***
Вот уже которую ночь я мучился от бессонницы. В голову лезли всякие мысли. Накрывая голову подушкой, я беспомощно вбивал кулаки в матрац. Вертелся из стороны в сторону, сбивая простыни в ком. То сбрасывал с себя одеяло, то заворачивался в него, словно в кокон. Порой полночи, включив комп, резался в очередную стрелялку, уничтожая монстров, в каждом видя мерзкую рожу Гиллори, испытывая садистское удовольствие от моря пролитой крови. Когда становилось совсем невмоготу, хоть волком вой, то я на цыпочках прокрадывался в комнату Гарри. Усевшись посреди его каморки на вытертый от старости ковер, я впадал в своеобразный транс. Раскачиваясь из стороны в сторону, ощущал, как по моему телу струилось тепло, наполнявшее изнутри золотистым сиянием. Прикрыв глаза, я не замечал, как по щекам начинали бежать слезы. От этого становилось легче. Здесь, в комнате кузена, кажется, в единственном месте на всем белом свете, я мог дышать полной грудью. Обняв руками тощую подушку с пробивающимися сквозь застиранную наволочку жесткими перьями, я прижимал ее к себе и рассказывал… рассказывал.. рассказывал... От постоянного недосыпа и нервного перенапряжения учеба стремительно летела ко всем чертям. Хотя, куда еще ниже? Учителя недоумевали, пытаясь докопаться до истины: ругали, стыдили, вызывали в школу родителей… Я лишь огрызался, посылая их на хрен вместе с мнимой заботой и приторным сочувствием. Зато мистер Уэйанс был доволен – среди боксеров в моем весе мне не было равных. На ринге я превращался в дикого, необузданного зверя. Методично отрабатывал удар за ударом, выматывая соперников до полуобморочного состояния. Мозг работал в одном направлении: теперь я с легкостью предугадывал следующее действие оппонента, словно предо мною за несколько секунд до происходящего кто-то показывал цветную картинку. Перчатка летела точно в цель. И все время лелеял одну единственную мечту – когда все закончится, я отыграюсь. По полной. Вместе с даром предвидения обнаружилось еще кое-что странное… То, что на мне все заживало, как на собаке, давно перестало удивлять ребят. Как бы ни был жесток спарринг, наутро на моем теле невозможно было отыскать даже самой маломальской царапины. Как-то на одной из тренировок я заметил, как мой соклубник – Тим Роддан – здоровый высоченный парень, работает в пол силы. Накануне он принимал участие в юниорских соревнованиях. Звезд с неба не хватал, но третье место укрепил за собой прочно. Мистер Уэйанс только хмыкнул, но от прилюдного обсуждения прошедшего боя отказался, сославшись на занятость. Тим был не многословен. На все вопросы, типа «ну как все прошло?» отвечал однозначно: - «Нормально». Мой спарринг был короток. Послав соперника в нокаут, я, закончив бой, перелез через канаты, и устало плюхнулся рядом с Тимом на широкую лавку. Разматывая бинты на руках, невольно задел локтем соседа. Тот, отстраняясь, болезненно сморщился и, оглянувшись по сторонам, не заметил ли кто, стал осторожно растирать предплечье. Словно чувствуя его боль, по моей руке заскользили холодные пронзительные иглы. Она слегка онемела. В плече послышался легкий хруст. - Сустав вышиб? Невинный вопрос заставил Роддана напрячься. - Нет, все хорошо… - Ага, так хорошо, что меня буквально скручивает от нахождения рядом с тобой, - я чуть отодвинулся в сторону, но неприятные ощущения не отпускали. – Почему не скажешь мистеру Уэйансу? - любопытство взяло верх. - Больной, да? - В усталом голосе послышалось неподдельное удивление. - Он же меня с соревнований снимет. - Зато подлечишься немного, - все еще ничего не понимая, я пожал плечами. Тим немного помолчал. Потом, достав бутылку с водой, задумчиво отвинтил крышку. Приложился губами к пластиковому горлышку и сделал большой глоток. Прозрачная капля скользнула с уголка губ. Роддан машинально стер ее тыльной стороной ладони. Взгляд был устремлен в пустоту. Казалось, он ничего не замечал вокруг себя. Повернувшись вполоборота, я посмотрел в его отрешенное лицо. Вопрос просто вертелся на кончике языка, но я силой воли загнал его под пяту, сжав сведенные легкой судорогой пальцы в кулак. - У тебя есть мечта? – вдруг спросил Роддан. Вздрогнув, я кивнул головой. Есть ли у меня мечта? О, ее даже мечтой-то назвать трудно. Это снедающее изнутри желание, выедающее мозг. Желание сокрушить, уничтожить… освободиться, наконец. В районе солнечного сплетения нарастал вулкан. Стало неимоверно горячо. Чужая