Между мирами, или Двойная жизнь

             Каменная дверь неохотно сдвинулась внутрь, а потом с тихим гулом отъехала вбок. Дейдара весело усмехнулся. Надо же. Почти бесшумно. Хотя в стране Воды все логова были обставлены лучше.              Мастер Сасори сидел слева, неподвижно уставившись в открывавшийся зев. Ветер чуть колыхал русые пряди хвостов на затылке его куклы. Иногда Дейдара тайно завидовал этому телу, не знавшему ни жары, ни холода и надёжно защищённому внутри марионетки. Но бессмертие, что он предлагал... Цукури в очередной раз, но теперь уже с омерзением скривился под нос.              Нет. Ни в жизнь.              Искусство вечно? Ну-ну. Кого этим можно обмануть? Искусство — это зеркало человеческой мысли и чувства, и оба они были мимолётны, ровно как и вся жизнь. Она — лишь краткий миг перед тем, как исчезнуть, вернувшись в землю, откуда ты и родом. Дейдару внутренне передёрнуло от картины, как из-под ног вырываются руки всех им убитых, но внешне он не шелохнулся.              В конце концов, здесь было мало чем лучше Ада.              Но если преисподняя всё же есть, а ему предстоит лететь в неё вслед за убитыми, то он уйдёт ярко и незабываемо. Так, что об этом ещё будут долго рассказывать как о самом прекрасном и устрашающем миге.              Дейдара вспомнил многочисленные могилы в деревнях, где тела всё ещё погребали, а не кремировали. В преданной им Ивагакуре, среди одних лишь скал и водопадов, копать землю не было смысла — тела сжигали и оставляли урны. Бесконечные сосуды, полные пепла и кусочков костей, и рыже-бурые, точно караковый жеребец, надгробия — вот что являло собой кладбище Скрытого Камня. Оно всегда вгоняло Дейдару в тоску, раздражая бестолковостью, и однажды он был даже наказан за то, что разбил урну с останками какого-то там джонина. Однако теперь, после увиденного в мире, и прах казался лучше, чем гниение целиком в трухлявом, разваливающемся гробу.              «Нет, уж лучше быть выпотрошенным на органы, как товарки Какудзу», — медленно решил Дейдара. В этом был хоть какой-то толк, в отличие от ожидания, когда вонючее, разлагающееся тело сожрут личинки. Какая уродливость, гадость... неэстетичность.              Мастер Сасори наверняка понял это гораздо раньше. Поэтому и соорудил себе тело, которое такая участь постигнуть не сможет.              «Интересно, а как хоронили в его деревне?»              Чем дальше отъезжал камень, тем нетерпеливее были взгляды напарника. И в этот раз Цукури мог его понять. Страна Воды и тем более поиски этой парочки не входили в их планы. Они собирались выследить забывшегося шпиона, а потом заняться даймё и его теневой армией, отбивавшей их клиентов. Но чёртов лидер с дрянными приказами...              Дейдара незаметно поправил чёлку и взглянул вглубь пещеры через камеру. В центре — как всегда, невозмутимый Учиха, уже с порога пронзающий взглядом не хуже его ублюдского шарингана. У стены слева, недалеко — наполовину залитый кровью, но с той же циничной усмешкой Кисаме, чистящий свой меч (кажется, он называл его Самехада?). Из интересного было то, что Учиха сидел в типичном тёмно-зелёном хаори страны Воды, в то время как Хошигаке — топлес. «Мы им помешали что ли, — хмыкнул про себя Дейдара, веселясь от этой мысли. Его глаз коварно блеснул. — Неловко, но что поделать: не то время вы подгадали, уж простите, — он окинул пещеру ещё одним взглядом. — Так, а где же шпионка?»              Сасори двинулся в логово первым, не дожидаясь приглашения.              — Давно не виделись, Итачи, Кисаме, — Акасуна поприветствовал мечника кратким взглядом.              — Хмм, — Дейдара, последовав за напарником, кивнул только Хошигаке — дружелюбно улыбнуться Итачи было выше его сил. Последнего это несильно заботило.              — Здравствуй, — вежливо, но прохладно отозвался Учиха, глядя на Сасори. — Он не говорил, что вы придёте.              — Мы и не планировали, — соврал Акасуна, не оборачиваясь на Итачи. Кукольник полз прямиком к шкафу в стене.              — Что, не жалуете чужих компаний? — не удержался Дейдара, бросив вызывающий взгляд. — Кто-то вроде говорил, что мы теперь товарищи, мм.              Глаза Итачи, совершенно до этого равнодушные, отчётливо дёрнулись в осуждении, но не обернулись к нему. Учиха продолжал стоять боком, взирая лишь на Сасори с ледяным высокомерием, точно критикуя, что тот не следил за напарником. Дейдара дёрнул губами в нервном смешке.              Учиха никогда не ронял маски — ничто не могло его задеть и подцепить. Он никогда не выглядел уязвлённо — на все колкости Цукури в его лице стоял лишь холод. Дейдара не знал, о чём Учиха думал, и поэтому, хотя насмешки должны были выводить Итачи, бесился в итоге сам подрывник.              — Вы откуда? — переменил тему Кисаме, откладывая точильный брусок.              — Ловили крыс, — хрипнул Сасори. Он наконец-то дополз до шкафа и теперь искал запасные струны для марионеток.              — Не знал, что они есть у вас и в стране Воды, — Кисаме оскалил зубы. Дейдара прыснул, расстёгивая плащ. У мастера Сасори были все и везде. Подрывник украдкой взглянул на напарника. Тот был удивителен, и Дейдара уважал его и как искусствоведа, и как человека, даже несмотря на разногласия по взглядах.              — Обида патриота? — усмехнулся Сасори, обернувшись к мечнику. Хошигаке отставил Самехаду в сторону.              — Любопытство, — с интересом добавил он.              Акасуна промолчал.              — Вы надолго? — спросил Итачи, не поворачивая головы. При взгляде на его осанку, о которую можно было порезаться, в Дейдаре шевельнулось лёгкое раздражение. Аристократ во всём, не забывающий об этом напоминать.              — Как примете, мм, — непринуждённо заметил Цукури, садясь у стены. Учиха его взглядом не удостоил.              — Дейдара, глина, — сухо напомнил Акасуна. Уголок рта Цукури чуть дёрнулся, но подрывник подавил улыбку. Значит, мастер запомнил, что у него опустели запасы. Дейдара надавил на тайник в скале.              — Кто это вас так? — бросил он между делом. Углубление под кольцом засветилось от проходившей сквозь чакры. — Старые товарищи навестили, Кисаме-но-данна*?              Со стороны мечника послышался смешок.              — С товарищами было бы веселее, — протянул Кисаме, не то плотоядно, не то с предвкушением скалясь.              Дейдара прыснул, мерцнув исподлобья задором. Тайник раскрылся, обнажив несколько крупных подсумков.              — Не поспоришь, мм. Мы с Сасори-но-данна недавно тоже наткнулись на моих, — Дейдара вытащил мешки с глиной и аккуратно расстегнул, проверяя её качество. — Сколько их не видел, столько бы и ещё не встречал.              Они все помолчали. Никто не любил сталкиваться с прошлым, особенно с местами, которые больше всего хотелось забыть. Но в отличие от остальных, Дейдара не питал тоски к родной деревне — только презрение.              — Антидоты вы выгребли? — вдруг прорычал Сасори, оборачиваясь от шкафа к Итачи и Кисаме. Учиха холодно приподнял бровь, повесив чайник над ирори.              — Ты сам говорил, что можно брать. Но, похоже, их частично взяли и до нас, потому что были там далеко не все, — Итачи определённо намекал, что было бы хорошо поделиться остальными.              Акасуна издал грудной звук, похожий на клокотание, и дёрнул хвостом из-под плаща. Дейдара в очередной раз задумался, как и где напарник образует звуки, если всё его тело — кусок дерева.              — У вас же есть девчонка-медик, — раздражённо хрипнул Сасори. Итачи, не двигаясь, с видимым холодом наблюдал за наточенным металлом, шевелившимся возле марионетки.              — Кстати, где она, мм? — встрепенулся Дейдара, закрепив новые подсумки с глиной на пояс. Хмурый Кисаме, сидевший у стены напротив, отчего-то усмехнулся. — Как её там. Наоми, да?              — Вы с Хиданом пересеклись, что ли? — Хошигаке смешливо сощурился, однако жабры его плотно прижались к скулам. Дурной знак. Дейдара, отчего-то всегда хорошо относясь к мечнику, открыто ухмыльнулся, не давая ситуации накалиться.              — Да, но лучше бы не встречались. Он и мёртвого достанет, — Цукури кратко пересказал, как они почти переругались из-за разговора о боге. — Дзясин то, Дзясин сё. И никакой культуры, мм, — поморщился подрывник, украдкой взглянув на напарника. Тот тоже не терпел хамства Хидана.              — И как они, напали уже на след хвостатого?              — Не знаю, не спрашивал. Хидан только постоянно возмущался, что больше не будет никого ловить живым и покромсает всех, кто попадётся на пути.              Хошигаке прыснул.              — Ничего нового, — он аккуратно накинул поверх перебинтованного плеча плащ, очевидно щадя наложенные швы. Дейдара с интересом проследил, как скрылась окровавленная марля под чёрной дублёной кожей.              — Хорошая перевязка, — заметил он. — Ваша шпионка помогала?              — Сомневаешься в моих способностях позаботиться о себе? — натянуто усмехнулся Хошигаке, стреляя глазами.              — Сомневаюсь в том, что вы носите настолько качественные бинты, — мечник промолчал, и Дейдара понял, что это и был ответ. Значит, под повязками и правда были швы. — Сасори-но-данна, а почему у нас нет шпиона, который бы тоже лечил меня в случае чего, мм?              — Потому что хороший шпион тот, которого не видишь, а ещё лучше — почти не помнишь, — фыркнул напарник. В лице Учихи ничего не изменилось, хотя Сасори и усмехался над их «похождениями» со шпионкой.              — Вам совсем нет до меня дела, данна.              — Потому что ты никогда не слушаешь. Нет смысла жалеть дураков.              Дейдара только весело протянул «хмм», совершенно не обидевшись. Сасори никогда не щадил окружающих, и от него было сложно добиться доброго слова. А ещё он обладал далеко не ангельским терпением и легко мог насадить на крюк хвоста за неосторожную фразу. Но именно этим, именно импульсивностью вместе со сдержанностью он и вызывал интерес.              Дейдаре никогда не надоедало проверять границы дозволенного, шатать их раз за разом, узнавая, как далеко на самом деле мастер разрешит зайти. И самым радостным было то, что почти всегда Сасори реагировал по-разному: где-то он терпел, а где-то он сразу атаковал. Однако терпел гораздо больше, позволяя то, за что другим ломал позвоночник.              — Так что, где эта ваша очумелица, мм? Хидан всё рассказывал, что она больная на голову, но над ней можно поржать, — Дейдара взглянул на Итачи — тот продолжал смотреть ледяными глазами, но Цукури чудилось в этом презрение. Словно для Учихи он был мокрицой или блохой.              Потом — совершенно внезапно — радужка Итачи стала красной, и Учиха медленно произнёс, роняя каждое слово как камень в воду:              — Наоми. Подойди сюда.              Дейдара усмехнулся. Да, Учиха активировал шаринган для контроля над шпионкой, но всё же частично наверняка сделал это для устрашения его, Цукури.              Дейдара тайком взглянул на Сасори.              Мастер, как и Итачи, был безучастен ко многим вещам. Тем не менее в нём, в отличие от Учихи, вместе с этим жили злоба и безжалостность — Дейдара понимал его и потому с лёгкостью принимал тяжёлый, а местами и вздорный характер. Даже если на него набрасывались марионетки напарника, Цукури всегда знал, что именно вывело из себя Сасори, а поэтому никогда не таил обиды, даже если потом приходилось лечиться.              