Вопросы и ответы

      Геде́он знал, что идея поспорить с Фином была плохой с самого начала. Но глаза бывшего ученика горят таким пылом, а сам он обращается к старшему магу и Амальгаме, которая сидит рядом, разбирая какие-то древние свитки, с такой самоуверенностью, что вампиресса прищуривает глаза, а глава Совета удивлённо поднимает брови, складывая руки на груди. Он что-то говорит о странном горьком напитке, который способен прогонять сон и бодрить вмиг, название которому «кофе». И вроде бы этот напиток изобрели обычные краснолюды Империи, и теперь он доступный почти каждому желающему, и они могут пить его столько, сколько угодно, о чём колдунам совсем неизвестно.       Лесному эльфу удаётся втянуть двоих могущественных коллег в спор только так, и здравый смысл обращается к Геде́ону только тогда, когда слово дано и пути назад нет. С другой стороны старший маг сразу же себя успокаивает: вопрос, вокруг которого и разворачивается вся эта катавасия, находится непосредственно в сфере контроля и самого Геде́она как верховного колдуна, и Амальгамы, которая путешествует разными странами чаще всех и всегда наиболее проинформирована про все новости и нововведения в той или иной стране. Поэтому глава снисходительно усмехается, раздумывая над тем, какое же в конце концов желание загадать хитрому и неугомонному магу.       Однако каким-то образом всё идёт совсем не так, как того ожидает Геде́он, и одним прекрасным утром раскрасневшийся Гаро́льд, который ни сном ни духом о споре и который только что вернулся из Империи, с восторгом рассказывает про новый странный напиток, распространённый по всей бескрайней Империи и невероятно популярный там. — Говорят, вроде бы его придумал какой-то двинутый изобретатель. Он много путешествовал по миру, много где был, чего видел и пробовал, и вот захотелось ему придумать свой собственный напиток из полыни. Я не знаю, каким образом он там что делал, но в конце концов вышла достаточно крепкая и горькая настойка, которая отгоняет сон и бодрит так, что спать потом как минимум целый день не хочется! — И случайно это чудодейственное варево называется не кофе? — голос Фина — сама невинность, а на губах расползается хитрая улыбка. — О, вы тоже слышали о кофе, мастер Фин!? — Гаро́льд пылает энтузиазмом, Фин оценивающее присматривается к Амальгаме и Геде́ону, которые удивлённо смотрят друг на друга. — Что ж, ты победил, — вампиресса как всегда весьма сдержана, и когда Гаро́льд идёт в библиотеку, покидая старших магов, обращается к победителю: — Чего ты от нас хочешь? — Дай-ка подумать, — эльф опустил подбородок на сцепленные в замок руки и неотрывно смотрел на женщину. — От тебя я хочу, чтобы ты подарила мне свидание, а вот что касается тебя, Геде́он... Я хочу, чтобы ты вышел за меня замуж.       Горный эльф подавился воздухом, а бывшая вампирская принцесса ошалело посмотрела на коллегу. — Вышел замуж?! — не веря своим ушам, переспросила женщина, порывисто поднимаясь со своего места. — При всём моём уважении, — Геде́он всё-таки смог взять себя в руки, и в его голосе послышался холод. Он тоже встал, отворачиваясь от Фина и заканчивая мысль: — При всём моём уважении я вынужден отказаться, — и он только собирался покинуть помещение, где они втроём находились, как Фин, прищурив глаза, ехидно сказал: — Так мне считать, что великий верховный маг испугался? Или же он просто не умеет держать слово, которое дал?       Геде́он замер около дверей, медленно поворачиваясь к Фину. Его бледное лицо было спокойно, но тень злости и задетой гордости мелькнула на нём, и маг удовлетворённо ухмыльнулся, продолжая: — Тем более я не собираюсь жениться на тебе навсегда и по-настоящему. Только церемония и один день нашей «семейной жизни» без всяких обязательств ночью и в дальнейшем. Просто маленькая шутка. Так, как, теперь ты согласен?       