В семье

      Ло Бинхэ снова не удержал своего порочного любопытства. Он снова прокрался в Царство снов, планируя заглянуть в прошлое учителя. Он попытался действовать честно! Шэнь Цинцю чуть не убил его взглядом – вот и весь результат благородного подхода! Учитель не откроется ему ни с того ни с сего. Они еще далеко не в тех отношениях, когда учитель смог бы довериться Ло Бинхэ как равному. Увы.       Но любопытство было сильнее голоса разума, ака Мэнмо, твердившего, что эти знания ему ничерта не пригодятся, а если он хочет узнать учителя получше, надо идти на контакт именно с ним, а не с его подсознанием. Так что, стоило ночи опуститься на Цанцюн, Ло Бинхэ уже поджидал учителя в Царстве снов.       Он оказался в пещерах. Видимо, то были пещеры Линси, в которых и произошла трагедия. Пока что на глаза Ло Бинхэ попалась только фигура учителя: тот сидел в подобающей для медитации позе в полном одиночестве. Меж его бровей даже в этом состоянии пролегала глубокая морщина. Он продолжал хмуриться, недовольно поджимая губы, хотя и находился в медитации. Удивительно. Кажется, учителю и правда было сложно обрести внутренний покой, даже находясь в безопасном уединении…       Раздался грохот.       Ах, да. Ло Бинхэ как-то быстро запамятовал, залюбовавшись горным лордом Цинцзин, почему он здесь. Не таким уж и безопасным это так называемое «уединение» вышло. И был учитель здесь явно не один.       Шэнь Цинцю вышел из медитации. Или, скорее, прекратил попытки в нее до конца погрузиться. Он недовольно посмотрел в сторону, откуда донесся звук и поднялся на ноги, когда тот повторился.       — Какого шумного идиота сюда занесло? — проворчал он под нос, еле сдерживая раздражение, оборачивающееся шипением гадюки.       Учитель вышел из своей пещеры, и ученик незримой тенью последовал за ним, рассматривая новые – не шибко детализированные, ибо Шэнь Цинцю явно не задавался целью их разглядывать – виды.       — Да ты издеваешься, — неверяще прошептал Шэнь Цинцю, останавливаясь у входа в другую пещеру, изнутри которой разносился рев и грохот. — Почему этот…       Договорить ему не дал меч, полетевший в сторону выхода, от которого ему пришлось уклониться. Он попал вовнутрь пещеры, в которой буйствовал не кто иной как Лю Цингэ! Его вид был безумным, откровенно нездоровым.       — Шэнь Цинцю! — взревел заклинатель, чей меч вновь полетел в сторону главы пика Цинцзин. — Мерзавец! Ублюдок, ты во всем виноват! Позор Цанцюн! Подлец! Слабак! — плевался оскорблениями Лю Цингэ, чей взгляд застилало кровавое марево. — Напасть исподтишка решил?! Убью!       — Кретин! Лю Цингэ, приди в себя! — орал в ответ Шэнь Цинцю так, как Ло Бинхэ никогда в жизни не слышал. Учитель никогда не повышал голос. Его способностью было устрашать собеседника снижением громкости, а не наоборот. Сейчас же он, достав Сюя и еле сдерживая мощные атаки Чэнлуаня, действительно кричал, пытаясь достучаться до разума шиди.       — Ненавижу тебя! Шэнь Цинцю! Ты портишь репутацию школы, распутник! Льстец, змея! Ты одурманил даже главу школы! — продолжал бросать обвинения глава пика Байчжань. Его цицяо кровоточили все сильнее, заливая кровавыми брызгами его одежды.       — Заткнись! У тебя искажение Ци, идиот! — словно не слыша, продолжал Шэнь Цинцю, пытаясь отбиться от Чэнлуаня, все сильнее теснившего его в угол. — Дай помочь наконец, дубина! Ты скоро сдохнешь, если не прекратишь!       — Я не дам тебе убить меня! Я сам убью тебя! Слабак с мерзкими трюками! Ленивый умник, не знающий чести! — взревел Лю Цингэ, и это было последними словами, которые от него услышали: дальше он был способен лишь рычать и выть, не в силах вспомнить, как это – говорить по-человечески.       — Кусок безмозглого животного! — прошипел Шэнь Цинцю, когда очередная его попытка уйти от атаки Чэнлуаня и подкрасться к Лю Цингэ ближе провалилась. — Как я смогу оказать тебе помощь, если ты продолжаешь мешаться?! Правда подохнуть здесь решил?! Лю Цингэ!!!       