…
К концу июня Юнги заметил, что на него косятся. Многое изменилось за прошедшее время. На школьном крыльце заменили разбитую плитку, например. В списке продуктов компании «Мястность» появились новые сосиски с сыром. Кондитерская «Мон Шери» закрылась на капитальный ремонт после потопа. Чимин с Дженни окончательно расстались, страшно воодушевив этим Тэхёна и возродив сошедшую на нет дружбу Джен с Джису. Лола научился приносить палочку, как все нормальные псы, а не делать странные палковые заначки в кустах. Сокджин пару раз пропускал занятия, но всем было плевать. А в аквариуме Юнги окуклилась первая гусеничка. И на фоне всех этих мелочей понемногу менялись и их с Чонгуком отношения. Постепенно они начинали и правда походить на что-то серьезное. Как будто двое в самом деле встречались. Вот потому-то на Юнги и косились. И заметил это не только он. — С ума сойти, они, похоже, готовы тебя живьем сожрать, — пробормотал Джин, прижимая к груди стопку книг, что держал в руках. Юнги вздохнул. Он надеялся, что уж хотя бы в библиотеке сможет скрыться ото всех, в тишине и покое почитать учебник, пользуясь большой переменой. Но даже тут косились. И с каких пор вообще у них в библиотеке образовался настоящий проходной двор?! — Что им всем нужно? Ты заметил? Куда ни пойдём, везде смотрят и как будто что-то обсуждают. В чем дело? — Чонгук, — прохрипел Юнги устало и перелистнул очередную прошедшую мимо мозга страничку. — Что Чонгук? Я о тебе говорю. — Дело в Чонгуке. — Юнги неохотно поднял взгляд на подсевшего за его стол друга. — Многие начали меня ненавидеть. Завидуют, считают, что я не заслуживаю внимания их обожаемого принца школы. Мне уже написали три записки с угрозами, постоянно шипят вслед «Ненормальный» и даже шкафчик для обуви изрисовали. Угадай с одного раза, какую часть тела на нем изобразили. Самое противное — влетело от учителей за это художество мне. В библиотеке, конечно же, царила тишина. Из семи выстроенных вдоль стены столов были заняты всего два, но почему-то всё равно неуютность всё нарастала. Ученики так и прохаживались между полками, как осуждающие молчаливые призраки, на которых не хотелось даже взгляд поднимать. — И всё из-за того, что вы с Гуком общаетесь? Да ну… — Мы ведь не просто общаемся, — пожал плечами Юнги, чуть поднимая учебник и пытаясь спрятаться за ним от трех девчонок, сидящих за столиком на другом конце зала. — Чонгук говорит, что не собирается скрывать отношения, что ничего не стесняется, вот только… — Что? — нахмурился Сокджин, подсаживаясь к нему ближе, облокачиваясь на стол и пригибаясь. — Стесняться начал я, — отчаянным шепотом пожаловался Юнги. — Мне так безумно приятно, что он начал подавать признаки романтической симпатии. Но, черт возьми, почему всегда на людях? Когда мы болтаем, он то и дело ловит мою ладонь. Даже пытается пальцы переплести. Считает совершенно нормальным мне крошку с губы смахнуть за обедом. Он, блядь, даже за зад меня лапал…. хотя не уверен, что это именно романтика, а не странная привычка. Я пытался намекнуть ему, что не стоит так делать, но он говорит, что это нормально! Сокджин удивленно вскинул брови, видимо, не зная, что и ответить. И Юнги прекрасно его понимал, со стороны, наверное, звучало глупо. — А когда я заглянул к ним на тренировку по бегу? — продолжал Юнги, всё же разойдясь не на шутку. — Как только он услышал от Чимина свои результаты и получил разрешение отдыхать, он подошёл ко мне и поцеловал в щёку! Поцеловал, понимаешь?! Поцеловал в щёку при других ребятах со всех классов. Человек пятнадцать это видели, Джин! А еще и расходящиеся по домам могли заметить… — Надо же, — хмыкнул Сокджин, подпирая щёку кулаком и напуская задумчивый вид. — Если припомнить, я слышал краем уха сплетни о том, что Чонгук встречается с каким-то… «ненормальным». Прости. Но я не придал этому значения, думал, это бредни и фантазии, как Тесла и голубь. — Да, — пробормотал Юнги, ложась на стол и накрывая голову учебником. — Это про меня. Ненормальный