Итачи же оставался загадкой. Он был похож на глину, пережёвывая которую, ты вдруг натыкаешься на щебень, но не можешь его вытащить. И этот камень царапает, ранит язык, но сделать ты ничего не можешь. Учиха не злился, не повышал голос и даже не усмехался в привычном смысле — он всегда был одинаково холоден и бездушен. Дейдару никогда не удивляло, что тот вырезал свой клан — наоборот, подрывник считал, что именно такие на эти безумия и способны. Ходят с пресной мордой, думают не пойми о чём, а потом в один момент внезапно, как всем кажется, слетают с катушек. Хотя на самом деле сошли с ума они уже давно, просто никто не заметил, не увидев за маской.              Дейдара презирал таких глупцов. Его подмывало пробиться сквозь фальшь Итачи, расколотить его маску, разбить, добраться до истинных эмоций, оголив, как сердцевину ореха под скорлупой. Что он прячет за ней? Ненависть? Презрение? Зависть? О чём думает? Какие цели преследует?              Вечная отчуждённость и ледяные взгляды — Дейдара не имел и малейшего понятия, как Кисаме и Итачи ладили, если учесть, что доверять Учихе даже как «товарищу» было гиблым делом. Сасори рассказывал, что предыдущий напарник Итачи загадочным образом «погиб на миссии», причём тут же, в стране Воды.              Дейдара посмотрел на мечника и его перевязку. Если так продолжится, то Кисаме тоже просто однажды не уйдёт из-под чужой атаки, а Учиха удачно «не успеет» ему помочь. Хотя, может, Кисаме и сам уже просто устал от такой собачьей жизни и не захочет уворачиваться в очередной раз.              Цукури хмыкнул собственным мыслям, и в тот же миг со стороны комнат раздался шорох — подрывник отогнул ворот плаща и на секунду оторопел.              «Ого, — это была первая мысль, пришедшая в голову. Хидан ничего не говорил о том, как выглядела шпионка. — Красивая какая».              Та остановилась под каменной аркой: достаточно близко, чтобы её можно было разглядеть, но и недостаточно, чтобы рассмотреть в деталях. Первое, что бросалось в глаза — это контраст между телом и волосами. Бледная, даже белее, чем у Учихи, кожа выглядывала из-под серой кофты, а из хвоста на затылке спадали угольно-чёрные волосы. У неё было вытянутое лицо с чуть впалыми щеками и, как следствие, небольшими заломами, тянувшимися от крупных, глубоко посаженных глаз. В начале этих заломов темнели синяки, обрамляя нижние веки. Тёмные брови выгибались аккуратным серпом внизу — девушка явно следила за ними. Тонкие, пересушенные губы зло сжимались, и полустёртая помада, медно-рубиновая, как красная глина, ещё больше забивалась в их трещины.              Дейдара моргнул и окинул шпионку ещё раз, но уже цельным взглядом.              Она не была высокой — такого же роста, что и он сам, и всё в её позе говорило о собранности и напряжении: как кошка, готовая не то накинуться, не то удрать. На шее темнели багровые подтёки: видимо, в бою её зацепило тоже. Дейдара вгляделся и замер: кровь залила и глаза? Он незаметно активировал камеру, приблизив её, но понял, что ошибся: это были всего лишь блики света через ресницы. Через камеру же Дейдара увидел и зелёный синяк на щеке, и родинку под левым глазом, а затем — странную татуировку среди кровавых разводов.              — Что это у неё на шее, — прямо спросил Цукури.              — Орочимару постарался.              Шпионка едва заметно дёрнулась. Дейдара, смотревший прямо на неё, усмехнулся.              — Она у вас реагирует на знакомые слова что ли, мм?              — Она в сознании, — лаконично ответил Итачи. Сасори, шевеля хвостом, как гремучая змея, презрительно фыркнул.              — Какая глупость.              Джейн, всё это время сжимавшая пальцами арку, вдавила их в камень ещё сильнее, до боли. В панике она метнула быстрый взгляд на Кисаме — тот, сидя у стены, усмехался с присущей ему уверенностью. Это ободрило. Хошигаке не сомневался, что она со всем справится, что всё будет хорошо. «Даже водомерки пересекают целые озёра, — повторила про себя Джейн. — Я тоже смогу».              Девушка, не разжимая напряжённых губ, снова взглянула на новоприбывших. Они не были настолько отталкивавшими, как Какудзу и Хидан, они не источали того же холода, что Пэйн, они даже не вызывали такого же страха, как Итачи и Кисаме — но вместе с тем абсолютно в каждом их взгляде и движении читались сосредоточенность и звериная пружинистость. Готовность наброситься в любой момент.              И вместе с тем — осторожность.              Джейн посмотрела на Сасори, сидевшего к ней ближе всего, у шкафа. От неё до марионетки было не больше двух метров — девушка могла рассмотреть её во всех деталях. Хируко, да?              Она была больше, чем Джейн ожидала: сгорбленная кукла, похожая на гигантскую черепаху, доставала до пояса. Человек, из которого сделали эту марионетку, видимо, при жизни был крупным и высоким. Под плащом, почти коричневым от пыли (ещё бы, ползать в нём по брюхо в грязи, как улитка), виднелись изломы — очевидно, так проступали углы маски, скрывавшей Сасори. Джейн уловила блеск и, как и ранее, похолодела от вида наточенного хвоста, вившегося у левого бока Хируко. Акасуна и правда соответствовал своему прозвищу. Горбатый красный скорпион.              Однако даже не это удивляло больше всего — поражали глаза.              Джейн каждый раз заставляла себя не вздрогнуть, стоило его взгляду полоснуть по ней. Осмысленному, живому, раздражённому. Джейн понимала, что перед ней только кукла, но!.. Сасори шевелил зрачками Хируко, двигал её брови, мышцы под глазами — марионетка выглядела настоящим человеком. Мысль, что это только кожа, натянутая поверх десятков ловушек, была дикой.              — Раз в сознании, то чего не приветствует нас, мм? — Дейдара белозубо ухмылялся.              Джейн посмотрела на подрывника, стоявшего поодаль. Его взгляд, в отличие от Хируко, был пронзительным, но задорным, чем-то напоминая об Орочимару. Однако Дейдара был совсем молодым — суровые будни шиноби не смогли забрать гладкость кожи и распахнутость глаз. Цукури стоял почти в тени — рассмотреть его целиком не представлялось возможности, но Джейн даже не сомневалась, что Дейдара мог перещеголять юностью и красотой всех в логове.              «Хотя Итачи мог бы с ним поконкурировать, — девушка взглянула на «наставника». Тот стоял точно там, куда добивал скудный свет. — Да, однозначно мог бы... но он... более потрёпанный, чем Дейдара. В нём совершенно не осталось огня — одна зола и пепел», — только проговорив это про себя, Джейн почувствовала, как от сердца отхлынула кровь. Итачи... выгорел?              Точно. Вот что её всегда так пугало в нём. Учиха был как живой мертвец — без желаний, без стремлений. Он просто выполнял то, что ему говорили.              Джейн вдруг ощутила острую боль, граничившую с жалостью, по отношению к Итачи. И как она раньше не поняла этого?              — Может, тебе ещё лепестками сакуры тут всё посыпать? — прыснул Кисаме.              Итачи был прожжён насквозь всем, что ему пришлось вынести. Поэтому он отличался от Какудзу — тоже сурового, но имевшего цели отступника.              — Сакура уже отцвела, — напомнил Дейдара.              Итачи нёс бремя, неподъёмное для одного человека.              — Она у вас глухая?              Он убил весь клан в ту ночь. И себя вместе с ним.              — Хм, да не была вроде.              Джейн неотрывно смотрела на «наставника», не понимая, как могла быть слепой всё это время.              — Тогда в чём дело, Итачи?              Учиха проигнорировал вопрос Сасори. Он пристально смотрел на Джейн, не понимая, почему та вдруг побледнела и почти перестала дышать. В её лице стояла неясная смесь хмурости, злости и сожаления, но причин для этого Итачи не видел. Девочка даже не обращала внимания на Дейдару и Сасори — её глаза были прикованы только к нему. С Хиданом и Какудзу она вела себя совершенно иначе. Итачи холодно сощурился. Что-то было не так.              — Наоми, — сухо позвал он её. Джейн моргнула. Ещё не понимая, пришла в себя та или нет, Итачи разомкнул губы, чтобы добавить, но девочка вдруг медленно обернулась к Сасори и Дейдаре.              — Меня зовут Наоми, — хрипло выдавила она, посмотрев на них. — Я бывшая подопытная Орочимару. Теперь я служу Итачи-сама и Кисаме-сан, — на последних словах Акасуна отчего-то усмехнулся.              — И как там этот ублюдок? — глаза марионетки точно смеялись. По телу Джейн прокатились мурашки.              — Не знаю, — помолчав, она добавила: — Но он рассказывал о вас.              — Ха. И что же?              — Что вы самый искусный создатель ядов и один из самых безжалостных шиноби, — Джейн не удержалась, вспомнив слова Орочимару: — «Настолько жесток, что не покажет истинного лица до самого конца»...              — И в самом деле ублюдок, — грудно прорычал Сасори. — Разбалтывает чужие секреты направо и налево... Итачи, почему вы ещё не уничтожили его вместе с логовом?              — Он не отдавал приказ. А значит, ещё не время.              Суженные зрачки Хируко метнулись к Итачи, однако Сасори ничего не сказал. «Но определённо подумал. Интересно, о чём? — заметила про себя Джейн. А потом как окаменела. — В смысле «ещё не время»? Значит, когда-то оно настанет?»              — Не забудьте пригласить и нас, когда нагрянете к нему. Нам с ним много есть что вспомнить, — голос Акасуны, вопреки насмешке, сочился ядом и угрозой.              Пальцы Джейн стремительно заледенели.              Так вот зачем её обучили той технике. Чтобы однажды она могла указать кому-то из них на логово в стране Огня. И пойдут его громить, видимо, совсем скоро и всей толпой. «Я снова увижу его... — Джейн стало страшно от этой мысли. — Я стану предательницей в их глазах... Хотя какое мне дело?! Они всё время ждали, что я вот-вот умру, пичкали меня ядами и заставляли сражаться! Но вот Саске... — она отчётливо представила разрушенную гору и груду сгоревших стволов рядом, как в той сожжённой деревне. Пейна, висевшего в воздухе и уничтожавшего всё Чибаку Тэнсей. Какудзу, вырывавшего сердца у заключённых и забиравшего наиболее ценные трупы. Итачи, сжигавшего тех, кто пытался убежать. Кисаме, заливавшего водой катакомбы, чтобы убить всех наверняка. Джейн поняла, что вот-вот расплачется от этой картины. — Где же будет Саске? Орочимару ускользнёт — это точно. Но Саске?..»              А если не ускользнёт и Орочимару? Если и он, и Кабуто, и Саске окажутся заживо погребёнными под толщей земли? Если окажутся слабее, чем толпа Акацук?              Джейн на секунду стало страшно, а потом она, разозлившись, незаметно усмехнулась себе под нос. Ну-ну. Не ускользнёт. Он способен оживлять трупы и бороться с самими биджу — Акацуки не убьют его. «Только если его тело не начало отказывать, — вдруг подумала Джейн. — В меня же он так и не переселился, — на секунду она зависла. — Да. В меня он не переселился. В меня. А в Саске? Саске же не мог умереть раньше времени?»              — Кто тебя пытал? — Джейн опешила от внезапного вопроса Сасори. Девушка угрюмо покосилась на дёрнувшийся хвост кукловода.              — Я, — ответил за неё Учиха. — В чём проблема?              