***
Ло Бинхэ стал ощущать некоторую неловкость, в тишине идя следом за учителем. Сердце сладко замирало от вида разворота плеч и тонкой талии, укутанных в роскошные одежды цвета цин, однако такое взаимодействие с учителем для юноши было непривычным. Шэнь Цинцю никогда не желал его общества, потому они не оставались наедине, если, конечно, речь не шла о личном наказании от учителя. А сейчас они мирно шли среди неживописной природы пика Байчжань, которую не щадили его обитатели, используя то как подушку для стрел, то как заточку для меча, а то и как стену, в которую чудесно влетает противник. — Звереныш, — тихо обратился к нему Шэнь Цинцю, когда вокруг давно не осталось ни души, а впереди в просветах меж деревьями маячило пустое тренировочное поле. — Учитель? — Скажи этому учителю честно, какие у тебя планы на Нин Инъин. Ло Бинхэ остолбенел, остановившись. Но потом быстро это наверстал, вернувшись на прежнее расстояние между ним и учителем. Он вспомнил, что учитель уже знает про их с Инъин отношения. — Этот ученик будет любить и беречь ее до конца жизни, — уверенно ответил он. Учитель фыркнул. — Как высокопарно, — раздался щелчок раскрытого веера. Горный лорд Цинцзин обернулся, останавливаясь. — Языком молоть все горазды. Чем докажешь на практике? — Этот возьмет ее в жены. — Неужели одна лишь женитьба сделает девушку любимой и защищенной? — склонил голову набок заклинатель, щурясь за веером. — Что этому ученику нужно сделать, чтобы доказать правдивость своих намерений, учитель? — серьезно спросил Ло Бинхэ, внимательно смотря на Шэнь Цинцю. Такого прекрасного в рассеянном листвой деревьев свете солнца. — Ты будешь принимать участие в Собрании Союза Бессмертных. Этот учитель внес тебя в список, — огорошил юношу горный лорд. — Займи там хотя бы одно из лидирующих мест, и этот учитель, так уж и быть, поверит, что ты способен защитить Ин-эр. — Обязательно, учитель! Этот ученик Вас не подведет! — с готовностью отозвался Ло Бинхэ. — Этот учитель здесь ни при чем, — качнул головой Шэнь Цинцю. — Не подведи Ин-эр, — горный лорд закрыл веер и продолжил путь, выходя на открытую местность, где начинается тренировочное поле. «Вы неправы, учитель, — пронеслось в мыслях Ло Бинхэ. — Вы всегда очень «при чем». Стану ли я достойным в Ваших глазах, если превзойду всех на этом собрании? Сможете ли Вы посмотреть на меня так же, как Инъин? Стану ли тогда я достоин надеть и на Вас красные одежды?»***
К назначенному времени на поле вышло несколько насупленных учеников. Их разбили на пары для проведения боев, после чего дали теоретическое задание. Шэнь Цинцю, покривившись, решил внести в список всех, потому как, несмотря на проигрыш своим соученикам, проигравшие сами по себе были вполне сильны и показали наличие минимума нужных знаний. Горный лорд не хотел возиться с этим больше необходимого, потому тут же, закончив с учениками Байчжаня, дал отмашку Ло Бинхэ. Они улетали на Цинцзин, оставляя за спиной пик, чьи обитатели сверлили их спины волчьими взглядами.***
— Учитель, — позвал Ло Бинхэ, когда до родного пика оставалось лететь всего ничего. — Что? — холодно отозвался Шэнь Цинцю, даже не повернувшись. Юноша не сомневался, что скорее всего получит по ушам после следующих своих слов, но удержаться не мог: — Смерть шишу Лю… Правда ли все было так, как говорят? Его на самом деле это не так сильно волновало раньше, да и сейчас тоже не шибко тревожило. Только вот гневные лица соучеников с соседнего пика навели Ло Бинхэ на мысль о том, что учитель вынужден мириться с подобным отношением других к себе каждый раз, когда с ними взаимодействует. Вряд ли такое положительно сказывается на самочувствии Шэнь Цинцю, даже если тот этого не показывает. Хотелось разобраться, почему так происходило. Правда ли учитель убил своего шиди или же все было не так, и теперь учитель просто должен терпеть чужую ненависть не за что? Ло Бинхэ, немного изучив натуру Шэнь Цинцю, терялся в догадках, но больше склонялся к последнему. Но отчего, если учитель невиновен, тот не доказал чистоту своей совести? Почему его тогда все же считают убийцей Лю Цингэ? Шэнь Цинцю остановился в воздухе, вполоборота обратив голову к ученику. Едкий взгляд, блестящий как оскаленные клыки дикого хищного животного, резанул юношу по сердцу. Ло Бинхэ тоже замер и чудом не сверзился с меча. — Какое до того дело этому ученику? — прошипел горный лорд Цинцзин в веер. — Не припомню ни одной причины, по которой тебе позволялось бы влезать в этот случай, звереныш. — Простите, учитель, — согнулся в поклоне юноша, балансируя на мече. — Этот ученик забылся, этот не должен был говорить того, что осмелился сказать, — протараторил он и, переволновавшись, все же сверзился с Чжэнъяна, с задохнувшимся оханьем, падая вниз. Шэнь Цинцю, с секунду наблюдая за этим жалким кувырканием в открытом полете, с тяжким вздохом словил ученика за ворот одежд, ставя его на Сюя и продолжая удерживать за ткань на затылке. — Звереныш, ты мог преподнести себя в жертву горам до того, как пообещал взять в жены Ин-эр. Сейчас же, будь любезен, не пытайся увиливать от взятых обязанностей, пробуя раскрошить череп о камни у основания моего пика. — Спасибо, учитель, простите, — промямлил юноша, призывая к себе Чжэнъян. Дальнейший полет окончился без происшествий.