В семье

      Он вовсе не собирался это спрашивать. Не собирался углубляться в это. Шэнь Цинцю решил, что никак не будет реагировать на происходящее, пока Ин-эр сама не предпримет шагов для разъяснения своих мотивов.       Однако, кажется, он все же не удержался. Увидел зацепку, конец нити, возможно, ведущей к разгадке, и ухватился. Спросил, подталкивая к ответу.       — А есть ли какая-либо причина для волнения Ин-эр об этом, о которой этому учителю нужно знать?       — Учитель, — рассеянно пробормотала Инъин, не в силах найти слов. Она не могла сказать все так, как есть! Не сейчас! Не учителю! Он точно отвергнет ее, если не хуже: возможно, он запретит ей играть ему на цине да и вообще приходить в Бамбуковую хижину! Решив сделать один шаг вперед, она окажется на десяток шагов позади!       Что бы ни говорили о Шэнь Цинцю злые языки, Нин Инъин знала, – теперь была точно уверена – что он никогда не станет приставать к своим ученицам. Так что рассчитывать на благосклонность учителя к ее чувствам Инъин не приходилось. И что же ему ответить? Как объяснить свою заинтересованность вопросом? Она не продумывала это заранее, рванув к Бамбуковой хижине в порыве минутной решимости.       Шэнь Цинцю видел, как на лице Ин-эр отражается паника. Она явно терзалась муками выбора, не зная, что ему сказать. Помогать ей в этом наводящими вопросами он, конечно же, не собирался. Вдруг стало интересно, что же придумает ученица. Как выкрутится из щекотливой ситуации? Нин Инъин редко попадает в такие случаи, когда приходится лгать и изворачиваться. Обычно этого не требуется, и девушка выбирает прямоту и честность. Она всегда была такой: до безумия искренней и непосредственно честной. Удивительно, насколько светлым ребенком она была, учитывая то, что она не происходила из обеспеченной семьи, где ее оберегали бы от грязи мира родители.       Шэнь Цинцю забрал ее из нищей деревеньки, где был по заданию. Вся ее родня пала жертвой демона, которого владыка Цинцзин должен был устранить, еще за месяц до его прихода. Она была еще малышкой, за ней присматривали неравнодушные соседи, давая крохи еды – редкие люди, готовые в условиях полуголодного существования поделиться с чужим ребенком.       Шэнь Цинцю почувствовал, что она имеет задатки для формирования золотого ядра, и привел в Цанцюн. Вероятно, сама Инъин уже многого не помнит из своего детства. Но с той поры и до этого дня ее светлая натура осталась незапятнанной. Да, возможно она часто поступала необдуманно, не видела тонкостей происходящих вещей, но всегда стремилась к лучшему, желала другим лучшего. Ее поступки никогда не были движимы негативными чувствами и низкими целями. Наивность пройдет с опытом, но ядро ее души – свет, которым она желает осветить чужие сердца – это, видимо, останется неизменным до конца ее дней.       Так как же Ин-эр поступит сейчас? Солжет? Промолчит? Или скажет правду?       — Учитель! — повторила девушка более уверенно. — Вы очень дороги этой ученице! Нет никого ближе для Инъин, чем учитель! Поэтому мнение учителя особенное! Инъин важно знать именно мнение учителя о ней! — быстро протараторила она, краснея щеками. Да, она не сказала всего, но все равно выразила часть своих чувств. Не солгала, но и не была кристально честна.       — Неужто мнение этого учителя для Ин-эр важнее мнения ученика Ло? — сощурился Шэнь Цинцю, скрывая нижнюю часть лица за веером.       — Это… это! Нельзя сравнивать, учитель! — вспыхнула пуще прежнего Инъин. — А-Ло – это А-Ло, а учитель – это учитель. Это… разное.       — Разное?       — Разное, — кивнула Инъин, не желая что-либо пояснять.       Шэнь Цинцю тихо хмыкнул. Он мог бы надавить сильнее, запутать вопросами, выводя ученицу на чистую воду. Но он не станет этого делать. Пусть. Пока что ему все сказали одни только горящие щеки Нин Инъин и ее бегающий нервный взгляд. То было намного ярче, чем какие угодно слова.       — Сыграй сегодня «Три припева Янгуань».       — Учителю так нравится эта мелодия? — уже не раз за все время своих вечерних посещений сыграв эту песню, спросила Инъин.       — Весьма. В ней есть нечто цепляющее, — с непонятной эмоцией хмыкнул лорд Цинцзин, уходя в покои.

