— Люциус, время близится к обеду, а она так и не выходила из комнаты, неужели тебе все равно? — спальня Люциуса и Нарциссы слегка содрогалась от взволнованного голоса её белокурой хозяйки.
Нарцисса ходила из угла в угол, нервно заламывая кисти рук; грудная клетка, скрытая слоями соединительной ткани и дорогими тканями её платья, часто вздымалась, хватая воздух.
— Цисси, твоя сестра уже далеко не маленький ребёнок, тем более она твоя
старшая сестра, — Люциус Малфой безуспешно пытался остановить панику своей жены, но подходить к ней, когда она находится в таком состоянии, он упорно не хотел, не желая нарваться на грубость. Длинные полы верхней одежды касались пола сидящего за своим рабочим столом Малфоя Старшего. — В конце концов, Цисси, её боятся все, кто находится в данный момент в нашем доме, включая меня. Что с ней может случиться? — мужчина всё-таки поднялся, направляясь к любимой.
Люциус поймал Нарциссу за талию, когда та вновь нервно вышагивала возле окна. Он притянул её к себе и обвил руками, в попытке хоть немного усмирить пыл своей женщины. Малфой прижался щекой к платиновым волосам, продолжая говорить уже шёпотом:
— Всё будет хорошо, Цисси, если волнуешься, сходи, проведай её, думаю, тебе она откроет.
Низкий бархатный голос мужа нисколько не успокаивал Нарциссу только лишь потому, что блондинка знала, по какой причине её сестра могла так надолго пропасть. Её волнение в разы усилилось, когда утром она увидела следы, оставленные Беллой, на шее Гермионы.
— Хорошо, Люциус, я правда пойду и проверю в порядке ли она, — неуверенный, хриплый от переживаний голос был совершенно нехарактерен этой женщине — ледяной Леди Малфой.
Нарцисса спешно отправилась к комнате Беллатрисы, которая находилась этажом ниже. Несмотря на дневное время суток, в Малфой Мэноре царила гробовая тишина. Казалось, все жители, находившись в своих комнатах, словно в убежищах, не желали подавать признаки жизни. Резко остановившись возле необходимой двери, ведьма выдохнула, снимая напряжение, и худая, бледная рука потянулась к резному дереву. После слабого стука никакого ответа не послышалось, и Нарцисса постучала ещё раз, уже настойчивее:
— Белла, открой, пожалуйста! — Минута… Две… Тишина. Никакого шума, даже малейшего шороха не послышалось из-за запертой двери. На лице женщины появилась небольшая хмурость, от чего на лбу показалась едва заметная глазу морщинка. — Белла, если ты сейчас не откроешь, клянусь, я вышибу дверь, — достав палочку, ведьма уже подняла её, готовясь произнести заклинание, когда дверь тихонько отворилась.
— Не надо вышибать мою дверь, — раздался низкий и хриплый голос хозяйки роскошной спальни. Беллатриса стояла, оперевшись на дверь: её руки были сложены у груди, слегка приподнимая её, шёлковая ткань рубашки слегка помята, а почти бесцветное лицо выглядит сонно, сообщая о том, что ведьма легла всего пару часов назад. — Что случилось, Цисси? Неужели ты так разволновалась из-за меня, — алые и без помады губы искривились в слабой ухмылке, наполненной непривычным теплом и нежностью.
— Впустишь? — Волнение Нарциссы чуть поубавилось, когда она увидела, что её сестра более или менее целая.
— Конечно. — Уступая место младшей, Белла вновь заперла дверь и села в изумрудное кресло напротив своей сестры, направляя свои взгляд навстречу голубым очам. — Ты сильно волновалась, да?
— Да, Белла, — ресницы опустились, вслед за взором, изучая крайне интересный паркет, — Как ты?
— Прости, Цисси, я не хотела тебя волновать, просто… — Блэк замялась, не зная, как продолжить. Её сестра волновалась за неё, зная возможные последствия позапрошлой ночи, но ведьма не хотела заставлять младшую так нервничать.
— Что он приказал тебе? — Взволнованные глаза Цисси встретились с уставшими Беллы. В радужках отражались играющие солнечные лучи, проникшие сквозь окно, но даже они не придавали взгляду жизни. Глаза отражали лишь пустоту и отчаяние.
— Взять её силой. Показать грязнокровке, что, даже попав сюда, статус её крови не изменился, — лицо стало каменным, а взгляд был направлен в одну точку где-то в пространстве. Тонкие пальцы нервно перебирали рукава рубашки, а зубы терзали нежную кожу слегка приоткрытых губ.
