* * *
Атриум Министерства был полон нарядно одетых людей, многие из которых встретили Волдеморта аплодисментами. Он и Джинни прошли вперед, вместе с остальными кандидатами встав максимально близко к Выборной Чаше. — Дамы и господа, через десять минут мы узнаем имя нового министра магии! — торжественно провозгласил Варнава Кафф. Джинни заметила, что большинство людей в Атриуме поделилось на четыре группы: каждая толпилась за спиной своего кандидата, подобно свите. — Чтобы хоть немного отвлечь всех нас от томительного ожидания, напомню правила, — тем временем продолжил вещать Кафф. — В условленный срок зелье в Выборной Чаше примет цвет того кандидата, за которого было отдано большее количество голосов. У действующего министра Кингсли Шеклболта это фиолетовый, у мистера Гарри Поттера — красный, у мисс Муны Бакар — зеленый, а у мистера Ричарда Гампа — оранжевый. Джинни обернулась к Волдеморту. Он выглядел совершенно спокойным, почти скучающим, а вот она сама с каждой минутой нервничала все сильнее. — Осталось совсем немного! — провозгласил Кафф, и свет в Атриуме стал приглушенным, а хрустальная Чаша начала испускать мягкое опалесцирующее сияние. Джинни в волнении сжала кулаки. Мерлин великий, только бы не он! Кто угодно, но только не он! Хотя, если его планы нарушатся, все может стать еще хуже. Но… — Начинаем обратный отчет! Пять… четыре… — Три… две… — подхватила толпа. — Одна! Вода в Чаше вспыхнула и окрасилась кровью. Толпа разразилась аплодисментами. — Наш новый министр — мистер Гарри Джеймс Поттер! — громогласно объявил Кафф. Вокруг звучали поздравления, сливаясь в монотонный шум, а Джинни не могла оторвать взгляд от Чаши, полной ярко-алого зелья. Странно: она думала, что, если Волдеморт станет министром, она будет в ужасе и отчаянии. Но вместо этого сейчас она не чувствовала ничего.* * *
Гермиона протянула руку, наблюдая, как на ее перчатку одна за другой медленно опускаются крупные ажурные снежинки. Вокруг было настолько красиво, что у нее захватывало дух: скованные льдом вершины швейцарских Альп переливались всеми оттенками персикового, фиолетового и алого, а далеко внизу виднелись деревенские домики, похожие на искусные елочные игрушки. Вздохнув, Гермиона оторвалась от созерцания окрестностей и направилась вперед, к относительно небольшому, но очень изящному особняку из светло-серого камня. Снег ритмично поскрипывал под ее ногами, а сердце с каждым шагом билось все быстрее: Гермиона была совсем не уверена, что ее пустят дальше витой садовой ограды, но и отступать не собиралась. Протянув руку, она прикоснулась к заиндевевшим воротам, и по металлу во все стороны тут же пробежали многочисленные синие искры, точно круги, разошедшиеся по водной глади после броска камня. Теперь оставалось только ждать, но Гермиона надеялась, что ее визави понимает: раз уж она проделала путь до самой Швейцарии, то избежать разговора вряд ли получится. Несколько минут томительного ожидания, и вот ворота открылись, медленно и будто бы неохотно. С громким хлопком рядом с Гермионой возник домовик, и она с трудом удержала на лице нейтральное выражение: несмотря на холод, несчастное создание было в одной наволочке и стояло на снегу босыми ногами. — Хозяйка ждет госпожу в оранжерее! — пропищал эльф. — Госпожа идти за Шико! В оранжерее было тепло и влажно. В воздухе сладко пахло цветами, а диковинные растения странно контрастировали с сугробами за широким панорамным окном. Хозяйка дома царственно восседала в плетеном кресле, глядя на незваную гостью холодными льдинками ярко-голубых глаз. — Здравствуйте, миссис Малфой, — произнесла Гермиона. — Добрый день, миссис Уизли. — Грейнджер-Уизли, если позволите. Нарцисса едва заметно усмехнулась: — Ну, разумеется. Я полагаю, вы, миссис Грейнджер-Уизли, знаете, что я не