***

      Все ближе становился день, когда нужно было отправляться на Союз Собрания Бессмертных. Его организацией занимался Дворец Хуаньхуа, эти напыщенные индюки в золотых одеждах.       Шэнь Цинцю кривился каждый раз, вспоминая Лао Гунчжу. Мерзкий старик остается мерзким стариком, даже если пытается играть в праведного просветленного мастера. Шэнь Цзю с детства таких насквозь видит.       Он предпочел бы не встречаться с этим человеком. Особенно учитывая свои догадки насчет происхождения Ло Бинхэ. Он мог ошибаться, но больно тот походил на покойную Су Сиянь, которую ему довелось несколько раз лицезреть лично. В детстве звереныша, возможно, это сходство было не так очевидно, но в процессе взросления того, оно буквально расцвело и стало бросаться в глаза.       С девой Су их не связывало никаких близких отношений. Однако это не мешало Шэнь Цинцю, как и многим другим заклинателям достаточного возраста, знать о связи той с Небесным демоном Тяньлан-цзюнем. Возможно, их дитя выжило, несмотря на заверения Лао Гунчжу. И тогда Ло Бинхэ – полудемон, носитель крови с кровяными паразитами Небесных демонов.       Но не то, чтобы это сильно беспокоило Шэнь Цинцю. Какая разница: люди, демоны – все омерзительны в своих делах и льстивы в словах. Встретить порядочного демона из числа разумных было проще, чем обнаружить такого же человека.       Другой стороной вопроса являлось то, что пока что эти силы спали в мальчишке, он выглядел подобно любому другому человеку, оттого был в безопасности. Скорее всего, демонические силы сдерживает печать. Будет плохо, если суть Ло Бинхэ внезапно раскроется у всех на виду. Это станет его погибелью.       Шэнь Цинцю нахмурился, сжимая гарду сложенного веера. Знает ли сам мальчишка о своей природе? А знает ли Ин-эр? Что он, если обладает этим знанием, планирует делать в будущем? Как это отразится на Ин-эр, если она станет ему женой? Возможно, Шэнь Цинцю нужно лично проконтролировать эту ситуацию и разъяснить мальчишке, кто он и чем это грозит его близким?       И в какой-то миг горный лорд Цинцзин задумался еще об одной вещи, внушающей ему беспокойство: насколько он знал уклад жизни Небесных демонов – а он знал его очень хорошо, будучи главной пика ученых, а не обезьяной с Байчжань, - большинство из них история запомнила как обладателей роскошных гаремов. Гарем Небесного демона был показателем его силы и власти, путем к увеличению подвластных территорий за счет выгодных союзов, признаком достатка и процветания. Редкий Небесный демон отказывался от такого: Тяньлан-цзюнь, к примеру, был редкостным чудаком, очаровавшись одной лишь Су Сиянь. О других женщинах или мужчинах, которые могли бы состоять с ним в таких отношениях, никто никогда не слышал.       И вот Шэнь Цзю завладела тревога: Ло Бинхэ, насколько он заметил, не смотрел в сторону иных дев, будучи преданным одной Инъин, которую хотел видеть своей женой. Но не решит ли он потом, после пробуждения своей демонической сущности, потеснить Ин-эр в собственном сердце, добавив туда сотню красавиц? Не станет ли она брошенной в холодном одиночестве пустой супружеской постели женой, не единственной и неповторимой, а одной из десятков таких же девушек, принадлежащих полудемону?       Невольно мелькала мысль, что звереныш уже неоднозначно дышит в сторону от Ин-эр: между прочим, именно в его сторону! И это не добавляло ему баллов доверия со стороны учителя. Может быть, скверные наклонности гаремообладателя уже начинают беспокоить мятежную душу Ло Бинхэ? Таким будет начало этого извращенного пути?       Под ребра кололо встречной мыслью, что Ин-эр, тем временем, разделяет стремления своего «А-Ло» в его отношении. Эти двое явно имеют на своего учителя какие-то сомнительные виды, от мыслей о которых зачастую голову Шэнь Цинцю охватывает неконтролируемая мигрень.       Почему эти двое просто до отвратительно склеивающего уста меда не прикипели лишь друг к другу, забыв про всех остальных людей в мире? Зачем бросают взгляды в сторону Шэнь Цинцю, что творится в эти моменты в их головах? Не первый месяц и далеко не последний.       Хах, эти дети такие по-глупому слепые, раз до сих пор не смогли отвести глаз от порочного и дефектного человека под маской бессмертного мастера.