***
Джейн увернулась от удара Итачи и отошла на шаг. Они оба прошли полкруга, наставив друг на друга мечи, а потом Джейн сделала сразу несколько выпадов. Учиха ушёл от всех, а последний и вовсе блокировал, выстояв. — Уже лучше, — заметил он, опуская боккен. — На сегодня достаточно. Джейн выдохнула про себя, благодаря всех известных богов. Неужели этот день наконец-то кончился. Они переоделись в тёмно-зелёные хаори, типичные для страны Воды, и стали спускаться к тропинке, продираясь сквозь бамбуковую рощу. Она только начинала зеленеть, пробудившись от зимних холодов, и Джейн была немного расстроена, шагая по старой палой листве среди жёлто-коричневых палок. В бамбуковом полесье не было никакой романтики вопреки ожиданиям. Хотя высота его, конечно, впечатляла. Когда они шли тут в первый раз, Джейн не удержалась и округлила глаза, увидев одинаково тонкие столбы, уходившие на много метров ввысь. Наверное, если бы за этим лесом ухаживали, здесь всё смотрелось иначе и более эффектно. «Но скорее пойдёт красный снег, чем Итачи решит выбрать нормальную дорогу», — ноги непрерывно кололи прошлогодние палки и листья, а вокруг жужжали ожившие комары. В любое другое время это бы злило, но Джейн настолько устала, что было совершенно плевать. Учиха, как обычно, загонял её до полусмерти. Хотелось лишь одного — лечь и вырубиться. Джейн тихо зевнула. Небо постепенно темнело, а значит, на улице опять будет полно народа. Казалось, что жители страны Воды праздновали абсолютно всё и всегда: стабильно каждый вечер за окном начинали раздаваться песни, гам и хохот. Джейн, уставая за день от тренировок с Итачи, эти празднества ненавидела, особенно если кто-то решал запускать салюты или бить в вадайко*. Но делать было нечего. Джейн с неприязнью покосилась на очередную толпу, пронёсшуюся мимо к игорному дому. Из гостиницы на втором этаже раздался взрыв смеха, и девушка подавила желание послать туда двухвосток. Сколько. Можно. Пить. — Задолбали, — процедила Джейн, вваливаясь в комнатушку под крышей. Кисаме, потягивавший умэщу из пиалы, мазнул по ней взглядом. Девушка проигнорировала это, продолжая скидывать с себя сумки и вещи. — А, всё! Я видел, не отмажешься! — Джейн подпрыгнула от внезапного вопля из номера ниже. Ну, как подпрыгнула — дёрнула пальцами на ногах. Это было всем, на что хватало сил. — Гони червушку, шулер! — Гадюшник... — прошипела Джейн и с остервенением скинула напульсники. Хошигаке противно усмехнулся, не отворачиваясь от окна. — Много ты знаешь о гадюшниках, девочка. — Ну, я вообще-то жила у Орочимару. Кисаме прыснул и отхлебнул ещё умэщу. Джейн устало опустилась на татами и растянулась прямо на нём в позе звезды. Тело тут же налилось свинцом. Пока Итачи был в душе, у неё ещё было несколько минут. — Гони я сказал! — раздалось снова снизу, и Джейн распахнула глаза, глядя в тёплый светильник, возле которого билось два мотылька. — Тут свидетели, все всё видели! Гони-гони! Нижнее веко Джейн дёрнулось. Насколько гуманно будет просыпать в их номер перцовой бомбы? На улице кто-то одобрительно засвистел, а потом и захлопал. Его аплодисменты подхватило ещё несколько человек, сливаясь в бесконечный шум. Джейн захотелось сломать светильник и бросить его в толпу. Почему в ожидании шпиона они выбрали именно этот город?! Почему не какую-то глухую деревню, как в стране Чая?! Ох, как же там было хорошо! Страна Чая была просто прекрасна! Тишина, спокойствие..! Раздался звук хлопушек. — Тут всегда так празднуют или только сейчас, отмечая наш приезд? — Кисаме прыснул с умэщу во рту и в итоге закашлялся. Губы Джейн кольнула усмешка. Приятно было вновь ловить чьи-то эмоции. — Думаю, наш приезд дал им повод отмечать всё с ещё большим энтузиазмом, — хрипло хмыкнул Кисаме, всё ещё иногда кашляя. — Если я скажу им, что это слишком большая честь для нас, они успокоятся? — Думаю, они просто найдут новый повод. Джейн хитро сощурилась на мечника и с озорством приподнялась с пола вопреки боли во всём теле. — Нет, правда. Они всегда что-то празднуют или это нам так повезло? На улице вновь кто-то взорвал хлопушку, и лицо Хошигаке пересекла кривая усмешка. — Что-то между и тем, и другим, — Джейн вопросительно на него уставилась, но мечник промолчал. Девушка подползла к окну и свесилась через подоконник, разглядывая бесконечные бумажные фонари, висевшие зигзагами между домами. Красные по большей части и с чёрными иероглифами, они окрашивали дороги оранжево-розовым светом. — В деревне Тумана тоже всегда что-то празднуют? — боковым зрением она заметила, как рука Кисаме дёрнулась. Он сделал ещё глоток умэщу. — Не знаю. Меня давно там не было, — Джейн озадаченно оторвала взгляд от веселившейся толпы внизу. — А когда вы там были? Ничего не праздновали? Кисаме пожал плечами. — Что-то праздновали, — он тоже отвернулся к окну. — Например...? — дверь в номер вдруг распахнулась, и Джейн, сама не зная почему, испуганно дёрнулась. Итачи был, как всегда, сама внезапность. Он стоял в сером гостиничном юката и насухо выжимал волосы. Его глаза холодно скользнули сперва по напарнику, не обернувшемуся на него, а потом и на «ученицу», настороженно округлившую глаза, но повёрнутую всем корпусом к Кисаме. — С лёгким паром?.. — неуверенно выдавила Джейн, но Учиха даже бровью не повёл. Он прошёл мимо