желаю контактировать с представителями британского Министерства. — Конечно, вы же не ответили ни на одно из моих писем, — не удержавшись, фыркнула Гермиона. — И тогда вы решили приехать лично, — холодно произнесла Нарцисса. — Да, решила, — твердо ответила Гермиона. — Миссис Малфой, я хочу поговорить с вами не как представитель Министерства, а как частное лицо. Тонко очерченная бровь Нарциссы насмешливо изогнулась: — И с чего вы решили, что я соглашусь на этот разговор? Я распрощалась с Британией и всем, что с ней связано. Все, чего я хочу — чтобы меня и моего сына оставили в покое. Гермиона нервно стянула перчатки, мокрые от растаявшего снега. — Я понимаю вас, миссис Малфой. И клянусь, что этот мой визит станет последним: один разговор, и больше я никогда вас не побеспокою. — А если я попрошу вас покинуть мой дом прямо сейчас? — Я могу быть весьма настойчивой, — заявила Гермиона, пожав плечами. — Так что, если вы хотите избавиться от меня раз и навсегда, то, пожалуйста, уделите мне десять минут своего времени. — Проблема не в дефиците времени, миссис Грейнджер-Уизли, — все также холодно возразила Нарцисса, но все же кивнула на второе кресло, стоящее с противоположной стороны низкого кофейного столика. Гермиона поспешно расстегнула зимний плащ и присела. — Я хотела спросить вас о Гарри Поттере, — начала она. — Я знаю, что произошло между ним и Волдемортом в Запретном Лесу во время Битвы за Хогвартс. При звуках имени своего бывшего хозяина Нарцисса явственно вздрогнула. — Почему вы не сказали на суде, что спасли Гарри жизнь? Вместо ответа миссис Малфой достала тонкий перламутровый мундштук и, вставив в него длинную сигарету, закурила. — А вы как думаете? — через какое-то время спросила она. Гермиона удивленно приподняла брови, но ответила: — Это было бы огромным аргументом в вашу защиту. Вы бы не стали говорить об этом только в том случае, если вас шантажировали или если бы вам пообещали помощь в суде. Не для вас, а для ваших мужа и сына. Но в этом случае вас обманули. — Вот видите, вы и так знаете ответ на ваш вопрос, миссис Грейнджер-Уизли. А какой именно из этих двух вариантов был верным… Имеет ли это значение? — Нет, но важно другое — кто это был? — Ответ на этот вопрос вы тоже знаете, — ответила Нарцисса, легко пожав плечами. Гермиона прерывисто вздохнула. Конечно, она знала: этим человеком не мог быть кто-то из Пожирателей. И уж точно это был не Хагрид. Оставался только Гарри, но Гермиона отчаянно не хотела в это верить. — Скажите, есть ли у вас предположения, что тогда произошло? — глухо произнесла она. — Как Гарри выжил после Смертельного проклятия? — Я не буду говорить об этом, — лаконично ответила миссис Малфой, стряхнув пепел со своей сигареты. Гермиона вдруг обратила внимание на паутинку морщин на ее лице. Нарцисса сильно постарела с того момента, когда она видела ее в последний раз. Впрочем, не удивительно — после всего, что она пережила… — Миссис Малфой, я же уже поклялась, что этот разговор останется между нами. И уверяю, вы уж точно не шокируете меня своими познаниями в темной запрещенной магии. А я подозреваю, что именно она тут и замешена. — Повторяю в последний раз: эту тему я обсуждать не буду, — произнесла Нарцисса таким тоном, что было очевидно — уговорить ее не получится. И тут внезапно Гермиона поняла: — Вы что, боитесь?! — воскликнула она, недоверчиво глядя на миссис Малфой. — Но чего? Неужели Гарри?! Но он бы никогда… Внезапно Нарцисса резко подалась вперед. Ее льдистые ярко-голубые глаза впились в Гермиону, не отпуская. — Да, миссис Грейнджер-Уизли, это вы верно сказали, — медленно проговорила она. — Гарри Поттер бы никогда… Гермиона растерянно нахмурилась, а миссис Малфой плавно откинулась на спинку своего кресла. — На этом наш разговор окончен, — произнесла