***
Они сидели на пляже, слушая крики чаек и выпаривая пресную воду из бутыли с морской. Соль оседала на её дне, а железный котелок, из которого по капле стекала очищенная вода, почти касался ноги Джейн. «Шестихвостый... Биджу... Господи, нет, я там точно кони двину, какой к чёрту джинчурики?! — мелькнула мысль проверить печать бога Грома прямо сейчас, но сидевший рядом клон Итачи вряд ли бы это одобрил. Джейн пожевала губу и уткнулась обратно подбородком в колени. — Нет, знать про печать они никак не должны...» Учиха даже не смотрел на неё — его взгляд был прикован к бескрайнему морю, расстилавшемуся впереди. Немного штормило, поэтому по нему катались туда-сюда волны, вздымаясь белыми хребтами и опадая, рассыпаясь белой пеной у берега. Вдоль воды лежали бурые пучки водорослей, кое-где словно сбившись в одеяла. Засыхая, они издавали аромат прелости и гниения чего-то живого, но уже умершего. Поверх стояли прикованные цепями к колышкам лодки, и на них время от времени садились чайки, визгливо вскрикивая. Джейн злилась на Итачи за его поведение, но пустота, с которой тот смотрел на море, заставляла её сердце сжиматься. О чём он думал? О Конохе? О Саске? Возможно, о старых миссиях в стране Воды? Вспоминал ли он семью, которую и убил своими руками? Итачи теребил в длинных пальцах одну из засохших веточек катрана*, которым они развели костёр. Его волосы метались в разные стороны под порывами ветра, то обнажая, то скрывая чуть смуглое, но всё равно бледное лицо. Под крупными глазами, как обычно, лежали тёмные мешки, но усталости Учиха никогда не показывал. Летевшие им в лицо вихри песка заставляли его иногда прикрыть веки, однако Джейн была уверена: даже так Итачи не прекращал сканировать местность на опасность. Он был способен убить противника даже с закрытыми глазами. Но всё же... Джейн было жаль его изломанную судьбу. Итачи был щепкой, попавшей в жернова междоусобиц и сделавший выбор в пользу будущего. Он искалечил судьбу и младшего брата, пытаясь тем самым его спасти и заставляя идти вперёд на одной злости — почему? Неужели это был единственный способ убедиться, что Саске станет сильным? Неужели не оставалось иных возможностей? «Может, его самого воспитывали именно так?» — Джейн не помнила детства Итачи, но вряд ли могло быть иначе. Ведь откуда-то же Учиха научился этому... Девушка подняла глаза на пасмурное небо. Кажется, собирался дождь. Оставалось надеяться, что Кисаме и Итачи успеют вернуться до того, как он начнётся. Учиха сидел, оперевшись на согнутую в колене ногу и ссутулив спину, и смотрел вперёд. Он не выказывал ни малейшей слабости — наоборот, оставался собран и серьёзен, как и всегда. Но было что-то в этом безысходное. Рядом с Джейн приземлилась чайка и попыталась клюнуть котелок с пресной водой. Девушка тут же пнула её, прогоняя, но та лишь сделала круг и села с другой стороны. Похоже, она думала, что в котелке рыба. Джейн вскинула руки, шикая, но когда и это не сработало, плюнула в неё сенбоном. Это испугало чайку гораздо сильнее, и, пару раз гаркнув, она обиженно улетела. Итачи смотрел на сенбон, торчавший из песка впереди, с прохладой. — Я подберу, — поспешно добавила Джейн и встала. Солёные вихри били в лицо, облепляя тонким слоем песка, а солнце припекало даже сквозь тучи. Девушка взглянула на рокотавшее море перед собой. Интересно, что бы сказал Кевин? Он любил рисовать, особенно пейзажи. Наверное, он бы оценил... Джейн отвернулась и увидела на горизонте две фигуры в чёрных плащах. Минута затишья кончилась. ... В старой гостинице, в которой они сняли номер, все наконец оттёрли грязь и пыль, скопившуюся на телах. Сдав одежду в прачечную и переодевшись в гостиничное юката, Джейн обработала рану на руке и сменила повязки. Ладонь уже почти зажила, но пальцами двигать было больно — надо было ждать полного выздоровления. Мимо стола в их комнате, за которым она теперь сидела, прошёл вытиравший лицо Кисаме. — Зачем заказала