боль отпустила, расслабляя онемевшие мышцы. - Вижу, что есть, - заметил он. – У меня тоже… - Еще один глоток. - Я должен победить Нильсона чего бы мне это ни стоило. Прижать гада к ногтю. Устроить ему персональный ад на ринге. Я лелею эту мечту уже несколько лет. Скоро выпуск – это мой единственный шанс… - Парень замер, оборвав себя на полуслове. Каким-то шестым чувством я понял… Понял это. - Ты был его Рабом? Тим вздрогнул, отшатнувшись в сторону. - Откуда ты… - По щекам полыхнул румянец стыда. - Не бойся, я ничего не знаю, хотя могу предположить. - Не стоит, - выдохнул он. – Это мои проблемы. Закрыв глаза, он оперся спиной о стену, сжимая и разжимая кулаки. Как же я понимал его в эту минуту. Унижение, страх, боль… замкнутый круг, из которого трудно выбраться самому. Помощи ждать неоткуда, поскольку в таких делах никто не рискует навлечь на себя немилость старшекурсников. В порыве, я положил ладонь на его руку и сжал пальцы. Он постарался освободиться, но я лишь усилил хватку. Кажется, я понял, что нужно делать. Рывком поднявшись с места, я потянул его за собой. - Идем, - произнес я тоном, не терпящим возражения. - Куда, - в его глазах плескалась паника. - В раздевалку. Кажется, я могу тебе помочь. Заставив Тима раздеться до пояса, я усадил его на стул и положил ладони на чуть припухшее плечо. Прикрыв глаза, принялся ощупывать каждый дюйм, медленно перемещая пальцы по липкой от пота коже, чувствуя, как под подушечками перекатываются сведенные болью мышцы. Мне казалось, что по моим венам течет сияющий золотистый поток, собираясь в огненный шар в центре ладони, и распадаясь на пучки, перемещаясь в пальцы. Руки сами знали, что делать: они мяли, растирали, надавливали именно там, где это было необходимо. Он них шел нестерпимый жар, направляющий непонятную мне силу в источник боли, разрушая его и исцеляя невидимые повреждения. Тим застонал. Я чувствовал, что мучительная боль покидает измученное тело. Ладони скользнули на затылок, разбивая нервный зажим. Голова Роддана свесилась вниз. Он засыпал. Пальцы вплелись в светлые волосы и начали массировать кожу, излечивая головную боль, тщательно скрываемую Тимом вот уже много лет. Ладони легко сжали виски – их пульсация отзывалась неприятным покалыванием. Я внутренним взором видел, как целительная сила, исходившая откуда-то изнутри меня, наполняет тело Тима доверху, словно пустой сосуд. Губы непроизвольно произносили непонятные слова. В сознании мелькнули неясные образы и яркая вспышка. - Горячо, - выдохнул Тим и повалился на бок. Я едва успел подхватить его на руки. С трудом дотащив тяжелое расслабленное тело до широкой скамьи, уложил на крашеную поверхность, положил под голову сложенную футболку, соорудив так называемую подушку, и укрыл сверху мастеркой. Тим Роддан спал, чуть приоткрыв пухлые губы. Его вечно серьезное лицо стало наивно детским. Разгладились складки на лбу, ушло недовольное выражение. Над бровью исчез уродливый шрам, оставшийся от старой рваной раны, полученной еще в начальной школе. Выпрямился сломанный нос. Пропали синяки и ссадины, полученные в последнем бою. Предо мной лежал потрясающе красивый парень. Я с ужасом посмотрел на свои руки. - Урод, - невольно сорвалось с губ. Глаза наполнились подозрительной влагой. Щеки зачесались от соли. Я выскочил из раздевалки как ошпаренный. Проскользнул мимо зала: мистер Уэйанс уже подозрительно оглядывался по сторонам в поисках меня и Роддана. Никто не смел покидать тренировку без его ведома. Как был в кроссовках и спортивном костюме, не переодевшись, я бежал по коридорам колледжа, ища укромное местечко. Спрятаться. Исчезнуть. Скрыться с глаз. Земля уходила из-под ног. Пред глазами стояла странная пелена. Мир качнулся и поплыл влево. Казалось, что я несу на плечах непосильную ношу. Завернув за угол, толкнул первую попавшуюся дверь и буквально ввалился внутрь темного неуютного помещения, задев ногой стоявшее на пути пустое ведро. Раздался стук, и оно покатилось по выложенному плиткой полу. Чувствуя, что силы странным образом покидают меня, я попытался схватиться за что-нибудь, чтобы удержать равновесие. Ладони скользнули по грубой ткани – висевший на железном крючке халат уборщика не выдержал тяжести и затрещал под моим весом. Сверху посыпались пластмассовые флаконы с чистящими средствами. Едва успев прикрыть голову руками, я почувствовал, как тяжелая ручка железной швабры чиркнула по запястью, обдирая кожу. Упав навзничь, успев прижать колени к груди, защищая голову, я погрузился во мрак…***
