Вопросы и ответы

— Ты знал, что этим всё и закончится, да? — в голосе Эрувэ слышится усталое утверждение, а не вопрос, и он чувствует на себе её внимательный взгляд. Вздыхает и смотрит в ответ, не спеша давать ответ. — Ты всё ещё до конца не доверяешь мне, да? — улыбается беззлобно и понимающе и придвигается ближе, осторожно беря женские руки в свои и продолжая смотреть в голубые глаза напротив. — Разве я хоть раз когда-нибудь подводил тебя? — Эрувэ лишь поджала губы, отвернувшись. Аэлухель вздохнул, притянув её к себе, и упёрся подбородком в светлую макушку. — Ты пират, ты сведущ в интригах, — с тенью некой обиды протянула она. — О вас ходит много слухов, помимо всего того горя, что вы обычно приносите одним своим появлением. — Я не жаден до власти, — улавливая скрытый намёк, ответил Аэлухель. — И я никогда не стремился к ней. — Тогда почему всё обернулось именно так? — Эрувэ отстранилась, снова посмотрев ему в глаза. — Если ни тебе, ни мне это не нужно — почему же тогда теперь мы стали монаршей четой?! — Ты ведь умная женщина, — Аэлухель вздохнул, проведя рукой по светлым волосам. — Ты должна понимать, что это было неизбежно. Убить Эйладара было непросто: за столетия террора он подавил и запугал не только и не столько население, сколько верхушку. Бо́льшая часть недовольных аристократов была убита. Безумие короля довело страну до краха, и одна его смерть едва ли положила бы край тьме, которую он нагнал своим правлением. Чтобы осуществить твою месть, тебе нужна была поддержка — остатки тех, кто готов был продолжить борьбу, отчаявшиеся и готовые поддержать любого, кто решился бы и смог в открытую бросить Эйладару вызов. И даже если бы ты не была его женой, в конце концов они бы всё равно провозгласили королевой именно тебя — такова цена, которую пришлось заплатить за вашу свободу. — А ты? — она поджала губы, глядя с бессильным гневом, но будто бы смирившись. — Я всю жизнь разменная монета. А ты? Почему ты на самом деле здесь, если, как ты сказал, не стремился к власти? — Аэлухель мог понять Эрувэ в её бессильной злости, а потому отнюдь не был обижен или задет этим выпадом. — А что я? — он пожал плечами. — Я — пират, — он невесело ухмыльнулся, сверкнув глазами. — Такая же разменная монета и вещь, как и ты, — Эрувэ стушевалась от его слов, и Аэлухель продолжил: — Я здесь, потому что ты позволила мне остаться. Я делал всё это только ради тебя. Ради того, чтобы кошмар, в котором ты жила, закончился. Но если бы ты захотела прогнать меня, я бы ушёл. Я люблю тебя, и я был и буду готов сделать всё, чтобы ты была в безопасности и счастлива. К сожалению, это был единственный возможный вариант, и в итоге мы там, где мы есть сейчас.       Эрувэ задумчиво и стыдливо опустила взгляд, явно смущённая своим выпадом. Аэлухель же улыбнулся и вновь прижал её к себе. Молчание повисло между ними, и против воли Аэлухель погрузился в свои мысли, снова и снова прокручивая вопрос Эрувэ, с которого и начался этот разговор.       Знал ли он, что всё закончится именно так? А самое главное — хотел ли он именно такого исхода?       Он усмехается с горькой иронией самому себе. Какой головокружительный путь с самого социального дна на самую вершину! Безродный мальчишка из рыбацкой деревушки на окраине Лесного Царства, раб без прошлого и будущего, шпион и ассасин, прячущийся в тенях — теперь он принц-консорт государства, играющего не последнюю роль на мировой арене. Хотел ли он этого?       Аэлухель не солгал, когда сказал, что не стремился к власти. Тесно соприкасаясь с ней, сохраняя личную верность барону и занимая далеко не последнее место в сложной иерархии, он знал, что власть представляет из себя. Не только вся полнота механизмов управления и возможности обогатиться и даже не только огромная ответственность. Бесконечная опасность и вечное балансирование на тонкой грани, откуда тебя в любой момент могут столкнуть завистники или желающие занять место под солнцем. Неблагодарное дело, зачастую превращающее в параноиков, вроде Эйладара, шарахающихся от собственной тени и ждущих кинжал в спину от самых дорогих и близких.       Нет, Аэлухель не был властолюбив. И вся интрига, которую он помог провернуть Эрувэ, была не ради того, чтобы занять трон и стать консортом при королеве, которая едва ли знала, что делать со всей той ответственностью, что в одночасье свалилась на её плечи. По правде говоря, Аэлухель был уверен, что ему никто не позволит остаться рядом с королевой, по крайней мере именно в таком статусе. Бывший пират (о чём, к счастью, никто не знал), иностранец — максимум, на что он мог рассчитывать — стать телохранителем и любовником Эрувэ. Самой ей нашли бы удобного формального мужа или на худой конец позволили остаться незамужней, а Аэлухель был бы верным псом, из тени защищающим королеву — к такой роли ему не привыкать. Но всё сложилось совсем по-другому...       Он был удивлён и обескуражен не меньше Эрувэ. Одно дело плести интриги за спиной правителя, неважно, с его санкции или наоборот против него, но совсем другое — встать на его место. И Аэлухель, как и Эрувэ, не был уверен, что справится. Взвалив на плечи нежеланный груз, он не был уверен, что справится, но разве мог он теперь отступить?.. — Теперь у нас нет права на сожаления, — вздохнув, он нарушил затянувшееся молчание, почувствовав, как Эрувэ слабо вздрогнула в его объятиях от неожиданности. — Теперь мы можем только идти вперёд, нравится нам это или нет.       Супруга тихо вздохнула, кивнув, и Аэлухель улыбнулся. Чуть отстранился, заглядывая в её лицо и не сомневаясь: вместе они преодолеют и это испытание.