— И ты… — распахнув глаза в удивлении, Нарцисса задержала дыхание в преддверии ответа.
— Нет. Я только оставила ей на шее следы, для вида. Девчонка точно не проболтается, она боится его наказания.
— А ты не боишься его наказания? Ты хоть представляешь, что он с тобой сделает, если узнает.
— Не узнает.
— Белла, он легилимент, ему достаточно просто прочитать твои мысли или мысли девчонки, — обстановка в комнате накалялась вместе с напряжением младшей ведьмы.
— Цисси, не забывай, что мои мысли он читать не может. И он знает об этом. И знал тогда, когда оставлял мне этот гребаный шрам. Просто он был слеп, чтобы увидеть, что его игрушка больше его не любит, — глаза цвета оникса наполнились слезами, в глубине широких зрачков и без легилименции можно было увидеть отражение болезненных воспоминаний, — К тому же мысли девчонки он тоже не сможет прочесть. — Тема, связанная со шрамом, была переведена и напряжённость разговора постепенно начала угасать.
— Подожди. Почему не может? Ты наложила защиту? — Такая же всезнайка, как и старшая сестра, Нарцисса всегда задавала вопросы, если тема действительно была ей интересна.
— Нет, я ничего не делала. Её защищает её собственная магия… Тёмная магия. Какого Мерлина эта грязнокровка владеет такой магией — я понятия не имею, — утонченное, но уставшее лицо исказилось непонимающей ухмылкой, — Чёрт, Цисси, ты почувствовала это? Рядом с ней просто бушует энергия. Её силу вполне можно сравнить с силой любого профессора Хогвартса или даже с нашей.
— Да, почувствовала. И Драко с Люциусом тоже, — Нарцисса слегка посмеялась своей мысли, — Драко сказал, что не будет сражаться с ней в дуэлях. — Сестры прыснули со смеха. Конечно, они знали, что Малфой просто шутил, но его мать понимала, что он действительно удивился, встретив такую силу у магглорождённой. Их отношения с Нарциссой были теплыми и доверительными, так что юноша часто делился с матерью своими мыслями.
— Я пыталась прочитать её мысли, но у меня не получается проникнуть сквозь её защиту, и он тоже не сможет. Мне кажется странным то, что он принял её, она может быть опасна для него.
Нарцисса с интересом впитывала всю ту информацию, что преподнесла ей сестра:
— Ну, понятно, что лучше переманить её на нашу сторону, чем сражаться с ней. Если удастся её обучить, то у него будет могущественная пешка для осуществления своих целей. — Краткая пауза сообщала о том, что ведьмы задумались. Спустя пару мгновений Цисси прервала эту тишину. — Белла, почему ты не выполнила его приказ?
Тихий и мрачный смех стал ответом на вопросы Нарциссы:
— Боже, Цисси, она ребёнок. Я что похожа на ту, кто трахает детей? — Беллатриса сделала вид, словно она оскорблена до глубины души.
— Нет-нет, Белла. Просто… Он ведь приказал, ты даже сейчас крайне редко не исполняешь его приказы. — Нарцисса взяла руки сестры в свои, поглаживая их, стараясь как-то поддержать.
— Успокойся, Цисси, я поняла, о чём ты. Я… не знаю, конкретно почему. Я действительно не хочу ничего такого с ней делать. Это слишком жестоко, ты знаешь, я сама прошла через такое. — Руки тёмной ведьмы были моментально сжаты другими, но, как ни странно, она совершенно не переживала о прошлом неудачном опыте. Поэтому она лишь слегка погладила пальцы сестры, в успокаивающем жесте. — К тому же, я не горела желанием снова ощутить ту боль, как тогда, когда он решил проверить действует ли магия ритуала с помощью Родольфуса. Чёрт бы их обоих побрал. Поэтому я ничего не сделала, — глаза вновь заполнились слезами, но Беллатриса быстро смахнула их, — Жаль, что это меня не спасло.
— В смысле? Это не помогло? — Нарцисса ещё больше склонилась к своей сестре, ловя её взгляд.
— Нет, не помогло… было хуже.
Намного хуже, чем тогда. Я почти всю ночь пролежала в адской агонии. Можешь узнать у Гимки, что потом было с комнатой.
— Хуже?! Но… почему?
— Я не знаю, Цисси. Возможно из-за её магии, возможно, потому что она грязнокровка, а может ещё почему-то. Если честно, я не хочу даже думать об этом. Шрам болит до сих пор. Вообще есть кое-что интереснее, что нужно обсудить.