чай, если не пьёшь? — он смотрел на чашку, стоявшую перед девушкой. Часть брызг, летевших с него, попала в глаза, и Джейн торопливо потёрла их. Мечник хмыкнул. — Извини. Девушка поморщилась, отмахнувшись. — Не хотела отказывать: владелец так умоляюще на меня смотрел, — с этими словами Джейн снова отвернулась к распахнутому окну. Был полдень, и на улице вовсю чувствовалась весна: повсюду стоял запах тепла, влаги и зелени, а на деревьях пели птицы. Джейн пыталась угадать, из-за какого облака вот-вот покажется солнце, но оно постоянно перекрывалось то одной тучей, то другой. — Ты забрала оружие? — Угу, — Джейн указала на подсумки, лежавшие у футонов. — Кисаме-сан, а гендзюцу правда может обернуться против того, кто его использует? Мечник повесил полотенце на стул и обернулся. — Гендзюцу? Скорее, оно может лишь дать тебе ложную уверенность в преимуществе, когда на самом деле его нет, — он тоже сел за стол. — А вообще лучше спроси Итачи-сан, более искусного умельца в гендзюцу ты не найдёшь. Джейн без энтузиазма повела плечами. — Так это он и сказал. Говорил, что я всех подставляю, используя иллюзии. Кисаме поднял её чашку, молча спрашивая, и Джейн покачала головой. — Я даже не притрагивалась, — девушка снова отвернулась к сливе за окном. Хошигаке сделал глоток и хмыкнул, прикрыв глаза. — Раз говорил, значит, так оно и есть. Джейн тихо вздохнула. Придирки Итачи совершенно не радовали. Орочимару никогда не говорил ей что-либо про опасность гендзюцу. Это же просто гипноз, наложенный на все пять чувств человека! И чего Учиха так взъелся вдруг. Дверь в комнату раздвинулась, и послышался стук голых пяток о татами. Джейн обернулась больше из страха, нежели желания увидеть вошедшего. Итачи, стоявший возле шкафа, как и они, был одет в серое хлопковое юката и что-то искал в сумке. — Твоя форма никуда не годится, — наконец сказал он, когда обернулся, и Джейн на пару мгновений оторопела. — Зайдём на рынок. Купим новую. Девушка вытаращила глаза и украдкой взглянула на Кисаме. Тот одобряюще щурился на напарника. — У меня нет денег, — напомнила Джейн. Оба отступника синхронно двинули бровями, и стало ясно, какую глупость та только что сморозила. — Я поняла. Когда выдвигаемся? — Вечером. Заночуем в порту. Там же купим и форму. Джейн заставила себя не вздохнуть. Значит, одежду опять придётся досушивать катоном. — Форму в порту? — покосился Кисаме. — Не лучше ли в точке впереди? Там хотя бы точно знаем качество. — Форма, снятая с убитых? — губы Итачи кольнула усмешка. — Хуже знака не придумаешь. — Итачи-сан, — Хошигаке укоризненно прищурился. — Это были просто слухи, он честный торговец. — И ты хочешь рисковать, потому что...? — глаза Учихи блеснули. Джейн сжалась, подумав, что это злость. — Потому что в порту одна вшивая голытьба, подхватит ещё чесотку, а потом и нас заразит. — У Джиро тоже нет гарантии, Кисаме. Джейн сперва насупилась, а потом увидела, что Итачи... весело. Он стоял, облокотившись о стену и сложив руки на груди, но глаза его усмехались. Девушка забыла, как дышать, и просто неотрывно смотрела на Учиху. — С Джиро мы имеем дела уже очень давно, он надёжный. — Бесспорно, он проверенный. Но в оружии и свитках. Не форме. А про форму его известны разные вещи. — Одежда из порта порвётся при первой же стычке — мы будем в каждом городе теперь останавливаться для покупок? — Кисаме недовольно качнул головой. Итачи помолчал, глядя в окно. — Если идти к Джиро, это ещё крюк, Кисаме. Мы потеряли достаточно времени. — Нам ведь всё равно нужны лекарства, Итачи-сан. Учиха прищурился и взглянул на Джейн. Та сидела на стуле, точно одеревенев. — Купим в Нанджо. — Зря вы так, Итачи-сан, — Кисаме хмуро двинул жабрами и стукнул пальцем по чайной чашке. — А если опять на кого-то наткнёмся и ей понадобится? «Куноичи» — это ведь совершенно не про неё. — Тогда и будем думать, — отрезал Учиха, очевидно уверенный, что ни на кого они не наткнутся. Хошигаке усмехнулся и покачал