Вопросы и ответы

— Аэлухель?       Негромкий голос мягко коснулся сознания, выводя из неглубокой мимолётной задумчивости, и Аэлухель моргнул, отводя взгляд от свитка, лежащего перед ним. — Да, любовь моя? — заметив Эрувэ, он слегка приподнял бровь в немом вопросе, мгновенно отмечая рассеянность на лице своей королевы. Что-что, а скрывать эмоции она никогда не умела. — У тебя есть дети? — её вопрос прозвучал слишком спонтанно и внезапно, и Аэлухель одарил супругу удивлённым взглядом.       Та подошла к нему и опустилась на софу рядом, вынуждая его подвинуться, освобождая место. После же Аэлухель придвинулся обратно, осторожно на пробу приобнимая возлюбленную за плечи. Эрувэ вырываться не стала, наоборот прижалась ближе, и её супруг мысленно вздохнул с долей облегчения: значит, его не уличили в чём-то, о чём он нынче и сам не догадывался. — А почему ты спрашиваешь? — он всё же рискнул уточнить осторожно, отвечая вопросом на вопрос. — Ну... — Эрувэ как-то странно замялась, словно ей было неловко говорить о подобном. — У тебя ведь было много... любовниц. Никогда не было мысли, что ты где-то успел стать отцом? — она украдкой посмотрела на мужа снизу-вверх и тут же отвела взгляд в сторону. — В пиратской среде, которой я принадлежал, не принято задаваться такими вопросами, — Аэлухель поморщился, вздохнув. — Случайные беременности, как правило, забота и проблема женщины, а не мужчины. Я не припоминаю на своей памяти ни одного случая, чтобы какая-то пиратка ходила беременной или где-нибудь родила дитя. — Почему? — Эрувэ нахмурилась. — Я слышала, что нравы там были более чем свободными... — Скажем так, — Аэлухель ухмыльнулся. — Свобода нравов заставляет проявлять фантазию не только в разнообразии поз в постели, но и в методах, как сделать так, чтобы мужское семя не дало плодов, — Эрувэ издала какой-то недовольный звук, а супруг продолжил: — Если же это случилось, то женщины придумали множество способов, как избавиться от нежеланного плода. Поэтому зачастую, даже если пиратка и понимала, что беременна, никто, кроме неё, об этом так и не узнавал. — Неужели никто никогда не думал родить ребёнка хотя бы с практичной точки зрения? Наследник всех умений, хранитель знаний, верный помощник — как там ещё родителям можно было бы использовать его? — в голосе королевы послышались скептичные ноты, и Аэлухель с интересом посмотрел на неё. — Как ты прагматична, моя королева, — весело фыркнул он, на что Эрувэ недовольно поёрзала в его объятии. — Однако прежде чем ребёнок станет таким... полезным, ему надо вырасти. А до того он — обуза, камень, тянущий на дно. Слабое и уязвимое место родителей или родителя — мало кто готов был так рисковать в обществе, которое не прощает даже мимолётную слабость. Иметь детей опасно и невыгодно, поэтому даже если они и рождались, от них избавлялись при первой же удобной возможности. — А рабыни? — отступать от расспросов Эрувэ, очевидно, намерена не была, хотя Аэлухель отчётливо слышал нотки неприязни в её голосе. — А что рабыни? — супруг пожал плечами. — Они всего лишь вещи. Рождённые ими дети тоже были всего лишь вещами — думаешь, их отцам было до них хоть какое-то дело? Они и отцами себя для них не считали. — А ты? — королева закусила губу и снова снизу-вверх посмотрела на мужа, ловя тень удивления на его лице. — Я никогда не спал ни с рабами, ни с рабынями, — твёрдо ответил он. — Моими любовниками и любовницами были только свободные. И отвечая на твой самый первый вопрос, нет, милая, у меня нет детей.       На несколько длинных минут Эрувэ замолчала, задумавшись. Аэлухель же, скосив глаза на белую макушку жены, пытался понять, к чему вообще она завела этот разговор. Дети...       Будучи пиратом, Аэлухель даже не думал в этом направлении. Как он и сказал, беременность была проблемой исключительно женщины, а не мужчины. Общество свободных нравов почитало принципы гедонизма и наслаждения утехами без каких-либо обязательств и ответственности; сам Аэлухель же был слишком видной фигурой. Даже если бы у него и был ребёнок, он был бы в постоянной опасности из-за того, кем был его отец. Который, к тому же, бо́льшую часть своего времени проводил в различных разъездах, выполняя самые деликатные дела своего патрона.       Впрочем, ненавистником детей Аэлухель тоже никогда не был. Возможно, будь его жизнь чуть спокойнее и незаметнее, он бы и хотел обзавестись парочкой своих маленьких рыжих копий. Но добровольно подвергать своих детей опасности? Пройдя тяжёлый путь собственного становления, он не был готов делать такой шаг. А потому, возможно, оно было и к лучшему, что ни одна из его многочисленных любовниц так и не подарила ему ребёнка. — Скажи, — прерывая молчание, словно читая его мысли, вдруг произнесла Эрувэ, — а ты бы хотел иметь детей? — Раньше я не задумывался над этим вопросом, — честно признался Аэлухель. — Но, наверно, если бы ты спросила у меня об этом ещё столетие назад, я бы ответил, что нет. Сейчас же... Моя жизнь успокоилась и стала стабильнее и проще, поэтому, возможно, я бы хотел, чтобы ты однажды родила мне ребёнка. Однако я всё равно не уверен, что стану для него хорошим отцом, — он по-мальчишески неловко взъерошил волосы на затылке.       Эрувэ в ответ прижалась чуть ближе. Обвила руками его талию и ткнулась лицом куда-то в сгиб шеи, глухо и смущённо пробормотав: — Скоро у нас будет возможность проверить это, — от этих слов Аэлухель натянулся, как тетива, против воли затаив дыхание, и словно подтверждая его мысли, супруга на выдохе добавила: — Я беременна, Хель.       Напряжение медленно сменилось разливающимся внутри теплом, и Аэлухель пропустил тот момент, когда улыбка сама по себе озарила его лицо — вот, значит, к чему был весь этот странный разговор. Тело расслабилось, и он полноценно обнял Эрувэ в ответ, крепко, но осторожно прижимая её к себе. Наклонился, целуя в макушку, чувствуя, как осторожная радость заставляет сердце против воли биться чуточку чаще.       Да, возможно, раньше он не думал о детях и был против того, чтобы становиться отцом. Но сейчас, когда его жизнь кардинально изменилась, когда он был женат на любимой женщине, пусть и сомневаясь в своих силах, но он был готов примерить на себя роль отца. Был готов — но самое главное — искренне хотел этого.