— Но…
— Цисси, — строгий, но любящий взгляд приструнил младшую, в её попытке узнать больше, — я понимаю, что ты волнуешься за меня, но сейчас уже все хорошо и я, правда, в порядке, — старшая Блэк улыбнулась и встала, садясь рядом с сестрой, обнимая ту за плечи.
— Хорошо, но не пропадай так больше, пожалуйста. И не забывай, что я готова тебе помочь.
Дождавшись одобрительного кивка, женщина продолжила:
— Что ты хотела обсудить?
— В общем, мне слабо верится, что знаменитая пай-девочка Золотого Трио влюбилась в профессора и резко захотела примкнуть к шайке, предводителем которой является самый тёмный и опасный волшебник всех времён, что бы там Снегг не говорил. Конечно, я могу ошибаться, но думаю, что её подослал Дамблдор.
— Дамблдор? Думаешь, он отправил девчонку на верную гибель, прямо в лапы к Тёмному Лорду?
— С такой магией как у неё, это ещё кто к кому в лапы попадёт, — лёгкий смешок сопроводил шутку, — Тем более… Вспомни, Дамблдор знал, что я хотела перейти на их сторону. И знал об этом ритуале. Могу поспорить, что, если я права, он отправил девчонку к нам, чтобы я научила её пользоваться этой магией. Мы поможем ей, а она потом поможет нам. — Сестринские объятия до сих пор не были разорваны.
— Ты будешь обучать её?
— Если девчонка не сглупит, и он позволит, то да. Я постараюсь выяснить у неё, зачем она здесь. К тому же, если она тут как шпион, значит и Снегг предатель. Без него Дамблдор не смог бы протащить её сюда.
— Если это так, то это хорошая возможность для нас. Даже вдвоем им будет трудно, но с нашей помощью, они будут получать больше информации, а мы сможем быстрее положить этому всему конец.
— Надо расспросить у Северуса про девчонку. Если она действительно такая, какой её все описывают, то, я зуб даю, сейчас она сидит и размышляет о том, почему я — самая верная и грозная Пожирательница Смерти — безумная Беллатриса Блэк, взяла и так просто ослушалась своего любимого Тёмного Лорда. Ох, и, несомненно, Снегг тоже уже осведомлён обо всём, — женщина шутила, заливаясь смехом, который вскоре был подхвачен и младшей ведьмой. Сестринские разговоры под хороший обед, любезно принесённый Гимки, хорошо расслабляли и успокаивали растрёпанные нервы обеих ведьм.
***
— Грейнджер, я отправлюсь в Хогвартс сегодня, — произнес Снегг, войдя в комнату Гермионы.
Прошло две недели с тех пор, как девушка приехала в Малфой Мэнор. После случая с Беллатрисой ничего необычного больше не происходило. Девушка почти не выходила из своей комнаты. Завтрак и обед домовые эльфы всегда приносили ей в комнату, а ужин Гермиона либо пропускала, либо же приходила позже, чтобы не сталкиваться с остальными жителями. Она продолжала регулярно заниматься с профессором Снеггом, постепенно начиная пробовать самые простые тёмные заклинания. В свободное время Грейнджер старалась проводить за учёбой, проходя материал 7 курса. Книги она купила давно, так что проблем с этим не возникло. Помимо учебников ей предоставили небольшой стеллаж с книгами, которые Блэк посчитали безопасными. Когда не читала, Гермиона очень часто погружалась в собственные мысли, раздумывая над тем, что будет дальше, и, вновь и вновь, прокручивая ту ночь, когда алые губы Беллатрисы скользили по её шее.
— Как? Уже? — слегка удивленный голос сопровождался удивленным выражением лица девушки.
— Да. Я говорил, что пробуду тут недолго. Этот учебный год будет напряженным, как для меня, так и для остальных обитателей Хогвартса. И для подготовки к нему мне понадобится некоторое время, — профессор был готов к многочисленным вопросам и страху мисс Грейнджер, так как теперь она будет один на один с «самыми верными» Пожирателями Смерти, находясь под их присмотром.
— И что мне делать наедине с этой чокнутой семейкой? — в голосе юной ведьмы послышались нотки отчаяния и паники.
— За это время ты успела написать два письма Гарри и Рону и получить одно от них, которое благополучно дало Темному Лорду немного информации. Пусть это была и ложная информация. Это порадовало его, и он решил, что твоим обучением будет заниматься Беллатриса и начнете вы уже завтра. — Снегг постарался, как можно более расслаблено, произнести это, чтобы девочка не упала в обморок. По правде говоря, мысль о том, что Гермиону будет тренировать «самая верная» и самая неадекватная пожирательница на свете, волновала и его самого. Но он успокаивал себя тем, что, судя по последним событиям, Блэки вряд ли причинят ей вред.