головой. — Твоих лекарств ведь хватит на два дня? — внезапно спросил Итачи. Джейн чувствовала себя совершенно неуютно. О ней говорили, словно её тут не было, и она бросала растревоженный взгляд то на одного отступника, то на другого. — Да. Хватит, — Итачи кивнул и перевёл глаза за окно. В косяк за сёдзи* постучали. Учиха одним движением отодвинул дверь. — Вы просили подать обед, — перед ними на коленях сидела служащая гостиницы. — Прикажете принести? — Нет, мы сейчас подойдём. Спасибо. — Как скажете, — Итачи задвинул дверь обратно, и они услышали удалявшиеся шаги женщины. Кисаме поднялся, и Джейн последовала за ним. *катран — он же морская капуста. Кустарник, растущий вдоль морских побережий. Листья покрыты восковым налётом, из-за чего его сухие ветви используются при растопке костров. *сёдзи — традиционные раздвижные японские двери из дерева и рисовой бумаги.***
В утреннем порту, куда они пришли, как и обычно, гулял сильный ветер, а соль от моря забивалась в трещины на губах. Джейн мысленно молилась, чтобы это путешествие на корабле прошло без происшествий и ей не пришлось бы вновь кого-то спасать, подставляя собственную шею. Они ходили от прилавка к прилавку с одеждой, но не останавливались ни у одного из них: видимо, Итачи не нравилась форма, которая лежала на них. Ассортимент и правда был скудным, отличаясь лишь вырезами и цветом. Несколько раз Джейн с тоской вспоминала кимоно, подаренное Орочимару — вот это была ткань, вот это был цвет! Загляденье! Не то что эти унылые, бесформенные туники. Они встали возле последнего прилавка, так ничего и не купив. Итачи хмуро осматривал ряды, моргая чаще обычного от сухости воздуха. Кисаме молчал, но в его лице читалось «я предупреждал», хотя и без злорадства. — Я могу пока и в этой походить, — осторожно заметила Джейн. Итачи на это лишь сильнее свёл брови. — В смысле... мы же всё равно зайдём в Нанджо за лекарствами. Там и форму наверняка найдём. От двух дней ничего не будет. Учиха стыло посмотрел на неё. Кисаме, вопреки ожиданиям, даже не усмехнулся. С полминуты они постояли, слушая гомон рынка и глядя на сновавшие туда-сюда спины. — Хорошо, так и поступим, — согласился наконец Итачи. Кисаме вдохнул и выдохнул полной грудью, но снова ничего не добавил. Они пошли вдоль порта, и Джейн уже без труда ловила баланс на булыжниках брусчатки, идя рядом с Кисаме. Многие гражданские оборачивались, видя такого исполина, но сам Хошигаке не обращал на это ни малейшего внимания, смотря только вперёд. Когда пауза совсем затянулась, Джейн аккуратно поравнялась с мечником. — Кисаме-сан, можно спросить? Хошигаке даже не оторвал взгляд от дороги. — Спрашивай, — равнодушно бросил он. — Тогда, в гостинице... Почему вы сказали, что я совсем не «куноичи»? — А, это. Я думал, ты опять про гендзюцу. А ты что, хочешь поспорить с этим утверждением? — мечник хмыкнул. Джейн недовольно на него взглянула и повела плечами. — Но я же девушка. И использую ниндзюцу, как остальные шиноби. Значит, я куноичи. — То, что «куноичи» читается по собственному иероглифу*, ещё не делает любую женщину-шиноби ею. Джейн насторожилась. — В смысле? — На коромысле. «Куноичи» становятся не от владения ниндзюцу. Настоящие «куноичи» должны уметь проникать на вражеской территории туда, куда не может проникнуть мужчина. В этом особенность обучения всех будущих куноичи. Ты же похожа на молнию, которую невозможно поймать в бутыль — вечно всё рушишь и ломаешь даже там, где не надо, — Джейн не знала, обижаться или смеяться от того, с каким спокойствием это было сказано. Кисаме даже не сомневался в собственных словах — он действительно считал её слоном в посудной лавке. — Ясно, — рассеяно уронила девушка и тут же с удивлением заметила, что они удаляются от гавани. Она отошла в сторону, пропуская погонщика с мулами. — Мы разве не на корабль? — Корабль прибывает на таможню. А где таможня, там проверка документов, — Кисаме отогнал ладонью слепня, прилетевшего