она. — Мне больше нечего вам сказать. Чувствуя себя полной дурой, Гермиона встала и, коротко попрощавшись, покинула оранжерею. Раздосадованная и разозленная, она так быстро летела к выходу из поместья, что чуть не столкнулась с кем-то в дверях, лишь в последний момент успев отпрянуть назад. — Извините… — начала она. — Малфой?! Ее школьный враг взглянул на Гермиону странно пустым взглядом, точно не узнавая. — Эм… привет? — неуверенно пробормотала Гермиона. — Добрый день, — ответил Драко. — Сегодня хорошая погода, не так ли? Гермиона растерянно отступила на два шага назад. — Я тебя помню, — жутким монотонным голосом произнес Малфой. — Кажется, что-то связанное с гнездами… Или со львами? Хотя львы живут в Африке, верно? — И в Индии, — пискнула Гермиона. — Но там их совсем мало. Малфой кивнул, кажется, всерьез задумавшись над ее словами. — Драко, дорогой! — раздался голос Нарциссы. — Иди в столовую — сегодня на обед будет твой любимый рулет. Драко кивнул и, больше не обращая никакого внимания на Гермиону, прошел мимо, скрывшись в глубине дома. — Мой сын уже узнает людей, с которыми видится регулярно. И, вероятно, мне стоит радоваться тому, что он вообще смог выжить в Азкабане, всего лишь лишившись рассудка, — ровным прохладным голосом сообщила Нарцисса. — Возможно, однажды я даже смогу вернуть ему волшебную палочку. — В своих показаниях я сообщала, что он не выдал Гарри, когда егеря привели нас в Малфой-мэнор, — глухо произнесла Гермиона. — Я знаю, — кивнула Нарцисса. — И только поэтому я не выставила вас вон. — Ваш сын, он… этого не заслужил… Такое наказание… — Это не его наказание, — спокойно ответила Нарцисса. — А мое.* * *
Джинни сжала свой бокал с вином с такой силой, что казалось, он вот-вот треснет. Высший свет магической Британии раздражал ее всегда, но то, что происходило сейчас на этом фуршете, было уже за гранью. — Миссис Поттер, ваш глубокоуважаемый супруг господин министр… — подобострастно блеял какой-то престарелый волшебник, имени которого она даже не знала. — Мой муж еще не министр, — резко перебила она. — Он станет им только через два дня, после инаугурации. — Мистер Роули был прав — вы столь же обжигающая, сколь и прекрасная! Словно огненный цветок! Джинни глубоко вздохнула в безуспешной попытке успокоиться. Ей казалось, что сегодня все окружающие преследуют одну единственную цель: утопить ее в сладкой патоке своей бессмысленной лести и лизоблюдства. — Не подаришь мне танец? — прозвучал сзади холодный голос Волдеморта. — Разумеется! — воскликнула Джинни, увидев в этом приглашении шанс избавиться от надоедливого старикашки. — Скажи-ка, моя дорогая, какого Мордреда ты весь вечер имеешь такой мрачный вид? — спросил Волдеморт, плавно ведя Джинни в танце, но при этом сжав ее кисть почти до боли. — Или я должен напоминать, что сейчас ты должна быть радостной и счастливой? — Я не могу быть счастливой! — прошипела Джинни в ответ. — Я ненавижу этих людей! Мелкие, бесполезные, совершенно не заслуживающие своего положения… Железная, болезненная хватка на ее руке ослабла. — Уйдем отсюда? — вдруг мягко предложил Волдеморт. Джинни от удивления чуть не споткнулась, лишь в последний момент успев сделать нужный шаг. — Вот так просто уйдем? — переспросила она. — С приема, который Роули закатил в твою честь? — Ну да, — легко подтвердил Волдеморт. — Я гарантирую, что никто не заметит. Хочешь? — Конечно! — воскликнула Джинни и в ту же секунду почувствовала, как воздух вокруг них сгустился, став вязким и тяжелым от пропитавшей его магии. Волдеморт прервал танец и, не отпуская ее руку, направился к выходу из зала. Люди вокруг расступались, точно завороженные, при этом не обращая на них никакого внимания, словно не видя. На плечи Джинни мягко опустилась ее шуба, а в следующий миг окружающий мир