***
Дениса понемногу начинает затягивать рутина новой компании. Ему комфортно. Постепенно, не без споров и перепалок между некоторыми, ему открываются. То с одним они посидят на балконе поговорят, то с другим он на крышу покурить выйдет, сам, конечно, в рот сигарету не берёт, ему такого счастья не надо. С Ильёй, что странно, но приятно, контакт пошёл на ура. Правда им легче общаться, когда они вдвоём, а не в вечном потоке бредовых идей и диалогов друзей. Коряков сначала немного острил, подкалывал, но спустя пару тройку Денисовых улыбок сдался. На посиделках у Кашина их двоих часто запрягают что-то совместно делать. То за хлебом сгоняйте, то за колбасой, то за ашкой. Пазл за пазлом представления друг о друге у них складывать выходило и оба не намеревались останавливаться. Миша с Алёшей стали самой главной поддержкой в плане уроков. Губанов в особенности. Они уже второй день подряд сидят над физикой и алгеброй, гоняя Дениса по формулам. Их скрупулёзность и усидчивость вселяют уверенность в то что в этой жизни можно всего добиться. Умение вычислять как калькулятор и подбирать как мощнейший компьютер не обременяет их и не выделяет из компании. «Они — гармоничность в хаосе.» Макс, который Шабанов, который Стинт, который гений футбола, оказался совсем неплохим парнем. Очень даже добрым.— Качество его шуток перекрывается количеством.
Сказал как-то Вова и впоследствии его слова полностью подтвердили правду. Коломийца тогда это очень рассмешило. Совсем юный блогер в самом деле оказался чуть кривоватым генератором шуток. И да, Максим недавно начал вести на Ютубе канал, да. Денис подписался. Почему-то глупости и пошлости льющиеся из этого человека настолько гениальные в своей простоте, что их дозировку хочется увеличивать со временем, ну или хотя бы поддерживать определенный уровень.***
— Шабанов, блять, ты куда краску дел? Девушка у Макса воинственная. Под стать такому раздолбаю как Макс. Она как увидела Дениса в первый раз, так на его светло-русые волосы глаз положила. И там уже ничего не сделать с влюблённым по уши Максом, который почти силком его к Неле "на опыты" утащил. — Ты же сказала намешивать, мы и мешаем, — посмеиваясь, кричит Макс с кухни. — С водкой только не мешайте, Вова, слышал меня? — фен в розетку втыкая, грозит. — Поняли, Нелюсь, — и Макс что-то ещё говорит, но сквозь шумный поток горячего воздуха расслышать получается ровным счетом ничего. Илья с Лёшей приходят совсем к ночи, когда Дениса уже все успели в его новом цвете облюбовать. Последнему, кстати, уже бы пора собираться домой, ибо режим, да и родителей злить не хочется. Брак на последнем издыхании держится. Не хотелось бы их за день сразу таким обилием неповиновения шокировать. Он и так платиновый придёт. Данила, который прилетает с пивом самый последний, застаёт друга уже на пороге и решает проводить. Отговорки принимать Кашин отказался, но и повлиять на его решение пытались только двое — Денис да Илья. И нет. Не подумайте, что Илья преследовал какие-то свои неозвученные цели, нет. Он просто не хотел ставить Дениса в неловкое положение. Хотя Коломиец уломался почти сразу. Денис дежавю ловит, когда они в переулок на его улице сворачивают. Они буквально дня три назад так же шли, только все вместе, смеялись, перебегали с тротуара на тротуар по дороге. Тут Коломиец всяких школьных историй наслушался. Данила его где-то в этом же районе тротуара учил ходить "по-пацански". Говорить на этот раз было особо не о чем, да и не хотелось. Им просто спокойно было. Даня даже не жалел, что пошёл провожать друга, вместо того чтобы пить с ребятами уже по второй бутылке. Комфортно. — Слушай, я ничего, конечно, против не имею, — слишком неожиданно подал старший голос — но, блять, ты меня неправильно не пойми, хорошо? Мы с Валерой недавно пару моментов обмыли и он мне вкинул, так, ненароком, что ты у нас в кого-то втюхался. За Нелю я не боюсь, вы с ней сдружились и у неё Макс, она от него не уйдёт, и он от неё тоже, а вот по остальным я что-то поднапрягся чутка. Ты разложи как есть, а то ебал я рот этих приколов. Впервые Кашин нервничал так явно. Ну, для Дениса это был первый раз. Он либо что-то недоговорил, либо сам себе уже всякое допридумал. Надо ситуацию решать. — Вы мне все нравитесь как люди, с вами хорошо, — углы сглаживает как может, — с тобой вот мне хорошо больше всех, потому что ты постоянно в движении, постоянно о чём-то говоришь или размышляешь. Ты добрый. И улыбку на чужом лице мимолетную ловит. Видать, он воспринял это как похвалу. Ну, оно и к лучшему. — Я понял тебя.***