от животных. — Весенние дождёвки — самые озверевшие... Джейн тоже откинула одного слепня и запахнула плащ. В последнее время стало намного теплее и застёгиваться приходилось только глубокими вечерами или ночью. — Нас повезут контрабандисты? — тихо спросила Джейн, подойдя ближе. Кисаме прыснул, а потом смешливо на неё взглянул. Стало понятно, что она опять сморозила глупость. — Нет? А как тогда?.. — Ногами, — Хошигаке изобразил двумя пальцами бег. В кустах что-то шурхнуло, и на мгновенье все трое замерли, настороженно глядя в сторону шума. Потом на стволе юркнуло рыжее тельце белки, и отступники отвернулись, как ни в чём не бывало. Джейн обернулась обратно к Кисаме. Тот с любопытством наблюдал за ней. Девушка смутилась и отвела глаза. — Не знала, что тут есть мост... — заметила она, надеясь, что не покраснела под таким пристальным взглядом. — Вот Хидану радость бы была, наверное... Кисаме снова прыснул. — А с чего ты решила, что он тут есть? — брови девушки выгнулись. — Но вы же сказали, что мы пойдём ногами? — лицо Хошигаке сквозило снисходительностью. — А шиноби умеют ходить только по земле? Джейн остановилась как вкопанная. — ...мы пойдём по воде? — выдавила она. — Да, — вкрадчиво хмыкнул Кисаме. На секунду Джейн увидела в нём Орочимару и испуганно шарахнулась. — И чего ты рот раскрыла, как рыба на крючке? Девушка в панике бегала глазами, а потом беспомощно остановила их на Итачи, обернувшегося к ним. — Я не умею ходить по воде... — растерянно уронила девушка, глядя на дорогу, уходившую выше в горы. * «читается по собственному иероглифу» — прочтение слова «куноичи» складывается из составных иероглифа 女 «женщина», в котором можно разглядеть все три буквы: く(ку) ノ(но) 一 (ичи)***
В лавке Джиро царил порядок, в отличие от других точек, в которые они уже заходили. В ящиках по центру были разложены свитки, между ними — боккены. На стендах вдоль стен высились ряды банок с травами, вперемешку с ними стояли и бутыли со змеями и жабами, залитые настоями. У стола в глубине стояла Джейн, а перед ней лежали разные комплекты формы, которую достал Джиро. Девушка рассматривала плотные туники, выглядевшие совершенно не так, как те, что она видела в порту. Их ткань, пусть и не окрашенная в яркие цвета, кричала о дороговизне и качестве: даже издали становилось ясно, что одежда сядет ровно по фигуре и не разойдётся на швах от дуновения ветра. Они оказались здесь, потому что после того, как выяснилось, что Орочимару ни разу не учил Джейн удерживать баланс на воде, весь намеченный путь посыпался крахом. Досада обоих отступников была настолько очевидной, что девушка даже почувствовала вину за то, что подвела их. Хотя кого? Тех, кто ещё неделю назад разрешил Хидану издеваться над ней? Они могли отпустить её, могли не удерживать, но нет! Она была «их шпионом», который «мог пригодиться в будущем». Теперь они шли в направлении наиболее узкого перешеека-отростка от страны Чая. Лодки оттуда не отходили из-за опасных рифов, но там они смогли бы добраться до малого северного острова страны Чая. Это был кратчайший путь по морю до страны Воды: в той стороне, со слов Кисаме, существовал тайный ход через грот, наполовину скрытый под водой. Джейн сначала не поняла, откуда тот знал про тайные ходы чужой страны, а потом раскрыла рот, когда вспомнила, что это была родина Хошигаке. Видимо, это и стало причиной, почему их отправили туда. — Что думаешь? — Кисаме вырос как из ниоткуда. Джейн подняла и снова опустила глаза. — Намного лучше тех, что были в порту. — Конечно, лучше, — Джиро, стоявший за столом, улыбнулся. — Моя форма шьётся бывшими портными из скрытых деревень. А торговцы в порту лишь продают то, что позволяет пропустить таможня чужих стран. — Э? Скрытые деревни даже не разрешают вывозить свою форму? — Джейн искренне удивилась. Карие глаза торговца гордо прикрылись. — Ну естественно. Ведь среди них существует много уникальной одежды, принадлежащей определённым