Из Хируко раздался надменный смех.              — Что, это смазливое личико разжалобило твоё сердце, а, Итачи? Решил не портить шкурку?              Джейн окинула себя быстрым взглядом. Она вся была испещрена шрамами. О какой шкурке шла речь? От стены справа донёсся смешок — это Кисаме качал головой с видом «ну надо же».              — Всё не можете простить, что мы испортили то замечательное тело для вашей коллекции? — глаза мечника смотрели прямо и даже озорно, но жабры оставались плотно прижатыми к скулам. Кисаме злился.              — То уже давно утекло водой*, — отозвался Акасуна, однако глядел он смешливо. Видимо, Сасори забавляло, что его так быстро раскусили.              — Утекло, — согласился Хошигаке. — А вы всё никак простить не можете.              — Что поделать, Кисаме-но-данна, мастер не любит, когда кто-то расстраивает его планы, мм. Он будет вспоминать вам это до конца ваших дней, — и хотя Дейдара подшучивал над напарником, Джейн не упустила нотки нежности в его тоне. Она ждала, что Сасори огрызнётся, но тот пристально смотрел на неё.              — Тем не менее, Итачи, ты не ответил, — бросил он. — Откуда такое великодушие? Я вижу, даже её ногти целы.              — Того шиноби пытал я, — недовольно протянул Кисаме. — Физические пытки — моя прерогатива.              — Можно пытать не только здесь, — скупо добавил Итачи после паузы.              И Дейдара, и Акасуна одновременно фыркнули.              — А, твой дряной шаринган, — Цукури осклабился. Джейн увидела, как презрительно дёрнулась его верхняя губа.              Вопреки ожиданиям, Сасори напарника не поддержал.              — Следи за языком, Дейдара, — рыкнул он, кидая тяжёлый взгляд. — Побольше уважения к товарищам, — Джейн, как и подрывник, скривила губы.              — Я не могу испытывать уважения к тем, кто даже не пытается понять искусство.              «Смысл уважать тех, кто даже не придёт тебе помочь», — подумала Джейн.              Хвост Сасори вдруг грозно взвился, а сам он развернулся к напарнику.              — Дейдара, — низко прохрипел Акасуна, — хочешь ты того или нет, но мы все варимся в одном котле. Не забывай это, мальчишка.              Джейн скукожлась, приготовившись к взрыву эмоций со стороны Дейдары. Однако тот лишь сжал губы и неохотно отвёл глаза. Воцарилось молчание, в котором отступники мрачно смотрели перед собой, точно спаянные невольной мыслью о разделении общей цели. В конце концов, идеалы были у каждого свои, но служили Акацуки одному и тому же делу, а значит, и лодка была одна на всех. Джейн видела, как недовольно хмурился Дейдара и как холодно косился на него Итачи, но никто ничего не добавил. Всё как и говорил Кисаме. Были вещи сильнее их раздоров и неприязни.              Учиха отвлёкся, когда в пещеру влетел ворон и сел ему на плечо, каркая. Все сразу переметнули глаза на него. Ничего хорошего это не предвещало. Итачи посмотрел в глаза птицы, выслушал и медленно моргнул.              — Один на десять часов. Пять минут, — бросил он, обернувшись на Сасори с Дейдарой.                            *Как ни странно, но к Кисаме Дейдара тоже обращается уважительно, используя «данна».              *Сасори использует аналог поговорки «Кто старое помянет, тому глаз вон». В яп.яз. это звучит как «水に流す» — дословно «отпусти по течению воды».              

***

      

      Хуже всего было то, что уже ничего не удивляло.              Джейн смотрела на Итачи мёртвым взглядом и даже не испытывала ужаса. Она лишь перебирала в голове оставшееся снаряжение и думала, как лучше поступить, чтобы обойтись малой кровью.              Бесконечные погони, укрытия, сражения и беспрестанная борьба за выживание — казалось, мир состоял лишь из них и ничего более. Очередной бой, очередное «умри», очередные переломы и трупы. Джейн всё чаще забывала, что можно жить иначе, кроме как вырывая для себя каждый вдох.              — Значит, хвост всё же был, — уронил Кисаме, хмуро усмехаясь.              — Чёртовы туманщики, — прошипел Сасори.              И Джейн мысленно согласилась с ним. Шиноби Киригакурэ были до смерти настойчивы и свирепы — даже один такой мог снести голову. Видимо, придётся отдать на него последние силы. У неё оставался один пакет со смесью для чёрного тумана, ядовитые сенбоны и печати со звуковыми ударами — их можно было скомбинировать и парализовать противника. Джейн посмотрела на Итачи. Он мог бы тогда добить врага.              — Значит, встретим их с распростёртыми объятьями, мм, — хмыкнул Дейдара, поднимая кисть. Джейн вдруг увидела, как из его ладони вырвался язык, выгибаясь в разные стороны, и по коже пополз мороз. Почему-то это потрясло гораздо больше, чем сама встреча.              — Построение А? — равнодушно предложил Итачи.              — Мы справимся и без вас, — заметил с насмешкой Акасуна. Джейн неверяще дёрнула бровями. — Это всего лишь один ублюдок, даже не знающий, на кого нарвался.              — Не мне говорить вам, Сасори-сан, но всё же, — Кисаме вдруг поднялся и, запахнув плащ Акацуки, осклабился, — не стоит недооценивать противников.              Акасуна, кажется, фыркнул.              — Твоё суждение верно лишь в том, что не тебе говорить мне об этом, — уронил он певуче-твёрдо.              — Тогда не буду желать вам удачи — вы и сами всё сделаете, — по Джейн пробежал холодок от острой, как кончик ножа, издёвки Кисаме.              — Мы останемся в засаде на всякий случай. Наверх, — скомандовал Итачи, и они тут же выскочили из пещеры.              Они спрятались в кроне шелковицы вверх по горе, откуда прекрасно просматривался подход к пещере.              — Мы просто будем ждать? — недоверчиво прошептала Джейн, сидя плечом к плечу с Итачи. Тот пронзительно на неё посмотрел, и девушка разом увидела пепел в его чёрных глазах. Сердце Джейн пропустило удар. — Извините.              — Они сами отказались от чужой помощи, — сухо напомнил Учиха после паузы. Он относился к Сасори и Дейдаре гораздо прохладнее, чем к Какудзу и Хидану.              Кисаме, сидя слева на соседней ветви, почти беззвучно усмехнулся. Джейн покосилась на него, вместе с тем чувствуя, как её затапливает облегчение и трусливая благодарность. Акасуна был прозорлив.              «Какие бы из нас сейчас были бы помощники: один тяжело ранен, вторая почти без чакры, — наконец призналась она себе. — Мы бы выдержали бой, конечно, но какие бы были у этого последствия... Меня, может, и вовсе бы убили, — уже в который раз смерть заглядывала им за плечо, и всё равно, как и в первый, на Джейн накатывала ледяная дрожь. Умирать совершенно не хотелось. Ей нужно выжить. Забрать свиток с клоном. Переместиться к яме. И сбежать домой. До этого момента она не может умереть. Девушка с тихим свистом выдохнула, благодаря Сасори. — Какие бы цели вы ни преследовали, желая всё сделать самим — спасибо. Для нас это настоящее спасение».              Джейн прикрыла глаза и позволила себе привалиться к стволу, чуть расслабившись. После этого они наверняка побегут прочь от логова, чтобы сбросить другие остатки хвоста, если такие были. Бежать всегда приходилось далеко. Поэтому сейчас следовало отдохнуть, пока была возможность.              Это в целом было правилом: отдыхай и спи при любом случае. Потому что никогда не знаешь, когда в следующий раз понадобятся все силы.              Что-то из сумки больно упёрлось в поясницу, и Джейн недовольно поёрзала. Однако потом ойкнула и всполошилась, вспомнив, что именно ей мешало. Даже не расстёгивая сумки, она одним движением достала из подсумка протектор.              — Кисаме-сан, — мягко позвала девушка. Мечник опустил глаза от густой кроны и молча повернул голову. — У вас из плаща выпало, когда мы уходили, — Джейн протянула повязку с перечёркнутым знаком Тумана.              Хошигаке, кажется, опешил. Самехада, зажатая в его ладони, тоже удивлённо заворчала. Потом мечник широко усмехнулся, прыснув, и уронил:              — Как обычно, на своей волне. Оставь, мне это сейчас убирать некуда, а повязать — ещё хуже.              Вопреки сухости тона, Джейн не сдержала улыбки. Она видела, что Кисаме это тронуло, хотя тот и не сказал напрямую. Чем дольше приходилось тут жить, тем лучше становилось её умение читать между строк.              Снизу донёсся лязг оружия, режущий свист, а потом, когда всё смолкло, — громогласное «Кац!» и грянуло три взрыва.              Джейн слушала это с заледеневшей в жилах кровью. И это называлось «мы справимся и без вас»? Дейдара выдал их местоположение с головой!              — Вот же дурень, — раздражённо усмехнулся Кисаме, заглядывая за ствол.              — Тот шиноби был не один, — произнёс Итачи.              — Само собой, иначе зачем ему свистеть напоследок, — голос Хошигаке был полон злого веселья. — Где?              — Он использует странную маскировочную технику. Его не отследить даже шаринганом.              — Ох уж этот Дейдара... — прошипел Кисаме сквозь зубы. — Нормальный пацан, но как что-то вытворит...              — Что нам теперь делать? Нас ведь уже засекли? — резко прервала их Джейн. Сейчас совершенно было не до выяснений, кто нормальный, а кто — нет.              — Быть наготове, — бросил Итачи, неотрывно глядя на поляну перед скалой. — Сложно сказать, обнаружили нас уже или нет, но, скорее всего, пока что он просто наблюдает и ждёт прибытия остальных.              — Остальных? — Джейн раскрыла рот.              — Ты думала, тот шиноби свистел просто так? — Кисаме фыркнул устало, но зло. — Нет... он предупреждал остальных.              Сердце Джейн рухнуло. Никакого отдыха. Они опять оказались втянуты в неприятности.              — Есть вероятность, что Сасори и Дейдара разберутся с ними сами и быстро. Сасори не любит тратить время впустую, — спокойно заметил Учиха. — Мы не будем вмешиваться.              Джейн скосила глаза на тяжело дышавшего Кисаме. Тот был бледен, а с его волос и висков катился холодный пот — он потерял слишком много крови. Девушка вынула склянку с боевыми пилюлями. У Джиро они оказались гораздо меньше и действие их было медленнее, нежели у Орочимару, но это было лучше, чем ничего.              — Возьмите, — Джейн протянула два крохотных коричневых шарика мечнику. — Хотела дать ещё в пещере, но Дейдара и Сасори спутали всё... Это кровевосстанавливающее. Оно начнёт действовать позже, но всё же.              Хошигаке оценивающе сощурился на флакон в другой руке Джейн.              — Их нельзя больше, они могут вызвать инсульт, — мягко объяснила девушка. — По-хорошему надо только одну, но вы крупный, поэтому...              — А ты? — спросил вдруг мечник.              Джейн снова улыбнулась.              — Я потеряла не так много крови, — Кисаме хмыкнул, а потом протянул ладонь, подставляя.              — Благодарю, — бросил он, когда Джейн аккуратно стряхнула пилюли в его руку. Ладонь Хошигаке была потная и пахла металлом: настолько крепко тот стискивал рукоять самехады.              — Разгрызите только, не глотайте, — мечник почти закатил глаза, пока Джейн доставала новую склянку.              — Я, конечно, не медик, но знаю, как работает кроветворительное, — девушка усмехнулась, раздавливая зубами восстанавливающую чакру пилюлю, подаренную Кисаме. Это тоже сработает не сразу, но быстрее, чем кровяная. Если уж на них могут напасть, то надо быть готовым.              