Между мирами, или Двойная жизнь

      Джейн растерянно смотрела в горевшие глаза над собой, силясь не шарахнуться в сторону и не заклацать челюстями от страха. Что он сказал? Быть ученицей? Черноволосая почти ничего не слышала из-за грохотавшей в ушах крови.              — Что? — отрывисто спросила Джейн, с усилием разжав губы. Улыбка Орочимару стала шире. Девушка чувствовала, как его лёгкое, точно змеиное дыхание невесомо касается её носа. Только не дёрнись, только не дёрнись.              — Ты всё слышала, девочка, — саннин покачнул головой, и копна его волос упала Джейн на голое плечо. Рука девушки вздрогнула. Джейн вмиг растеряла своё хладнокровие, уйдя почти что в панику. Орочимару легко сощурился. Его губы сложились в надменную усмешку. Он надеялся, что веселье не прекратится, но девочка теряла хватку, превращаясь в обычного перепуганного подростка. Это разочаровывало. — Или участь раба тебе ближе?              Джейн поплохело до одури. У неё закружилась голова и стали мелко дрожать колени. Она чувствовала, что её нарочитая храбрость и выдержка тают на глазах, и Орочимару заметил это. Джейн легко читала это в его презрительном изгибе губ и прищуре. Уже не смеявшемся, но всё ещё дававшем шанс.              «НЕ СМЕЙ ЕГО УПУСКАТЬ!» — Джейн буквально заорала про себя.              Это удивительно протрезвило. Щёлк — и уже брови Джейн угрожающе слетелись к переносице, а глаза налились злостью с холодом. Щёлк — и она шумно выдохнула, резко распрямляясь.              Она подалась вперёд так внезапно, что Орочимару пришлось откинуть голову назад, чтобы Джейн не врезалась лбом в его подбородок. Саннин с любопытством поднял брови.              — Я не раб, — с острой неприязнью бросила Джейн, поджав губы. Она по-прежнему не помнила, что ей предложил Орочимару, но, что бы там ни было, оно не могло быть хуже участи подопытной. Джейн с вызовом смотрела на саннина, в глазах которого вновь зажёгся интерес. Мужчина довольно прищурился и хмыкнул.              — Вот как.              В Джейн снова трепыхнулось отчаяние. Только ей начинало казаться, что ситуация в её руках, как Орочимару мгновенно напоминал истинную расстановку сил. Девушка стиснула кулаки и собрала остатки духа, не давая ему разлететься по углам.              — Да, — сухо ответила Джейн, ещё больше хмурясь. Но какое тут — конечно же, Орочимару легко прочитал страх сквозь эту каменную маску, однако упорство девочки забавляло.              — Так ты приняла решение, — прожурчал саннин, легко шипя на согласных. Джейн молчала. — И какое же...?              Черноволосая вновь растеряла весь запал, и ей внезапно захотелось расплакаться от всего того, что было вокруг. Почему она, почему она, почему она?!              Успокойся сейчас же.              Джейн глубоко втянула воздух и отогнала эмоции. Всё верно, надо собраться. Девушка пару секунд смотрела в глаза Орочимару, а потом, приподняв голову, обрубила:              — Я согласна.              Орочимару с трудом подавил смех, оставаясь всё таким же невозмутимым, и только в его взгляде плясал огонёк задора. Мышь, которая всеми силами пытается доказать змее, что не боится её и что за её спиной не угол, а целая армия. Это и правда смешно.              Только вот самой мыши было не до смеха.              — Согласна на что? — внезапно ледяным тоном отозвался Саске.              Орочимару загадочно улыбнулся и мерцнул глазами на Учиху.              — О, тебе интересна её участь? Как непохоже на тебя, Саске-кун, — юноша подавил растущее раздражение и лишь желчно посмотрел в ответ.              — Я ухожу, — холодно отозвался он и зашагал прямо к двери.              — О нет, подожди. У тебя ещё есть сегодня дело.              Саске разозлённо обернулся через плечо.              — Какое ещё дело?              — Проводить клона Джейн обратно... — Саске застыл как вкопанный.              — Какого клона, — наконец выдавил он после тягостного молчания и тут же хлестанул Джейн зло-морозящим взглядом. Та ждать себя не заставила и моментально окрысилась, надеясь убить его одними мыслями. — Зачем он ей.              — Чтобы ты заткнулся, — бешено прошипела Джейн. Страх как рукой сняло — ненависть к Саске, вот что сейчас по-настоящему было важно и что захлестнуло с головой. Отдать её своему учителю как какую-то крысу, как жабу, как кролика! Метая глазами молнии, она даже не дрогнула, получив в ответ взгляд, полный чёрной ярости. — Что, неприятно, когда ты чего-то не понимаешь, да?              Орочимару почти что рассмеялся. Хамить Саске — это что-то новое. У них успели сложиться хорошие отношения, судя по всему. Саннин беззвучно усмехнулся. Похоже, в свитках-докладах, которые Учиха отправлял через змей, тот указал далеко не всё.              