кланам. — Никогда об это не думала... — призналась девушка. Джиро зачесал чёлку назад, к остальной копне каштановых волос, и указал на один из комплектов. — Например, это форма, изготовленная специально для кланов Ёцуки из страны Молнии. А это для клана Камизуру из страны Камня. — Серьёзно? Ты привёз её из самого Камня? — Кисаме удивлённо поднял брови. — Не совсем, — Джиро хмыкнул. — Как и сказал, мне шьют форму те, кто раньше продавал её в скрытых деревнях. Этот портной сейчас живёт в стране Огня, недалеко от границы. — А что особенного в этой форме? — Джейн рассматривала серые накидки и сиреневые кимоно, но не могла найти в них ничего выдающегося. В глазах Джиро мелькнуло снисхождение. — Люди Камизуру — лучшие специалисты по пчёлам. Их одежда должна выпускать насекомых из всех доступных мест и при этом защищать от сухих, полных пыли ветров, которые бушуют в стране Камня. Эта форма позволяет им держать свои тела закрытыми, но в любой момент атаковать пчёлами, живущими в коже и под одеждой. Джейн поражённо вдохнула. — Вот как... — она почувствовала себя немного глупо, ведь сама выбирала одежду исходя из красоты, а не практичности. — А ты какую хочешь форму? — тонкие губы торговца изогнулись. Джейн растерялась. — Я... даже и не знаю... А какая лучше? Джиро тихо рассмеялся, сверкая белыми зубами. Девушка непроизвольно отзеркалила его улыбку. — А тебе для чего? — Ей нужна универсальная, — холодный голос Итачи прозвучал за спиной совершенно неожиданно. Джиро перевёл на него взгляд, но самой головы не повернул. — Как для вас? — Нет, легче. «Он не хочет, чтобы я носила то же, что и они?» — Джейн закусила губу, но обиды не показала. — Открытую, закрытую? — ... — Итачи что-то ответил, но Джейн перестала отслеживать разговор, вместо этого снова рассматривая разные формы. Какой был смысл слушать? Если за неё и так всё выберут... В голове вдруг всплыло давнее воспоминание: она, тётя и мама в бежевой гостиной, все рассматривают одежду, переданную для детского дома. Мама сидит в кресле, посмеиваясь, тётя держит у груди вязаный бирюзовый свитер, показывая его, а Джейн с восторгом смотрит на него, попутно доставая из пакетов шерстяное платье по фигуре. Она смотрит на эти яркие цвета, щупает мягкий пух и представляет, как и сама будет однажды носить такое. «Сколько мне тогда было лет? Тринадцать? Это был март и каникулы, и я ещё фотографировала всё на новый самсунг, а его мне подарили за хорошее окончание четверти... — Джейн задумчиво подняла глаза. — Учёба у меня поехала в седьмом классе, а значит... Шестой класс? Ну да. Получается, шестой класс. Значит, двенадцать, — девушка удивлённо уставилась в стену. — Погоди, а где тогда был Кевин? Мы разве не вместе по болотам гуляли? Или это было осенью?..» — её толкнули в плечо. Джейн вздрогнула и столкнулась с Кисаме глазами. — О чём задумалась? Девушка украдкой посмотрела на Итачи с Джиро — те ушли в левый угол, где последний доставал новые упаковки с формой. — Да так. Вспомнилось, — Хошигаке продолжал испытывающе смотреть, и Джейн пояснила: — У меня тётя в детдоме работает, и им часто жертвовали одежду разные организации. Тётя ездила и забирала её, — Джейн подумала и добавила: — Мы тоже туда иногда передавали. Или деньги жертвовали. Кисаме повёл бровью. — У вас так сильно заботятся о сиротах? — девушка подняла голову от одежды. — А у вас — нет? — жабры мечника точно фыркнули. — Впервые слышу. — Как же так? Орочимару говорил, что во время войн осталось очень много детей-сирот, — Кисаме пожал плечами, но лицо его осталось бесстрастным. — Это неизбежно. В моей деревне их потом растило всё селение сразу, были наставники, присматривавшие за ними. Гражданские могут попасть в детский дом, но их мало и лучше уж жить на улице, чем в них, — Хошигаке задумался, а потом дополнил: — По опыту скажу, что, как правило, они растут сами по себе, в итоге либо становясь бродягами, либо примыкая к какому-то могущественному