Вопросы и ответы

      На лезвии меча пляшут солнечные блики. Золото танцует с кровью, и алые подтёки яркими насыщенными реками стекают по холодному металлу, срываясь вниз тяжёлыми каплями, разбивающимися о чёрную землю. Эйладар наблюдает за мерным тихим течением холодным взглядом, и внутри него нет ничего, кроме равнодушия.       Так утекает чья-то жизнь, но Эйладару нет до неё дела. Война жестока и безразлична к другим; разумные существа превращаются в животных, и закон именно их мира ведёт каждого из них.       Убей или будь убит.       К сожалению или к счастью, Эйладар был слишком хорошим воином.       Острый взгляд цепко и хищно скользит по полю недавней брани. Королю вовсе необязательно лично принимать участие в битвах и жестоких сражениях, но это своего рода прихоть, извращённое хобби деспотичного садиста, на весь мир вымещающего свою злобу и ненависть. Он жаждет крови и смертей почти так же, как тот безумец, что возомнил себя владыкой миров, и как бы обилен ни был королевский урожай, Эйладару всегда было мало.       Никто уже не вёл счёт, какая это была война с высокими гномами. Оба народа были истощены, но ни один из них не был намерен сдаваться и признавать превосходство другого. Упрямство двергского короля снова и снова сталкивалось с больной жаждой крови короля альвов, и платой за это столкновение становились десятки и сотни убитых.       Равнодушно Эйладар скользил взглядом по разбросанным на земле телам, не задерживая его ни на ком надолго. Отгремела очередная битва, и в холодном воздухе застыло эхо лязга металла и стоны умирающих. Двергский отряд с упорством и неистовством, достойным высоких гномов, сдерживал натиск сил Эйладара. Кровавый бой оказался одним из самых жестоких пожалуй за все их войны, и несмотря на то, что эльфов было минимум раза в два больше, почти все они полегли рядом с гномами, из которых не выжил никто.       Громкое воронье карканье нарушило мёртвую тишину. Эйладар холодно усмехнулся уголками губ, всё также равнодушно глядя на своих воинов. Не было в нём ни жалости, ни сожаления — все они полегли за своего короля и должны были быть счастливы, что такая высокая честь выпала им. Выжили же сильнейшие — они пойдут за ведущим их Эйладаром, и если судьба будет благосклонна к ним, когда война закончится, они вернутся домой.       Незачем горевать и беспокоиться об умерших — их лица бледны; их глаза стеклянны — смотрят в вечность и не видят ясных небес над собой; их груди больше не вздымаются — дыхание навсегда покинуло их. Больше от них нет никакой пользы, и Эйладара никто из них больше не интересует. А потому в конце концов он просто разворачивается к ним спиной.       Проход дальше расчищен, и здесь ему больше делать нечего. Война не окончена, а значит, не стоит терять драгоценное время понапрасну.