В семье

      Время текло своим чередом. В один из дней Инъин почувствовала, что не сможет играть вечером.       Полностью взять под контроль свое тело могли только те заклинатели, что сформировали свое золотое ядро и продвинулись по стезе совершенствования. У простых учеников, увы, таких привилегий не было.       Нин Инъин была повержена обычной для девочки-подростка проблемой, что не обходила стороной даже юных заклинательниц. Месячные. Причем необычно болезненные месячные. Обычно она переносила их легко, но порой случалось и такое: она едва нашла силы подняться с постели. Казалось, все кости в теле ныли и пытались выкрутиться со своих мест. Особенно в области бедер. Невыносимо!       Хотелось свернуться калачиком, снадобья помогали слабо. Сидеть за цинем вечером она бы не смогла. Казалось бы, что значит пропустить один-единственный день? Но ведь тогда учитель не сможет выспаться! Они с А-Ло приложили столько усилий, чтобы он привык чувствовать себя хорошо! И если Инъин сейчас нарушит установленный распорядок, мало ли что может случиться? Может быть, что-то взбредет в голову учителя и тот вовсе откажется от дальнейших визитов Ин-эр?!       Днем она поделилась проблемой с Ло Бинхэ, алея щеками. Говорить с юношей о девичьих делах было смущающе. Ло Бинхэ краснел в ответ, но внимательно слушал и запоминал.       — Я могу подменить тебя, — предложил полудемон. — Ты ведь продолжаешь играть в соседней комнате, Инъин? Он не видит тебя, только слышит.       — Учитель сможет отличить твою игру от моей, А-Ло, — неуверенно покачала головой девушка. — Ты прав, я продолжаю играть в соседней комнате. Обычно я вижусь с учителем до того, как начинаю играть. Тогда же порой отдаю подарки от тебя.       — Тогда мы можем пойти вместе. Ты поздороваешься с учителем, он уйдет, а ты позовешь меня к циню! Он не узнает, что это был я, потому что больше не выйдет из комнаты. А ты сможешь побыть со мной рядом или пойти к себе в комнату, — улыбнулся Ло Бинхэ.       — А что насчет игры? Учитель – мастер игры на цине, он услышит различия.       — Инъин может потренировать меня сейчас, — мурлыкнул полудемон, потираясь щекой о ее плечико, словно большой кот.       Нин Инъин легко щелкнула любимого по лбу, обрамленному вьющимися волосами, и сдалась. Хорошо, она согласна на эту авантюру. Сил, чтобы указать на ошибки в чужой игре, у нее хватит.

***

      — Доброго вечера, учитель! — поздоровалась Инъин, зайдя в Бамбуковую хижину.       — Здравствуй, Ин-эр, — ответил Шэнь Цинцю подходя к ученице, чтобы невесомо похлопать по макушке. С тех пор как ее визиты стали постоянными, их теплые отношения стали возвращаться. Раньше Шэнь Цинцю упирался в то, что Инъин стала девушкой, ей не следует быть близкой и фамильярной к одинокому мужчине, несмотря на то, что тот для нее учитель.       Теперь он, видимо, бросил уповать на то, что ученица прислушается к этим его словам. Ин-эр ни в какую не желала отлипать от горного лорда, оставаясь ласковой тактильной девочкой, идущей в знакомые руки, как котенок.       И теперь Шэнь Цинцю вновь касался ее головы, иногда переплетал косы, видя, что они растрепались. Косы, в которых до сих пор были те самые оранжевые ленты.       Все же, Шэнь Цинцю был запредельно мягок к своей Ин-эр, так что самостоятельно отвергнуть ее неуместную для юной девы по отношению к чужому мужчине нежность не мог.       — Учитель, сегодня я принесла сладости из рисовой муки!       — Все от того же загадочного повара с нашего пика? — усмехнулся Шэнь Цинцю, принимая угощение. Инъин застенчиво-виновато улыбнулась, просящим взглядом заглядывая в глаза учителя. Ее лицо просто кричало: «Простите, учитель, я знаю кто это, но ни за что не скажу!»       Шэнь Цинцю покачал головой, раскрывая веер. Он вгляделся в Инъин. Сегодня с ней что-то было не так, как обычно. Не слишком ли она бледна?       — Учитель, что мне сыграть сегодня? «Жасмин»? Или «Три припева Янгуань»? «Дяньхун»?       — На твое усмотрение, Ин-эр.       Нин Инъин села за цинь, а горный лорд скрылся в соседней комнате.       Ло Бинхэ незаметной тенью проскользнул в дом, быстро садясь на место шицзе.       Сама Инъин, выдохнув, тихо опустилась подле юноши, укладываясь на лежащие здесь подушки. Полегчало.       Ло Бинхэ принялся за струны.