—
Уже завтра?! Но почему так скоро, моё обучение ведь должно было начаться с сентября?.. — Осознание скорых пыток застало совершенно не ожидавшую такого девушку врасплох. Её голос начал срываться, а дыхание сбилось, не позволяя набрать в лёгкие достаточно кислорода.
— Подумав, Тёмный Лорд решил не терять времени и сразу приступить к твоим занятиям. Блэк должна будет обучить тебя использовать и контролировать магию, а дальше научить применять её в бою. Как бы я этого не хотел, но я вынужден признать, что в дуэлях она мастер и обучить сможет тебя лучше, чем это сделал бы я. Возможно к вам будет подключаться Нарцисса, она превосходно владеет лечебными заклинаниями и легилименцией.
Профессор, конечно, ожидал, что Грейнджер начнет паниковать, но был уверен, что, в конце концов, она справится и привыкнет к мысли о приближающихся нежеланных тренировках. А ещё он был уверен, что уже спустя несколько занятий с Беллатрисой, Гермиона начнёт ощущать свою магию, как никогда раньше.
— А о моей скорой смерти он не подумал?! — девушку начало немного потряхивать. — Ещё и Нарцисса… Люциуса они там случайно не собираются подключить?
Слегка подумав Северус решил, что лучше сразу выложить все карты, чтобы потом не было неожиданных сюрпризов:
— Возможно, когда вы начнете изучать искусство дуэлей ты будешь тренироваться с Драко, потому что его уровень магии ближе к твоему, и так они смогут более рационально оценить твои знания и способности. И переставай паниковать, Гермиона. Эти тренировки тебе необходимы, и неважно с кем, с ней или со мной.
— С чего бы мне не паниковать?! Одна ошибка и они меня убьют!
Если бы не барьер, оставляющий все звуки внутри комнаты, крики ведьмы слышал бы весь дом, а, в первую очередь, Беллатриса Блэк, находящаяся по соседству.
— Они тебя не убьют. Ты нужна ему целой и невредимой.
— Зачем им я, я — обычная грязнокровка! — Несмотря на свои же слова девушка начинала верить мужчине и потихоньку успокаивалась. — У него и так полно шпионов, которые способны отыскать иглу в зачарованной сумке, причём без всякой магии.
Хитрая усмешка профессора не предвещала для Гермионы ничего хорошего:
— Ну, во-первых, ты напрямую связываешься с Гарри и Роном и способна выложить Темному Лорду все их планы. Во-вторых, пока ты находишься на его стороне, ему безопаснее жить. — Кажется, только сейчас Снегг понял, что забыл рассказать девушке самую важную причину того, почему Тёмный Лорд
согласился захотел принять её в ряды своих приспешников.
— В смысле? Почему? —В очередной раз за эти две недели ведьма слышит неожиданные для неё заявления. Ха, она уже постепенно начинает к этому привыкать.
— Твоя магия сильна, кроме того это тёмная магия, которая некоторым чистокровным магам даже не снилась. Не кажется ли тебе, что ему будет полезно иметь верного союзника с такой силой? — Девушка лишь молча кивнула, слегка нахмурившись и опустив взгляд в пол, она вслушивалась в речь профессора. Мужчина продолжил:
— Ведь непросто так он хочет, чтобы Беллатриса тебя обучала. Он думает, что Беллатриса сможет сломать тебя, окончательно заманив на его сторону. Конечно же, он ошибается. Тебе ведь хватит сил противостоять Беллатрисе, не так ли, Грейнджер?
— Я в этом не уверена, профессор, — Гермиона замялась, явно сомневаясь в своих силах.
— Зато я уверен. Судя по недавним событиям, — произнес Снегг, намекая на первую ночь с прибытия ученицы в Малфой Мэнор, — я думаю о том, что Беллатриса больше заинтересована в своих планах, нежели в планах своего предводителя. Она нарушила его приказ, не побоявшись наказания. Это говорит о многом, — глядя на заинтересованность в карих глазах, зельевар продолжил, — Эти две недели почти всё своё свободное время я провёл либо следя за Блэками, либо размышляя над тем, что происходит. Никаких особых доказательств я, к большому сожалению, не увидел, но они часто что-то обсуждали в комнате. Как ты можешь догадываться, это вряд ли сестринские разговоры по душам. Да и следить за ними, по правде говоря, сложно: Нарцисса отменный легилимент, и могла заметить меня, просто услышав мои мысли, и не так важно, насколько сильная у меня защита. Её чутьё превосходно. Зато твои мысли она не сможет услышать, так что слежка теперь за тобой, — сказал мужчина, предвкушая стоун вопросов. Теперь он вспомнил ещё об одной вещи, о которой забыл сказать ученице, хоть и сам понял это не так давно.
