Вопросы и ответы

      Нравы в вампирском обществе всегда были консервативны. Хоть и казалось, что радикально настроенная (в частности против королевы) знать ведёт себя намеренно вызывающе и возмутительно, всё равно за рамки строгих догм, тысячелетиями подпитываемых в обществе, даже она никогда не выходила. Вампирской ментальности не была характерна ориентированность на какие-либо перемены, и общепринятые нормы даже у радикалов и бунтарей были впечатаны в само подсознание.       Дуики не знал толком, откуда пошла такая тенденция, учитывая особенности предков, от крови которых вышли вампиры. Однако к однополым отношениям, неважно, между мужчинами ли, или же между женщинами, они не просто питали неприязнь. Это была самая настоящая ненависть.       Не было для вампира более позорного оскорбления, чем обвинение в сношениях со своим полом. Не было более унизительного подозрения, не было более позорного обвинения. Уж если кто серьёзно попадал под него — ничто не могло смыть этот позор с его репутации. Оставалось несчастному лишь расстаться с жизнью, ведь отныне всегда и везде был он гоним и отвержен, словно бешеный пёс. А уж если как-либо подобные обвинения подтверждались...       Казнь за отношения со своим полом была жестока хотя бы тем, что никто, ни одна живая душа, наблюдающая за ней, не испытывала к несчастному никакого сочувствия. Лишь брезгливое презрение и искреннюю уверенность в том, что такой ублюдок должен умереть. Ещё и посредством самого унизительного метода.       Дуики никогда не понимал этого. Не то чтобы он сочувствовал или всерьёз погружался в долгие философские размышления на тему любви и отношений. Но будучи дипломатом и много путешествуя по миру, он видел нравы и отношения других народов. И нигде, кроме Ишолы, не было такой ненависти и непринятия выборов любви, если она касалась представителя твоего же пола.       «Мужчина не может любить мужчину, а женщина не может любить женщину» — категорично, вполне в духе своей консервативной ментальности, когда-то давно на удивление сына ответил отец. Дуики не спорил тогда, не спорил и сейчас, но всё же так и не смог понять, кто, когда и почему так решил. Другие народы абсолютно спокойно снова и снова доказывали обратное... И только вампиры упрямо и жестоко отстаивали традиционность любви и отношений. — Всё просто, — светлейшая герцогиня Ахваин небрежным движением сложила изящный веер. Лукавым блеском сверкали тёмные изумруды её глаз, пока она изящно поднесла к губам бокал вина, делая небольшой глоток.       Дуики сидел напротив неё, задумчиво глядя на шахматную доску. Светлейшая герцогиня слыла эксцентричной, но невероятно умной женщиной, и пожалуй, была одной из немногих в высшем свете, чью компанию он мог терпеть. Да и... С ней всегда можно было поговорить на весьма занятные темы и услышать на них нетривиальное мнение. — Странно, что ты, лорд Дуики, так до сих пор и не додумался до этого, — она хмыкнула, отставляя бокал, и вновь раскрыла веер, пряча за ним нижнюю часть лица. — Увы, миледи, вопросы отношений не так актуальны для меня, как для других, — Дуики изогнул губы в усмешке. — Поэтому думаю о них я гораздо реже, чем, возможно, следовало. — Всё просто, — женщина повторила свои слова, небрежно перемещая по доске чёрную башню ладьи. — Нас и без того мало. Всегда было мало, а после множества войн друг с другом стало ещё меньше. И вам, как никому, известно, что восполнять потери так же быстро и в таком же объёме, как другие народы, мы не можем. Женщины наши плохо приспособлены к деторождению — Судьба благосклонна лишь к новорожденным детям.       Да, смертность женщин во время родов была бичом их народа, но, к счастью, смертность детей, наоборот, была одной из самых низких в сравнении с другими. Однако утешением это было слабым, ведь размножаться без женщин вампиры не были способны, а плодить полукровок... Это рано или поздно приведёт их к полному краху и ассимиляции. — А теперь представьте, милорд, если ко всему этому добавится повальная тенденция мужчин сходиться с мужчинами, а женщин с женщинами, — Ахваин лукаво улыбнулась уголками губ. — Думаете, у нашего народа станет больше шансов на выживание? — Дуики отвёл глаза от доски, посмотрев на собеседницу долгим взглядом. — Женщины и так не стремятся выходить замуж и рожать детей, — она вздохнула и на мгновение прикрыла веки. — А уж если начнут лояльно относиться к отношениям, или того хуже, бракам между ними, они определённо предпочтут долгую жизнь друг с другом, чем почти вероятную смерть во время рождения ребёнка. — Никогда не думал об этом в подобном ключе, — признался Дуики, наконец-то делая свой ход белой пешкой. — Конечно, ведь вы мужчина, — светлейшая герцогиня беззлобно фыркнула. — Хотя и вы, в таком случае, отдали бы предпочтение другому мужчине. Чтобы не видеть смерть своей жены, чтобы не взваливать на свои плечи бремя одинокого отцовства. Да и мужчине с другим мужчиной гораздо легче найти общий язык и интересы, к тому же по статусу и правам вы равны. — В ваших словах есть рациональное зерно, но звучат они слишком категорично, — Дуики откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди, и скептично вскинул бровь. — Возможно, — не поведя и бровью, откликнулась Ахваин. — Я не говорю, что повальная тенденция охватила бы всех и каждого. Но у отчаяния влияние высоко — уверена, вам хорошо известно об этом, — острым взглядом она полоснула по собеседнику, который никак от чужих слов не изменился в лице. — Подвергнутые ему способны на многое, если не на всё, чтобы сбежать от него.       Светлейшая герцогиня в своих словах была безжалостно права. Никто не захочет испытывать боль и страдания, если им будет альтернатива, сулящая выстраданное счастье и покой. Дуики мог понять логику чужих рассуждений и даже во многом согласиться с ней. И хотя по-прежнему он не знал, откуда и с чего в действительности у вампиров началась ненависть к однополым отношениям на самом деле, размышления леди Ахваин казались вполне правдоподобными.