Саске, тем не менее, решил проявить высокомерное благородство и презрительно смолчал, лишь неприязненно смерив Джейн взглядом.              — Саске-кун, — мягко начал саннин, примирительно (о нет, чёрта с два примирительно — Саске отчётливо видел, что тот потешается над его унижением!) щурясь, — с этого дня Джейн будет жить в нашем логове в качестве моей ученицы. А её клон отправится обратно в её мир.       У новости был только один плюс — Учиха потерял дар речи. С минуту он стоял, пытаясь переварить и связать услышанное воедино, на что Орочимару вновь едва не рассмеялся: давно, очень давно он не видел у Саске такого лица. Саннин перевёл глаза на Джейн, и та, судя по всему, переживала острый кризис осознания, потому что её выражение металось между истерикой и смирением. У Орочимару закралась мысль, что та в самом деле не слышала, на что соглашалась.              — Что ты несёшь, — наконец зашипел Учиха, прийдя в себя.              — Саске, — моментально отозвался Кабуто; его голос был абсолютно ледяным.              — Что именно тебя смущает, Саске-кун? — впрочем, сам Орочимару лишь вновь развеселился: на этот раз от растерянно-бешеного вида ученика.              — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — услышав очередную издёвку, Саске вмиг ощетинился.              — Кажется, нет, раз мы говорим о разных вещах.              О разных?! О разных?! Какой же ты хитрый гад... Учиха подавил рвущийся из него поток ярости и сцепил зубы. О разных вещах, как же. Ты просто хочешь поиздеваться надо мной на глазах у этой оборванки — вот что ты подразумеваешь под этим «разным»!              — Нет, это просто ты уходишь от ответа, — отрезав этим, Саске стрельнул глазами в стоявшую справа Джейн. Лицо той побледнело на несколько оттенков, а глаза стали совсем огромными то ли от ужаса, то ли от отчаяния. Учиха не без неприязни скривился. — Зачем она тебе?              Орочимару, склонив голову, с интересом наблюдал за немым признанием юноши в «любви» к той. Саннин прикрыл глаза и улыбнулся.              — Думаю, об этом следует спрашивать мне, Саске-кун. Ты ведь первый заметил её... — на этой фразе Джейн словно вновь вспомнила о своей ненависти к Учихе и, встрепенувшись, впилась в него слепым от злобы взглядом. Учиха огромным усилием заставил себя не заорать на Орочимару.              — Я писал о другом...              — Но причины всё те же, — легко парировал саннин. У Саске еле заметно заходили желваки.              — И что же ты... в самом деле?...              — Разве можно поступить иначе с такой гостьей? — Джейн пробрало мурашками аж до затылка, и она до боли вцепилась в свою катану. Орочимару, улыбаясь и не мигая, не сводил с неё дикого взгляда. — Верно, Кабуто? — Якуши, тем не менее, промолчал, лишь неизъяснимыми глазами смотря попеременно то на саннина, то на Джейн. К тому моменту терпение Саске окончательно лопнуло, и юноша, развернувшись на пятках, бешено гаркнул:              — Делайте что хотите, но тащить эту я никуда не буду, мне хватило.              — Саске-кун, как невежливо...              — Да кого это волнует! — вконец взорвался Учиха, полыхая на всех алым шаринганом через плечо. — Вам надо — вы и таскайтесь с ней!              — У меня есть имя! — рявкнула в ответ Джейн, свирепея. — Я твоё запомнила почему-то!              Саске даже развернулся, чтобы посмотреть на это охамевшее нечто.              — Тебя никто не спрашивал, двухвостка, — Джейн как ударили, и она вмиг растерялась, потеряв дар речи. — Я ухожу, — тихо бросил Саске, не глядя, и тут же в самом деле испарился.              Орочимару проводил эту сцену вновь немым любопытством. Его глаза, горевшие живым золотом, смотрели на то место, где только стоял ученик.              — Кабуто, не мог бы ты?..              — Да, конечно, — Якуши подошёл к плутавшей в прострации Джейн, и та чуть дёрнулась на холодное прикосновение к руке. — Идём, — пальцы Кабуто были узловатые и ледяные, и Джейн невесело усмехнулась про себя. Один — змея, второй как живой труп, а третий — просто урод. Прекрасная компания.              ...              Примерно только в кабинете до Джейн дошло, что всё-таки происходит. Она останется здесь. Из неё будут извлекать клона. Её хотели отдать на опыты. У неё есть чакра. Мир шиноби реален.              У Джейн нервно дёрнулся глаз. Слишком много информации для одного дня.              Спереди доносилось шуршание: это Кабуто копошился в ровных рядах свитков на полках. Джейн сидела возле аккуратного стола, на котором горело несколько свечей. Повсюду стоял противный запах, точно в церкви: видимо, это шло как раз от них.              