и сел на подушку возле низкого столика. — Кухня внизу переполнена. Сходи и купи такояки и чахан*. Внизу громко заржали, пока Джейн пыталась понять, что это было. Когда реальность обрела смысл, слов нашлось крайне мало, и большая их часть была матерной. — Я? — наконец выдавила девушка. Итачи холодно на неё посмотрел. — Почему?! За что?! Я тоже устала, как и вы! — в Джейн проснулась внезапная прыть, и девушка подскочила. Учиха умерил её пыл одним лишь взглядом. Джейн побледнела, но рот закрыла. — Кисаме, ты что-нибудь будешь? — Итачи невозмутимо отвернулся к напарнику, не переставая выжимать волосы. Хошигаке задумчиво помычал. — Несколько икаяки*, но без соуса. Он здесь просто отвратительный. На мгновенье на лице Итачи появилась бледная тень улыбки, но она промелькнула так быстро, что Джейн решила, что ей показалось. Учиха положил на стол купюры. — Себе тоже купи что-нибудь. Сегодня праздник мальвы — завтра утром всё будет закрыто, включая кухню. Джейн с злобой сжала в кулаке деньги, но покорно убрала их в поясную сумку. — Хорошо, — процедила она, и ей на плечо тут же приземлился ворон. — Кар! — девушка почистила пёрышки на его груди, лаская. Тот возмущённо взмахнул крыльями, протестуя. — Ну всё, всё, не трогаю, — примирительно пробубнила Джейн, задвигая за собой дверь. Она спустилась по крутой лестнице, скрипевшей под ступнями и улыбнулась работнице за стойкой. Женщина с весёлым изумлением взглянула на ворона на её плече. Девушка проигнорировала немой вопрос и вышла наружу. Улица встретила ещё большим гамом, чем казалось из номера. Теперь было даже слышно, как вдалеке били в вадайко. Джейн метнула злой взгляд на их окно и увидела Кисаме. Мечник, ничуть не меняя выражения лица, усмехнулся ей и приподнял пиалу, отпивая. Словно это был тост. Джейн почувствовала, как задёргалось нижнее веко, и резко отвернулась, стиснув челюсти. Ещё и насмехаются над ней. Отлично. За это она купит Кисаме самого сгоревшего кальмара, а Итачи самого заветренного осьминога. Хотя и была середина мая, а праздновали под открытым небом, из-за толпы и открытого огня стояла невыносимая духотища — Джейн, идя вдоль улицы, провожала радостных прохожих раздражённо-удивлённым взглядом. И как они умудрялись пить тут? Да ладно они, как Кисаме умудрялся пить? Но даже несмотря на злость, Джейн в чём-то была согласна с Итачи. От аромата темпуры, висевшему вдоль всей улицы, рот сам собой наполнился слюной. Бесконечные ларьки-лавочки стояли вплотную к зданиям, и в каждом что-то шкварчало, дымилось и шипело. Джейн прошла мимо прилавков с куриными шашлычками и жареной лапшой, мысленно делая пометку зайти сюда на обратном пути. Есть их остывшими совершенно не хотелось. Она притормозила перед толпой, топтавшейся в очереди в раменную. Джейн почти взвыла, когда ей наступили на ту самую ногу, которую отбил Итачи на тренировке. В ней вспыхнуло неуёмное желание вскочить и понестись по крышам, стенам, перепрыгивая справа налево, позволяя солёному ветру хлестать себя по лицу, разметать волосы... — Извините, пожалуйста! Джейн открыла глаза и столкнулась с перепуганным взглядом прохожего, отдавившего ногу. Ей очень хотелось высказать всё, что она о нём думала, но... — Ничего страшного, — выдохнула девушка сквозь зубы, почти выдавив улыбку. — Кар! Кар! Кар! — зато ворон на плече сказал всё за неё. Он распушился, расправил крылья и, размахивая ими в сторону мужчины, изловчился и почти клюнул того в руку. Прохожий отшатнулся, как ошпаренный, но Джейн только загадочно пожала плечами и пошла дальше. Нельзя было выдавать, что ты шиноби. Она помнила, что это не страна Чая — здесь контроль за шиноби вёлся намного строже и не только потому, что когда-то многие сбежали из Скрытого Тумана, став отступниками. Джейн оглянулась на маски Они* в сувенирной лавке. Добродушный мужчина средних лет протягивал мальчику белый круглый веер с иероглифом «праздник». Нет. — Жители до сих пор боятся шиноби. Джейн ошарашенными глазами смотрела на многокилометровый валежник из сваленных обугленных деревьев. Кое-где среди них стояли полуразваленные, покрытые копотью стены когда-то домов. Кое-где высились и чёрно-серые деревья, обгоревшие и абсолютно сухие. Мёртвые. Рядом с ними иногда росли молодые и тонкие буки. Из-под земли на редких участках пробивалась трава и кустарники, но всё равно при каждом шаге каблук проваливался куда-то вниз, и тогда из-под ног вылетало облако золы. Итачи смотрел на это с абсолютным хладнокровием, Кисаме — с усмешкой, и только Джейн — с ужасом. — Здесь шли сражения? — неверяще уронила она. — Да, и кому-то явно захотелось поджарить гору, — криво ухмыльнулся Хошигаке. Джейн не разделила его иронии — ей стало только хуже. Она вспомнила женщину, которую сожгла сама, и почти затряслась от этих мыслей. — Почему здесь пусто? Это ведь было почти двадцать лет назад — почему ничего не заросло деревьями снова? Почему здесь до сих пор зола? — Пламя прожгло землю на несколько метров вглубь, — лаконично ответил Итачи. — Здесь не на чем расти. — То, что под ногами сейчас — остатки. Джейн повернулась к Кисаме. — Раньше пепла было больше? — мечник только криво улыбнулся себе под нос. Девушка снова взглянула на море деревьев, сваленных одно на другое, и не могла представить, что когда-то здесь жили люди. Отступники