Вопросы и ответы

      Хравн растёр лицо, тряхнув головой, отгоняя мысли. Но они лезли навязчиво, путались в клубок, от которого в висках начинала отдалённо пульсировать мигрень. Не успел он занять почётный пост лагмана, как такая ответственность свалилась ему на плечи...       Гномы славились своей нейтральной позицией, поэтому законников «Бросающих кольца» часто приглашали в качестве третьей стороны для мирного урегулирования конфликтов, так что Хравн не был удивлён, когда получил запрос от некромантов о помощи. Пробыв главой гильдии всего два месяца, он вынужден был вмешаться в дело, которое оказалось куда опаснее и запутаннее, чем казалось изначально.       Князь Лаваля был убит, и в его смерти обвинили некромантов Чаррадаша. Даже при беглом осмотре дела многие детали не сходились, и в этом была дополнительная сложность. Эльфы жили в постоянном состоянии войны, они не умели жить мирно и спокойно и только и искали поводы, где, как и кого можно зацепить. А тут такая совершенно неоднозначная ситуация... Всё было гораздо сложнее, чем казалось, и Хравн чувствовал, что ему нужна помощь.       Тёплая улыбка тронула его губы: первым делом мысли сами собой вернулись к Фло. Талантливый маг, иностранный агент гильдии, высокородный эльф — конечно, он был первым и самым лучшим кандидатом на роль помощника, ведь кто лучше него знает внутреннюю номенклатуру Великого Княжества и все перипетии внутренней борьбы? Да, Фло идеально подходил для помощи в решении этого дела, однако Хравн тут же задумался вновь, постукивая пальцами по столешнице.       Вполне возможно, что дело, в которое они впутываются, может оказаться намного опаснее, чем кажется сейчас. Им может пригодиться помощь, да и в принципе лишний ясный ум лишним не будет. Для такого дела понадобится ещё один специалист, и Хравн практически сразу вспомнил о нём.       Филиал гильдии и община гномов в Каер-Лундине очень высоко отзывались о молодом детективе Каллене Блекволле. Острый нетривиальный ум этого человека мог бы помочь разрешить дело в кратчайшие сроки, и поразмыслив об этом, Хравн кивнул сам себе. Достал пергамент и кусок пишущего угля, размашистым почерком начиная первое письмо, адресованное Каллену.       Формальное и сдержанное письмо детективу Блекволлу, в конце концов, разительно контрастировало с полным нежности письмом Флориану. Как бы Хравн ни пытался думать лишь о деле и о работе, мысли о его солнечном эльфе вызывали только тепло и прилив нежности. Он оставался тем островком радости и света в океане мрака и тяжести убийств и интриг, в который лагман погрузился по долгу своей службы — сейчас, почему-то, он особенно остро ощущал это.       Хравн всегда был таким: суховатым и решительным, отдающим всего себя работе. Личное было второ- или даже третьестепенно, и всю свою энергию молодой законник направлял на дело. Распутывал сложные дела, преследовал и карал нарушителей закона, вербовал в ряды гильдии новых специалистов — как же так получилось, что в один момент всё изменилось?       Шумного яркого эльфа Хравн заприметил на корабле. Он как раз возвращался из командировки в Эпинале, когда эмоциональный громкий разговор привлёк его внимание. Не то чтобы Хравн подслушивал... но не услышать эмоционального эльфа, который увлечённо спорил с другим гномом, было воистину сложно.       Да-а, так они и познакомились. Сначала заочно, а потом и лично, в порту Истада, завязав друг с другом разговор, положивший начало крепкой дружбе. И Хравн не знал, как так получилось и в какой именно момент, что дружба переросла в нечто большее, теперь так волнующее сердце и согревающее изнутри.       Все мысли о Фло вызывали улыбку. Они расстались всего лишь несколько месяцев назад, а Хравн уже скучал по нему. Он стал таким сентиментальным из-за этого эльфа, но почему-то это даже было приятно. Наверно потому, что он действительно очень сильно любил его. И разумеется, с нетерпением ждал их новую встречу: Фло определённо будет рад возможности вместе расследовать такое важное и запутанное дело...       Горящая на столе свеча мигнула своим огоньком. Ровно тянущееся вверх пламя всколыхнулось, хотя сквозняка в комнате не было. Постоялый двор в деревушке недалеко от Лаваля был небольшим и тихим местечком, и Хравн остановился в нём именно для того, чтобы не привлекать лишнего внимания и чтобы его никто не трогал. А потому когда свеча дрогнула, гном встрепенулся, мгновенно вынырнув из задумчивости.       