— Почему не может? — Как ни странно, вопрос оказался всего один.
— Твоя магия не позволяет никому читать твои мысли, даже Нарциссе и Тёмному Лорду. Ты просто неподвластна ни ему, ни остальным. Поэтому он и принял тебя, стань ты его врагом, была бы слишком опасна. А имея такую пешку в коллекции, он сможет быстрее поймать Поттера. Хотел бы я видеть его лицо, когда он узнает о том, что мы провернули прямо у него под носом, — Снегг увлечённо рассказывал брюнетке свои догадки и помыслы, в которые он с охотой окунулся, словно это какая-то детективная игра. Это и в правду можно было назвать детективной игрой — разгадай загадку и получи приз. — Осталось, надеется, что наши догадки про Беллатрису и Нарциссу — верны, тогда наш план будет легче осуществить.
— Хорошо, я… я поняла. Вы сегодня уже отбываете, что мне нужно сделать до вашего визита и когда он будет?
Гермиона, неожиданно для шатена не стала больше ничего расспрашивать. Профессор сделал вывод, что в голове ведьмы пазл сложился сам по себе и больше информации для его сборки ей не нужно:
— Когда я навещу это мерзкое место вновь, я не знаю, но не раньше, чем через полторы-две недели. С завтрашнего дня ты начнёшь тренироваться с Беллатрисой, в какое время и как часто мне она, естественно, не докладывала. Собственно, это дает тебе возможность чаще видеть её и больше наблюдать. Как можно чаще старайся пересекаться с ней, с Нарциссой и с Драко, мальчишка хоть и скрытный, но его поведение тебе будет более ясно, в отличие от старших Блэк. Будь бдительна на тренировках, и, помимо самого учебного материала, не забывай концентрироваться на ведьмах, не сбавляй внимание. Мысли твои они конечно не прочтут, но, если у них на тебя какие-то свои планы, то они также будут за тобой наблюдать и делать выводы. А им читать твоё поведение будет легче, чем тебе их, — Северус тщательно обдумывал все возможные варианты дальнейшего хода событий и старался дать своей подопечной больше полезных наставлений. Девушка же, словно губка, впитывала каждую унцию информации, стараясь не упускать ни одной малейшей детали. — Пиши мне чаще и в подробностях. Если придут письма от Гарри, то напиши ответ и отправь оба письма мне. И на тренировках старайся, кто бы тебя ни учил, тебе это необходимо, если ты научишься использовать и контролировать силу, это даст тебе огромное преимущество.
— Профессор, а Беллатриса может специально не давать мне довести магию до совершенства, боясь, что тогда я попытаюсь убить их, — постепенно гриффиндорка начала также охотно погружаться в пучину загадок и тайн, которые ей предстояло разгадать, теперь уже почти без помощи своего профессора.
— Вряд ли, я уверен в нашей теории. Полагаю, что твоя помощь пригодится ей.
— Надеюсь, что мы все-таки правы.
— И Гермиона… — Снегг никак не мог подобрать подходящие слова. — Ты прекрасно знаешь, во что ввязалась и осознаешь, насколько это опасно, да? — Гермиона кивнула. — Всё это, — он провел пальцем в воздухе, указывая в непроизвольном направлении пространства, — это одна сплошная игра. Ты добровольно вступила в неё, и, вполне возможно, что именно ты внесёшь большой вклад в нашу победу, — слова слизеринцу давались нелегко, но он знал, что должен продолжить, — Твоя сила — это дар, но даже без него ты обладаешь выдающимися способностями. Твоя страсть к учебе, трудолюбие и старательность дают тебе большое преимущество над остальными, так было в школе, так будет и дальше, — он напряженно вздохул, — Объедини все свои способности и свою силу и… просто получи удовольствие.
— Я… извините, профессор, я не понимаю.
— Представь, что всё это — игра, просто мистический квест и насладись этим. Это… помогает. По крайней мере, мне было так легче действовать всё это время. Конечно, удовольствием это трудно назвать, но иногда это интересно. А у тебя сейчас есть реальная возможность получить тренировки от одной из самых могущественных ведьм в мире. Согласись, глупо упускать её.