тронулись, и за всю дорогу они ни разу не проронили слова — тишину нарушал только шорох подошв и хруст рассыпавшихся под ними стволов. А Джейн всё смотрела на редкие развалины домов с чёрными, выгоревшими печными трубами и ужасалась, что даже птицы отказывались здесь летать и вить гнёзда. Это место по праву можно было назвать мёртвым. Джейн очнулась, когда ворон хлопнул её крылом по щеке. — Что? — возмущённо прошипела она. Птица каркнула и почти клюнула её в лоб. Джейн отпрянула, а потом, глянув по сторонам, тихо зачастила: — Если не прекратишь, я свяжу тебя и скормлю коту из гостиницы! Тот каркнул ещё раз и в один взмах крыльев перелетел на вывеску прилавка. Обиделся. Девушка мстительно усмехнулась, а потом опустила глаза. Ну да, так она и думала. — Что будет угодно юной госпоже? — Джейн улыбнулась молодому мужчине-продавцу. — Четыре во-он тех икаяки, пожалуйста. В этой лавочке продавали самых зажаристых кальмаров. *вадайко — традиционные яп.барабаны, используются на праздниках и во время ритуалов. *Такояки — японское блюдо из осьминога. Чахан — жареный рис с овощами. Икаяки — жареный кальмар. *Они — японский «демон».***
Прошло ещё почти две недели, прежде чем появились новости от шпиона. — Зачем я понадобилась вашему лидеру? — спросила Джейн, пока Кисаме отпирал дверь в логово. На этот раз это была пещера в скале с миллионом печатей на ней. — За надом, очевидно же, — хмыкнул мечник, не поднимая головы. — Информативно, — колко заметила Джейн, незаметно закатив глаза. — Обращайся, — в голосе Хошигаке была насмешка. Он явно всё ещё мстил ей за сгоревших кальмаров. — Нет, Кисаме-сан, ну правда... Я не знаю вашего лидера, но то, что я могла привлечь его внимание, как-то... пугает. Мечник бросил на неё мимолётный взгляд и едва заметно криво усмехнулся. — Правильно делаешь, что боишься. Он человек серьёзный, по мелочам распаляться не будет. Джейн обречённо вздохнула. Смена тактики не помогла. Кисаме был непрошибаем. — Спасибо. — Обращайся. Девушка молча села рядом, уперев подбородок в колени. Снаружи расщелины хоть и было пасмурно, но фигура сторожившего Итачи всё равно казалась сплошной чёрной тенью. А ведь все они по-прежнему были в типичных для страны Воды хаори. Вопрос о том, как стащить клона у Учихи, всё ещё оставался открытым. Как вариант, можно было попробовать, пока тот уходил в душ, но ведь Итачи почти всегда забирал все вещи с собой... А ещё в комнате тоже почти всегда лежал Кисаме, что-то читая. «Интересно, а что он читает? — Джейн вдруг поймала себя на мысли, что ей действительно любопытно это. В честь чего... — Боже, неужели я прониклась к Кисаме? Нет-нет-нет-нет! Хватило Орочимару! Хватило Кабуто! Нет! Все они твари! — девушка почти застонала, сползая лицом вниз и утыкаясь уже лбом в колени. — Они оба отдали тебя на растерзание Хидану! Они заставляли тебя ходить с увечьями! Кисаме вообще хотел тебя убить или отрезать конечности! Оч-нись! Ал-ло!» — Джейн почувствовала, как вскипело внутри бешенство на саму себя. Ну как. Ну почему. Ну за что ей это. — Да не накручивай ты себя так, — вдруг раздалось сбоку. Девушка подняла голову. — А? — Что будет, то будет, не забивай голову, — снисходительно заметил Кисаме, бросив взгляд через плечо. Джейн ничего не ответила и только обратно уткнулась лбом в колени. Через какое-то время скала перед ними аккуратно разошлась в стороны, и девушка, почувствовав знакомый запах сырости и прохлады, ощутила лёгкий холодок на загривке. Не то от страха, не то от предвкушения. Она даже смогла представить, как сейчас обернётся и увидит лукавые, янтарные в пламени свеч глаза и мягкую усмешку на тонких белых губах. Фиолетовые тени, запавшие под глазами. Острые скулы, хрящеватый нос. Узловатые пальцы в ожогах от опытов. Насмешливое «опять засиживаешься допоздна». Джейн одним движением распрямилась и гибко, как зверь, обернулась, почти надеясь, что увидит наставника. Перед ней зияла чёрная пустота. Девушка ощутила на себе взгляд и, игнорируя разочарование в груди, опустила глаза. Сидевший слева, у раскрытых створ Кисаме выглядел почти загадочно, смотря в самую душу. — Что, — хрипло выдавила Джейн. Тот встал с корточек и с хищным любопытством мерцнул глазами. — Чудная ты, — на выдохе усмехнулся он. — Забавная. «От кого я это слышу», — фыркнула про себя Джейн, вновь оборачиваясь к темноте. Какой-то частью она всё ещё ждала, что из тени выступит худощавая фигура в чернильном халате-накидке. Мимо неё прошёл Итачи. Он всегда первым заходил в помещения и зажигал свет. Если увиденное его удовлетворяло, он звал за собой. Если нет, тогда — только Кисаме, а с Джейн оставался бессменный ворон или клон. — Заходите. Видимо, в этот раз всё было в порядке. Внутри их ждала пещера с высоким сводом и несколькими проходами впереди. Воздух, на удивление, пах затхлостью только немного: видимо, здесь были воздушные тоннели, соединявшиеся с улицей. Как и раньше, по центру располагалось ирори, а слева в стене — ого! — Джейн заметила полоску-углубление, через которую проникал свет. Таких же было несколько под потолком. Вот и вентиляция нашлась. — Сиди здесь и жди. Мы позовём позже. Джейн озадаченно посмотрела на клона Итачи. Её позовут на встречу с шпионом? Зачем? — Ладно. Девушка проводила обоих отступников нечитаемым взглядом, а