Итачи вдруг нехорошо зыркнул на Джейн.              — Не лезь, — внезапно выдал он, точно прочитав её мысли. — Ты только добавишь проблем. Держись максимально далеко, — в горле вдруг скрутилась обида.              — Из всех раз, что мы сталкивались с кем-то, этот план ещё ни разу не сработал, — настолько спокойно, насколько это было возможно, произнесла Джейн.              — Потому что ты сама его нарушала, влезая в эпицентр, — лицо Итачи было ледяным, но взгляд оставался пустым. «Ученица» закусила губу, не желая не то получить очередную пощёчину, не то препираться. Она впервые попыталась представить, насколько Учиха, должно быть, устал от всего вокруг. Однако...              — Вы давно бы могли меня отпустить, чтобы я вам не мешала, — вдруг уронила девушка, глядя вниз на ползшую по ветке гусеницу. — Вы же знаете, что моё место не здесь.              — Опять?.. — голос Итачи стал враждебно-колючим.              И тут они услышали шорох. Все мгновенно встрепенулись, рыская глазами, но никого не было видно.              — Построение Ди, — еле слышно уронил Итачи, и Кисаме кивнул. Джейн знала, что это выманивание врага на Учиху, а Хошигаке с клонами затем ловил их в водяные тюрьмы. Её в этом плане не было.              Она молча стояла за спиной Итачи, пока тот отправлял клона, когда по листу сверху ударила капля. Дождь. Внезапный майский дождь сейчас. Джейн переглянулась с Кисаме — оба подумали об одном и том же. Дурной знак.              Итачи сверкнул шариганом: он нашёл противника. Кисаме ничем не выдал, что понял напарника, кроме более крепкой хватки на Самехаде.              И тут сзади в них полетели сенбоны. Джейн не успела среагировать — выручил Кисаме, выставив Самехаду как преграду. Меч недовольно взвизгнул, и Хошигаке усмехнулся, мол, извини. А потом глаза его расширились, и никому не нужно было повторять: все тут же разлетелись друг от друга, когда пластины сенбонов раскрылись, и из них повылетали иглы меньше и тоньше.              Джейн приземлилась на ветвь соседнего дерева. Вися вниз головой, она до боли вчитывалась в чужую чакру вокруг, но Итачи был прав: противник маскировался всюду и нигде. И только отряд, пришедший на подмогу, чувствовался чуть отчётливее.              Внизу, у подножия пещеры, где оставались Дейдара с Сасори, тоже бушевала чакра. А это значило, что «остальных» шиноби Тумана было намного больше, чем они предполагали, и часть их пришла сюда. Джейн нервно провела языком по смеси для чёрного тумана за щекой. Нет... Бессмысленно его использовать, пока не знаешь точное количество нападающих.              Ловушки ставить некогда.              В неё прилетели ещё сенбоны — Джейн увернулась от них легко и почти элегантно, когда в спину что-то оглушительно больно ударило. Уже кувырком летя в землю, девушка почувствовала волны чакры, летевшие следом. Она снова наступила на те же грабли, ожидая удара лишь с одной стороны.              Джейн стиснула зубы и призвала двухвосток, полностью обвивших её тело. И, уже упав, поняла, что совершила ещё одну ошибку.              В панцирь двухвосток вонзилась воздушная сеть, придавив к земле и не давая встать. Джейн, шипя и извиваясь под насекомыми, с ужасом понимала, что не может выбраться. Она рыскала глазами по сети, сотканной из чакры и воздуха, но не находила способа её разорвать. Как пришпиленная к столу бабочка, Джейн билась под чужой техникой, лихорадочно перебирая варианты, однако в голову ничего не шло. Ветер сильнее и огня, и молнии...              «Но я должна придумать хоть ЧТО-ТО! — девушка почти рычала от злости и страха. — Я же просто живая мишень, я как на ладони у всех!» — Джейн с ужасом увидела, как в неё летит новая техника. Двухвостки на ней сжались ещё плотнее.              Воздушный резак проломил панцири двух насекомых, и только это уберегло Джейн от сквозной раны. Однако боль всё равно была дикой. Её подбросило ударной волной и отшвырнуло на несколько метров, сломав очередное многострадальное ребро. Эта техника должна была убить.              Всё тело жгло и болело, но было некогда. Джейн вскинула голову, выискивая противника, и успела заметить, как вдалеке отражал удары воздушных пуль Кисаме и как рассыпался воронами Итачи. Там же висел водяной пузырь, в котором задыхался один из шиноби Тумана. Она была отрезана от них. На том месте, где она была поймана до этого, зияла воронка, на краю которой валялась выпавшая повязка Кисаме.              Вдруг изморось, еле касавшаяся горевшей кожи, больно хлестанула по рукам, и Джейн, вымотавшись после старого боя и лечения, не сразу поняла, что происходит. Когда осознала, стало поздно, и её ноги уже увязли в пузыре, не чувствуя под собой земли. Это была чужая водяная тюрьма. Она допустила ещё одну ошибку, забыв, что не только Кисаме был мастером суитона.              Джейн с паникой бросила кунай на леске, надеясь вытащить себя отсюда, но его сшиб чужой сенбон. Над головой сомкнулся пузырь, и Джейн оказалась полностью погружена в воду, паря над землёй. Её рука, замершая у правого плеча, дрожала, парализованная. Из-за толщи воды перед глазами плыло, и они горели.              Когда ей доводилось видеть, как Кисаме ловил кого-то в водяную тюрьму, она всегда удивлялась, почему никто не вырывался. Теперь знала. Тело едва слушалось, не удалось бы даже сложить печати до того, как кончится кислород. А он ведь кончится. Его и так было немного.              