Реальность в случайности

Вечерний сумрак постепенно обволакивает каждый предмет комнаты. Бережно укрывает невидимым одеялом, напевая беззвучную колыбельную и готовя их ко сну. Терпеливо выжидает, когда и хозяйка обители перестанет нарушать его спокойствие уже не такими громкими всхлипами и нервными вздрагиваниями плеч. София хочет лечь. Хочет пошевелиться. Сделать хоть какое-то движение. Но не может. Тело давным-давно затекло от неудобной позы, она уже не ощущает ног. Не ощущает она и холода от мирно гуляющего сквозняка по полу. Кожу на щеках стягивает по мере высыхания соленых слез, девушка осязает металлический привкус собственной крови и перестает покусывать губы. Она боится думать, опасается собственных мыслей, то, к какому выводу они могут ее привести. Пустыми глазами она переводит взгляд с одной открытки на другую, чувствуя, как нет необходимого количества слез, чтобы выразить ту боль, которую она испытывает. Лишь ощущение черной дыры в области груди, которая засосала все эмоции, все чувства. Фарфоровая статуэтка, которой не хватает лишь легкого толчка до полета в пропасть. - Софи, - чуть веселый, бархатный тембр голоса врывается в тишину мертвой комнаты, отдаваясь острой резью по ушам. Девушке хочется закричать, закрыть уши, изолируясь ото всех звуков, но она продолжает все также неподвижно сидеть, - чего это у тебя все нараспашку? – шаг через порог. – Ты где? – Билл тянется к выключателю. - Не включай, - хриплый шепот инородного голоса вырывается из гортани Софии, прикрывшей глаза. - Что? – загорается свет, озаряя безумный беспорядок квартиры от незаконченного ремонта. – Ну и собачий же холод у тебя здесь, - парень ежится, несмотря на то, что он в кожаной куртке, по-хозяйски проходит внутрь и закрывает окна. - Видела, там что-то ужасное произошло у банка через дорогу? И копы, и скорая, и пожарные, а про зевак я вообще молчу, - он делится с ней далеко не новой для Софи новостью, монотонно захлапывая окно за окном. – Господи, что с тобой случилось? – он, наконец, обращает свое внимание на девушку на полу и в первые секунды даже не узнает ее. Белая, почти прозрачная кожа, кое-где проскальзывают синяки и ссадины с запекшейся кровью, опухшее от слез лицо, спутанные и перепачканные волосы, а около нее лежит когда-то бывший белым пиджак. - Выключи. Свет, - игнорируя его заботливый вопрос, требует она и пытается сжать пальцы в кулаки, но они окоченели и попросту отказываются двигаться. - Какой еще к чертям свет? Ты себя вообще видела? – восклицает парень и встряхивает головой, прекращая таращиться на Бейкер и принимаясь думать. – Ты же замерзла, дура! Билл стягивает с дивана плед и, присаживаясь рядом на корточки, накидывает его на плечи Софии, максимально укутывая ее и растирая неподвижное тело. - Хватит, - стонет она, морщась от неприятных ощущений, растекающихся по внутренностям. – Хватит! – вскрикивает Софи и одергивает руки Каулитца, до сих пор не понимающего ситуации в целом. Внутри все начинает закипать, тело принимается согреваться. Она не хочет возвращения чувств. Она хочет замерзнуть. Она мечтает упасть вниз. А он тянет ее обратно. Туда, откуда она упрямо старается убежать. - Да пожалуйста, - недовольно фыркает он и выпрямляется. – Хочешь сидеть со своими проблемами в одиночестве – твое дело, - Билл разворачивается и направляется к выходу, выключая по пути свет. Как же его выматывает, выбивает из колеи ее манерность, ее вредность, отторгающая хоть какое-то проявление искренности и доброты. С ней он не провел ни минуты спокойно. Им не удавалось даже поговорить по-человечески. Из крайности в крайность. Да и какое ему дело до нее? Пусть сидит себе и замерзает, ему-то что. Она ему никто. - Билл, - шепчет она больше себе под нос, чем ему в след, но Каулитц все же останавливается и оборачивается. Может из-за любопытства того, что она ему может сказать. А может он хочет услышать что-то определенное и ждет. Его фраза про «одиночество» накатила на нее воспоминание о событии в банке. Не она ли мечтала стать кому-то важной, запомниться хоть одному человеку. А теперь она гонит того, кто добровольно был с ней вопреки ее дерзости, ее бунтарству и проявлениям сумасшествия. - Билл, - вторит она сама себе, но уже более уверенно, - останься со мной. «Она действительно больная на всю голову!» - вздыхает парень, продолжая стоять в дверном проеме. «Как ее понять? Как!? Ну почему она не может быть как все: простой, открытой и логичной. Но нет! Она то веселая и дружелюбная, то холодная и враждебная. Минуту назад ей вздумалось наорать на меня, сейчас уже хочет, чтобы я остался с ней. И что после? Что ей еще вздумается?» - он колеблется. Ему мешает его гордость и сумма непонятных чувств в отношении нее. Он не хочет по одному лишь ее зову сесть и просто быть рядом, он не собачонка, которую захотел – приголубил, захотел – прогнал. Он взрослый волевой мужчина, самостоятельно решающий как, когда и где ему быть. За ним тянется ни одна сотня, даже тысяча, девушек, а тут появляется такая вся характерная она и мнит из себя непонятно кого. Его крайне раздражает, что он никак не может ее понять. Никакого намека на мысли об их внезапно возникших взаимоотношениях. Что она хочет? Что она ждет от него? Что ей надо? София как была незнакомой девушкой три дня назад, так и осталась ею, даже ни на сантиметр ни приподняв вуаль ее жизни. - Пожалуйста, - с безнадежностью в голосе шепчет она и опускает голову. – Прошу, не дай мне сойти с ума… Он не может. Не может, как обычно в своей манере, безразлично развернуться и уйти. Многие девушки просили его остаться после неудачных отношений или же после проведенной совместно ночи. И он молча пожимал плечами и уходил. Потому что ему было все равно, наплевать. Но она…Она его зацепила. Он еще не разобрался, когда это успело произойти и что именно так его тянет к ней, но он ощущает. Что она другая. И ему хочется остаться. Узнать ее. - Хорошо, - наконец говорит он после продолжительного молчания. – Я останусь. Но только с одним условием – мы поговорим. Нормально поговорим, - он не может как она, ему необходимая некая определенность. Секс с ней, без каких-то обязательств – это, конечно, прелестно, но его Я требует чего-то большего. А он привык удовлетворять все свои прихоти. - Сегодня, - София сглатывает, смачивая пересохшее горло, - я открою тебе свою душу. А там уж сам решай, захочешь ли ты со мной общаться или нет. Каждому свое. Специфический бартер. Билл удовлетворит свой каприз, свое любопытство, София поделится историей своей жизни, своей болью и страхом. А там уж будь что будет. Каулитц удовлетворенно вздыхает и закрывает входные двери, погружая комнату вновь в спокойный мир темноты.