Это был плохой знак. А ему определённо не стоило обманываться, что его деятельность останется незамеченной...       Удар застиг Хравна врасплох, даже несмотря на то, что он запоздало понял, что больше не один. Не успел никак среагировать, ни уйти от удара, ни блокировать его, и боль огнём обожгла грудную клетку. Отдыхая после непростого дня, Хравн оставался в одной рубашке, а потому, конечно, что стоило клинку, вогнанному сильным ударом в спину, пройти сквозь незащищённую плоть насквозь.       Хравн подавился кровью и скатился со стула, пытаясь зажать рукой рану на груди, когда враг вытащил клинок. Перекатился по полу, уворачиваясь от следующего прямого удара, нацеленного в голову. Впился взглядом в тёмную фигуру, облачённую в одежды наёмника, останавливая его на скрытом маской лице, на котором виднелись только пылающие жаждой крови тёмные же глаза. Да-а... кто-то очень не хотел, чтобы «Бросающие кольца» совали свой нос не в свои дела...       Борьба не была долгой: он не ожидал нападения, а ассасин действовал профессионально, как и должен был. Тело медленно парализовывал яд из отравленного клинка и стремительная потеря крови, и мышцы постепенно деревенели, наполняясь тяжестью. Сознание заволокло туманом, и голова стала будто каменной. Взгляд подёрнулся дымкой, и всё вокруг потеряло чёткие очертания, расплываясь в стороны. С сожалением Хравн подумал о том, что это конец. Бесславная кончина — а ведь ему ещё так много всего необходимо сделать!       «Фло... — ускользающий разум в последний раз зацепился за мутнеющий солнечный образ. — Я не попрощался с Фло...»       Говорят, перед смертью вспоминается вся жизнь, но затухающее сознание Хравна воскрешало последние воспоминания, самые тёплые и светлые. Ведь Хравн Ульвхединссон никогда не был дураком. Наоборот, он был одним из самых высокообразованных гномов всего Браудара — конечно, он знал, к чему всё идёт.       Странным образом приближение смерти не пугало его и не заставляло тревожиться, но глубокая печаль, тоска и сожаление сжимали замедляющееся сердце. Он так и не встретился с Фло... В последний раз не взглянул на него...       Широкая улыбка, огни в глазах и цветы в волосах. Слух уловил эхо искреннего смеха, и показалось, что кончиками пальцев он почувствовал прикосновение к нежной коже. Фло танцевал на празднике, разгорячённый и открытый, а потом они сбежали к реке. Упали в высокую зелёную траву и целовались под звёздами.       Фло лежал сверху и держал его лицо, покрывая поцелуями скулы, заросшие жёсткой щетиной щёки, широкий нос, закрытые веки, лоб и виски — везде, где доставал. Его губы были такими сладкими, и Хравн обнимал его, прижимая к себе. А потом они лежали рядом друг с другом, наслаждаясь ночным небом и близостью.       Хравн смотрел на Фло и не мог налюбоваться. В его глазах отражались звёзды и вода реки, и Хравн тонул в них безвозвратно. Перебирал длинные чёрные пряди, пропуская их через пальцы так, как всегда любил делать. Фло положил руку ему на щеку и гладил её, нежно улыбаясь. И звёзды, и вода тонули в любви, с какой он смотрел на Хравна, видя в его глазах любви не меньше.       Они тогда были такие счастливые и беззаботные. Расслабленные и по-особенному близкие. В тишине летней ночи они наслаждались друг другом, и казалось, что в целом мире не было больше никого, кроме них. Что это благословенное мгновение будет длиться целую вечность и никогда не прервётся. И теперь Хравн с горечью думал о том, что всё, что у него осталось, — лишь затухающие воспоминания.       «Хьярта мин... Мне так жаль, что я подвёл тебя... Хотел бы я ещё раз сказать тебе, как сильно я люблю тебя»       Новость о его смерти разобьёт Фло сердце — в последние мгновения жизни Хравн не может сдержать горькую усмешку. Захлёбывается кровью, чувствуя, как догорает, потухает искра. Гаснул взгляд, дышать становилось тяжелее, и кровь растекалась тёмной алой лужей по старым половицам. Мгновения Хравна и без того были сочтены, но прежде чем это случилось, он почувствовал прикосновение холодного лезвия к своей шее, а потом...       Мир окончательно поглотила тьма.