парень всеобщего любимчика, который не знает чего хочет: то ли чтоб его поцеловали, то ли чтоб его не целовали. И в итоге Чонгук начинает что-то ко мне чувствовать, а я? А я начинаю его избегать. — Избегать? Юнги закрыл глаза. В голове снова всплывали воспоминания о сотнях трогательных мелочей — и по плечам мурашки бежали, как сквознячок. — Он такой милый… постоянно лезет помочь, вечно пытается быть рядом, без конца зовет гулять, напрашивается со мной, куда бы ни пошел. Да он скоро в туалет за мной бегать будет! И это чересчур, потому что везде шпионы! — Тебе стоит поговорить об этом, — серьезно сказал Сокджин, с сочувствием похлопав по плечу и прогнав тем самым непрошенные мурашки. — В идеале — с хорошим психологом. Но можно и с Чонгуком. Излишняя публичность — не то, что нужно хорошим отношениям, дружеские они там или романтические. — Не могу, — прохныкал Юнги, убирая книгу, но не находя сил оторвать лицо от парты. — Не могу, я просто не могу. Я не умею и не знаю, что и как нужно говорить. Я боюсь, что скажу всё неправильно. Или его заденут мои слова. Что он поймет их не так. Что мы в итоге расстанемся. Или… — Чонгук идет. — Что?! — в панике подскочил Юнги, оглядываясь по сторонам и срочно кидая вещи в рюкзак, чтобы сматываться как можно скорее. — Где?! — Я пошутил, — мрачно хмыкнул Сокджин. — Тебе и правда очень нужно поговорить с ним. Пока еще есть пятнадцать минут перерыва, найди его, поговори, выясните всё как можно раньше. — А может, ты просто будешь по-настоящему предупреждать, когда он появится? — заискивающе улыбнулся Юнги, прямо-таки умоляя глазами, насколько вообще был способен. — Тогда я смогу избегать его в школе, а за ее пределами всё не так страшно. — Ну… — натянуто улыбнулся Сокджин, но после всё же добродушно похлопал по напряжённой руке, пытаясь успокоить. — Ты же понимаешь, дружище, что это не выход. Я не смогу без конца сидеть с тобой, как сторожевой пёс, чтобы Чонгук близко не подходил… о боже, ну у тебя и глазищи, оказывается! Но даже они не помогут, нет. — А если я буду тебе платить шоколадками? — Я растолстею и разорюсь на зубном. Нет. Лучше ты прямо сейчас пойдешь и поговоришь с ним об этом. — Но… — Пойми, если ты ему реально нравишься, он должен думать о твоих чувствах. Ему норм целоваться при всех? Окей. Его характер такой. Но тебе-то это не нравится. Если он на что-то рассчитывает, пусть считается с твоими желаниями. Так ему и скажи. Юнги понурил голову, еще разок печально вздохнул, но всё же кивнул, признавая, что Сокджин совершенно прав. Чем раньше он выскажет все свои мысли Чонгуку, тем меньше будет мучиться… наверное. — Я скажу, — решительно кивнул он. — Но только после школы, если можно. Он обещал проводить меня до дома сегодня, тогда и поговорю……
У плана, который составил Юнги, был всего один недостаток — он пошёл крахом. А ведь всё было продумано до мелочей. Последним уроком у Юнги была физика, а учитель физики всегда задерживал класс после звонка на несколько минут, так что Чонгук, у которого была история с молодым и понимающим учителем, должен был успеть дойти, чтобы дожидаться у кабинета. Собрание литературного клуба в тот день решили отменить, так что они пошли бы через западный выход, чтобы не встретить нежелательных одноклассников. Навернули бы кружок вокруг школы, любуясь лучами солнца в зелёных кронах деревьев. Вышли бы к шкафчикам, когда большинство уже разошлись. Спокойно прошлись бы до автобусной остановки, болтая о прошедших контрольных — ведь это всегда хорошая тема для беседы, которая точно не приведет не туда. Проехались бы на семнадцатом автобусе через мост. Погуляли с Лолой. И даже успели бы немного посидеть у Юнги, пока ни деда, ни отца нет дома. Это был бы просто идеальный момент, чтобы спокойно обсудить насущную проблему, прийти к мирному соглашению и подкрепить договор первым нормальным поцелуем. О да. Но план пошёл крахом. Отец внезапно забрал Чонгука с последнего урока, они поехали куда-то в соседний город к деду. Сам