— Денис, ты с кем там только что обнимался? — с порога налетает мать, — а если кто-то из соседей видел, как ты какого-то парня обнимал, что подумают? Господи, голубого мне сынка подарил. Ещё и- а ну капюшон снимай, снимай сказала. — Ты можешь хоть пару минут ему продыху дать, он только вернулся, а ты как собака на него взъелась, — из гостиной, чуть покачиваясь выходит отец. Денис ещё никогда не был ему выпившему так рад. — Кто тебе нá бошку это намалевал? — Подруга, — на диван рядом с отцом усаживается и глазами по помещению быстро пробегается. Пара пустых бутылок и пара незавершенных. Вменяемый диалог может вполне получиться. — Мать говорит, ты с кем-то обнимался там, — посмеивается, — дура, то что человек кого-то обнимает это значит он его любит, — кричит чтобы мать слышала, — в правильном же смысле слова любит, по дружбе, — Денису тихо добавляет, — надо же в педики записывать по всякой мелочи. Не обращай на неё внимания. Дура дурой. Разведемся и хуй с ней. Я на тебя квартиру перепишу, а она пусть к матери своей в Сургут съезжает. Вот здесь она уже мне. А ты у меня молодец, Дениска, ещё б заёбами такими мозг бы мне не травил, дак вообще б спокойно было, — молчит недолго, с горла пару глотков отпивает и добавляет, — Точно подруга красила? — Да. — Ну и ладно, главное, в самом деле за парнями улепётывать не начни, а то тебя не мать будет на пороге так ждать, а я. Денис дернулся, почти незаметно. Но что-то в его мозгу явно щёлкнуло. Этой ночью он не смог уснуть.***
Луна желтеет небрежным пятном на затянутом смогом небе. Темень рассекают блики старых пыльных уличных фонарей. Компания друзей, редко переговаривающихся между собой, направляется в сторону потрёпанной сталинки. Тратить силы заранее не хочется. Вписка у Тушенцова — это уже будоражащее словосочетание, что уж говорить о том как рекламировал Руслана Кашин. Столько нескончаемо весёлых историй было рассказано Денису, так что платиноволосый горит в предвкушении от встречи, от ночи, от возможных приключений. Наверняка у него теперь тоже появятся пара-тройка смешнявок, о которых он будет так же с блаженной улыбкой рассказывать. Кому? «К тому времени найдётся кому» Сейчас он создатель и всё в его руках. Будет ли история кринжовой или наоборот, с эпичной развязкой. Главное, не упустить возможность. Руслан встречает с опьянённым взглядом. Он с порога на Кашина бросается и обнимает. Знакомятся, кто был не знаком, уже сидя на диванах, старостью пропитанных. Общий язык находят почти сразу. Кто-то из толпы тусовочной, что на заднем фоне отрывалась и плясала на своей волне, подключался к ним. Многие из гостей уже были уклюканные вусмерть. Илья из всех присутствующих был мало увлечён происходящим что в их кругу, что за ним. Он пару раз полностью пропадал в телефоне, пока Вова поддатый не начинал лезть с объятиями или Макс чуть ли не седлал его, как обычно в целом. Шутки на голубую тему в компании были чем-то на уровне повседневной рутины. День без них — не день. Лёша и Миша вообще потерялись среди толпы неизвестных Коломийцу людей. Это настораживало немного, но внимания этому никто из круга уделять не стал, да и Лагода за ними подтянулся под предлогом найти ещё алкашки. Запах спиртного спертый в помещении немного давит на лёгкие, будто не даёт вдохнуть достаточное количество кислорода. Денис теряется во времени, пока слушает как Вова гонял в четырнадцать на квадрике в деревне и чуть не расшибся. Окружение само по себе начинает давить, стены словно с каждой секундой становятся всё ближе. Похоже на паничку, но с чего бы? По колену почти невесомо ведут ладонью, смахивая наваждение. Мурашки по загривку пробегают и Коломиец оборачивается. Коряков как ни в чём не бывало смотрит в телефон. Щёки краснотой покрываются, дыхание чуть чаще становится, когда рука чужая выше скользит. Казалось бы совсем простое прикосновение ничем не примечательное, но сколько смысла в него можно заложить, особенно на пьяную голову. Предложение покурить о перепонки стучится и Денис цепенеет, когда они глазами сталкиваются. Оба знают что Денис не курит. Оба знают, что Дениса даже от запаха сигарет воротит. Оба с места поднимаются. Влажность на улице высокая, дышать получается лишь прилагая усилие, из одной душной камеры в другую. Как они спускались, Денис не запомнил, но точно уверен, что взгляд его лежал на чужой спине, укрытой серой ветровкой. Им бы поговорить по хорошему и по-плохому тоже. Им надо хоть что-то друг другу сказать, но вопреки этой обоим ясной истине, они молчат. Тишину рушат звуки улицы. Дорога живёт круглосуточно, поэтому звуки шин бегущих по асфальту, тракторов-уборщиков, которые щекотят края тротуаров струями под напором, приглушённо сливаются в какофонию. Беспорядочные клубы дыма, выпускаемые в свободный полёт, вихрятся, растворяясь во тьме неба. Спокойно. Свободно. Опасно? Ощущение незащищённости покусывает загривок, пуская смутное удовольствие по позвоночнику. Денис не находит это странным, ему это нравится. Бесконтрольность. Ещё Коломийцу нравится как холодный ветерок забирается под рубашку, сжимая рёбра и как его за руку к себе подтягивают и голову на плечо укладывают, медленно изо рта дым выпуская. Из окна, нараспашку открытого, вырываются очень знакомые слова, что складываются в известную, наверное всем, песню. — Не люблю Скриптонита, мне кажется поебень та ещё, — первое что говорит за время пребывания на улице Илья. Он нос об плечо чужое угловатое чешет и последнюю тяжку делает. — Мне кажется, он не совсем музыку пишет, скорее историю рисует, это у него получается, ты вслушайся хоть сейчас, — не то что бы Коломиец прям защищает Скрипа, но просто так сейчас эта песня кстати.Руки в петли, руки прямо, как узлы, руки на замок. Руки в пепле, губы об твои губы, глаза в потолок. Я снова в дверях, руки врозь. Прости, что валюсь, с ног. Я снова пообещал всё, что смог, ведь это любовь.