потом привалилась к стене, подложив под себя подушку. Копия Итачи поступила по-другому — ушла в комнату справа. Джейн уткнулась подбородком в колени, наслаждаясь минутой затишься, как вдруг услышала лёгкий скрип металла и подняла голову. До неё донёсся плеск воды. — Если хочешь пить, кран там, — Итачи уже стоял в дверном проёме. Девушку вдруг обуяла злость, и она только дёрнула головой. — Я хочу домой, а не торчать здесь, — процедила Джейн. — У тебя его больше нет. «Это вы так думаете, — злорадствовала про себя девушка, глядя на внезапный лучик солнца, внутри которого вились пылинки. — Мне всего лишь надо забрать у вас клона, и тогда мой дом снова станет моим». — Вы никогда не думали, что я могу просто вас отравить и уйти? — вместо этого сказала она, внезапно желая ужалить. Итачи обернулся, его лицо не выражало ничего. Однако спустя пару секунд он вдруг криво усмехнулся. — Ты явно переоцениваешь свои силы, если допускаешь мысль, что тебе бы это удалось, — Джейн захотелось метнуть в него пороховую бомбу, а потом удавить ядовитым дымом за ту надменность, с которой Учиха смотрел на неё. Как когда-то и Саске. — Ты не способна отравить даже мышь. Не вмешивайся Кисаме, Хидан бы разорвал тебя на кусочки. — Неправда, — Джейн зашипела, как змея. Насмешка в лице Итачи стала ещё холоднее и высокомернее. — Какая наивность, — хмыкнул он. — Хидан не был бы членом Акацуки, если бы не мог разбираться с противниками без рук, без ног или даже головы. Джейн вскочила. — Я справилась с теми двумя наёмниками у храма! — рявкнула она, глядя бешеными глазами. — Или это тоже, по-вашему, не считается? — угол губ Итачи дрогнул, изогнувшись в ухмылку. — С теми слабаками? Я уверен, что с ними справился бы даже мой никчёмный брат, — Джейн поняла, что её взор застилает алая пелена ярости, а слова Итачи больше не доходят до ушей. Всё тело колотило от бешенства. — Саске не никчёмный, — выдохнула она. А потом, собрав всю ненависть воедино, Джейн рыкнула на несколько тонов ниже: — Никчёмный вы, унижающий и издевающийся над более слабыми. Её наотмашь ударили по лицу. Джейн не заметила, как именно Итачи переместился: она слышала только грохот крови в ушах и голове. Девушка тихо вскрикнула, а потом ей досталось ещё несколько ударов, прежде чем правую руку заломили назад. Боль отрезвила — теперь Джейн не могла ни о чём думать, кроме неё. Перед взором было белым-бело. Когда выкрученную руку двинули ещё чуть назад, а из глаз посыпались искры, почему-то в голове вспыхнуло лицо Орочимару. — Ещё? — поинтересовался голос сверху. Джейн молчала. Руку сдвинули снова. Девушка поняла, что ещё миллиметр — и всё. — Н-нет, — выдавила Джейн не своим голосом. Однако давление на сустав не исчезло. — Хорошо запомни это. Ты не в том положении, чтобы диктовать условия и говорить что-то против, — тихие слова раздавались возле самого уха, отпечатываясь в мозгу, как заклинание. — Продолжишь — в следующий раз будет намного больнее. В голове снова мелькнуло бледное лицо с огромными янтарными глазами. — Тебе понятно? Джейн было понятно лишь то, что она вот-вот потеряет сознание от такой боли. Колено на спине надавило сильнее. — Да! — судорожно выкрикнула Джейн, распахивая глаза. — Вот и хорошо. Её отпустили, и девушка рухнула на пол, перемазываясь влажной пылью. Скула, на которую пришёлся удар, горела, и Джейн почти благодарила богов за то, что логово в скале: пол, на котором она лежала, был холодным и настужал щёку. «Когда он сдохнет, я буду первая, кто отпразднует это, — отупело думала девушка, глядя, как мимо полз какой-то чёрный жучок. — Когда он сдохнет, я буду первая, я просто клянусь». Джейн не знала, сколько так пролежала, но, когда она приподнялась, Итачи сидел возле ирори как ни в чём не бывало. Девушка отвернулась и медленно встала. Плечо нестерпимо жгло, как если бы его в самом деле сломали. Джейн доковыляла до своей подушки, но прежде, чем сесть, вдруг вспомнила, как однажды её точно так же проучил Орочимару. — Я всё поняла, Орочимару-сама, я поняла! Поняла! Пожалуйста, прекратите! Перед ней распахнулись гигантские янтарно-зелёные глаза, повиснув между кронами деревьев. В них горела ярость. — Почему ты умираешь? — голос Орочимару донёсся со всех сторон сразу. Джейн затряслась в испуге. — Потому что!.. — воздух встрял поперёк горла, и Джейн не смогла закончить. Глаза в воздухе расширились ещё больше, вскипев гневом. — Потому что слабее противника! — ударило по ушам, и Джейн разорвало на части. Джейн отупело смотрела на подушку, обессиленно опустив руки. Она не могла понять, за что ей послали все эти ужасы в жизни.***