Чонгук написал ему коротко и без подробных пояснений, а слухи, которые поползли по школе, откровенно пугали… Кто-то говорил, что дед Чон умер, другие заверяли, что в том городе случился страшный пожар, третьи и вовсе какую-то бандитскую разборку выдумали. Право слово, если бы не «Всё норм, увидимся завтра <3», Юнги бы тоже поддался всеобщей панике. И вот в итоге он шел по похожей на кирпичи бурой плитке, без умолку болтал о комиксе, который только-только начал читать, и сжимал в кармане свой смартфон — чтобы почувствовать вибрацию, если придёт оповещение. — Эм… мы пришли, — хмыкнул Сокджин, замирая и выразительно глядя на панельную многоэтажку, на углу которой они остановились. — Увидимся завтра. — Да… так он и написал. — Кто? — Неважно. Это… — Юнги помялся, оглядываясь по сторонам, но всё же стиснул лямки рюкзака и выпалил: — Можно к тебе на минутку забежать? — Да я как-то не ожидал гостей, если честно, — ещё больше замялся Сокджин, натянуто улыбаясь. — Не знаю, хорошая ли это идея… — Да я не в гости, отлить надо. — Юнги вздохнул и помрачнел, и сам паражаясь своей глупости. — От самой школы терплю. Но теперь до торгового центра не добегу, далеко слишком… — Так какого хрена ты раньше не сходил?! — Всё идёт не по плану… — Да уж, это я вижу! Ладно, ссыкунчик. — Сокджин достал из кармана сумки ключи и кивнул на ближайший подъезд. — Но у тебя будет ровно три минуты. — Твои родители не разрешают водить гостей? — удивился Юнги, заходя вслед за другом в подъезд, пропитанный таинственной тишиной, прохладой и полумраком из-за разбитой лампочки. — Я живу… без родителей. — А почему замешкался? — хмыкнул Юнги, чисто из шутки пихая в плечо. — Это звучит подозрительно. Что ты с ними сделал, парень? — Да ничего я не сделал, — как-то слишком раздражённо ответил Сокджин. Вот теперь и правда звучало подозрительно. — Они у себя дома. А я здесь. Мы снимаем отдельную квартиру. — Кто эти «мы»? — не унимался Юнги. — С кем ты здесь живёшь? Вас целая банда? — Мы — это я и родители. Думаешь, школьник может сам себе квартиру снимать? Он фыркнул, резким движением поправил сумку и прибавил ходу, перешагивая сразу по две ступеньки. Юнги ничего не оставалось, только замолчать и бежать следом. Что-то в этой шутке задело Сокджина. Может, отношения с родителями были его больной мозолью… так что ему следовало просто оставить тему раз и навсегда до тех пор, пока Джин сам ее не поднимет снова. Но, увы, пройденные пешком восемь этажей аукнулись неприятной волной гнева по всему телу, когда он услышал, что лифт-то вполне работает. И на эту волну тут же отозвался мочевой пузырь, который чувствовал себя скорее мыльным, готовым лопнуть в любой момент. — Получается, ты перебрался в другой город, чтобы поступить в нашу захудалую школу? — улыбнулся Юнги, когда Джин защелкал замком в черной железной двери. — Это где ж ты раньше-то жил? — Молоко купил?! — раздался звонкий девичий голосок из квартиры, стоило только двери чуть приоткрыться. Сокджин беззвучно выругался и покосился на друга, видимо, решая, как лучше поступить. — Ладно, слушай, я живу с девушкой. Но знакомить я вас не буду. Бегом в ванную и выметайся, понял? Юнги был, мягко говоря, в шоке, но всё же кивнул. Он даже и представить не мог, что там должна быть за девушка такая, чтобы настолько скрывать ее от друзей… или друзей от нее? Не сожрёт же она незваного гостя, в самом деле! А впрочем, кто знает, в каком виде она обычно дожидается Сокджина с занятий… Если так, его раздражение вполне можно понять. — Розэ, ко мне тут на минутку друг забе… Договорить он не успел. Юнги, которого прямо в одном кроссовке уже силком пихали в дверь ванной, охнул, упёршись всеми конечностями в косяк. Из гостиной вышла, растерянно оглядываясь, фарфоровая куколка в коротком пёстром халатике и с тюбиком крема. Ростом она Юнги и до колена-то не доставала, но, поборов удивление, посмотрела так строго, что захотелось сжаться в жалкий комочек и трепещать. Длинные белые волосы держала в пучке