таким образом.       — У тебя есть ещё какая-нибудь специальность, помимо этой?       — Я была военным лётчиком, — неохотно призналась Харука. — Но, получив травму, оставила службу и занялась охраной частных лиц.       — Что произошло? — заинтригованно пробормотала Мич.       Харука задумчиво перевела взгляд на обзор за окном. Выражение её лица осталось непроницаемым, но в глазах промелькнула тень скорби.       — Служила в горячей точке. При выполнении задания попала в окружение. Была подбита с земли. Вертолёт потерпел крушение. Никто из экипажа не выжил, — её голос, низкий и твёрдый, слегка дрогнул. — Я отделалась несколькими переломами и сотрясением.       Мичиру изумлённо взирала на Харуку, поражаясь, как спокойно та говорит о столь страшных вещах, как служба в зоне боевых действий. Несомненно, за этой напускной бесстрастностью крылась лавина зубодробительных чувств. Харука ничем не выдавала своего состояния, тогда как внутренне снова оказалась в ужасающем и неотвратимом мгновении гибели товарищей. Она до сих пор остро переживала утрату, позволяя памяти воскрешать кровавые подробности случая, перевернувшего её действительность. Она не стала распространяться о том, что собиралась реализовать миссию спасения людей в обстреливаемом вражеской авиацией районе, вопреки полученному от руководства приказу возвращаться на базу. Её поддержали собратья по оружию. Удар противника застал врасплох. Харука пыталась сманеврировать, но уйти от преследования не вышло. Отказало управление судном. Всё произошло стремительно и запечатлелось в мозгу во всех деталях на многие годы.       — Прости. Не хотела бередить старые раны, — поспешила извиниться Мичиру, зная не понаслышке, какими мучительными бывают трагические воспоминания.       Харука с наигранным пренебрежением усмехнулась.       — Ничего страшного. Это моё прошлое. От него никуда не деться. Могу я тоже задать вопрос?       — Конечно, валяй! — согласилась Мичиру.       — Почему, будучи на пике популярности, ты оставляешь сцену? Как правило, люди не обрывают карьеру, когда им сопутствует грандиозный успех.       Мичиру ответила не сразу. Она попыталась удержать на лице расслабленное выражение, но эмоции взяли верх. Её брови сошлись к переносице, улыбка угасла. И хотя Мичиру довольно быстро взяла себя в руки, Харука успела заметить, какого труда ей это стоило.       — То, что одним кажется неоспоримым успехом, другими может восприниматься как обременение, — пожала плечами Мич, завораживающим движением поправив свободно струящиеся по плечам волосы. — Проще говоря, меня покинуло вдохновение, а без него в музыкальном деле сложно. Я не развиваюсь, не поспеваю за меняющимися тенденциями и главное — не получаю удовольствия от того, чем занимаюсь, поэтому, считаю свой путь на этом поприще оконченным.       Подобными фразами Мичиру открещивалась и от журналистов, досаждавших ей интервью после сенсационного заявления об уходе. Она так часто повторяла это незамысловатое объяснение, что сама почти поверила в него.       — Критики оценили твой последний альбом, вышедший не так давно, исключительно высоко, — опровергла её слова Харука. — Публика приняла его ещё более благожелательно. Твои композиции идут в ногу со временем и возглавляют все популярные медиаплощадки.       Мичиру нервно рассмеялась, размышляя о том, к чему привела её популярность и всеобщее признание.       — Есть оценка критиков и обожание толпы, а есть моя собственная, — уклончиво отозвалась она, терзая кончик гибкого локона. — Моя карьера официально завершена, и это бесповоротно.       В услышанном Харука ощущала вопиющую недосказанность, но предпочла не развивать тему. Их с Мич отношения начались с противостояния, так что радовал любой проблеск примирения, и хотя до бесед по душам было далековато, предпосылки к переходу на дружескую волну всё же наметились.       — Как скоро я смогу вернуться домой? — помолчав, спросила Мичиру, провожая глазами однообразные лесные массивы с обеих сторон дороги.       — Будет зависеть от того, что произойдёт в ближайшую неделю или две.       — Есть какие-то конкретные ожидания?       — Я не люблю строить прогнозы. Пока совершенно неясно, как поведёт себя преследователь.       — Как плечо? — осведомилась Мич.       — Слегка ноет, — не стала отпираться Харука, покорно встретив её сочувствующий взгляд. — Но это ничего. Мне доводилось получать ранения значительно хуже.       — Не сомневаюсь. И всё же тебе нужно лежать в постели, а не рассекать бездорожье, — назидательно обронила Мич. — Я прощу прощения за случившееся.       — Ты не виновата, — не терпящим возражений тоном произнесла Харука, видя, что девушка рядом с ней не на шутку встревожена, хотя до этого казалась почти безразличной к тому, что приключилось в её комнате.       — Из-за меня ты чуть не погибла. Всего этого можно было избежать, если бы отец послушал меня и позволил самой решать, нужна мне охрана или нет.       — Напрасно ты изводишь себя мыслями об этом. В моей профессии опасность ранения или даже смерти является постоянной величиной.       — Не призывай меня с этим мириться.       — Не призываю, просто говорю, что иногда такое случается.       — Тебе не следовало соглашаться на эту работу. Между прочим, ещё не поздно разорвать контракт.       Харука открыла было рот, чтобы ответить, но автомобиль замедлил ход и в следующую секунду остановился. Сэйя, озираясь, перегнулся через кресло водителя.       — Прибыли, — торжественно сообщил он, выдав белозубую улыбку. — Надеюсь завтрак, приготовленный моими братьями, придётся вам по вкусу, мисс Кайо.       — Никаких мисс, ладно? Ты тоже обращайся ко мне просто по имени, пожалуйста, — решительно потребовала Мич и торопливо покинула автомобиль.       — Ну и штучка! — вырвалось у Ко, проводившего её взглядом.       — Ага, взрывоопасная, — поддержала Харука.       Переглянувшись, они прыснули смехом и тоже поспешили наружу.