клану. — Клану? — эхом вторила Джейн. — Какой смысл могущественным кланам брать к себе беспризорников? — Так то могущественные якудза кланы. Благородные семейства таких не возьмут, — Кисаме усмехнулся. Джейн вытаращила глаза. — Наоми, померяй, — голос Итачи отвлёк, и девушка на секунду замешкалась, вертя головой то туда, то сюда. Хошигаке ухмылялся, видя замешательство той. Она определённо ещё хотела что-то спросить, но уже не было времени. Джейн рассеянно приняла серо-чёрную форму из рук Джиро и зашла за шкаф. Мир шиноби не переставал её поражать. Насколько же суровые условия тут были... — Точь-в-точь, — одобрил Джиро, когда девушка переоделась и вышла. — Как влитая. — Давит? — Итачи хоть и не выглядел впечатлённым, но был менее ледяным, чем раньше. Джейн покачала головой. — Очень удобно. — Обернись, там зеркало, — Джиро кивнул подбородком налево. Джейн повернулась и потрясённо замерла. Форма... сидела идеально. Серая майка с высоким горлом сочеталась с белой кожей, а чёрные плотные велосипедки подходили волосам. На коже открытых рук просвечивались вены, голые ноги были покрыты шрамами, особенно правая: сказывались спицы, которыми фиксировали кости после обвала потолка. И колени. Их Джейн стесала ещё во время боя с заключённой-спичкой. Девушка с тоской вспомнила, как выглядел её клон: ухоженно, аккуратно и утончённо. Она же сама... «меня не отличить от обычных шиноби...» — Джейн поправила напульсники и крутанулась спиной. Крепление сумки держалось плотно и не спадало на поясе. — Хорошо, договорились. Наоми, какие лекарства тебе нужны? — Джейн встрепенулась от вопроса Итачи. Она растерянно взглянула сперва на Учиху, потом на Джиро и выпрямилась. — У меня список... — она достала листок из подсумка и неуверенно протянула Джиро. Тот, даже ещё не посмотрев на него, белозубо усмехнулся Джейн, подмигивая, и девушка расслабилась. «Мама точно не поверит, кого я видела...»***
— Всё хорошо? — Джейн подняла глаза. — Опять ты? — на неё смотрела черноволосая девушка с плавающими чертами лица. — Ты в порядке? — Джейн раздражённо дёрнула плечом. — С нашей последней встречи ничего особо не поменялось. Конечно, меня несколько раз едва не убили, но в целом не хуже обычного. — Это хорошо, — в голосе незнакомки слышалась улыбка. — Значит, ты готова. Джейн насторожилась, когда та убрала руку с её плеча. — Готова к чему? — с опаской покосилась она. Незнакомка пару раз словно фыркнула смехом, а потом потрепала её по волосам. — Ты справишься. Всё будет хорошо. Не волнуйся, — незнакомка поднялась (оказывается, она сидела на корточках), и её тень полностью укрыла Джейн. — Я всегда буду с тобой. Собеседница вновь оказалось очень близко и взяла лицо Джейн в ладони. Её руки были жутко холодными и дрожали. — Иди. И ничего не бойся. Ты всё сможешь. Джейн захотелось съязвить, что как странно слышать подобное от того, кто трясётся, как осиновый лист на ветру, но не успела. Она открыла глаза и оказалась во мраке. Сквозь распахнутое окно слышались воробьи: скоро им предстояло гнездиться, и чирикали они дни и ночи напролёт. Природа в принципе пела. И соловьи, и камышовки, и проснувшиеся насекомые. Луна, пробившись сквозь тучи, серебрила стены и сверкала на крючках вешалок, а едва заметный ветер, дувший по полу, шевелил чёлку. Джейн скосила глаза. На левой кровати спал полураскрывшись Итачи, на правой кровати виднелась голая спина Кисаме. Выдохнула и вдохнула. Гостиница. Ещё один день затишья перед тем, как прибыть на риф и начать тренироваться. А потом пересекать нелегально границу по морю, плыть через грот... Джейн медленно вдохнула. «К чему я готова? Что-то грядёт? Кто эта девушка? Или женщина? Я же даже лица её не видела... — Джейн потёрла глаз и уставилась на тени, причудливо скользившие по стене. — Надо настоять в следующий раз, чтобы объяснилась, а то совсем уже несмешно. Мистика сплошная...» — девушка перевернулась набок, лицом к Итачи. Отступники уже не оставляли