Северус ненавидел такие разговоры. Он не умел выражать и объяснять свои чувства, но он хотел это сделать. Вздохнув он продолжил:
— Я хочу, чтобы ты стала такой же великой, как она. У тебя есть шанс, так хватайся за него, — с этими словами профессор вышел из комнаты, оставляя гриффиндорку стоять, прибывая в полном оцепенении.
— Ч-что?.. — Гермиона была в шоке. Она никогда не видела зельевара таким и уж тем более не слышала от него таких… откровенностей.
Слегка оправившись от шока, Гермиона по привычке расположилась с кружкой чая на подоконнике, погружаясь в свои мысли. Горячая от чая кружка приятно грела руки. На улице светило дневное солнце, согревая своими летними лучами воздух. Девушка сделала глоток, и напиток приятно согрел горло своим теплом. Расслабившись, она, наконец, позволила своим мыслям свободно витать, складываясь в заурядную мозаику. Откровение профессора, его слова поддержки эхом отдавались в её голове. Ей было приятно, что он по-своему заботится о ней, и была рада, что ей не придется совсем одной разбираться с беспорядком, творящимся вокруг. А ещё гриффиндорка понимала, что он прав. Она сама выбрала такой путь. Он был прав в том, что, несмотря на всю опасность ситуации, ей действительно повезло. Повезло, потому что у неё есть такая сила, и есть шанс поучиться управлять этой силой у ведьмы, чьи способности несравнимы. Улыбка отразилась на освещённом солнцем лице. Грейнджер поняла, как будет действовать дальше. Она была всезнайкой и обожала учиться, получая от этого удовольствие. Именно это она и будет делать.
***
Юная ведьма крепко спала. Лучи утреннего летнего солнца, проникающие из окна, нежно касались молочной кожи, что местами выглядывала из-под лёгкого одеяла. Гермионе снился сон, отражающий все последние события, происходящие во время её пребывания в Малфой Мэнор. Воспоминания сменялись одно за другим, проносясь, словно фотографии, перед опущенными веками. Мирная утренняя атмосфера в комнате была резко прервана громким стуком в дверь:
— Грязнокровка, поднимайся!
Хлёсткий удар об стену, дверь была открыта с неслабым размахом. Не кто иной, как сама Беллатриса Блэк зашла, хотя нет, скорее влетела в комнату гриффиндорки, отрывая последнюю от её важного занятия — сна.
Полностью окутанная туманными путами, младшая ведьма лишь поворочалась в постели, невнятно что-то пробубнив. На лице пожирательницы отразилось мимолётное удивление, быстро сменившееся раздражённостью:
— Грязнокровка, хватит спать! — ведьма повысила тон, но брюнетка настолько крепко спала, что лишь поморщилась в ответ на крики в её комнате — Сама напросилась, — хмыкнула тёмная ведьма, кажется, самой себе. Она подошла к кровати Гермионы, стуком каблуков ведя обратный отсчёт до начала представления. — Просыпайся! — прошипела Блэк, рывком срывая одеяло со спящей девушки.
От резкой смены температуры, Грейнджер быстро проснулась, с тихим криком садясь на кровати. Распахнутые карие глаза быстро уловили перед собой тёмную фигуру, в эту же секунду фокусируясь на ней. Взгляд гриффиндорки округлился ещё больше в тот момент, когда она осознала всю ситуацию: Беллатриса стояла перед ней, сверкая злобным взглядом. Она сорвала одеяло с Гермионы. Гермиона замерла в своей постели, глядя в ониксы перед собой. Она была в пижаме. И, как назло, именно сегодня она решила надеть атласный комплект голубого цвета, состоящий из короткого топа и ещё более коротких шортиков, а не её любимую безразмерную футболку.
С детским писком девушка вырвала своё одеяло из рук старшей ведьмы, прикрывая им все оголённые части тела — просто укрываясь им чуть ли не с головой. Румянец залил юное лицо.
Если бы Гермиона не была так ошеломлена и смущена, то заметила бы то, как потемнели глаза Блэк, всего на пол тона, когда та вглядывалась в изгибы девичьего тела, подмечая где-то в самой глубине души молочный цвет кожи.
— Собирайся и спускайся на завтрак. Тренировка сразу после.
Не дождавшись ни ответа, ни реакции брюнетки, тёмная ведьма вышла в коридор, оставляя бедную девушку сидеть в полном шоке, всё ещё прикрываясь одеялом. Спустя мгновения Грейнджер плюхнулась и ладонями протёрла лицо, словно пытаясь смыть то, что только что произошло:
— Мерлин, зачем так врываться, — ведьма выдохнула, не заметив, как задержала дыхание, — У этой женщины есть хоть какие-то манеры? Почему нельзя было просто послать домашнего эльфа.
