Вопросы и ответы

— Вы шутите? — взгляд Эрувэ нервно метнулся от одного непроницаемого лица к другому. — Народ не признает! Начнутся волнения! Лучше выберите кого-то другого! — она также нервно посмеялась, неуютно поведя плечами, и её взгляд стал напуганным и умоляющим. — Боюсь, миледи, для того чтобы избежать смуты и кровопролития мы должны сделать это, — советник Халлон покачал головой. Недовольно нахмурился и перевёл взгляд на невозмутимого Аэлухеля, стоявшего за спиной Эрувэ. — Пусть король Эйладар женился на вас тайно и о том никто не знал, вы не перестаёте быть королевой. Король умер бездетным, иных родственников у него нет. Кризис престолонаследия и пустующий трон начнут анархию и станут поводом для наших внешних врагов. Единственный способ сохранить хотя бы относительную стабильность — признать тебя... моя королева.       Эрувэ вздрогнула от этого обращения и обернулась, беспомощно посмотрев на Аэлухеля. Тот едва заметно ободряюще улыбнулся уголками губ и сжал её ладонь. — Меня не примут, — сокрушённо покачала головой она. — Как и не примут моего супруга...       Не нужно было быть гением, чтобы понимать очевидные вещи. Но Эрувэ зрила в корень, прекрасно осознавая, что народ не будет в восторге. Королева-простолюдинка, которая к тому же вышла замуж за лесного эльфа — а дальше что?       Народ роптал. Пусть эра террора короля-параноика закончилась и альвы могли выдохнуть с облегчением, свою гордость и высокомерие они всё равно не растеряли. Однако вместе с тем народ был слишком уставшим и обескровленным постоянными войнами и усилившимся в последние годы давлением, так что советник Халлон тоже оказался прав. Пусть королева и была простолюдинкой, а её муж иностранцем, всё было законно и легитимно, и придраться было не к чему. — Нам повезло и не повезло одновременно, — Аэлухель ухмыльнулся, размышляя вслух, вместе с супругой перебирая гору бухгалтерии, пытаясь вникнуть в финансовые дела нежданно-негаданно свалившейся на его плечи страны. — Народ слишком слаб, чтобы бунтовать так, чтобы это стало для нас проблемой. И в то же время государство находится на такой грани, что любая незначительная ошибка приведёт его к краху.       Эрувэ на это ничего не ответила, лишь устало потёрла глаза. Как и Аэлухель, она не ожидала когда-либо очутиться на такой вершине власти и теперь чувствовала себя не на своём месте. Аэлухель, честно говоря, тоже, но он был умён, и годы в среде пиратских интриг научили его многому.       Знать, вернее, её жалкие остатки, изначально от отчаяния пошедшие за бунтарями, конечно, тоже была недовольна. Хоть это и было её решение, ответственность за него она пыталась переложить на плечи королевы и её консорта. Высокородные благородные альвийские аристократы не стеснялись выражать своё пренебрежение. Некоторые даже пытались плести интриги; возможно даже подумывали об устранении неугодных монархов. Но их было немного, и они были слабы — Эйладар ощутимо проредил их ряды, поддавшись своей паранойе.       Опытному шпиону и манипулятору было несложно разобраться с ними. Кого-то подкупить, кого-то запугать, кого-то — ах, какая жалость! — скоропостижно похоронить. Это Эрувэ чувствовала себя не в своей тарелке, не знала, за что схватиться в первую очередь, и напоминала растерянного ребёнка. Но за её спиной стоял её консорт, который никогда и никому не позволит навредить своей жене и самому себе. Пусть недовольные возмущаются, сколько им влезет — это было их решение возвести на престол законную королеву. Теперь они могут с ним лишь смириться или сгинуть.       Первые годы выдаются сложными, но постепенно волнения стихают. Необычная, неожиданная чета оказывается не так уж и плоха в управлении, и вопреки мрачным ожиданиям страна не летит ещё глубже в бездну. Скорее наоборот, постепенно возрождается из пепла, медленно отвоёвывая былое величие, и на Эрувэ с Аэлухелем и народ, и знать смотрят совсем по-другому. А уж когда, спустя меньше столетия, королева объявляет, что ждёт наследника, и вовсе затихают окончательно, расценивая это как определённо добрый знак.       Недовольные есть и всегда будут, каким бы хорошим монархом ты ни был, однако бо́льшая часть подданных наконец-то принимает их.