закружился и исчез. Секунда — и вместо удушливого пропитанного духами воздуха в легкие Джинни ворвался ледяной зимний ветер. Она распахнула глаза: вокруг простирался заснеженный скалистый берег, а далеко внизу бесновались темные морские волны, увенчанные белоснежными пенными шапками. — Поместье Роули окружено антиаппарационным щитом, — хихикнув, заметила Джинни. — Неужели? А я не заметил, — равнодушно ответил Волдеморт, но она видела в его глазах веселый блеск. Фыркнув, она отпустила его руку и с наслаждением подставила лицо навстречу ледяному ветру. — Я полностью разделяю твои чувства, — внезапно произнес Волдеморт. — Эти ничтожные создания… А знаешь, что я ненавижу больше всего? То, что пока я вынужден играть по их правилам. Мерлин свидетель, я бы с превеликой радостью прикончил каждого из них. — Начни с Роули! — рассмеялась Джинни, но тут же осеклась. Сердце испуганно замерло, когда она поняла, кому и что только что сказала. Пронизывающий порыв ветра заставил ее сжаться, мигом проморозив до костей и заставив осознать, насколько же тут на самом деле холодно. — Я это не серьезно, — поспешно добавила Джинни. — Просто пошутила. Волдеморт положил руки ей на плечи, заставив развернуться к себе лицом. — Значит, ты полагаешь, что я настолько примитивен и нуждаюсь в подобных пояснениях? — ледяным тоном спросил он. Его пальцы легли ей на подбородок, заставляя запрокинуть голову. Джинни молчала, безуспешно пытаясь придумать достойный ответ. На лице Волдеморта промелькнуло легкое разочарование. — Что ты трясешься? — раздраженно бросил он. — Неужели тебе настолько страшно? — Мне вообще не страшно! — возмущенно вскинулась Джинни. — Мне холодно! А тебе разве нет? Волдеморт надменно вскинул бровь: — Разумеется, нет. Магия позволяет устранить подобные неудобства. — Гордишься своими Согревающими Чарами? — насмешливо фыркнула Джинни. — А вот древние маги умели управлять погодой! Внезапно ей в голову пришла невозможная, безумная мысль. — Скажи, — медленно произнесла Джинни, — а ты можешь сделать так, чтобы вместо зимы прямо сейчас настала весна? — В январе? — насмешливо спросил Волдеморт, вглядываясь своими нечеловеческими змеиными глазами в ее. — Богам это, вероятно, под силу, — протянула Джинни. — Так ты бог, Лорд Волдеморт? Или все-таки нет? У Тома сделалось такое выражение лица, что Джинни почти приготовилась к тому, что сейчас он выпустит в нее Аваду, но, как ни странно, сейчас это ее нисколько не волновало. В напряженном молчании прошла секунда, другая, а затем во все стороны хлынула сила — безбрежная, огромная. Пелена снеговых туч над их головами расступилась, открывая пронзительно-синее небо. Ледяной ветер утих. Снежный покров, укутывавший берег, стремительно таял, и из жирной черной земли ввысь устремились острые зеленые стебли. Вокруг оглушительно-громко зазвенела капель. Джинни опустила глаза — у них под ногами распускались фиолетовые цветы шафрана, устилая всю землю толстым ковром. На их лепестках, точно слезы, сияли крупные капли росы. — Ну что, Джиневра? — прозвучал насмешливый голос Волдеморта. — Готова признать меня своим богом? Джинни медленно подняла взгляд. Его магия, спущенная с поводка, в неистовой радости бушевала вокруг, и, стоя к нему так близко, она вдруг подумала про глаз бури — безопасное место в самом центре урагана. — Такая огромная сила… — прошептала Джинни. — Почему ты решил, что она нужна исключительно для того, чтобы сеять ужас и смерть? Сколько ты мог бы сделать, если бы захотел… — Желаешь направить меня на праведный путь? — Нет. Уже слишком поздно, — ответила Джинни и качнулась вперед, прикасаясь своими губами к его. Волдеморт мгновенно перехватил инициативу, целуя ее властно и глубоко. Джинни повела плечами, позволяя больше не нужной шубе соскользнуть с ее плеч и опустилась на землю, утягивая Тома за собой.* * *