теневых клонов с ней на ночь, поэтому Джейн была уверена, что за ними никто не следит, кроме ворона на подоконнике. Учиха мерно дышал, и хотя лицо его было спокойным, брови всё равно иногда дёргались. Пальцы то сжимались, то разжимались. Быстрый сон, значит. Значило ли это, что Итачи наконец-то не просто дремал, как кошка? Что он наконец-то позволил себе погрузиться в глубокий сон? Джейн на секунду повернула голову — даже со спины было видно, как мерно раздувалась и опадала грудная клетка Кисаме. «К чему я могу быть готова, если они даже не расценивают меня как угрозу? Если они даже не считают меня за «куноичи»? — Джейн стало горько от этой мысли. — К чему я могу быть готова рядом с ними? Подохнуть в очередной стычке? Как же всё это надоело...» — девушка закрыла глаза и зарылась носом в подушку. Стоп. Она резко распахнула глаза. Отступники спят. А она — нет. И у неё есть печать бога Грома, которую она всё никак не опробует. Джейн таращилась на трещины в татами, обдумывая только что открывшиеся перспективы. «Это я к этому готова? Готова к возвращению домой? — сердце Джейн судорожно забилось. — Ты защитишь меня от смерти? Боже, что я выдумываю...» «Ведь нет никаких гарантий!» «Ведь меня может просто расщепить!» «Ведь эта девушка может быть просто моим воображением!» Джейн медленно поднялась, смотря за окно. Ворон, как обычно, сидел недалеко от подоконника. Заметив Джейн, он перестал чистить перья и уставился на неё проницательным взглядом. Девушка аккуратно прислонила палец к губам. Птица озадаченно повернула голову, но клюва не раскрыла — только шурхнула крыльями, распушаясь. «Умный мальчик», — Джейн улыбнулась ему и бесшумно подобрала подсумок. Татами поглощали её шаги, и она аккуратно раздвинула двери. На миг обернулась, убедившись. Никто не проснулся. В ванной было мертвенно тихо, и каждое движение, даже отстёгивание креплений казалось для Джейн ударом гонга. В висках стучала кровь, сердце колотилось где-то возле горла. Замлевшими пальцами она торопливо пролистала записи и нашла нужную. Как же ей повезло, что Итачи не всматривался во всё это. Иначе бы наверняка отобрал. Печать летящего бога Грома. Джейн таращилась на неё и дышала через раз. Вся убеждённость, что «она готова» и «её защитят», бесследно исчезла. Это не было игрой. Это была реальность, в которой её могло легко разорвать в момент перемещения. Она ни разу не тренировалась внутри энергетической ямы. Она не великолепный медик, чтобы сразу залечить себя. И если ей оторвёт руку или ногу во время телепортации, то она просто истечёт кровью на той поляне, и всё, что было раньше, станет напрасным. Джейн приподняла над печатью заледеневшую ладонь. Надо верить. Надо попробовать. Медленно опустила пальцы, почти касаясь чернил, но в последний момент отпрянув. НЕТ! Слишком большой риск. Слишком высокая цена. Джейн отползла и сложила печати. В запасе было не больше полминуты. Из облака появился теневой клон, и Джейн тут же врубила воду. — Попробуй добраться до ямы по памяти. Как только почуешь неладное, исчезай, — коротко приказала она, и клон рывком кивнула. В следующую секунду она коснулась печати и исчезла. Джейн моментально захлопнула тетрадь и запечатала в свиток. Тут же скатала его и отбросила подсумок на лавочку. Скинула с себя ночнушку, метнулась под душ (который, конечно же, не успел прогреться) и почти в тот же миг заметила за матовым стеклом маленькое чёрное тельце. В дверь постучали. Джейн не нужно было даже сканировать, чтобы сказать, кто это был. Только два человека могли уловить колебания чакры в такой час. Джейн вышла из-под воды, как мокрая кошка, с прилипшими к голове и спине волосами, и обернулась полотенцем. Аккуратно открыла дверь на цепочку. В неё холодно вперились чёрные глаза. — Почему ты не спишь, — вместо приветствия выдал Итачи. Девушка отёрла как ни в чём не бывало лоб, убирая мешавшие сосульки волос, а потом набрала в грудь побольше воздуха. — Не могла спать