Вопросы и ответы

      Морское побережье Лесного Царства всегда было одной из самых густонаселённых частей государства. Выход к морю открывал широкие возможности для занятия рыболовством и торговли не только на внутреннем рынке, но и внешнем. Вода манила к себе обещаниями обогатиться и заработать себе имя, и даже постоянная пиратская угроза, чёрной тучей нависающая над прибрежной полосой, не заставляла отчаянных эльфов покинуть эти территории и уйти вглубь лесов.       Именно такими родные места Фин запомнил на всю свою долгую жизнь, хоть и прожил в них сравнительно немного: богатыми, не знающими нужды, шумными и многолюдными. Деревушка, в которой ему посчастливилось появиться на свет, была одним из важных узловых пунктов, в котором сам воздух пропитался солью, рыбой и водорослями. Каждый второй житель был задействован в морском промысле если не как рыбак, то как сортирующий и обрабатывающий рыбу уже на берегу.       Родители Фина не были исключениями, и с первых дней своей жизни их сын также был приобщён к рыбному делу. И мать, и отец были рыбаками — собственно, именно так они и познакомились в своё время, вместе выходя в открытое море и возвращаясь оттуда с богатыми уловами. После рождения сына, за которым необходимо было присматривать и о котором нужно было заботиться, на рыбалку они ходили по очереди, ибо ни один из них не мог расстаться с морем, которому, кажется, принадлежали их души.       Фин почти не помнит те дни. Он был слишком мал, когда тихая спокойная идиллия закончилась с пиратским налётом, после которого от деревни осталось лишь голое пепелище да трупы, среди которых были и тела его собственных родителей. Незавидная участь, но всё лучше рабства, которое ждало их в ином случае.       Фин почти не помнит те дни. Имена родителей, как и их лица и голоса стираются из памяти. От них остаются лишь смутные тени, размытые образы, о которых Фин почти не вспоминает. Ностальгия и переживания о прошлом никогда не входили в черты его характера, однако воспоминания время от времени всплывают перед внутренним взором сами собой, и Фин даже с интересом наблюдает за ними, словно не с ним происходило всё это.       Он не помнит лиц ни отца, ни матери, но помнит, что у обоих была огненно-рыжая шевелюра — практически такая же, как у него самого. У матери был задорный звонкий смех и лукавый прищур, а у отца — заботливые сильные руки, огрубевшие от соли, верёвок, сетей и канатов. Оба они были без ума от моря и не представляли без него свою жизнь. И кажется, его, своего единственного сына, тоже пытались влюбить в эту безграничную водную гладь. Стоит ли говорить, что Фин так никогда и не смог полюбить море?..       Дни его детства были беззаботны и легки. Родители были уважаемыми эльфами в деревне, а потому семья их никогда не знала ни нужды, ни бед — до тех пор, пока пиратская саранча, словно чумное облако, не накрыла этот участок побережья. Странно, но Фин никогда не испытывал к пиратам за это ни ненависти, ни презрения. Впрочем, на то были свои причины, да и Фину было не привыкать становиться чужим разочарованием.       Он недовольно поморщился, тряхнув головой. Какой смысл вспоминать настолько далёкое прошлое, бо́льшую часть которого он и так не помнит?! Оно похоронено в памяти и в песках времён — в воспоминаниях нет ни нужды, ни смысла. Не пробуждают они ни тоски, ни уколов грусти. Фин не скучает по тем дням и оставшейся в них семье, и всё, что он чувствует, — равнодушие, подёрнутое лёгкой дымкой раздражения.