Понимая, что ей нужно как можно быстрее собраться, девушка встала. Убравшись в комнате одним взмахом палочки, она пошла в ванную, параллельно обдумывая что надеть. Гермиона остановила свой выбор на тёмно-сером спортивном костюме и белом топе средней длины, посчитав, что так будет удобнее всего. Она обула белые кроссовки, поплотнее шнуруя их, и, последний раз взглянув на себя в зеркало, девушка вышла из комнаты, спускаясь на завтрак.
— Я думала буду ждать тебя вечность, — хмыкнула Беллатриса, облокотившись бедром о стол. На ней как всегда было надето чёрное длинное платье и корсет. Её взгляд, направленный на гриффиндорку, выражал презрение, а сложенные под грудью руки добавляли ему выразительности.
Девушка мысленно фыркнула, думая о том, что, если она когда-нибудь увидит Беллатрису Блэк без её чёрного платья в комплекте с корсетом, и без несносной самодовольной ухмылки, это будет самое удивительно, что она когда-либо видела в своей жизни. Ситуация, произошедшая недавно, разозлила её. Гермиона любила утро, но такое экстремальное пробуждение явно не пришлось ей по душе, поэтому сейчас раздражение и гриффиндорское безрассудство брали вверх над остальными эмоциями. Она, конечно, понимала, что если будет пререкаться, то ничего хорошего из этого не выйдет, но почему-то именно в это утро она никак не хотела держать себя в руках.
На столе, на который оперлась Беллатриса, стояла одна порция омлета, лежали столовые приборы, а вместо хлеба, мягкая булочка небольшого размера, также стоял кубок с тыквенным соком. Так как стояла лишь одна тарелка, естественно серебряная, девушка сделала вывод, что остальные либо уже позавтракали, либо предпочли трапезничать в своих комнатах. Второй вариант был более вероятен. Однажды за одним из разговоров, Снегг сказал ученице, что завтракать и обедать жители особняка предпочитают в своих покоях, а ужинают на малой кухне, обсуждая события прошедшего дня.
Сначала ведьма хотела проигнорировать колкость женщины, но она не успела прикусить свой язык прежде, чем тот ответил на провокацию:
— И вам доброе утро, — угрюмо ответила она.
Сев за стол, Гермиона поспешила приступить к завтраку, чтобы не медлить с началом первой тренировки. Хоть утро её не выдалось, интерес к занятиям никуда не пропал.
Блэк закатила глаза и попыталась сдуть непослушную прядь, упавшую её на лицо:
— Если ты здесь находишься, это не значит, что тебе позволено не следить за своим языком, грязнокровка.
— Я не… — Девушка уже было хотела ответить, но вовремя заткнулась, решив не злить тёмную ведьму. Она разочарованно вздохнула и продолжила с аппетитом поедать свой омлет.
В комнате послышался мрачный смех, который, казалось, впитывался в мебель, эхом исходя отовсюду. По коже Гермионы пробежались мурашки и она нервно поёрзала на стуле. Смех лишь усилился, когда женщина, всё ещё опиравшаяся на стол, заметила реакцию брюнетки.
— И куда же подевалась вся твоя хвалёная гриффиндорская отвага? Ммм, Питомец? — губы Беллатрисы, как всегда подчеркнутые кроваво-красной помадой, растянулись в злобном оскале.
Грейнджер чуть не подавилась, уже заканчивая с завтраком, и поспешила запить всё тыквенным соком. Наконец переставая кашлять, она уставилась на ведьму, шумно сглатывая, когда увидела коварство в тёмно-карих глазах напротив:
— П-п-питомец?! — её голос предательски дрожал, выдавая испуг девушки.
— Что такое? «Грязнокровка» нравится тебе больше? — алые губы надулись, изображая непонимание, — Как хочу, так и буду называть тебя. Тёмный Лорд позволил мне делать с тобой все, что я только пожелаю, так что для меня ты самый настоящий
питомец. — Блэк наконец оттолкнулась от поверхности и направилась в неизвестном младшей ведьме направлении. — Не отставай, Питомец, сейчас будем тебя дрессировать. Ох, если хорошо постараешься, тетя Белла даже даст тебе вкусняшку.
По спине Гермионы пробежал мерзкий холодок, ей стало до тошноты жутко. Кажется именно этого и добивалась Беллатриса. Теперь в голове девушки трубила фраза о том, что с ней могут сделать
что угодно. В прочем, эта фраза скоро затихла, когда всплыло воспоминание о том, как тёмная ведьма поступила с ней в прошлый раз. Грейнджер сделала вывод, что её просто пытались запугать. По крайней мере, ей хотелось в это верить.