Даже посреди валежника пели угуйсу. Выпрыгнув на внезапную поляну, Джейн увидела одного на шелковице справа. — Что это с тобой? — Кисаме изумлённо смотрел на чуть позеленевшую щёку Джейн. Отёк согнать удалось, но рассосать синяк — не до конца. Они всегда оставались, как напоминание о том, что здесь была травма, которую хочется забыть. Кабуто в целом учил, что никого не надо долечивать полностью за раз, что это слишком большой стресс, что организму надо выздоравливать самому. Но кого это теперь уже волновало. — Поскользнулась. Мечник недоверчиво прищурился, а потом мимолётно взглянул на Итачи, уже развеявшего клона. Тот сделал вид, что ничего не заметил. Джейн знала, что даже если Кисаме сейчас что-то и начнёт выяснять, её сторону он никогда не примет — в разборках не было никакого смысла, ровно как и сил на них. — Так зачем я вам здесь? — коротко бросила девушка, стараясь несильно двигать губами: правая половина, которая с синяком, болела. Учиха ответил, не оборачиваясь на неё. — Лидер прислал шпиона, чтобы ты опробовала на нём новую технику. Пальцы Джейн разом заледенели. То, чего она и боялась. Началось. — Я не буду никого убивать, — тихо проговорила девушка. Кисаме презрительно усмехнулся. — Твои сколопендры загрызли одного из наёмников, — с насмешкой напомнил он. Джейн твёрдо подняла глаза и выдержала пронзительный взгляд Хошигаке. — У меня не было выбора. Это разные вещи, — упёрто повторила она. Оскал Кисаме стал ещё более надменным. — Занимаясь ханжеством, ты вредишь лишь себе, — с этими словами мечник отвернулся. И прежде, чем Джейн что-то успела ответить, вмешался Итачи. — Тебе не нужно будет никого убивать, — ровно сказал он. На него девушка смотреть не хотела. — А что тогда мне надо будет делать? — холодно уронила она, рассматривая раскинувшиеся ветви шелковицы. Дикие, неухоженные, они были густыми и свисали почти до самой земли. По их широким листьям ползали гусеницы. Джейн поймала себя на мысли, что, когда она только вступила в Акацуки, кругом были голые деревья и холод, а теперь уже — шелкопряды и духота. Прошёл целый год, как она очутилась в этом мире... — Увидишь, — раздался шелест: так шуршала прошлогодняя листва под чужими ногами. Джейн по-прежнему не хотела оборачиваться, но уловила движение слева и повернулась. Поодаль, из-за толстого ствола бука выходила небольшая фигурка. Джейн пригляделась и поняла, что это была девушка чуть старше её. Постепенно покидая тень, она обретала всё больше черт. Куноичи была одета в хаори страны Воды, но из-под него выглядывала несвойственная, тёмно-сиреневая ткань капри. Тонкие лодыжки обхватывали чёрные сандали, а на бледной коже пестрели шрамы. Когда девушка полностью вышла на свет, Джейн подняла взгляд и тут же стиснула зубы. У той были чёрные глаза. Они смотрели равнодушно и даже холодно, мало чем отличаясь от любого Учихи. Джейн непроизвольно кинула взгляд на Итачи. Она ни за что не простит его за сегодня. Тот стоял боком, но, словно ощутив её глаза на себе, медленно повернулся. Его лицо ничего не выражало, хотя — Джейн была уверена — он сразу считал ярость и обиду во взгляде «ученицы». Итачи в целом, как показывала практика, легко подмечал чужие эмоции, но почти никогда не реагировал на них. Джейн это бесило. Делать вид, что ничего не случилось, когда на самом деле случилось и все это знают — что за лицемерие! Она ненавидела Итачи даже больше, чем — кто бы мог подумать — Орочимару, хотя именно последний искорёжил её жизнь. Итачи вдруг сощурился, и по позвоночнику Джейн поползли мурашки. Да... боялась она его тоже больше, чем саннина. Поэтому и молчала. Борясь с острым приступом неприязни, девушка отвернулась обратно к шпионке. Та стояла посреди поляны, как в трансе, и ни на что не реагировала. По её аккуратным плечам волнами спадали светло-русые волосы, переливаясь и блестя даже без прямых лучей солнца. Полные губы были сжаты в полоску, а густые брови выгнулись дугами. На протекторе на лбу был высечен знак облака. — Кумогакурэ... — выдохнула Джейн, не удержавшись. — Что... почему она здесь? — Чем ты слушала, — фыркнул Кисаме. — Я слышала, — огрызнулась девушка. — Но почему именно скрытое облако? Почему не тумана? — она ждала, что Хошигаке хотя бы парирует, но тот только продолжал смотреть в небо, явно раздражённый. «Неужели его так разозлило то, что я не хочу убивать?» — Джейн пристально вглядывалась в лицо мечника, но он так и не обернулся на неё. — Тебя это не должно волновать, — и вновь Итачи ответил за напарника. Внутри шевельнулась какая-то мысль, однако настолько смутная и невнятная, что больше походила на предчувствие. Девушка холодно покосилась на «наставника», промолчав. — Техника, которую ты будешь пробовать, работает иначе на нас, поэтому тебе потребуется подготовка. Джейн насторожилась. — На «вас»? — Это одно из базовых дзюцу для всех членов Акацуки. Но ты шпион — не участник. Твои возможности ограничены, — Джейн не нравилось абсолютно ничего из сказанного Итачи. Судя по всему, это была какая-то очень мощная техника, раз её могли выполнить только Акацуки. А ведь все они — монстры. Джейн с трудом представляла, сколько здоровья и жизненных сил придётся отдать ЕЙ за применение этого дзюцу. Итачи вытащил из рукава бумажную печать. Девушка на автомате окинула её оценивающим взглядом. Три ключевых элемента — несложная, но замороченная, Орочимару тоже применял похожие на подопытных. А потом, сложив всё воедино, Джейн похолодела. «Печать усыпления разума, — она посмотрела на Итачи прямым, пронизывающим взглядом. — Они хотят подавить моё сознание? Или той шпионки? Орочимару использовал их, если ставил опыты над системой чакры заключённых. Что хотят сделать они?» — Тебе необходимо перерисовать её, — Учиха остался невозмутим даже несмотря на обледневшее лицо Джейн. — Мои чернила утонули в море, — в тон ему напомнила девушка. В день, когда они пересекали границу, их почти заметили даже вопреки тому, что Кисаме знал, как преодолеть барьер, окружавший