от боли, — Учиха подозрительно сощурился и уже явно приготовился что-то возразить, когда Джейн подняла в пальцах тампон. — Женские дни начались, — по-детски виновато пожала плечами она. ... Лицо Итачи, конечно, надо было видеть. Он ожидал какой угодно чуши от неё про раны, старые травмы и даже боль в животе, но никак не прямолинейность на «запретные темы». Джейн хорошо запомнила, как аккуратно Якуши один раз сказал ей, оставляя отдельно таблетки, что «это на особые дни». Дальше эта баночка просто пополнялась новыми таблетками без напоминаний и вопросов. Для личной гигиены всё точно так же молча пополнялось в комоде. Орочимару, при его учёности и зверином любопытстве, ни разу даже вскользь не упоминал это. Что говорить про даже отдалённо не знакомых с медициной Акацук. Они могли лишь пусто взглянуть, когда Джейн ходила в душ несколько раз за день — они понимали, что это связано с физиологией, но даже не собирались уточнять. Деньги на что-то из этого Джейн не просила, а соответственно в жизни оно больше никак и не всплывало. В магазинах Джейн даже не видела прилавков с этим — найти можно было только в аптеке и только по прямому вопросу (что она однажды и сделала из любопытства). Никто никогда не обсуждал это и не собирался. Поэтому Джейн не без усмешки про себя заметила, как задохнулся Учиха, увидев предмет женской гигиены. «Да, прикинь, мы с тобой разные», — хмыкнула девушка про себя. Итачи тогда, как истинный аристократ, чуть слышно прочистил горло и поднял глаза на Джейн, старательно не глядя на то, что было в её пальцах. — Понятно. Долго тебе ещё? — Нет. Я почти закончила. — Хорошо, — он даже не стал уточнять, откуда был всполох чакры. Итачи просто развернулся и ушёл, видимо, списав колыхание чакры на её борьбу с «женскими днями». Джейн хмыкнула под нос и закрыла дверь. Уже потом, лёжа в кровати, она думала, что ни одна другая причина не остановила бы Итачи от врывания в душ. Ей казалось, что она придумала очень хороший план, но теперь понимала, что её мозг нашёл единственно верный вариант. Перевернувшись на футоне, она уставилась во тьму под кроватями. Воспоминания клона ещё не пришли — значило ли это, что та всё ещё была жива и ей удалось переместиться? Или её просто сразу разорвало при перемещении, и поэтому воспоминаний нет? Джейн распирало любопытство, но поделать ничего было нельзя. Она проворочалась час, и, когда наконец начала проваливаться в сон, к ней вспышкой пришли новые воспоминания. Она падает возле дерева и видит ту самую поляну, на которой столкнулась с Акацуки. Её руки и ноги целы, а на теле нет ран. Перемещение сработало. Она поднимается, но не берёт печать: никто не знает, что ждёт впереди. Она бежит по направлению к яме, но останавливается в пустом поле перед лесом и не понимает, куда идти. В ночнушке холодно, её ткань, колышущаяся на ветру, задевает икры. Распущенные волосы щекочут руки, а босые ноги, уже изодранные о кору, жгуче ноют. Луна скрыта за тучами и только частично освещает пейзаж. Тишина, среди которой слышно пение птиц. Она ныряет по памяти влево, где за лесом, со слов клона, должна была быть яма. Однако лес большой, тёмный и чужой, и в какой-то момент становится ясно, что она сделала круг. А потом ещё один. И ещё. Она останавливается на стволе бука и пытается прислушаться к ощущениям, но всё глухо. Ещё какое-то время она рыскает вокруг, но не находит даже признака поляны. Становится очевидным, что одной ей не справиться. Она взбирается на макушку дерева, в последний раз окидывая лес взглядом, и, убеждаясь окончательно, что не знает пути, отпускает руки и падает на землю. Наступает темнота. Джейн распахнула глаза и разом ощутила усталость теневого клона. Всё делится пополам, верно? Девушка сжала одеяло в кулаке и стиснула зубы. «Без внутреннего клона невозможно найти ямы. Я просто заблужусь, — она вперила глаза в спину Итачи. — Значит, я должна найти способ его выкрасть. Осталось только понять как».