резинка с вишенками, из кармана торчали несколько кукурузных чипсин, а на ногах были топочки, явно сделанные из двух мишек-брелоков. — О гостях заранее предупреждать надо! — напустилась куколка, выронив тюбик и уперев руки в бока. — А я и предупредил — сообщение написал! — не остался в долгу Сокджин. — Не моя вина, что ты вечно бросаешь телефон черти где и не читаешь их! — Он большой, мне тяжело везде носить его с собой, ты же знаешь! — Поэтому я и предлагал тебе купить модель компактнее и легче. Но нет, тебе нужна ультракрутая камера! — Мне эта камера для работы нужна, если ты ещё помнишь, что такое работа… школьничек! — У вас тут безумно интересно, — едва слышно пробормотал Юнги, всё же просачиваясь в ванную комнату, — но я вынужден взять антракт. Захлопнув дверь, он мотнул головой. Кто бы мог подумать, что сплетни про фарфоровую куклу настолько близки к правде. За дверью разгорался совершенно не стесняющийся посторонних спор, а в голове Юнги натужно скрипели шестерёнки, пытающиеся сложить пазл из нескольких кусочков. — Понял! Вы оба из магического мира! — воскликнул Юнги, распахнув дверь и на радостях даже забыв, что не стоит встревать в ссоры. — Да, — вздохнула Розэ, смотря на него, как на дурака, которому уже даже лень объяснять простые истины. — Да, мы боунсы из магического мира, работаем на «Интермаджик». Моя работа — сбор информации о немагическом мире. А Сокджин отслеживает подозрительные вспышки магической активности, большая часть из которых оказывается людьми с осколками магического сердечка. Как вы с Чонгуком. — Ого… это… — Юнги поджал плечи. — Я слышал о вашем отделе, но был уверен, что туда берут только серьезных профессионалов со специальным образованием. Не ожидал, что в другой мир могут отправить школьника, работающего на полставки. Разве это не слишком опасно? — А я и не школьник. Мне двадцать шесть, а школа — просто прикрытие, чтобы следить за вами двумя, ходячие вы бутылки с зажигательной смесью… Юнги сморщил нос, недоверчиво глядя на друга и размышляя. Это многое бы объяснило, например, куда Сокджин временами пропадал. Почему всем было плевать. Откуда знал название компании из магического мира. И что за странные книги он там читал, говоря о скором поступлении. Да, это бы всё расставило по местам. — Пойду пописаю, — бросил Юнги и снова захлопнул дверь. Всё, кроме одного. Почему никто и словом не обмолвился о том, что за ними даже дома приглядывает сотрудник «Интермаджик»… и почему вообще это требуется.…
— Ходячие бутылки с зажигательной смесью, — рассмеялся Чонгук после очень долгих молчаливых размышлений. Юнги даже не удивился такому ответу на всё пересказанное безумие. — Звучит круто. Хотя, будем откровенны, нам это не очень подходит. — Судя по всему, подходит, — пожал плечами Юнги, садясь за парту. Они, как обычно, встретились после уроков в клубной комнатке, как обычно, делились новостями, и, как обычно, половина разговоров вертелась вокруг магии. — Сокджин сказал, что наши с тобой магические осколки конфликтуют. Возможно, поэтому ты и не превращаешься… моя магия сейчас сильнее, так что подавляет твою. Если их взаимодействие продлится слишком долго, может случиться вспышка. — Значит, всё из-за тебя? — с сомнением хмыкнул Чонгук, усаживаясь на парту. — Ну вот, а я уже начал всю свою жизнь менять. Даже заявил отцу, что точно не пойду ни на какое банковское дело. Зря, что ли? — Ну… то, что причина непревращения не в твоих психологических барьерах, не означает, что их не нужно ломать. Но не это главное. — Да, точно! Что это означает на практике? Нам лучше держаться подальше? Нам придется видеться реже. Мы… расстанемся?.. — В нашем мире такая маленькая вспышка не представляет опасности, а вот в магическом нам придется вести себя осторожнее. Но Сокджин сказал, что проблем не возникнет, если мы постоянно будем разбавлять собственную магию свободной. Каждый день. То есть, нам нельзя проводить в магическом мире весь вечер просто так, нужно обязательно кого-то