Ладно, теперь, по крайней мере, её не будут пытать. Отличный экспресс курс «учись радоваться малому».              Джейн дёрнулась, когда перед ней вырос Орочимару. Когда и как он?..              — Волнуешься о Саске-куне? — Это меня сейчас точно колышет меньше всего. Джейн отрицательно качнула головой, старательно не глядя на «учителя». — О доме? — черноволосая не выдержала и бросила таки в Орочимару злой взгляд. В лице того зажглось пущее любопытство, и Джейн, едва не плюнув от ярости, перекинулась сверлить глазами тощую спину Кабуто.              — Не очень.              — А о чём же? — саннин с напором эшелона не замечал колючки в голосе Джейн, сохраняя всю ту же дружелюбность. Девушка молча вспыхнула, готовая вот-вот загореться, как факел на стенах, но стиснула зубы.              — О том, что вы тогда сказали в коридоре, — Джейн наблюдала, как ловкие пальцы Кабуто развязывали бантик из верёвки и снимали обёрнутую вокруг ткань с очередного свитка. — Что такое клон?              — То, что заменит тебя в твоём мире, — невозмутимость Орочимару очень бесила, но, в отличие от того же Саске, саннин вместе с этим не прекращал внушать трепет с благоговейным ужасом — собственно, поэтому Джейн и молчала, чувствуя себя уже не мышью, но ещё и не человеком.              — А откуда вы его возьмёте? Как-то продублируете меня?              Орочимару усмехнулся.              — А в твоём мире людей дублируют? — Джейн остолбенело подняла на Орочимару взгляд.              — В моём мире? А что, есть ещё другие? — рот саннина, приоткрылся в беззвучном смешке, и девушка едва не зажмурилась от вида того, как двинулись кости под кожей его щёк. Боже, как же он похож на змею, он же реально точно заглатывать жертву готовится... Поборов приступ омерзения, Джейн продолжала смотреть в лицо Орочимару, искренне (и напрасно) надеясь, что он ничего не заметил.              — Конечно, есть... — тут у Джейн снова нервно дёрнулся глаз, и саннин тихо рассмеялся. — Видимо, люди твоего мира не интересуются этим... Хотя в нашем это тоже мало кому известно. Очень мало кому.              — Хотите сказать, вы один...?              Орочимару загадочно улыбнулся — могла бы решить Джейн, если бы не постоянный хищнический огонь во взгляде. Так что попытка «улыбнуться» явно смахивала на оскал, что очень «радовало». Прежде, чем саннин ответил, с другого конца комнаты отозвался Кабуто.              — Всё готово, Орочимару-сама.              Очередная потрясающая новость. В глубине души Джейн всё же надеялась, что ничего не получится, а её отпустят (святая наивность), посему слова Кабуто лишь выбили новые буквы на её мысленном надгробии.              — Джейн, не могла бы ты встать? — Будто у меня есть выбор. Черноволосая кисло улыбнулась и поднялась. — Положи, пожалуйста, катану: нам понадобятся обе твои руки.              Кабуто разложил на стол свиток (точнее, наверное, раскатил?), и перед Джейн предстала бело-жёлтая, словно рисовая, бумага, исписанная вдоль и поперёк незнакомыми чёрными закорючками.       — Тебе нужно приложить сюда свои руки — раскрытые — ладонями вниз, — Орочимару указал на два круга в центре, оформленных очередными узорами. Джейн со смесью отчаяния и смирения смотрела на пергамент под собой.              — И всё?              — И всё.              Что-то тут явно не вязалось, но выбора опять не было (вариант оказаться подопытной не рассматривался и в помине), так что Джейн тихо обречённо вздохнула и приложила ладони к свитку.              Ладони на миг обожгло, а затем чернила на бумаге засветились, раздался небольшой хлопок, и Джейн отбросило назад. Она сильно упала, но даже не почувствовала боли: так сильно обомлела только что сотворённым. Она сама только что что-то сделала, сама! Джейн уставилась на клубья дыма, ожидая, когда те рассеются, но наткнулась лишь на пожиравший взгляд Орочимару и нечитаемый — Кабуто. Похоже, они ожидали, что у неё вот-вот вылезет вторая голова из шеи или, как минимум, ослиные уши. Прекрасно, ещё этого мне не хватало. Горевшие ладони закололо, и Джейн поморщилась, расчёсывая их так, словно хотела разодрать до мяса. Это какой-то побочный эффект? Тоже мне искусники. Могли бы и продумать этот момент.              — Что происходит? — Джейн вздрогнула от знакомого голоса. Орочимару и Кабуто тоже вмиг отвернулись на голос. — Вы...              Джейн медленно оторвала взгляд от пола и повернулась. Сквозь клубья дыма на столе проступала девичья фигура с длинными чёрными волосами за спиной.              Я сделала это. Я сделала это. Я...              — ...сделала... это... — Джейн не верила своим глазам.              Перед ней сидела она сама.