Сквозь туман пробуждающегося сознания я услышал голоса. - Не беспокойтесь, миссис Дурсль, сейчас ваш сын в безопасности. Это можно назвать везением, что его в кладовке уборщика нашел один из студентов колледжа. Иначе вряд ли мы увидели его живым через пару часов. - Я буду жаловаться, - голос матери с трудом процеживался сквозь стиснутые зубы, верный признак, что она в бешенстве. – Я подам на них в суд. Где это видано, чтобы в колледже держали столь опасные вещества, подвергая студентов риску. - Сами по себе по отдельности они неопасны, - мужской голос был спокоен. – Но при смешивании создают адскую удушающую смесь. Тот молодой человек словно шестым чувством ощутил исходящую опасность вашему сыну. Подняв среди ночи сторожа, чтобы тот отпер ему центральное здание, руководствуясь одним лишь предчувствием, это, скажу я вам, дорогого стоит. Какие уж он привел неоспоримые доводы, чтобы несгибаемый Гранд самолично отдал ему ключи от всех помещений – загадка. Но вытащить вашего сына на плечах, провести вентиляцию легких и сделать массаж сердца почти профессионально до приезда скорой… Я замер. Вот ведь черт, кому я обязан жизнью? Открыв в себе необычайные способности, я перепугался. Мне не хотелось видеть перекошенные от отвращения лица предков. За несколько лет я достаточно насмотрелся, с каким выражением они смотрели на Гарри. Читать в глазах ненависть я не мог. Это страшно. Словно в подтверждение, в глубине я почувствовал тепло, осторожно, по капле наполняющее мое тело. Невидимые золотистые нити не толще волоса проникали в каждую мышцу. Дышать стало легче. Вздохнув глубже, я почувствовал едва уловимый аромат знакомого парфюма… его одеколона. Ненавистный, доводящий до тошноты при одном только воспоминании. Невольный стон вырвался из саднящего горла. Чужая рука коснулась покрытого бисеринками пота лба. Я приоткрыл один глаз, осматриваясь по сторонам: белые стены, попискивающие приборы, капельница, вливающая какой-то раствор в вену, зажим на пальце. «Радужная» перспектива на ближайшие несколько дней. Зато теперь у меня было время подумать. Разобраться в себе. - Вы не знаете его имени? – Я узнал голос отца. – Мне бы хотелось отблагодарить этого молодого человека. «Отблагодарить? – я резко дернулся, отчего медицинский прибор нервно пискнул. – Уничтожить. Если бы тебе была известна хоть сотая часть правды, ты бы не был столь благодушным». - К сожалению, нет. Нам только известно, что он состоит в одном из спортивных клубов колледжа. Это все, чего мы добились у сторожа. Вы ведь сами понимаете, практически все студенты имеют такого рода увлечения. Клубные куртки отличаются только по нашивкам. В темноте старик вряд ли обратил на нее внимание. - Все равно, - не унималась мать, - виновные должны понести наказание! Я прямо видел, как затряслись мелкие кудряшки ее прически. - Видите ли… - доктор ненадолго замолчал. – Тут нечто иное. – Он вздохнул. – Ваш сын потерял сознание до того, как успел вдохнуть губительную смесь. - Э? - Здесь нечто иное. – Я весь обратился в слух. - Упадок сил, отсутствие контроля над собственным телом, головокружение, потеря сознания – это нельзя назвать обычным переутомлением, даже на тренировке. Он ведь у вас боксер, я прав? - Да. - Он привычен к нагрузкам. Но тут… из него будто высосали всю энергию. Без остатка. Если бы я верил в существование параллельного мира, где царит магия и волшебные существа, то мог бы предположить, что он встретился с… суккубом. - ЧТО? – Громовой раскат рыком прокатился по палате, вырываясь за ее пределы. – Вы хотите сказать, что мой сын один из… УРОД? Сжав простынь пальцами, я дышал ровно, ничем не выдавая своего присутствия. То, что Роддан не являлся потусторонним существом, я мог поклясться. Обычный, ничем не отличающийся от других человек. Вот в Гарри была некая… чертовщинка. А Тим оказался просто подопытным кроликом, экспериментируя на котором я не рассчитал свои силы. Сам не почувствовал той тонкой грани, когда нужно было остановиться. Впредь стоит быть осторожным. - Дадли, дорогой мой, - мать судорожно стиснула ледяными пальцами мою ладонь. - Все хорошо, - прошептал я, приоткрыв глаза. Встревоженные лица родителей заставили прикусить язык. Все-таки я люблю их. – Просто устал. – Губы скривились в подобие улыбки. - Вы же знаете, никакой магии не существует…