лечить. — Всего-то? Звучит не так уж ужасно… — А я и не говорил, что новости ужасные, — пожал плечами Юнги. — Просто не очень радующие. Чонгук с улыбкой повторил его жест. Кажется, с тех пор, как он увидел своего парня в теле здоровенного барсука, он уже ничему не удивлялся. Школьный друг оказался приставленным к тебе шпионом? Подумаешь! Фарфоровая кукла ест чипсы? Экая невидаль, их даже страус будет трескать, если дать! Твой парень, как выяснилось, должен держаться от тебя подальше, когда вы отправляетесь на подработку в магический мир, потому что иначе вы можете спровоцировать эпидемию, способную подкосить половину города? Бывает, у всех случаются трудности в отношениях… — Эй, минуточку! — встрепенулся Чонгук, знатно напугав Юнги, ушедшего в свои мысли и любование его профилем на фоне голубого неба за окном. — Сокджин учился в этой школе ещё до нас! Он был в литературном клубе и в прошлом году! — Это просто легенда и ложные воспоминания у целой кучи народа, чтобы не выглядеть подозрительно… — Ого. Так магия и такое может?.. — Да, когда ты профессиональный маг с большим опытом практики. А когда ты… мы, только и остаётся, что дальше заставлять растаявший фруктовый лёд изображать флаббера. — Ладно. Фиг с ней, раз это не большая проблема, — махнул рукой Чонгук и вдруг развернулся, поставив ноги на стул и глядя Юнги в глаза. — У нас с тобой на сегодня запланировано дело. Ты помнишь? — Ооо. — Юнги закряхтел, пряча лицо в ладонях. — Не говори об этом так, будто мы собирались в магазин за пачкой риса забежать. Такие дела не планируют. — Да, именно поэтому мы заранее договорились, где и когда это сделаем, — издевательски посмеивался Чонгук. — Я, между прочим, свои любимые счастливые носки надел по такому случаю. На них кусочки пиццы нарисованы… — Ты убиваешь романтику. — Что? Ни в коем случае! Я, чтоб ты знал, тоже очень заинтригован… первый настоящий поцелуй — это должно быть любопытно. Да и пора бы уже. Два с половиной месяца встречаемся. Когда ты требовал отношений, я думал, что реально буду в паре какой-то недотрогой и главным аромантичным камушком. Но… нет, ты меня переплюнул. Я был очень рад, когда ты вчера написал, что собирался меня поцеловать. И хрен ты от меня отделаешься, пока я не получу то, о чем мы вчера договорились… Юнги поднял мрачный взгляд. — Ооо, да брось, — протянул Чонгук, сползая на соседний стул и почти ласково приглаживая его волосы, лезущие в лицо. — Ну что такого ужасного, что мы добавляем в отношения немного формальности?.. — Просто я надеялся добавить в твою жизнь романтики, — пробормотал Юнги, отводя взгляд и стараясь не супиться, как маленький обиженный мальчик. — А сам… Где-то вдали послышались голоса — музыкальный клуб начал занятия, ребята распевались. Во дворе то и дело раздавался звон — атлетический клуб разминался с волейбольными мячами. А в голове Юнги внутренний голос в истерике повторял — «Уймись, парень, не устраивай дурацких сцен, будь взрослым и адекватным!» Вот только это не помогало. — Не переживай. Ты постоянно поступаешь «неправильно», не так, как герои сопливых вебтунов, которые все мы тайком почитываем. Да. Но это всё равно бывает мило и приятно. — Чонгук глянул в окно. Над кронами снова и снова подлетали бело-синие мячи. — Может, это даже лучше, чем поцеловаться спонтанно, на вечеринке у какого-то приятеля, торча на балконе, пока все остальные играют в бутылочку. Да, определенно, так лучше. — Потому что ты не любишь вечеринки? — Потому что не хочу пропускать бутылочку, — рассмеялся Чонгук. — Ну так что? Ты будешь меня целовать сегодня? Или мне взять инициативу? — Может, хоть музыку включим? — неуверенно протянул Юнги, ерзая на стуле. Настолько высокий уровень неловкости он даже вообразить себе не мог. О, он много раз в своей жизни размышлял, под какую песню хотел бы впервые поцеловаться. Правда, увы, так и не пришел к окончательному мнению, выбор сильно разнился от настроения к настроению. Так что на телефоне было несколько песен, которые