Британия встретила Гермиону мокрым снегом и серым тяжелым небом, которое висело так низко, что казалось, вот-вот напорется на виднеющийся вдалеке острый шпиль Биг Бена. Гермиона устало вздохнула — решив сэкономить, она не стала тратиться на портключ из Швейцарии, предпочтя ему летающую карету, и это явно было ошибкой: от воспоминаний об ужасающей многочасовой качке к горлу подкатывала тошнота. Карета, запряженная шестеркой летающих лошадей, высадила своих пассажиров на неприметной заброшенной пустоши, которая, очевидно, не могла сохраниться в самом центре Лондона иначе, чем благодаря волшебству. Гермиона бросила быстрый взгляд на свои наручные часы — полдень, а это значит, что она успеет на церемонию инаугурации в Министерство. Если, конечно, вообще захочет туда пойти — Гермиона все еще не решила. Гарри выиграл выборы и станет министром магии, но она голосовала не за него, а за Кингсли. Могла ли она представить себе такое десять лет назад!.. Тяжело вздохнув, Гермиона направилась по маггловской улочке в сторону ближайшего кафе: от одной мысли о немедленной аппарации ей делалось дурно. Заведение оказалось недорогим, из тех, где было самообслуживание. Из висящего на стене телевизора доносились маггловские новости — диктор что-то бубнил о погодных аномалиях в Шотландии. Но Гермиона не вслушивалась: стоя в очереди, она продолжала размышлять о Гарри. Мысли беспорядочно роились в ее уставшей голове, не желая даже ненадолго оставлять Гермиону в покое. Поставив на свой поднос какой-то салат и большую чашку кофе, она протянула улыбчивой продавщице несколько фунтов, которые на всякий случай всегда носила в кошельке. В последнее время Гермиона стала чаще бывать в обычном мире. Он нравился ей своим размахом, динамичностью, изменчивостью… — Мисс! Ми-и-исс! — Гермиона моргнула и перевела взгляд на зовущую ее продавщицу. — Ваша сдача! — Простите, я задумалась, — ответила Гермиона, быстро сгребая горстку монет. Подхватив поднос, она отошла от прилавка и огляделась, выискивая свободное место. А вот Гарри, в отличие от нее, кажется, стал сильно недолюбливать магглов и все с ними связанное. В школьные годы Гермиона, конечно, замечала, что он стремится держаться от мира простых людей как можно дальше, но это было объяснимо. Однако, когда же это переросло в такое презрение?.. Гермиона вспомнила, как он говорил о магглах — почти с ненавистью. А тот бред, который он придумал про их детские дома?.. Все, что угодно, лишь бы выставить обычных людей в максимально неприглядном свете! «Изучение Библии и военная муштра» — ну надо же! Нет, когда-то именно так все и было — она читала что-то подобное о приютах первой половины двадцатого века, но Гарри-то говорил про свое детство!.. Найдя свободный столик у окна, Гермиона сделала несколько шагов по направлению к нему. И вдруг замерла. Окаменела, точно вновь встретилась взглядом с василиском. Маггловский приют первой половины двадцатого века… Гермиона вновь увидела перед собой пронизывающие ярко-голубые глаза Нарциссы. «Это вы верно сказали, — раздался в голове ее голос. — Гарри Поттер бы никогда…» Мысли и воспоминания закружились в голове Гермионы, точно взбесившаяся карусель: бледное измученное лицо Джинни, странные, очень нехорошие законы, которые принимались один за другим, страх миссис Малфой и ее бегство из страны, чистокровные пуристы, которые как ни в чем не бывало вновь наводнили Министерство и неприкрыто поддерживали кандидатуру Главного Аврора на только что прошедших выборах, невозможное, противоестественное воскрешение после Смертельного проклятия, сошедший с ума в Азкабане Драко… А ведь Гарри бы никогда!.. Поднос выпал из рук Гермионы. Осколки разбитой посуды с оглушительным звоном разлетелись в разные стороны.