острова. Им пришлось резко нырять под нависшие скалы, прячась в гротах, и Джейн, зацепившись за острый камень, порвала один из подсумков. К счастью, в нём было лишь оружие, теперь покоившееся на дне моря Щиигару. И если новые кунаи и сюрикены Итачи сбыл ей в первой же контрабандной лавочке, то чернил там почему-то не нашлось. — Тебе об этом нет смысла беспокоиться, — из другого рукава упал маленький деревянный флакон. Джейн приняла и то, и другое, хотя хотелось лишь их растоптать. На удивление, перерисовать получилось всего лишь на третий раз — видимо, уроки Орочимару не прошли даром даже вопреки нелюбви Джейн к каллиграфии. Девушка поднялась и протянула исходник печати обратно Итачи. — Впусти чакру, — скомандовал тот. «Так я и думала, — Джейн бросила быстрый взгляд на подсохшие чернила. — Как и с моим клоном, как и с операциями Орочимару — малейшее чужое вмешательство заберёт у печати полный контроль обладателя. Значит, кто рисует печать, тот и подавляет разум другого. Поэтому и сочетание элементов такое мудрёное. Это определённо запрещённое дзюцу чьей-то личной разработки — обычным шиноби такое недоступно», — девушка аккуратно накрыла все три ключа пальцами, равномерно распределяя чакру по остальным элементам. — Теперь прислони к её затылку. Девушка неторопливо приблизилась к шпионке. Та на неё не реагировала — она словно была в трансе и этим напоминала Джейн о заключённых, с которыми проводились спарринги. Многих из них Орочимару прежде помещал в гендзюцу, чтобы заставить драться. И всё же... «Как ты могла предать собственную деревню? — холодно подумала Джейн. — В которой у тебя есть товарищи, семья, которые тебя любят. Стать крысёнышем для этих отморозков», — девушка посмотрела шпионке прямо в глаза, и на секунду веки той дёрнулись, но потом опять замерли. «Я с ними, потому что хочу выжить, потому что они сильнее меня, а я вообще не из этого мира, но ты! Ты же шиноби! Ты должна была умереть, но не присоединяться к ним! — как когда-то Джейн с презрением относилась к заключённым Орочимару, так и теперь она смотрела на шпионку. — Их и так невозможно сокрушить, а вы ещё им и помогаете в этом! Вы должны сопротивляться, а не потакать!» — в груди Джейн билась тупая злоба вместе с бессилием. Понимание, что у этих чудовищ ещё и была целая сеть шпионов, вызывало отчаяние. Прикладывая печать к светло-русым волосам, Джейн выкинула из головы мысли о том, что сама помогала Акацуки в отбивании атак наёмников и рисковала жизнью, пытаясь спасти «чудовищ». Она гнала воспоминания, как помогала Орочимару ставить опыты и обходила заключённых вместе с Кабуто. Как не раз думала: «Сколько можно уже с ними возиться, они всё равно умрут». «Не знаю, что это за техника, но, раз ты согласилась им прислуживать, то значит, заслужила это», — жёстко подытожила Джейн, окончательно ставя на шпионке крест. Гораздо позже ей пришло в голову, что, может, не всех шпионов удерживали как её. Может, эта девушка даже не знала, что её контролировали. Но в тот момент Джейн без колебаний впустила в печать чакру, чувствуя, как она дрожит, проникая в чужое тело. — Что дальше? — девушка обернулась на Итачи, стоявшего справа. — Сейчас ты встретишься с тем, кто применит эту технику. Не удивляйся, что бы ни услышала и ни увидела. Ему нужен образец твоей чакры, — Учиха протянул ладонь со своим кольцом. Джейн опешила. — Надень и сложи печать овцы. Девушка неверяще посмотрела на перстень. Худая рука, державшая его, неподвижно висела на уровне солнечного сплетения. — Что значит «что бы я ни услышала»? — неуверенно спросила Джейн, разглядывая потёртый и кое-где погнутый металл. — Ты поймёшь. Хуже ответа не придумать. Девушка аккуратно, двумя пальцами подцепила перстень. Он был нагрет от тепла чужого тела, и для Джейн, чьи конечности обледенели от волнения, этот контраст показался диким. Её рука была почти такой же, как и у Итачи — разница в размере оказалась совершенно несущественной, но пальцы всё же оставались чуть тоньше, поэтому вместо безымянного Джейн надела перстень на средний. Стоило металлу прочно сесть на руку, а печати сомкнуться, как Джейн окатило резким холодом. Она застыла, словно примёрзнув к земле, пока в голове всё больше нарастал ужас. Перед глазами внезапно всё поплыло, перемешиваясь с чёрно-фиолетовыми тенями, пока Джейн вдруг не различила безликую фигуру, стоявшую рядом с Итачи. По спине девушки потёк липкий холодный пот. У человека были серые склеры с фиолетовыми кругами. — Значит, ты и есть Наоми. Джейн хотелось вопить от ужаса, но горло наглухо пересохло. «Пэйн». — Шпионка Орочимару, предавшая своего хозяина и присягнувшая в верности другим. Девушка не могла выдавить ни слова. Это просто не могло быть правдой. Перед ней был Пэйн. Нагато. Мудрец Шести — или сколько их — Путей. Всё это было правдой. Война в деревне Дождя, Яхико и Конан, их мечты. Джейн не должно было это удивлять, ведь она уже видела и Хидана, и Орочимару, и Какудзу, и Кисаме, но! Но чувствовать настолько холодную, отталкивающую чакру, которая не шла ни в какое сравнение даже с Итачи, было до смерти пугающе. — Добро пожаловать, — раздалось в её голове, и образ вдруг испарился. Джейн вздрогнула, когда её чакра резко опустела на треть. Всё опять поплыло, но на этот раз лишь на пару мгновений. Девушка зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела перед собой Итачи. Он внимательно всматривался в её лицо, а его руки обхватили пальцы Джейн, всё ещё удерживавшие печать овцы. — Дыши, — коротко бросил Учиха, и девушка судорожно кивнула, вдыхая. Сперва рвано и поверхностно, но постепенно — всё глубже и спокойнее. Костистые пальцы Итачи крепко держали её ладони, согревая, и Джейн, всё ещё чувствуя лёд от ауры Пэйна, была готова броситься к Учихе на грудь, спрятав лицо в плечо. Она забыла и про ненависть, и про злость, и про обиду — ничего больше не было, кроме страха перед той непоколебимой мощью и желания от неё укрыться. Когда сердце Джейн перестало стучать, как у загнанного зайца, Итачи произнёс: — Разъедини печать. Девушка снова судорожно кивнула и расцепила пальцы. Ей показалось, что в лице Итачи мелькнуло что-то похожее на улыбку, но Джейн была слишком на взводе, чтобы понять наверняка, так это было или нет. — Хорошо, — а вот это точно не показалось. Её только что похвалили. Правда неясно за что. — Теперь повторяй печати, которые я покажу. Итачи — Джейн не могла поверить — аккуратно отпустил её ладони и отошёл. Девушка всё ещё как во сне смотрела на его отдалившуюся фигуру. Она вдруг поняла, что хочет, чтобы он вернулся и не оставлял её тут одну. Хотя казалось бы: между ними было не больше метра. Джейн выровнялась и повторила печати за Учихой. На последней ей резко вышибло дух из лёгких, и она просто упала на подогнувшихся ногах. Когда она открыла глаза, над ней было всё то же серое небо, полное рваных туч. Джейн с трудом перевернулась и приподнялась. Ну конечно, никто не будет ловить её: твой косяк — ты и разбираешься с ним. Голова гудела, но холода больше не было — похоже, Пэйн в ней уже не нуждался. И слава богу. Второго такого прихода ей не надо. Джейн встала на дрожащих ногах и застыла. Напротив сидел Итачи, придерживая её же тело за плечи и голову. Девушка бросила взгляд на усмехавшегося Кисаме и рывком обернулась. Шпионки не было. — Меня перенесло в её тело, — неверяще выдохнула Джейн, а потом ошарашено выпрямилась. Это же была та техника, которую использовали при убийстве Гаары. Итачи и Кисаме задерживали тогда отряды из Конохи. Теперь её тоже будут так использовать? — Как... мне вернуться обратно? Учиха провёл рукой по брови, смахивая жучка. — Умереть, истратить всю чакру или пока владелец сам не отменит её. — Владелец — это?.. — Тот, кого ты видела. «Здорово. Просто здорово». Теперь она ещё была и на коротком поводке у самого Пэйна.***
Технику всё же отменили. Глядя в бледное лицо шпионки уже из своего тела, Джейн даже уже не думала — она просто отказывалась принимать реальность. Теперь её в любой момент могут призвать и бросить в пекло как обманку. Классно. Правда, про это никто не говорил — речь шла лишь о возможном обнаружении логова Орочимару. Но Джейн сомневалась, что для только «возможного» чего-то Пэйн бы стал тратить своё драгоценное время. Что-то явно назревало. По пути в логово случилась неприятность: они нарвались на двоих ниндзя-охотников, которые с лёту признали в Кисаме нукенина даже несмотря на то, что тот не носил повязки. Итачи, как обычно, запрещал вмешиваться «ученице» в бой, но всё точно так же, как и обычно, пошло не по плану, и Джейн пришлось призывать давно забытый чёрный туман, чтобы скрыть их от врагов. Охотников в итоге порубил один Кисаме, но досталось всем. Итачи хромал, Кисаме рассекли грудь с плечом, а Джейн едва не порезали сонную артерию. Из всех противников, которые им попадались до этого момента, шиноби из Скрытого Тумана оказались самыми свирепыми. Тела запечатали и забрали с собой; обратно добирались в мрачном молчании, надеясь, что поблизости не следовал хвост. Теперь они сидели в логове, зализывая раны и по-прежнему не разговаривая. Итачи перетягивал глубокий порез на ноге, сквозь который почти виднелась кость, Кисаме снял разорванное хаори и дышал чуть громче обычного, отдавая в хрипоту: ему сломали ребро. Себя он лечить не собирался. Джейн, уже затянув собственную рану на шее, неуверенно на него смотрела. Хошигаке и до этого был раздражённым, а теперь окончательно почернел лицом. Видимо, встреча с собственным прошлым его не радовала. Джейн ещё послушала несколько минут его надсадное хрипение, а потом сдалась. — У вас может быть заражение. Или внутреннее кровотечение, — её тихий голос прозвучал оглушительно громко для тишины их пещеры. Кисаме не повёл и бровью, всё так же сидя с закрытыми глазами. Девушка чертыхнулась про себя и отвернулась. Если подохнет, ей же проще: сбежит поскорее. Джейн внезапно вспомнила, что, по версии Кисимото, погибнуть мечник должен гораздо позже. Значит, как-то, но он справится. Хотя на вид его рана была просто отвратительной. Кисаме даже не стал её промывать — просто сел, привалившись спиной к стене, и дышал, раздувая бока, как тяжело раненный зверь. Кровь обильно вытекала из неё, пропитывая штанину, и, как Джейн успела разглядеть во время боя, лезвие прошло практически насквозь, едва не выйдя с другой стороны плеча. Это должна была быть дикая боль, но мечник не обращал на неё ни малейшего внимания. — Кисаме, — подал голос Итачи. — Она права. Он уже закончил обрабатывать свою рану и теперь убирал остатки бинтов и растворов в аптечку. Джейн