вполне могли подойти, но всё же не имелось ничего идеального. — Что думаешь? — «Аве Мария» в исполнении школьного хора вполне подходит… Юнги поджал плечи, а хор между тем как будто пел всё громче и громче. — Окей. Тогда я… начну? — Давай. Чонгук усмехнулся и затих, больше не давя. Юнги прокашлялся, как будто собирался толкнуть речь, и подсел ближе. Набрав в лёгкие предельно много воздуха, он затаился, задержав дыхание, сглотнул и подался навстречу. Чонгук милостиво закрыл глаза, позволяя действовать без стеснения, и за это Юнги был ужасно благодарен. Не то чтобы поцелуй вышел смазанным… скорее — просто не впечатляющим. И живот от него крутило совершенно так же, как перед экзаменом в прошлом году. Предвкушение быстро сменилось вопросом «И всё?!» Ради этого столько фантазий, смущения и разговоров?! Отвернувшись, Юнги резко выдохнул, нахмурился и понял, что совершенно не хочет оборачиваться. — Хм. Прохладнее, чем я ожидал. — Что?.. — всё же оглянувшись, Юнги удивлённо уставился на парня. Тот, потирая подбородок, с прищуром смотрел куда-то в окно, как будто обдумывал серьезную проблему. — Прохлад… я… не то чтобы между нами был какой-то холод… — Я о твоих губах. Они оказались прохладнее. В такую-то жару. А ещё они мягкие и как будто немного влажные, но… — Бальзам для губ, — пояснил Юнги, чувствуя, как взволнованное сердце успокаивается от этой нелепой болтовни. — Мне мама вечно втюхивает, говорит, что у меня губы шелушатся, так что надо за ними ухаживать. — Спасибо маме, — улыбнулся Чонгук, дернув бровью. — Хотя в целом вышло так себе. — Да уж, это точно. — Юнги откинулся на спинку стула, расползаясь и глядя в потолок. — Я ожидал чего-то большего. — Мы просто не прочувствовали какую-то фишку. Надо попробовать ещё. Юнги скосил взгляд. Парень выглядел вполне серьезным, не шутка это была. Более того — он казался решительно настроенным, смотрел прямо и требовательно, ждал реакции. Юнги неуверенно и неохотно выпрямился. — Ты и правда думаешь, что станет лучше, если повторить?.. — Ну, знаешь, со многими вещами в мире это работает. Мороженое с лаймом тоже с первого раза мне не понравилось, а сейчас я его обожаю. Уверен, тут есть хитрости. Он более чем уверенно вцепился в воротник рубашки Юнги и снова поцеловал. Вообще ничего не изменилось, разве что напора стало больше. Хотя и это немного порадовало. — Что ж, хоть в этом ты не лучше меня. — Было б, чему тут радоваться, — цокнул Чонгук. — Вот теперь романтика в нашей паре реально под угрозой. Ужас — я начинаю думать, что нам и правда стоило сначала попробовать это всё, а потом начинать встречаться! — Эй-эй, полегче, — рассмеялся Юнги. — Не ты ли говорил, что всегда можно научиться и найти подход? Ну так и давай искать! Он упёрся ладонью Чонгуку в колено и осторожно провел костяшками пальцев по щеке. Почему-то его ужасно умиляло то, как искренне забеспокоился парень, который минуту назад казался самым уверенным в мире. Третий поцелуй был похож на предыдущие, слегка неловкий, прохладный, нелепый, но куда более приятный. Юнги стискивал чужое колено и мягко вел пальцами по шее. Чонгук в ответ жарко дышал ему в губы, кажется, напрочь забыв, где они и о чем был разговор. — Совсем другое дело, — выдохнул он, мотнув головой. — Да. Похоже, наша тема — не просто целоваться, а лапать. Юнги тихо посмеялся, отводя взгляд, смотря на летающие мячики. Вот теперь волнение и правда было совсем иным. Откровенно говоря, это было уже возбуждение. И, хотя переход от «что за фигня?» к возбуждению оказался резковат, его всё равно радовало, что на романтическо-сексуальной жизни не пришлось так рано ставить жирный крест. — Нда… Не знаю, хорошо это или плохо. — Наверное, есть и плюсы, и минусы, — пробормотал Юнги, не вдумываясь, что вообще несёт. — Нда… — снова покивал Чонгук, осторожно и как будто неосознанно поглаживая свое колено. — Может, ещё разок? Юнги перевел на него удивленный, но вполне довольный взгляд. О чем он там хотел поговорить, ему уже на ум не приходило.