Вопросы и ответы

      Дуики говорит всем, что ребёнок, появившийся в доме, — подкидыш. Дескать, кто-то из слуг нашёл его в кустах в саду и разумеется не смог оставить на произвол судьбы, забирая в дом.       Для правдоподобности этой легенды Дуики даже вежливо интересуется у вельмож, не стал ли кто-то из них случайным родителем или дедушкой? Или, быть может, кто-то из служанок умудрился принести в срок дитя, однако испугавшись гнева господ, подбросил его фактически на порог дома светлейшего герцога Солквеика? Ответом ему ожидаемо всегда следует решительное «нет, что за глупость», и Дуики деланно тяжко вздыхает.       Что ж, в таком случае, о необычной находке ему придётся позаботиться самостоятельно.       Дворяне из-за этого смотрят на Дуики как на чудака. Подумать только, наследник богатейшего и старейшего рода будет заботиться о чужом непонятном ребёнке! Однако они быстро забывают об этой истории, ведь не слишком интересна она для того, чтобы долго мусолить её и обсуждать.       Сытый ленивый волк отворачивает от Дуики свою морду, и молодой герцог может выдохнуть с явным облегчением.       Правду о ребёнке, внезапно появляющемся в доме светлейшего герцога Солквеика, по-прежнему знают лишь трое: сам герцог, его сын и принцесса Насилмиин. И честно говоря, это та тайна, которую старый вампир никогда бы не хотел хранить.       Дуики возвращается дождливой холодной ночью. Капли ливня, шумящего размеренно и умиротворяюще, стекают по чёрному плащу, в который облачён молодой герцог. Глубокий капюшон скрывает его лицо, равно как широкие полы прячут от бушующей стихии тихий, сопящий, маленький свёрток, который Дуики бережно прижимает к своей груди. Вместе с ним ступает он в дом, и пути назад нет более ни у кого.       Ведь хрупкое, едва родившееся дитя на его руках — родной сын Дуики, рождённый по воле случая и благословения Судьбы. — Поверить не могу, — светлейший герцог Солквеик, будто громом поражённый, обессилено упал в своё рабочее кресло с высокой спинкой, обитой красной кожей. — Ты понимаешь, что если король и королева узнают, тебя казнят без суда и следствия?! — он против воли повысил голос, и дитя в руках его сына, разбуженное теплом и громким голосом, тихо хныкнуло. — Никто не узнает, — с ледяной уверенностью парировал Дуики, в защитном жесте прижимая мальчика к себе, слегка покачивая и успокаивая. — Судьба оказалась к нам более чем благосклонна, и Насилмиин удачно пережила роды. — Ты обесчестил принцессу! — светлейший герцог подавился воздухом от возмущения. — Это было наше общее желание! — предупреждающе сверкнув глазами, отрезал Дуики. — Кроме того, тебе ли не знать, насколько сильна моя любовь к Насилмиин.       Несколько бесконечно долгих мгновений отец и сын неотрывно смотрели друг другу в глаза. Напряжённую тишину между ними нарушал лишь шум дождя за окнами да треск огня в камине. — Я бы и от тебя скрыл произошедшее, да вот только ты мой отец и имеешь право знать правду, — в конце концов, прикрыв глаза, тихо и спокойно произнёс Дуики. Он опустил взгляд на сонное дитя на своих руках и ласково улыбнулся ему, аккуратно дотронувшись до мягкой щёчки ребёнка. — Это мой сын, и я не могу позволить кому попало забрать заботу о нём. Это дитя, которое мне подарила женщина, которую я люблю сильнее жизни. Даром, что она никогда не ответит мне подобной взаимностью, а наш ребёнок — плод случайности и мимолётного порыва, которому она поддалась. Я благодарен Судьбе за него, и я сделаю всё для того, чтобы защитить и достойно вырастить своего сына. — А принцесса? — сдавшись, устало поинтересовался светлейший герцог. — Она станет частым гостем нашего дома, — Дуики ухмыльнулся и слегка прищурился. — И, разумеется, тайным — я не хочу компрометировать её, но и отказывать ей видеться и общаться с сыном тоже не собираюсь.       Солквеик одарил Дуики долгим пронзительным взглядом. Сын его держался слишком уверенно и решительно как для того, на кого внезапно свалилась такая важная миссия как отцовство. И не просто отцовство — отцовство для ребёнка королевских кровей, пусть и никто, конечно, об этом не знал. — Ты знаешь гораздо больше, чем говоришь мне, — в конце концов фыркнул он. — Сдаётся мне, в месяцы своего добровольного изгнания, пока всё королевство на ушах стояло, разыскивая её, принцесса была не так уж и одинока, — острым взглядом он полоснул по сыну, который никак не изменился в лице, продолжая сохранять невозмутимость. — Ты должен рассказать мне, Дуики. Иначе я не смогу помочь.       Дуики прикрыл глаза, молча соглашаясь. Неприятный разговор с родителем и главой рода он определённо как-нибудь переживёт. Сейчас же куда важнее было то, что тот, пусть и без особой радости, но всё же принял своего внука.       Дуики улыбнулся, глядя на ребёнка, которого держал на своих руках. Для всех, кроме его матери и деда, тот был безродным подкидышем, которого экстравагантный юнец решил воспитать и принять как родного. И для его отца, скрывающего тайну, это был более чем благоприятный расклад.