Джейн с ужасом понимала, что не может сделать абсолютно ничего, и оставалось лишь ждать помощи. И тут перед водяной тюрьмой мелькнул силуэт. Это не был ни Кисаме, ни Итачи: плащ не был ни чёрным, ни зелёным. Девушка не видела ни лица, ни формы — только размытые очертания, но прекрасно слышала.              — Грязная предательница, — прошипел голос, звеня от ненависти и презрения.              Джейн увидела, что в руке того было что-то сжато. Девушка не могла понять что, но нутром почувствовала, что это протектор Хошигаке. Они решили, что это было её. Что она предала Туман.              В груди Джейн скрутилась чёрная ярость. Почему все упорно видят в ней кого угодно, кроме неё самой?! Девушка зарычала и впустила всю оставшуюся чакру в печать на плече.              Как и всякий раз, её резко швырнуло наверх и, уже падая, она больно ударилась плечом о панцирь. Огромная сколопендра Кагеро, разорвав тюрьму, возвышалась над лесом, а вокруг катился рёв валившихся деревьев. Не успев даже откашляться, Джейн вскочила на ноги, рыская глазами. «Где он?! Куда сбежал?!»              Снизу слева что-то мелькнуло.              «Кунай, — Джейн ловко отбила его сюрикеном, когда различила чакру позади. Сколопендра моментально нагнулась, разрезая воздушную сеть шипами-наростами. — Дважды я на это не попадусь, гадёныш».              Она почувствовала, как что-то несётся сбоку, и побледнела, увидев трёх водяных клонов. Это были не охотники, а обычные шиноби Тумана. Но лица их были настолько злы и свирепы, что мысль крутилась лишь одна: «Надо прятаться». Одна из пластин в панцире распахнулась прямо перед носом клонов, однако они ловко перемахнули через неё. Джейн активировала ловушку, полную игл, за их спинами, но избавило её это только от одной копии.              Она оскалилась, выхватив танто из-за спины, и принялась отражать атаки. Как бы Джейн ни ненавидела Итачи до этого дня, а после этой рукопашной стало очевидно, как её выдрессировали. Спасали только рефлексы: девушка не успевала даже понять, куда и как ставит руку, чтобы парировать.              Когда она изловчилась отрезать одному из клонов руку, сзади снова накрыло чакрой. Кагеро выставил несколько шипов на защиту, пытаясь разорвать технику, но та оказалась слишком сильной и проломила хитиновые наросты, врезаясь в толпу клонов и Джейн. Она допустила ещё одну ошибку. Шиноби их не прощали.              Её выбросило со сколопендры вместе с клонами, от силы удара превратившимися в брызги. Сквозь боль и онемение Джейн чувствовала, что стремительно летит вниз, и, кружась в полубессознании, приказала насекомому упасть на землю, ловя её. То подчинилось, ломая своим телом новые деревья и наверняка влезая в поле боя Итачи и Кисаме.              Джейн распахнула глаза и сгруппировалась, стараясь упасть как можно мягче. Однако сила удара была такой, что она, завалившись на левую руку, покатилась дальше и снова улетела вниз. Едва соображая, девушка впустила в конечности чакру и вцепилась в панцирь сколопендры. Постепенно она остановилась.              Ладонь и ногу, которыми она тормозила, Джейн не чувствовала. Значило это лишь то, что содраны они были до мяса и через минуту начнут адово гореть. Но даже не это имело значение. Повиснув на боку насекомого, девушка тяжело дышала, смотря на разорванную на груди кофту и кровь, пропитывавшую правый бок. Её задело даже несмотря на предосторожности.              Пилюля по восстановлению чакры только-только начинала действовать. Залечиться возможности не было. А делать что-то было надо.              Джейн почти теряла сознание, дурея от усталости. Ни сил, ни чакры не осталось. Хотелось лечь и проспать несколько суток, восстановиться. Она допускала ошибку за ошибкой, делая из себя лёгкую добычу. Было нужно драться. Было нужно что-то придумать и выстоять, хотя бы пока Итачи и Кисаме не разберутся со своими противниками. Но девушка отупело смотрела в шероховатый угольный панцирь, лишь чувствуя, как капает с неё вода.              «Спрятаться... Надо спрятаться под телом сколопендры...» — вдруг мелькнула мысль. Джейн напряглась и хотела перемахнуть на ногу насекомого, когда увидела сверху тень.              Огромная белая птица летела недалеко от них, заслоняя собой небо. Джейн прищурилась.              «Дейдара? — её руки похолодели, когда она увидела усмешку подрывника. — Он что... ведёт их противников сюда?» — девушка поняла, что её охватывает паника. Надо было срочно соединиться с Итачи и Кисаме, даже если Учиха потом забьёт её до смерти. Одной ей не выстоять, а план «держись максимально далеко» совершенно не работал. Наоборот, её атаковали ещё свирепее, решив, что она из их деревни.              «Значит, остаётся лишь одно. Давай, Кагеро, не подведи», — Джейн собралась с остатками сил и прыгнула на ногу сколопендры. Та вдруг изогнулась и, свернувшись клубком, покатилась вперёд, где сражались Итачи и Кисаме. Джейн, чувствуя чужую чакру, направляла насекомое в нужном направлении, надеясь, что и Учиха, и мечник успеют увернуться.              Всё вокруг вертелось и крутилось, громыхало и стонало, но Джейн лишь впивалась руками в гладкие ноги сколопендры, крепясь к ним чакрой. Когда чужая энергия исчезла, девушка приказала насекомому раскрыться обратно.              — Спасибо, — она похлопала Кагеро по панцирю.              Сознание путалось и темнело от усталости, когда Джейн высунулась из-под пластины, всматриваясь в поле боя. Кругом лежали вывороченные с корнем деревья и клубилась пыль, частично прибиваемая изморосью.              Девушка увидела Кисаме неподалёку, и её губы растянулись в измученной, но тёплой улыбке. Но прежде, чем она успела хоть что-то сделать, раздался лёгкий хлопок, сколопендру отбросило набок, а сама Джейн, ударившись о её тело, потеряла сознание.