Ло Бинхэ наблюдал, растеряв все слова и мысли. Смотреть на происходящее с каждым мгновением было все тяжелее. Учитель стремился не убить Лю Цингэ, а спасти. И спастись самому, потому что горный лорд Байчжаня был на порядок сильнее него. Обезумев от искажения Ци, он вообще не контролировал силу, и с каждым всплеском силы разум заклинателя ускользал все дальше, каждый удар Чэнлуаня приближал его владельца к смерти.       Говорили, Шэнь Цинцю пронзил тело Лю Цингэ своим мечом. Видя своими глазами силу и напор того, кого прозвали Богом Войны, Ло Бинхэ не сомневался, что даже если так и произошло, то только потому, что это было для учителя единственным способом остаться в живых.       Полет Чэнлуаня становился все хаотичнее и резвее. Шэнь Цинцю не мог приблизиться ни к тылу, ни к переду Лю Цингэ, чтобы передать Ци.       Ситуация и правда была патовая. Помощи ждать было не от кого, так что оставалось только убить…       Мысли Ло Бинхэ замерли, как и, чудилось, весь окружающий мир. Но нет, Царство снов не останавливало разворачивающейся сцены: просто главные герои сцены застыли соляными столпами друг напротив друга в изломанных позах. Шэнь Цинцю, сумевший избежать выпада меча, и Лю Цингэ, пронзенный им насквозь. Чэнлуань вошел в грудь своего хозяина, что был не способен остановить его. Изо рта Бога Войны хлынул поток крови, полностью заливая подбородок.       Казалось, только в этот момент кровавый морок спал с него, возвращая осознанность. В этот момент единственное, что запомнилось Шэнь Цинцю, это взгляд, обращенный к нему. Непонимающий взгляд человека, который умер мгновение назад, но еще не осознал этого.       — ЛЮ ЦИНГЭ! — закричал горный лорд пика Цинцзин, выходя из ступора и кидаясь к падающему телу. Даже если он и хотел что-то сказать, то больше не мог. Словно кислород перекрыли и пережали горло. Его губы шевелились, но не раздавалось из звука, кроме задушенного сипа. Мертвец лежал на его руках, пачкая его тело и одежды кровавыми разводами. Смотря в никуда за плечом Шэнь Цинцю этим непонимающим рассеянным взглядом.       Заклинатель опустился на колени, и Лю Цингэ сполз следом за ним, падая всем весом на своего ненавистного шисюна. Чэнлуань, продолжающий торчать из груди, завибрировал и рассыпался на осколки, выскальзывая по обеим сторонам сквозной раны.       — Лю… Лю Цингэ… Идиот, ты… ты не можешь! Ты не можешь просто бесславно подохнуть в этих гребаных пещерах! — просипел горный лорд Цинцзин. — Ты, тупоголовая гора мышц!.. — Шэнь Цинцю сыпал проклятьями, и Ло Бинхэ вздрогнул, увидев слезу, стекающую по щеке учителя. — Почему… почему у меня вечно не получается все сделать как надо! — зло прошипел заклинатель, впечатывая кулак в каменный пол пещеры. — Весь мир настроен против меня! А ты, ты! Ты не должен был помирать так, Лю Цингэ! Кретин! Настоящий кретин! Так бахвалился своей силой, и в итоге помер раньше подлого-мерзкого меня! В чертовых пещерах! Какого демона, Лю Цингэ?! Почему у тебя началось искажение Ци?! — чуть ли не рычал Шэнь Цинцю, пиная мертвеца в плечо и сваливая его с себя. — Черт! — скрыв лицо рукавами, он сжался на полу пещеры. — Черт! — повторил учитель, переходя на яростный шепот. — Ты снова смог испортить мне жизнь. Это талант, шиди Лю, — дрогнувшим голосом произнес он, причем обращение к почившему сопернику прозвучало как худшее ругательство.       Действие сменилось.       Ло Бинхэ очутился среди горных лордов всех пиков Цанцюн. Они смотрели на Шэнь Цинцю. Все смотрели: с неверием, злобой и отвращением.       — Это правда. Лю Цингэ умер в пещерах Линси от искажения Ци, — произнес учитель. — Этот лорд пытался вразумить его, но потерпел неудачу.       — Да ты сам убил его, воспользовавшись случаем! — возмутились в ответ.       — Может быть у него и было искажение Ци, но чтобы Шэнь Цинцю стал помогать Лю Цингэ? В жизни не поверю! Бред!       — Ты просто заколол шисюна Лю, потому что никогда не смог бы одолеть его в честному бою, предатель! Демон!       — Шисюн Юэ, примите меры!       — Глава школы, изгоните Шэнь Цинцю из Цанцюн! Его нужно лишить звания горного лорда и предать суду!       — Шисюн Юэ, этот предатель слишком долго дурит Вам голову! Посмотрите, он дошел до убийства собрата! Нельзя спустить ему это с рук!       Шэнь Цинцю в молчании повернулся к Юэ Цинъюаню, смотря ему в глаза. Тот в ответ смотрел с этим виноватым выражением лица, на котором было крупными иероглифами написано: «Несмотря на все твои проступки, я тебя защищу». Шэнь Цинцю ощутил, как дернулся глаз, и раскрыл веер, пряча за ним лицо.       — Я не убивал Лю Цингэ. У него было искажение Ци, — твердо повторил он, настойчиво смотря в глаза главы школы.       — Дорогие шиди и шимэй, вы сами слышали слова шиди Цинцю. Ежели мы не в силах проверить все самостоятельно, не стоит ли довериться очевидцу произошедшего? Любого заклинателя может настигнуть искажение Ци, даже такого сильного, как шиди Лю, — миролюбиво, мягким, но уверенным голосом начал выводить оправдательную речь Юэ Цинъюань. Однако Ло Бинхэ увидел, как спал с лица Шэнь Цинцю, смотря на шисюна со все нарастающим разочарованием.       «Даже ты не веришь мне», — мысль была настолько оглушающей, что пронеслась эхом по Царству снов, словно слова, выкрикнутые в безлюдном горном ущелье.       Ло Бинхэ показалось, что он услышал грохочущий рокот, характерный для обвала огромных камней. С этим звуком рушились последние крупицы веры Шэнь Цинцю в людей. В одного единственного человека, в которого он хотел верить несмотря ни на что. Несмотря на молчание, на дурацкие улыбки побитой собаки, на тот факт даже несмотря, что бросил и не вернулся!.. И все равно хотелось верить, хоть в него – искренне верить. Желать, чтобы хотя бы он был на его стороне. Чтобы верил. Доверял...       Хах. Глупые мысли глупого человека. Желать невозможного – это так в духе Шэнь Цзю… На лице Шэнь Цинцю, скрытом под веером, отразилась истекающая обжигающим ядом боль, замаскировавшаяся под звериный оскал. «Ну и ладно! Отлично! Думай, как знаешь!» — читалось в зеленых глазах. Резко повернувшись, горный лорд пика Цинцзин стремительно вышел из зала собраний на пике Цюндин.       Ло Бинхэ понял, что замирать с истекающим кровью сердцем – не буквально конечно, он же не Лю Цингэ – ему придется на протяжении всего «путешествия» в прошлое учителя. Смотреть на происходящее было поистине невыносимо, особенно зная правду о произошедшем. Юэ Цинъюань, до этого бывший в глазах неопределенным, нейтральным «персонажем», сейчас стал вызывать из глубин души полудемона клокочущую ненависть, поднимая ее все выше к поверхности, где она принимала вид горящих красным огнем глаз.       «Ло Бинхэ, а ну быстро угомонись!» — одернул юношу Мэнмо, материализуясь рядом.       Словно очнувшись, полудемон посмотрел на наставника, отблеск Царства демонов в глазах потух.       «Ты так можешь спровоцировать срыв своей печати. Школа заклинателей, а уж тем более Царство снов – не то место, в котором подобному следует происходить. Тем более твоя ненависть вряд ли будет так же действенна, как другие методы пробуждения демонической крови, так что затея может быть опасной», — отчитал демон снов.       Повинившись, Ло Бинхэ вернул себе душевное спокойствие и, создав для учителя хороший сон взамен кошмара из жизни, который полудемон заставил его вспомнить, вышел из Царства снов.       На утро Шэнь Цинцю на все лады проклинал Лю Цингэ, который посмел ему присниться и достать даже с того света. Он долго шипел, недовольно кривя лицо:       — Если будешь продолжать мне сниться, я не поленюсь прийти плеваться на твою могилу!