поджала губы. Учихе тоже требовалась помощь, хотя он и зашил себе кое-как тот порез. Хошигаке медленно открыл глаза. Джейн выжидающе смотрела на него, но мечник молчал, глядя в вентиляционную щель под сводом пещеры, сквозь которую проникал свет. Его лицо было похоже на застывшую маску, полную насмешки и надменности. — Это не поможет, — вдруг тихо заметил Учиха, и на мгновенье Хошигаке замер. Затем он сглотнул, медленно опустил глаза, поймал взгляд напарника, полный неясного, но тяжёлого чувства, и хмыкнул почти зло. Пару мгновений они ещё смотрели друг на друга, думая явно об одном и том же, но ясном лишь им двоим, а потом Кисаме бросил взгляд на Джейн. — Осмотри, раз хочешь. Девушка, чувствуя себя явной третьей лишней, неловко кивнула, достав раствор и бинты. Как она и думала, рана в самом деле была ужасной. Не рваная, но глубокая и длинная: она зацепила кучу тканей, и Кисаме потерял много крови даже для его громадного тела. Уже сшивая рану, Джейн в очередной раз задалась вопросом, зачем и почему лечит того, чья смерть, по идее, должна избавить её от всех проблем. Девушка не без тоски посмотрела в сторону Итачи. Что-то ей подсказывало, что она залечит и его, и уже заранее Джейн ненавидела себя за это. Ещё утром Учиха ударил её, и она была готова свернуть ему шею. Но видеть, как такой непоколебимый и грозный человек, как он, практически титан, хромал, было в той же степени горько, как и злорадно. Ни Кисаме, ни Итачи не должны ходить с такими ранами. Они сильные. Они сильнее всех, кого Джейн только знала, что бы ни говорили Хидан и Какудзу и как бы ни хвалились, что «разнесут их на раз два будучи в паре». Не разнесут. Джейн знала, что если они схлестнутся, то Итачи и Кисаме придумают что-то, остановят братьев зомби и выйдут сухими из воды. Они не должны так тяжело молчать и надрывно дышать из-за сломанных конечностей. Это было неправильно. Это ей можно залечивать бесконечные трещины в собственных костях и очередные порезы. Ей можно пропустить удар, а потом терпеть дикую боль. Ей можно. Им — нет. Джейн поймала себя на мысли, что старается втыкать иглу максимально осторожно, чтобы не причинить ещё больше боли. Кому! Монстру, которому была ни по чём разрубленная грудь! Но девушка всё равно продолжала аккуратно касаться чужого плеча. Видимо, лицо говорило за неё, потому что Кисаме со смешком бросил: — Хватит так хмуриться: морщины будут. А девушке положено быть красивой. Джейн, не прерывая лечения и не теряя концентрации, одарила его неизъяснимым взглядом. Мечник только хмыкнул ещё шире. Слева раздался кашель Итачи — Джейн на миг переметнула глаза к нему, и сердце вдруг пропустило удар. На бледной руке, которой Учиха вытирал губы, остались алые брызги. Совсем маленькие и еле заметные, но девушка хорошо понимала, что это значило. Что Кисимото не соврал. Что Итачи болел. И дальше будет только хуже. Кисаме проследил за взглядом Джейн, полного ужаса, и чуть дёрнул углом губ. — Что, никогда такого не видела? — негромко спросил мечник. Девушка дёрнулась, и чакра в руках скакнула — Хошигаке гарантировано пронзило разрядом боли, но он даже не моргнул. — У подопытных Орочимару видела, у Итачи-сама — нет, — тихо бросила Джейн, поджав губы. — Давно он так? — Я не считал, — Кисаме отвернулся, бесцельно глядя в стену. Джейн затянула последний узелок и положила ладони на свежие швы. — Ему нужны лекарства, — заметила она. — Если кровь идёт горлом, это не значит ничего хорошего. Хошигаке вдруг громко прыснул, а потом внимательно посмотрел на девушку. В его глазах плясали черти. — Медик до мозга костей, — констатировал он. — Печёшься о чужом здоровье, не обращая внимания на своё. Джейн стало и горько, и весело. Она слабо улыбнулась. — Моё здоровье будет получше вашего и Итачи-сама. — Серьёзно? — Кисаме откровенно забавлялся, сверкая круглыми глазами исподлобья. Его жабры то открывались, то закрывались, точно от смеха. Джейн не удержалась и тоже прыснула. — Ну, я так думаю, — сдалась она, почти смеясь. Кисаме покачал головой, весело хмыкая, мол, всё как обычно. — За это ты мне и нравишься, — усмехнулся он, глядя на чужие пальцы, светившиеся бирюзовым. Джейн улыбнулась шире, ехидно выгнув брови. — Да что вы такое... — её резко оборвали. — Подожди, — усмешка Кисаме вдруг стала злой, а глаза — колючими. Мечник смотрел на напарника. — Похоже, нас всё же выследили. Джейн похолодела и медленно отняла пальцы от шва. — Да, — бесцветно вторил Учиха, неподвижно глядя перед собой. Хошигаке почти выплюнул смешок. — Сколько. — Двое. Джейн на автомате прикинула оставшийся резерв чакры. Она им точно не помощник. Только если принять пилюлю, но их и так мало. Девушка сглотнула, взглянув на Кисаме. Ему тоже надо восполнить запасы крови. Здоровее всех оставался Итачи. — Охотники? — глухо спросила Джейн. Итачи молчал, и Кисаме с «ученицей» выжидательно жгли его глазами. Стало так тихо, что было слышно, как жужжала муха под сводом. Джейн почти не дышала, жадно глядя на Учиху. Почему он молчит. Почему же он не ответит. Что там увидел его ворон. Наконец Учиха поднял глаза, но лицо его было тёмным и мрачным. Джейн вытащила кунай из подсумка. — Это не враги, — вопреки взгляду, полному льда, голос Итачи звучал спокойно. Джейн почти выдохнула, когда тот добавил: — Это Сасори и Дейдара.