Несколько минут Геде́он молчал. Предложение коллеги не нравилось ему никак от слова совсем, но он прекрасно понимал, что Фин просто так от него не отвяжется. К тому же эльфу не нравились перспективы будущих шуток со стороны бывшего ученика, который точно не простит учителю его слабость и будет напоминать скорее про неё, чем про свою шутку. А это достаточно больно бьёт по самолюбию и портит репутацию главы Совета. Поэтому верховному магу не оставалось ничего другого, как согласиться. — Ладно, — спокойно сказал Геде́он. — Ты прав. Мне не нравится твоё предложение, и я считаю это ужасным унижением, однако если я дал слово, то я должен его сдержать, что бы ни случилось. Но у меня одно условие. — Я слушаю, — Фин заинтересованно посмотрел на мастера. — Мы ограничим твоё желание лишь свадебной церемонией, — глава скрестил руки на груди. — Хм, — Фин задумчиво почесал подбородок. — Ну ладно. Мне хватит и этого, — он, согласившись, кивнул. — И я надеюсь, после этого мы забудем об этом инциденте навсегда, — синие глаза главы опасно блеснули. — Не волнуйся, — Фин весело улыбнулся — вся эта ситуация в целом и придуманная шутка особенно, очевидно, веселили его. — Похожий обряд есть у саламандр, когда молодую девушку на один день «женят» с божеством, и от брака как такового там остаётся только название. Думаю, этот ритуал известен тебе не хуже меня, поэтому предлагаю считать наше маленькое развлечение не больше, чем этот ритуал, — колдун улыбнулся шире, хитро подмигивая коллеге, который явно не разделял веселье бывшего ученика. — Ну и зачем это всё? — когда глава ушёл, спросила мага Амальгама. — Просто так, — тот пожал плечами. — Хочу, чтобы наш постоянно спокойный и замкнутый наставник немного развеялся и отвлёкся. В конце концов, тёмные времена уже давно прошли, так что пришло время отпустить их. — Никогда бы не подумала, что ты можешь так бескорыстно побеспокоиться о ком-то, — Амальгама ухмыльнулась. — Что ж, тогда желаю удачи и вдохновения в подготовке к свадьбе, бог-жених, — и женщина, насвистывая под нос весёленький мотивчик, пошла в библиотеку искать молодых колдунов и радовать их по поводу будущей свадьбы.       Прошло немного больше недели, и пришло время «свадьбы». По эльфийским традициям, свойственным как горным, так и лесным эльфам, таинство заключения брака проводилось ночью как в самую спокойную и самую мистическую пору дня. Целый же день до этого продолжались последние приготовления молодых к церемонии. — Если бы ты только знала, как ужасно я себя чувствую, — угрюмо сказал Амальгаме Геде́он, который был «невестой».       Женщина как раз помогала ему убраться, аккуратно складывая складки белой широкой туники, которая доходила эльфу до щиколоток, завязывая синий, под стать глаз, пояс, а потом закрепляя на правой руке серебряный браслет в виде вьющегося растения. Закончив с одеждой, колдунья перебралась к длинным белым волосам главного мага, осторожно расчёсывая их и вплетая в них белые ароматные эльфийские цветы, которые растут исключительно в горных владениях короля Эйладара. Рядом сидела на низком табурете Амаргарима и занималась букетом, наполняя его новыми цветами. Девушка закусила губу, еле сдерживая весёлую улыбку. Хотя всё это действо было абсолютно абсурдным, обижать и ещё больше травить душу главе она не хотела. — Расслабься, — Амальгама положила руки на плечи «молодой». — Это всего лишь шутка, вот и воспринимай её соответствующе. Никто ведь, кроме нас, всё равно никогда ничего не узнает, — женщина подбадривающе улыбнулась и игриво добавила: — А из тебя, между прочим, вышла прекрасная невеста! Должна смотреть в оба, чтобы Фин не украл тебя из-под моего носа, ибо ты просто прекрасен! — Геде́он фыркнул, пряча улыбку, а Амаргарима тихо рассмеялась.       Когда все приготовления были завершены, солнце уже село. Небо начало темнеть — настал вечер, и церемония должна была вот-вот начаться. Амаргарима, которая исполняла роль такого себе жреца, уже давно была на месте обряда, ожидая жениха и невесту и «свидетелей», роли которых играли Амальгама со стороны «молодой» и Гаро́льд со стороны «молодого».       Как того и требует традиция, Геде́он и Амальгама появились в назначенном месте немного позже жениха Фина и его свидетеля. Те уже вместе со жрицей ждали вторую сторону будущей «семьи». Как и будущая «жена», жених был одет в белое. В отличие от своей повседневной, весьма свободной одежды, которая оставляла его полуобнажённым, сейчас маг был одет иначе: его тело было драпировано полотном так, что лишь руки до локтя были свободными и обнажёнными. Свободный же кусок ткани покрывал голову колдуна.       