Вопросы и ответы

      «Иногда я навещаю их»       Ложь. Наглая ложь, в которой, тем не менее, никто не уличит его. Геде́он улыбается уголками губ и смотрит спокойным взглядом, и Амальгама молча кивает в ответ. Даже если она понимает, что мастер лжёт, она всё равно молчит. Кому, как не ей, знать, как болезненны порой бывают тайны собственной души?       Кому, как не ей, знать, что ложь — лучшая попытка сбежать даже от самого себя?..       Когда он уходит к магам и становится Геде́оном, все связи с прошлой жизнью рвутся. Это негласное правило, но у мага нет прошлого, есть лишь настоящее и будущее, направленное на служение миру. Геде́он, не желая, но следуя долгу, отрекается от всего, что было до: своего происхождения, своего занятия, своего друга и своей семьи. Ради их же блага им лучше не знать, кем Тахлавель стал и что он делает теперь.       По правде говоря, Тахлавеля теперь и вовсе нет. И Геде́он должен делать вид, что не знает, что его ничто не связывает с теми существами, с которыми были связи. Это жестоко, но это необходимость.       Всё, что он может сделать для своей семьи — предупредить, что Судьба избрала его и он ушёл. Это последнее письмо, которое он диктует Эйладару, надеясь, что принц выполнит последнюю просьбу своего друга и отправит его адресатам. С тех пор связь обрывается, и Геде́он не знает.       Как бы он ни хотел, он вынужден давить внутри себя порыв. Как бы он ни скучал, у него больше нет семьи. Поэтому он игнорирует ноющее сердце и довольствуется лишь воспоминаниями, которые у него никто не отберёт.       Он хочет верить, что с его семьёй всё хорошо. Что братья и сёстры смогли найти лучшую судьбу, что родители здравствуют, что его семье удалось выбраться из нищеты, и теперь она живёт, не зная невзгод. Геде́ону хочется в это верить, но он не знает. Он ничего не знает.       Связи рвутся болезненно. Он вырывает их с кровью и мясом из собственного сердца. Не может ни забыть, ни отпустить, но долг важнее и сильнее личных желаний и привязанностей. Геде́он может с этим лишь смириться.       И надеяться, что никого из его родных никогда не постигнет такая же печальная участь, как его самого.