Быстро допив сок, она поспешила за пожирательницей, торопливо шагая по мрачным тёмно-зелёным коридорам. Когда Гермиона догнала ведьму, она обнаружила, что оказалась в библиотеке. В
огромной библиотеке.
— Святой Мерлин…
Похоже гриффиндорка забыла о том, где, зачем и с кем находятся, напрочь пораженная масштабом и количеством книг.
Вокруг неё было множество полок, возвышавшихся почти до самого потолка. Они уходили длинными узкими коридорами в разные стороны, разделяясь на три этажа так, что в центре оставалось пустое пространство. На третьем ярусе не было книг и полок, вместо них там была смотровая площадка, открывавшая вид вниз и вверх, где красовался стеклянный витражный потолок, в виде полусферы. У стены напротив входа находился небольшой камин, пламя в котором не играло уже достаточно давно, а перед ним стояли диван, пара кресел и журнальный столик, красиво сочетающиеся с интерьером библиотеки. Атмосфера в этом месте была поистине слизеринской, начиная со стиля оформления и заканчивая энергией тянувшейся с зачарованных страниц.
Несмотря на то, что от книг веяло мраком и густым холодом, Гермионе было тут комфортно. Этому она уже не удивлялась, потому что её всегда больше влекли книги о тёмной магии и обо всём, что связано с этим, нежели обычные. Даже в этом змеином поместье, где, казалось, каждая деталь была пропитана тьмой, ей было, в принципе, комфортно.
Ну, если, конечно, не считать влияние этой семейки на неё.
Наконец придя в себя после легкого шока, девушка обратила своё внимание на Беллатрису, стоявшую рядом с диваном и облокачиваясь широкими бедрами, плавно обтекаемыми чёрной тканью, на его спинку:
«
Она вообще может стоять самостоятельно?» — пронеслось в голове гриффиндорки.
— Нравится, грязнокровка? — усмехнулась старшая, приподнимая подбородок, будто в знак гордости за эту красоту вокруг них. Её бровь была по-обыденному выгнута, а бистровый взгляд и кроваво-красные губы выражали насмешку. Грейнджер лишь слегка смутилась, поняв, что выглядела, как котёнок, увидевший кусок мяса вдвое больше собственного веса, который явно был ему не по силам. — Радуйся, тебе выпала счастливая возможность прикоснуться к этим драгоценным страницам. Хотя большая часть из них может убить тебя так быстро, что ты и название прочесть не успеешь, — эти два предложения Блэк сказала уже более серьезно, явно давая понять, что она не шутит. От такого тона у Гермионы пробежали мурашки по спине, и она слегка взволнованно глотнула.
Эти книги действительно были опасны, как своим содержанием, так и собственной магией, в отличии от тех, что она читала в Хогвартсе ранее. Но от этого они становились лишь привлекательнее, всё сильнее заманивая достать их с громоздких полок и прикоснуться к прекрасным обложкам, украшенным серебром, кожей различных существ, золотом и другими драгоценностями.
— Ты так и будешь стоять и пялиться на стеллажи или может пройдёшь и сядешь? Не бойся, грязнокровка, кресла тебя не убьют, зато я вполне могу это сделать, если ты продолжишь меня раздражать, — прошипела Беллатриса, садясь на диван, на который прежде облокачивалась. Она вальяжно навалилась на него спиной, закидывая ногу на ногу и кладя руку на спинку. Блэк продолжала смотреть на гриффиндорку, ожидая пока та наконец-то сообразит и сдвинется с места.
Придя в себя, младшая ведьма нерешительно подошла, садясь на бархатную обивку в фальшиво уверенной позе: её спина была пряма, плечо упиралось в подлокотник, перенося вес на правое бедро, а подбородок слегка приподнят. Только лишь слегка подрагивающие колени и пересохшие губы выдавали волнение брюнетки. Эти незаметные сигналы укрылись от глаз старшей, ровно как и от глаз Гермионы укрылось то, что ни одна она была напряжена. Она совершенно не заметила, как её собеседница слегка сощурила глаза, словно в подозрении, и как задумчиво она перебирала пальцами лежащей на спинке дивана руки.
В эту минуту тишины ведьмы, гордо подняв головы, пытались прочесть друг друга. Ни одна из них не имела доступа к мыслям другой, но они пытались понять. Пытались понять, что значат жесты, позы, дыхание, взгляды.
Пока что понять этого у них не получалось.