Увидев Геде́она, который плавно ступал к нему, Фин детально рассмотрел его. Верховный маг был босым, его ноги легко касались земли, отчего казалось, будто он парит. Одетый в свободную тунику, складки которой развевались от невесомых шагов главы; в белоснежных волосах, заплетённых в свободную косу, виднелись белые цветы — как и говорила Амальгама, эльф действительно был прекрасен. Он спокойно улыбался, и Фин затаил дыхание — он абсолютно искренне был поражён. — Я не ожидал, что ты будешь настолько красив, — честно признался он, когда Геде́он подошёл к нему. — Убранство невесты тебе, несомненно, очень идёт, и вероятно, если бы ты был девушкой, я бы не раздумывая женился на тебе. — Спасибо, конечно, — Геде́он усмехнулся. — Но не факт, что я ответил бы тебе взаимностью, — его глаза хитро блеснули.       Фин усмехнулся, беря Геде́она за руку и вместе с ним поворачиваясь к Амаргариме. Амальгама и Гаро́льд, которые стояли чуть дальше, сделали шаг вперёд, тем не менее оставаясь позади молодых. Свадьба началась.       Уже совсем стемнело, место ритуала освещали лишь светлячки, которые мигали зеленоватым светом, и магические цветки, которые светились мягким фиолетовым и синим цветом. На чернильно-чёрном небе ярко горели звёзды, а на земле, покрытой мягкой изумрудной травой, которая тихо шелестела, босыми ногами стояли эльфы. Они держались за руки и пели свадебную, но тем не менее печальную песню, которую вместе с ними пела и Амальгама. Когда песня закончилась, дабы завершить церемонию и окончательно засвидетельствовать брак, молодым необходимо было одеть друг другу серебряные фигурные, в виде вьющихся растений, обручальные кольца и поцеловаться. Но ни Фин, ни Геде́он делать этого не собирались, завершая обряд лишь песней и таким образом не вступая в официальную семейную жизнь. — Всё оказалось не так уже и страшно, как ты думал, — весело подмигнул Фин, сбрасывая с головы часть полотна, до этого покрывающего его голову. — Действительно, вынужден признать, в некотором смысле это было весьма забавно. Мне даже понравилось, — Геде́он благодарно посмотрел на коллегу и впервые за долгое время улыбнулся легко и непринужденно. — По крайней мере теперь ты готов к настоящей свадьбе, если ты понимаешь, о чём это я, — взгляд зелёных глаз был направлен на Амальгаму, которая о чём-то говорила с Амаргаримой.       Геде́он проследил за взглядом Фина и сам неотрывно посмотрел на женщину. В его синих глазах колыхалось столько чувств одновременно, что не оставалось никаких сомнений, что вампиресса ему не безразлична. Фин отошёл в сторону, а Амальгама, заканчивая разговор с ученицей, наоборот, подошла к главе. — Что ж, значит, ты снова, или лучше сказать, всё ещё свободен? — она сделала вид, что серьёзна, но в красных глазах горело веселье. — Жених в последний момент передумал жениться, — наигранно грустно ответил эльф и широко улыбнулся.       Амальгама тихо рассмеялась, качая головой и прикрывая рот рукой, а Геде́он посмотрел на неё, не в силах отвести глаз. В конце концов, он не выдержал и сделал самую правильную за всё это время вещь: сильно, но в то же время нежно обнял вампирессу, и та охотно ответила ему. — Я обязательно позову тебя замуж, — зарываясь носом в чёрные волосы женщины, шепча, пообещал он. — И я обязательно приму это предложение, просто не сумев отказать тебе, — также тихо ответила вампирская принцесса.       Фин смотрел на эту пару, и на самом дне его глаз вспыхнула печаль, однако сразу же погасла. Он закрыл глаза, усмехаясь под нос, а потом подошёл к Амаргариме и Гаро́льду и вместе с ними вернулся домой, оставляя влюблённых наедине под открытым ночным звёздным небом среди мерцания светлячков, мягкой симфонии фиолетового и синего свечения цветов и тихого шелеста изумрудной травы, которая рассказывала самые волшебные и самые правдивые истории о настоящей любви.