***

      Шэнь Цинцю мог бы насторожиться, если бы внимательно вслушивался в звуки циня. Но его мысли занимало другое. Пока он старательно погружался в сон, что теперь находил на него мягкими волнами, его не оставляло воспоминание о замеченной бледности Инъин. Может, стоило отправить девушку в общежитие? Вдруг ей нездоровится? Возможно, нужно позвать одного из учеников Цяньцао…       Горный лорд нехотя поднялся, вырывая себя из объятий приятной сонливости, обещающей ему отдых после насыщенного дня. Осторожно ступая, чтобы не напугать Ин-эр, он подошел к двери, но замер с рукой на ней, услышав тихий шепот:       — Не торопись, — было тихо сказано девичьим голосом. Ответа не последовало. «Ин-эр говорит сама с собой?» — подумал Шэнь Цинцю, слегка приоткрывая дверь, бесшумно открывшую ему обзор на соседнюю комнату. Он увидел Нин Инъин. Только она вовсе не сидела за инструментом. Она лежала рядом, сутулясь и практически прижимая колени к груди. Горный лорд обеспокоился, но быстро метнул взгляд в сторону. Если Инъин не сидела за инструментом, то кто извлекал из струн звук?!       Шэнь Цинцю обомлел. Он был готов зашипеть, словно змея, и утопить мир в прожигающем все живое яде! Звереныш был в его доме! Звереныш сидел за цинем и играл мелодию, следуя подсказкам Нин Инъин!       Горный лорд Цинцзин готов был выбежать к ним, хлопнув дверью, и выгнать прочь из своего дома! Уж зверя – точно! Остановило его только желание последить и выяснить мотивы этих двоих.       — Нежнее, — через некоторое время шепнула Инъин, и юноша стал играть мягче.       — Учителю понравились сладости? — шепнул в ответ Ло Бинхэ.       — Не отвлекайся, а то собьешься, — упрекнула девушка, поджимая губы от прошившей волны боли.       — Ты в порядке? Точно не вернешься в комнату? — заметил ее страдания полудемон.       — Не отвлекайся, А-Ло. Все нормально, — отмахнулась девушка. Шэнь Цинцю понял, что был прав. С ней было что-то не так, бледность появилась неспроста. — Учитель еще не пробовал сладости. Наверное, оставил на утро.       — Я добавил ягоды в одну из начинок. Их принесли из города. Говорят, они сами по себе сладкие.       — Ты не пробовал?       — Пробовал. Чуть-чуть. Я смог выпросить совсем малость. Если бы стал распробовать, не хватило бы на начинку. Они и правда сладкие, но вкус я так и не распробовал.       — Выдержи паузу, — снова указала Инъин, прислушиваясь к мелодии.       Шэнь Цинцю слушал их тихий разговор ни жив ни мертв. Невольно он узнал, кто готовил ему все эти блюда! И понял, почему Инъин не называла их создателя! Шэнь Цинцю ни куска бы в рот не положил, если бы знал, что вся эта еда был приготовлена руками зверя!       Его затошнило. Просто сжало горло на фоне разгорающейся внутри паники. Он прижал руку ко рту и стал отступать дальше от двери, обратно в постель.       Ему нужно успокоиться. Глубоко дышать. Только искажения Ци ему не хватало.       Спокойно. Он до сих пор не отравлен, значит с едой в принципе было все в порядке. Нет повода для страха. Все хорошо. Еда была вкусной и ничем не вредила. Даже если ее и готовил звереныш, он явно не пытался убить Шэнь Цинцю, примешав к этому процессу Нин Инъин.       А сама Нин Инъин явно не без причины предала его доверие, приведя в дом учителя другого мужчину. Ей нездоровилось. Скорее всего, это женские боли, от которых порой страдали и его подруги в борделях. Он это видел, он понимал процесс. Видимо, Ин-эр не хотела пропускать день игры и попросила своего «А-Ло» ей помочь.       Спокойно, спокойно. В его доме мужчина, но они ведь не одни? Ин-эр все еще тут. Ин-эр еще в доме, она не оставит Шэнь Цинцю наедине с этим зверенышем.       Спокойно, спокойно, спокойно. Ин-эр защитит Шэнь Цзю, его никто не тронет. Никто не причинит зла. Это его дом, его территория. Никто не проберется со злыми намерениями, Ин-эр не пропустит. Все будет хорошо…       Мысли по кругу шныряли, словно вспугнутые птицы. Горный лорд, словно дерево на ветру, раскачивался взад-вперед, подобрав ноги к подбородку, на кровати. Все будет хорошо. Все будет хорошо. Все хорошо. Хорошо. Все.

***

      Когда игра закончилась, Инъин зашла к учителю, как делала это всегда. Шэнь Цинцю, отвернувшись, делал вид, что спит.       Инъин ласково погладила его по волосам.       — Спокойной ночи, учитель. Ин-эр любит Вас. И не только Ин-эр… если бы учитель только увидел, — прошептала девушка, легко прикасаясь губами к голове учителя.       Тихо выскользнув из комнаты, она, позвав за собой Ло Бинхэ, удалилась.       Шэнь Цинцю приоткрыл глаза. Дрожь из пальцев ушла недавно.       На что намекала Инъин? Как она любит его? Логично было бы предположить, что как учителя или, в крайнем случае, как отца. Но на что должна была навести последняя фраза? Неужто на то, что звереныш испытывает к нему нежные чувства? Бред.       Хотя, это могло бы послужить объяснением тому, что он не воспротивился прийти в дом «ненавистного учителя», которого, по-хорошему, ему любить не за что. И поэтому он готовил ему. Ло Бинхэ. Чертов Ло Бинхэ готовил ему еду. Несколько месяцев. Ох, демоны.       Голова Шэнь Цинцю заболела. Он прижал холодные ладони к горящему лбу, желая унять этот мучительный стук, донимающий изнутри до жжения в глазах.       Все стало еще более запутанно, чем было. Он не понимал и понимать не хотел этого мальчишку. Уже само предположение, что он мог чувствовать к нему какую-то «любовь», вводило в состояние ужаса.       Этому Шэню нужно было время – много времени – на обдумывание всего. А пока что он вновь, подобно змее, примет выжидательную позицию, наблюдая со стороны за мутящими воду детишками.