Вопросы и ответы

      Это было так странно. Очень необычное ощущение, хотя казалось, что едва ли что-то существенно изменилось. Они с Эрувэ были знакомы уже достаточно долго и были близки задолго до того, как случился переворот и они оказались там, где оказались. И всё же, почему-то, это ощущалось так странно.       Брак — формальное закрепление их отношений; муж и жена — формальные названия и новые социальные роли, которым они теперь должны соответствовать. Некое невидимое, но ощущаемое ограничение, которое, впрочем, они добровольно взяли на себя ещё до того, как попали под власть формальности. Особенная ответственность и такая же особенная связь, знакомые, но закрепившиеся окончательно. Теперь они принадлежали только лишь друг другу и были обязаны до последнего стоять друг за друга — как будто и до брака было не также, в самом деле!       И тем не менее, что-то меняется. Они переступают тонкую незаметную грань, и это тоже ощущается странно. Аэлухель не может толком объяснить, как именно это проявляется и выражается, но он чувствует, очень тонко чувствует, и это так... волнительно.       Он никогда не думал о браке. В принципе никогда не думал о таких серьёзных вещах, естественных для тех, кто ведут спокойный размеренный ритм жизни. Брак, дети, семья — для Аэлухеля всё это было чужим. Пираты никогда не женились друг с другом; более того, верность и отношения с одним партнёром расценивались ими как величайшее чудачество — вон, все не лестные слухи, которые ходили о Ридраиле, подтверждают это. Барон, самая могущественная фигура в этом гадюшнике — и много лет любил и держал рядом с собой одного и того же мальчишку, вчерашнего раба, а теперь вернейшего соратника. Немыслимо!       Свободное общество желает свободы во всём. Разнузданность, вседозволенность, гедонизм — пиратская среда подпитывала и поощряла эгоизм во всех его проявлениях. «Делай, что хочешь» — в прямом смысле пиратский девиз, и никто из них не собирался и не желал брать на себя хотя бы толику ответственности любого вида. А вы говорите брак!       Наверно, именно поэтому Аэлухелю было так странно и волнительно. Проведя огромное количество лет в такой среде, он особенно остро ощущал изменения и ответственность, которые ему несли изменения в его статусах. Теперь, среди прочего, он был мужем — защитником и помощником своей жены, отцом её детей, верным партнёром, у которого не должно было быть никого, кроме супруги. И всё это не просто на словах, но и перед лицом закона и всех богов, если они, конечно, существуют. Формальность — а тем не менее её не проигнорировать. Да он и не хотел, откровенно говоря.       Но первое время было странно. Необычно. Непривычно. Вроде бы ничего не изменилось, но просыпаясь по утрам, Аэлухель в своей голове снова и снова смаковал, пытаясь распробовать, новый статус. Муж. Супруг. Один-единственный мужчина, который теперь имеет право быть рядом с Эрувэ. Никто больше не посмеет позариться на её честь, жизнь и свободу. Никто больше не посмеет претендовать на то, чтобы называться её мужем. По крайней мере, пока Аэлухель жив. И в то же время наоборот: сам он целиком и полностью теперь принадлежал своей жене, и не было для него больше других женщин и мужчин, кроме неё. Восхитительно!       Аэлухель чувствовал себя волнительно. Это был добровольный шаг, он действительно хотел этого. Не только ради того, чтобы обезопасить Эрувэ, но и потому, что он любил её. Он хотел жениться на ней, он сам сделал ей это предложение, и он с большой гордостью называл себя её мужем, а её своей женой. Но для него это было так необычно, а оттого и вдвойне волнительно. Пусть слово «брак» было лишь формальностью, ведь и до этого он заботился об Эрувэ и любил её, как свою супругу.       В его отношении действительно ничего не изменилось. Он был заботлив и внимателен к своей возлюбленной, и то, что она стала его женой, никак не повлияло на это. Аэлухель по-прежнему беспокоился о ней, как мог, пытался помочь справиться с травмой от насильных отношений с Эйладаром, помогал в правлении и адаптации к спокойной безопасной жизни. Вступление в брак едва ли кардинально изменило хоть что-то из этого, однако вместе с тем изменило всё — Аэлухель чувствовал это.       Теперь он был не просто тенью Эрувэ, защитником и поддержкой, о которой никто не знал. Теперь он был горой, надёжным тылом, оберегающим свою любимую жену. Был не просто безродным наёмником, но супругом королевы, заставляющим считаться с собой прежде, чем кто-либо мог помыслить навредить Эрувэ или задумать против неё что-нибудь недоброе. Аэлухель гордился этим.       Первое время ему было непривычно. Первые годы он пытался свыкнуться с новым статусом и принять его как свою новую данность. Но первые годы супружеской жизни в принципе были непростыми, ибо многое наложилось одно на другое. Однако вместе они смогли преодолеть эти трудности и принять друг друга теми, кем они были теперь.       Мужем и женой.